- Отойди, - попытался отцепить меня Дима, при этом не спускал глаз с Синаева.
- Димыч, не дури, - сделал попытку утихомирить Димку Сашка. – Завтра ему морду набьёшь.
Башмаков, как и я, понимал, что у этой драки могут быть серьёзные последствия.
- Дима, - заплакала я, - Димочка, пошли домой, - начала целовать его шею, выше я просто не доставала. Наверное, в Димке сработал инстинкт, и он слегка наклонился ко мне, чем я и воспользовалась.
- Дима, мне страшно, не отпускай меня, - быстро зашептала ему на ухо я. О том, какие слова срываются с моего языка, я не задумывалась. Сейчас я была подобно оголённому нерву, все самые яркие, болезненные, сложные чувства соединились в одной точке. – Поехали домой… Дима… Димочка… я люблю тебя…
После этих слов Димка переключился и уставился на меня. А я, замолчала.
Так мы и замерли. Каждый утонул в глазах другого. Каждый переваривал, то что произошло.
Сколько мы так простояли, не знаю. Не думаю, что долго.
Но пространство и время для меня было сейчас искажено.
Гремела музыка, но я слышала только биение своего сердца.
Башмаков, воспользовавшись моментом, стал выводить брыкающегося Синаева. Последний, что-то орал, крыл всех матом, угрожал и как-то неестественно смеялся.
Но… я могла сфокусироваться только на глазах, которые, не мигая, смотрели на меня.
- Иринка… - вышел из оцепенения Димка и поцеловал меня.
И я поняла, что проиграла… проиграла своё спокойствие…
Но мне было уже всё равно. Глупо было и дальше отрицать…
В эту минуту я находилась в объятиях мужчины, которого любила.
Опять.
Я полюбила его опять.
- Ирин, - простонал мне в губы Дима, когда я попыталась отстраниться.
- Домой… поехали домой, - прошептала я. – Не могу здесь находиться. Противно…
- Я его… - начал основа заводиться Димка.
- Дим, давай уедем, - быстро зашептала я, поняв свою ошибку. – Все разборки потом… - и сама поцеловала его.
19.
Как мы добрались до дома, запомнила урывками. В ушах шумело, в груди грохотало сердце.
Помню, что молила Бога, что бы нам на пути не попался Синаев, когда мы покидали клуб.
Помню, как перепугалась агрессивного Димкиного вождения, но, слава Богу, была уже ночь и улицы были полупустые.
И помню, как он ни на секунду не выпускал мою руку из своей.
- Иринка, Иринка … - между поцелуями шептал Димка, когда мы уже оказались в его квартире. – Если ты ещё не готова… - он слегка отстранился и заглянул мне в глаза.
В это мгновение я засомневалась.
И у меня начался самый древний человеческий ритуал, через который прошёл каждый, когда-либо живущий, человек на Земле.
Торговля со своей совестью.
Разумная часть меня, задавала правильные вопросы. Смогу ли я пройти этот путь с такой болью? Выдержу ли я всё? Смогу ли я пройти по лезвию ножа, и не пораниться?
Но душа хотела совсем другого. Соединиться, раствориться, насладиться… и поэтому шептала мне сладкие обещания - шанс есть, надо просто соблюдать осторожность…
В памяти вспыхнули слова Изольды Абрамовны, «…жизнь состоит из мгновений… надо ценить их…»
Я приняла решение. Побыть счастливой.
Всё. Сделка совершена.
Да, я знала, что в запасе у меня осталось всего, чуть больше месяца. Но это время будет принадлежать только мне. И ему. А потом…
А потом я уйду от него.
Легонько чмокнув его в губы, я медленно стянула резинку с косы и распустила её.
- Иринка…
***
Проснулась я первой. Рядом сопел Чарковский, раскидав свои руки - ноги, при этом половина его конечностей неподъёмным грузом лежали на мне. Ну, хоть здесь стабильность. Видимо, некоторые вещи остаются неизменными.
Солнечные лучи уже освещали комнату, и я невольно залюбовалась Димкой. Он был очень привлекательным парнем. У него была такая… мужская красота. Никаких женских черт.
И, как я уже знала, с возрастом он станет ещё привлекательнее. Милый парень превратится в эффектного мужчину.
От этой мысли в груди разлилось странное чувство. Нежность и горечь слились воедино.
Это больно. Любить, зная, что он никогда не будет твоим. Любить, и знать, что он выберет другую.
Да… в прошлый раз было определённо проще…
Тогда я готова была обнять весь мир и разделить с ним свою любовь.
Сейчас…
Сейчас же мне хотелось в одиночестве насладиться своим счастьем… пусть и недолгим…
Кончиком пальца, я, еле касаясь кожи, провела линию по его лбу, носу, затем обвела его губы. Димка дёрнулся, как кот, которому потрогали уши.
Уткнувшись в подушку, я тихонько захихикала.
- Ммм, - заурчал рядом лежащий котяра, и меня сгребли в охапку. – Как ты? – шёпотом спросил меня Димка.
- Нормально, - честно ответила я.
Второй раз терять девственность, как-то не очень волнительно.
Неприятно, да. Но не более.
Всё-таки девственность это психология, а не физиология.
- Ты вчера была такой… такой…
- Какой? – поторопила я его. Мне стало любопытно.
- Такой… непринуждённой…
- Это плохо? – улыбаясь, спросила я.
- Нет, нет, - поторопился ответить он. – Просто мне всегда казалось… что девственницы… эмм… несколько скованны, - кое-как закончил он свою мысль.
- И много у тебя их было? – я прищурилась.
- Нет, - бодро ответил этот специалист по невинным девам, и широко улыбнулся. – Ты у меня единственная. Больше, мне портить никого не приходилось, - тихо засмеялся он и уткнулся мне в шею.
Я игриво стукнула его по плечу ладошкой.
- Ну, если это так тешит твоё самолюбие, - усмехнулась я, и решила поддержать игривый настрой, – надеюсь, твоё Эго сейчас не лопнет от раздутого размера, - всё ещё улыбаясь, сообщила я, - но первого мужчину, обычно, женщина помнит всю жизнь.
Димка подмял меня под себя, приподнялся надо мной на локтях, и безо всякой усмешки, сообщил:
- Конечно, - он кивнул, - особенно если учесть, что это будет её единственный мужчина.
Я растерянно уставилась на него.
- Очень… смелое заявление, - через несколько секунд молчания ответила я.
Всё это время мы смотрели в глаза друг другу, и ни у одного из нас не было даже намёка на насмешку.
Что сейчас вообще происходит?!
- Иринка, - тихо засмеялся он, - видела бы ты сейчас себя.
Я попыталась придать лицу обычный вид.
- Ириш, - он ухватил губами мою мочку уха. – Ты что, не веришь в чувства, которые можно пронести через всю жизнь?
Не то что бы не верю… но не в нашем исполнении… А так, наверное, да, бывает… У моих родителей, например.
- А ты? – ответила я вопросом на вопрос.
- А почему, нет, - пожал он плечами. – Вот, например, мои бабка с дедкой…
- Не, ну такой пример не считается, - возмутилась я. – Тогда всё по-другому было…
- Глупая ты ещё, - он нежно поцеловал меня, - хотя, и косу расплела уже…
- Дурачок, - хихикнула я.
- Ирин, точно нормально себя чувствуешь? – уже серьёзно спросил меня Дима.
- Нормально, всё, – фыркнула я. – Так… дискомфорт небольшой…
- Я старался… - стрельнув глазками, заявил парень.
Я не выдержала, и рассмеялась.
- Димка, ты сейчас Матроскина напоминаешь…
- Ну, так похвали, - уже напрямую стал выклянчивать похвалу он.
- Иди сю-да, дай я тебя за ушком почешу, - смеясь, приласкала я этого кота-переростка.
Димка выдёргиваться не стал, и с радостью подставил своё ухо. И кто из нас ребёнок?
- Ладно, встаём… а то… - он тяжело вздохнул, - встаём, короче… - он чмокнул меня в губы и поднялся.
Вставать мне не хотелось, и я продолжила нежиться в подушках и одеяле. В конце-то концов, у меня сегодня первая ночь.
От этой мысли стало смешно, и я хихикнула, уткнувшись в подушку.
- Что за веселье, и без меня? – спросил Димка, надевая при этом футболку.
Я перевела взгляд на него.
И от того, что увидела, уже засмеялась в полный голос.
- Признайся, Чарковский, ты специально сейчас эту футболку надел?
Димка недоумённо взглянул на свою футболку, на которой красовалась единица, и закатил глаза.
- Признайся, Лычёва, - передразнил он меня, - ты белое платье тоже специально надела? – насмешливо уставился Димка.
- Один-один, - согласилась я, и запустила в него подушкой.
Димка мой снаряд поймал, подошёл к кровати, и отнял у меня вторую подушку.
- Подъём! – начал стягивать он с меня одеяло, в которое я вцепилась мёртвой хваткой.
- Тебе надо, ты и вставай! – смеясь, ответила я. – А я понежиться хочу! А ты иди… что там у тебя за дела… - натягивая на себя одеяло, пробубнила я.
- Ирка! – и звонкий шлепок по моему мягкому месту, заставил меня подскочить. – Вставай! Не могу я мысли на другое переключить, пока ты тут… нежишься! И вообще… - в его голосе послышалось возмущение, - женщина должна накормить своего мужчину!
Я прыснула от смеха.
- Боже! - Димка театрально задрал голову наверх, - за что? – и, подняв меня на руки, понёс меня в ванную, - Ладно, сам накормлю, - покровительственно пообещал он. Я спорить не стала.
Уже во время завтрака, когда мы за обе щёки уплетали яичницу, я задала вопрос, который рано или поздно всё равно надо было задать.
- Дим, а что у вас с Синаевым?
Аура расслабленности, которая сейчас витала в воздухе, исчезла в один миг. Димка положил вилку на стол и откинулся на спинку стула.
- Мы с Синаевым, знакомы с детства, - он скрестил руки на груди, - играли в одной песочнице.
- Да? – удивилась я.
- Ходили в одну школу, в один класс, - Димка слегка скривился. Было видно, что вспоминать Синаева ему не очень приятно. – У нас с самого начала отношения не задались. Сколько себя помню, дрались постоянно. В старших классах, мордобой конечно пошёл на убыль. Но… мы были на разных полюсах, у него своя компания, у меня – своя. В десятом классе произошла история… - Димка перевёл взгляд в окно. – На вечеринке, где, как потом выяснилось, был и Синаев… там мутная история. Ходили слухи, что многие были под