А затем, я просто плюнула.
Я устала.
Устала бояться. Устала ждать, что из-за любого угла, могут выйти Димка с Танькой.
Я перестала гадать, что будет завтра.
Вспомнив опять про ситуацию, которая должна вызреть, я решила расслабиться (насколько это было возможно, при моих нервах) и насладиться жизнью.
Наши отношения с Чарковским, конечно были далеки от эталона романтических историй, где главный герой кидает весь мир к ногам своей возлюбленной. Подозреваю, что весь запас своего романтизма, который был дан ему судьбой, он использовал на Новый год.
Димка, вообще, оказался очень приземлённым парнем. Вынуждена была признать, что даже к учёбе он относился серьёзнее меня.
Он успевал не только работать над своим дипломом, но ещё контролировал и мою работу.
В начале февраля, Димка был официально представлен сам собой, Изольде Абрамовне, которая охарактеризовала его мне, как «ресурсного». И посоветовала мне, «…не упускать молодого человека из виду…».
Наши взаимоотношения из «букетно-конфетного» периода, плавно перетекли в стадию «притирки».
Зачастую, мы находили компромиссы, что для меня было в новинку. С Олегом, у нас всегда шла игра в одни ворота.
Хотя, сейчас, я склонялась к мысли, что в этом была виновата сама. Слишком боялась обидеть, слишком боялась потерять. Слишком… была глуха к самой себе.
Сейчас же, в этом странном периоде моей жизни, я училась быть самой собой.
И да, Изольда Абрамовна была права.
Не надо носиться с мужчинами, как с малыми детьми. Они прекрасно справляются со своими проблемами сами, и свою выгоду никогда не упустят.
И Чарковский был тому примером.
Димка легко сливал «мелкие бои», но вот за «крупные битвы» он бился. И никогда не забывал, что цель ещё не завоевана.
Например, я отвоевала право на то, что у меня дома, Димка не ночует. Может, это и смешно, но я никогда не жила в родительском доме с мужчиной. Даже, будучи замужем за Олегом, жили мы с ним в другом городе, а если и приезжали, то останавливались в гостинице.
У каждого свои тараканы… И это были мои.
Чарковский, конечно, буксовал, и всячески пытался прорваться, но я своих позиций не сдавала.
И вот, наступило четырнадцатое февраля.
Для меня этот праздник… как-то мимо… не чувствовала я его никогда. Хотя, регулярно отмечала.
Вечером, на пороге моей квартиры, нарисовался Димка, а в руках у него был пушистый белый комок.
- С праздником! – по-комсомольски бодро, поздравил он меня.
Создавалась такое ощущение, что к этому празднику он тоже имеет приблизительное отношение.
- Это что? – кивнула я на сопящее чудо.
- Подарок, - не моргнув глазом, ответил он.
- Оу…
- Ирин, ты, что, собак не любишь? – весело поинтересовался парень.
- Люблю… просто неожиданно… А что за порода?
- Порода… - и Димка внимательно стал рассматривать щенка со всех сторон.
Я прищурилась.
- Чарковский… признайся, ты его только что где-то подобрал.
Димка заулыбался.
- Ирин, все мои деньги кончились ещё на Новый год. До сих пор долги раздаю, - и он почесал пальцем нос щенка. – А что, для тебя так важна порода? – он вопросительно поднял на меня глаза.
- Да… нет, - пожала я плечами. – И что мне теперь с ним делать? – растерянно спросила я, когда Димка всё-таки всучил мне пушистый комок.
- Холить и лелеять, - всё так же весело ответил Димка.
- Вот ты крендель, Чарковский… Собака… это же такая ответственность.
- Ага.
- О, Дима! – на горизонте появилась моя мама. – А что это такое? – округлив глаза, поинтересовалась она, когда заметила мой «подарок».
- Щенок. Иринке, на день всех влюбленных, подарил, - гордо заявил мамин любимчик.
- А звать его как? – заулыбалась мама.
Мама! Ты зачем поощряешь такие подарки?!
- Крендель, - не растерялся этот… крендель.
- Ириш, Кренделька надо накормить. Голодный, наверное.
- Да, Ириш, накорми Кренделька. Он голодный, - с весельем в глазах повторил Димка мамину просьбу.
- Сейчас… у нас где-то старый плед был… - продолжила мама, не понимая подтекста кренделя-переростка. – Как поест, спать его уложи.
- Да, Ириш, уложи Кренделька спать, - воодушевлённо закивал Димка. – Послушайся маму. Дело говорит.
Я метнула в Димку гром и молнию. Естественно, незаметно для мамы.
В коридоре послышался шум. Пришёл отец.
- Вот метёт! – сразу с порога пожаловался он. – Ветрище, да ещё такой колючий. Ощущение, что сорок градусов! – стряхивая с шапки снег, продолжил отец.
Димка с отцом пожали друг другу руки.
- На улице, да… - подтвердил Димка. – Вот думаю, когда придёт слесарь? - тяжело вздохнув, вдруг заявил он.
- Какой слесарь? – в разговор вклинилась мама.
- Замок в двери заклинил. Уже из квартиры вышел, вспомнил, что забыл повязать бант на Кренделька, хотел вернуться, а не получилось… - начал свою печальную историю этот враль.
Какой бант?! Больше чем уверена, он щенка в нашем подъезде подобрал!
И тут я стала понимать, куда он клонит…
- Сразу вызывать слесаря не стал, Иришку хотел поздравить, - только подтвердил мои догадки Димка.
- На ночь слесарь, да и ещё в такую погоду, плюс праздник, - отец хмыкнул. – Не думаю, что ты его сегодня дождешься, - он покачал головой. – А что за кренделёк?
- Иринке щенка подарил.
В этот момент, мама тактично потянула меня в другую комнату.
- Ирин, ты чего парня гоняешь? – осуждающе посмотрела она на меня. – Куда он, на ночь глядя, сейчас пойдёт?
- Ма… - хотела я возразить, и напомнить, что существует служба МЧС. Круглосуточная, между прочим.
- Ир, ты ночуешь у него чаще, чем дома, - скептически посмотрела она на меня.
Это, конечно, да. Но здесь, моя территория!
- О чём шепчетесь? – спросил зашедший отец.
- Дима, ну куда ты ночью пойдёшь? – сердобольно спросила мама, не обращая никакого внимания на вопрос отца.
Чарковский жалостливо взглянул на меня. Вот прям, как щенок!
- У нас переночуешь, даже не спорь, - вынесла свой вердикт мама.
Да ещё бы он начал спорить! Ма! Он именно этого и добивался!
- Спасибо, - Димка смущённо потупил глаза.
Вот жук!
Теперь уже я потянула Димку к себе в комнату.
- Ну, ты… - от возмущения у меня кончились слова.
Димка забрал у меня щенка, улегся с ним на мою кровать и начал чесать ему пузо. Кренделёк прибалдел.
- Ирин, - вдруг достаточно серьёзно начал Димка. – С тобой я понял одну вещь. Некоторые моменты ты готова тянуть до бесконечности. Почему-то. Так что, извини, но иногда мне придётся это прекращать. Самому.
Я насупилась. Это потому Чарковский, что мы вроде как вместе не должны быть!
- Иди ко мне, - уже намного мягче попросил меня парень.
Я, молча, улеглась рядом.
- Ирин, твои родители и так всё прекрасно понимают, - понизив голос, почти до шёпота, стал объяснять мне как маленькой. – Ирин, не злись, - он поцеловал меня в нос. – Если честно, я до сих пор не могу понять этого прикола с родителями, - признался он.
- Не знаю… - буркнула я. – Они же… родители… а я…
- Уже не маленькая девочка. Да, их дочь, но не маленькая. В конце-то концов, у нас с тобой серьёзные отношения.
Я уткнулась носом в его свитер. Димка погладил меня по голове.
- Ирин, пойми, я не исчезну из твоей жизни. Поэтому, с определёнными чертами моего характера тебе лучше… подружиться.
Подружиться… легко сказать…
- Признайся, - через пару минут тишины, решила я победоносно завершить тему. – Ты не приготовил мне подарок.
- Приготовил. Вообще-то, в планах было сходить в кафе… но раз уже есть Кренделёк… - он тихо засмеялся. – Кстати, Лычёва! А что приготовила мне ты?! – вдруг встрепенулся Димка.
Блин…
- Массаж. Я сделаю тебе массаж, - вспомнила я свою палочку-выручалочку.
Димка хитро покосился на меня, хмыкнул и дал добро:
- Массаж, так массаж…
Что?! Я, между прочим, тоже в долгах, как в шелках…
***
Жизнь пошла своим чередом. Незаметно наступил март.
Иногда, я даже стала забывать, что это не совсем моя реальная жизнь.
Мне нравилось, то, что происходило сейчас. За этот период мы с Димкой очень сблизились.
Женька продолжала встречаться с Сычёвым. И надо заметить, что подруга стала более… женственнее.
Не знаю, как это объяснить. Дело в том, что иногда Женька напоминала ребёнка. Энергичного, открытого, слегка эгоистичного, но ребенка.
То, что я наблюдала сейчас, напоминало раскрытие цветка. Лешке удалось раскрыть её женственность.
Удивительно. Но это заметила и моя мама, и даже Димка.
Накануне восьмого марта Соловьёва зашла ко мне в гости.
- Послушай, совет нужен, - она подняла, заметно потяжелевшего Кренделя на руки, и начала его тискать. – Мне Лешка предлагает, после института, поехать по волонтерской программе в Австралию на год.
- Ого! – выдохнула я. – А что ты от меня услышать хочешь?
- Как думаешь, соглашаться?
Раньше бы, я начала её отговаривать, нажимая на то, что работу надо искать сразу после института. И что потеря года, чревата дальнейшими проблемами в профессии.
Но сейчас… это было её последнее время. Я до сих пор не знала, можно ли изменить ход её жизни или нет. Но если нет, то тогда зачем терять этот год?
- Даже не сомневайся, соглашайся.
Женька заметно расслабилась и улыбнулась. На самом деле ей нужен был не совет, а подтверждение принятого ею решения.
- Тоже так думаю, - блеснула глазами она. – Пан-ды, я еду к вам!
Я не удержалась и засмеялась.
М-да, недооценила я фантазию Сычёва. Я, конечно, подозревала, что панды в ход пойдут. Но, если честно, то я думала про зоопарк.
После этого разговора Соловьёва пропала окончательно. Мы, конечно, созванивались, но она полностью погрузилась в предстоящую поездку. Как мне показалось, даже диплом на второй план отошёл.
Погода в этом году нас баловала. Март выдался на удивление тёплым. К концу месяца, снег почти везде растаял.