— Я наведу порядок, братец, — ярко улыбнулась Аглесс, — но… А где Мадлен? Она случайно не у тебя?
— Хм… — Эрнст скривился, словно от зубной боли. — Я небеспричинно полагаю, что Мадлен виновна в произошедшем сегодня. Она заперта в подземной тюрьме. Я хочу от неё избавиться.
Киана едва не присвистнула. Он редко был столь откровенен в своих негативных эмоциях…
— Пожалуйста, не надо!
Его глаза потемнели от гнева, но принцесса вовремя продолжила речь.
— Эрнст, Мадлен и мадам Кото имели сильное влияние на слуг особняка… Но мадам сюда больше не вернётся. Если убрать ещё и Мадлен — будет трудно.
— Ты так думаешь? — с иронией потянул юноша.
— Да, — твёрдо кивнула Киана, — я лично накажу её. Очень… Сильно накажу. И это последний шанс для Мадлен. Ещё хоть одна оплошность — и я передам горничную в твои руки. Хорошо, брат?
Хотя Эрнст потихоньку закипал, она не собиралась сдавать позиции. Мадлен была… Полезной. Если наследник Аглесс захочет убрать её — та ушлая девушка не вернется больше никогда.
— Хорошо. — медленно и отрывисто процедил он сквозь зубы. — Я дам тебе право решать её судьбу. Но, сестрица… Пора отбросить глупые капризы. Либо ты с нами, либо против нас. И я бы предпочёл… Чтобы прекрасная леди Кальдерона играла в интересах семьи Аглесс.
Предупреждение. Отчётливое, вязкое и очень опасное. Киана вновь представила, как балансирует над бездной на тоненькой ниточке.
— В противном случае — ты меня разочаруешь.
Кажется… Подобное мог бы сказать лишь её отец, точно таким же надменным тоном.
Принцесса радостно улыбнулась, скрывая напряжение.
— Я очень не хочу тебя разочаровать! Конечно, семья важнее всего… Так что насчёт магазинов?
— Ты их получишь, — поморщился Эрнст, — как только успокоишь слуг. Ступай, Киана. Мы поговорим ещё раз… Позднее.
Она мечтательно кивнула, играя роль ничего не подозревающей пташки, у которой в голове всё ещё дорогие безделушки и яркие платья. Это необходимо, дабы усыпить бдительность брата.
Прямо сейчас Киана на прицеле, но может продолжать свою незатейливую игру. Да, Эрнст лишился удачной тактики и рычага давления в виде Теодора Гридберна. Да, сестрица, вроде как, слегка поумнела.
Но знает ли он реальные границы этого «слегка»? Принцесса хотела показать, что в большей мере ею движут алчность и гордыня. Только тогда… Брат немного ослабит хватку.
Но, тем не менее, когда она вышла из кабинета, её коленки дрожали, а сердце билось в груди, как сумасшедшее.
«Я… Была слишком беспечной? Нельзя так рисковать. Если Эрнст заподозрит, что я веду двойную игру… Он найдет способ быстро от меня избавиться. Нет, конечно, речь не идёт об убийстве. Но… Порой замужество может быть хуже смерти»
Дабы успокоиться, Аглесс остановилась у большого окна, тяжело дыша. И в этот момент… Услышала негромкое покашливание за спиной.
Удивительно, но к ней бесшумно подобрался сам Теодор. На секунду зрачки девушки расширились, выдавая искреннее изумление. Она думала, что сын Каменного герцога давно выехал за пределы особняка… Но, похоже, несчастье не помешает им обсудить дела.
— Сэр Гридберн, — побелевшими губами шепнула Киана.
Так странно… Случайная встреча очень похожа на столкновение во время бала. И ей точно также не хочется продолжать беседу.
— Вы…? — неожиданно, проговорил Теодор и нахмурился. Он смотрел на неё с молчаливым беспокойством, будто пытался найти на белоснежной коже следы от копыт.
Принцесса молча покачала головой и отступила. А потом и вовсе развернулась, гордо удаляясь прочь.
Рихтер Аглесс назвал бы подобное поведение возмутительной грубостью, но ей всё равно. Потому что… При одном взгляде на Теодора в сердце просыпалась застарелая обида.
«Он даже не виноват» — устало подумала девушка, — «но так сложно… Нести бремя непомерной глупости на себе одной».
***
Подземная тюрьма особняка Аглесс… Мрачное, унылое место.
Иронично то, что все благородные дома Кална в один голос утверждали, будто подобные тюрьмы — уродливый пережиток прошлого.
«Да, конечно, были тёмные времена, когда древние кланы враждовали друг с другом и бесчинствовали в кровавой резне… Но сейчас всё иначе!» — говорили они и лгали, бесстыдно лгали в глаза.
Под каждым роскошным особняком скрывался свой каземат. Эти пугающие тюрьмы держали в хорошем состоянии, регулярно ремонтировали… И, бывало, что там появлялись узники.
Конечно, никто из аристократов в подобном не признается. Война меж ними не прекратилась, она лишь перешла в иные формации.
Стражники с некоторым сомнением расступились, пропуская Киану к проходу вниз по каменным ступеням. Они уже были осведомлены о том, что принцесса пришла забрать опальную горничную и по первому приказу Аглесс покинули помещение, оставив ей ключ от камеры Мадлен.
«Похоже, ты выбрала правильную тактику» — мысленно усмехнулась Киана.
Если бы горничная призналась в содеянном, Эрнст бы сразу свершил своё возмездие. Но Мадлен быстро соображала и явно отрицала всякую связь с происшествием. У наследника пока что не было чётких доказательств, именно поэтому он заточил ее в казематы, надеясь достаточно надавить на личную служанку сестры и выпытать признание.
Мадлен выглядела жалкой и напуганной, она устроилась в дальнем углу камеры, вздрагивая от любого шороха.
«Крайне незавидное положение…» — качнула головой принцесса.
На самом деле, поступок горничной был отвратительным. План, нацеленный на убийство мадам Кото. Если бы не стечение обстоятельств… Так бы и случилось.
«В этой головушке таятся тёмные мысли. Но мы постараемся договориться… Верно, Мадлен?»
Глава 17
Мадлен очень боялась. Она вовсе не была глупой и заранее избавилась от большинства улик, но при желании и должном рвении наследник семьи Аглесс мог докопаться до правды…
В его глазах бдительная горничная углядела отблеск непомерной жестокости.
На самом деле, Мадлен не считала себя виноватой. Именно мадам Кото первой преступила опасную черту, вытолкнув её из окна! В тот день молодая горничная едва не разбила голову о каменные плиты. Скорее всего, задумка Кото и заключалась в подобном исходе.
Если бы Мадлен стала «дурочкой», получив сотрясение мозга (или того хуже)… Служанка императрицы с лёгкостью смогла бы отослать соперницу подальше. Как коварно!
Конечно, до этого Мадлен сама подсыпала Кото слабительное… Но она просто пыталась выиграть немного времени наедине с принцессой. Ведь у мадам на руках оказалось достаточно золота для того, чтобы подкупить многих слуг.
Одним словом: на тот момент жадная Мадлен начала проигрывать эту войну. Потом случился инцидент с падением из окна, после которого молодая горничная сильно ушибла спину… До сих пор остались гематомы. И это заставило её перейти к решительным действиям. Иначе у Кото не выиграть.
К большому сожалению… Проработанный план дал сбои в нескольких местах.
Не сложно было найти порошок, запах которого приманивал лошадей и вводил их в состояние безумства. О препарате с любопытными свойствами Мадлен узнала случайно, от старинной деревенской подруги… Ингредиенты можно было купить в столичных аптеках и, смешав в нужной пропорции, горничная смогла добавить их во флакончик новых духов Кото, присланных из дворца.
Она знала, что мерзкая карга захочет похвастаться перед всеми и, скорее всего, даже во сне будет надушена.
Мадлен казалось, будто всё предусмотрено. Лошади чувствовали запах духов издалека, если хоть одна вырвется и зашибёт мадам… Будет отлично!
Тем более, что карга в последнее время сновала рядом со стрельбищем, а там до конюшни рукой подать. И вот, Мадлен терпеливо выжидала.
Но ничего не происходило. Судя по всему, доза препарата слишком маленькая? Девушка решила усилить её. Конечно, это могло привести к тому, что мадам Кото затопчут насмерть… Но, если честно, Мадлен не было жаль эту отвратительную женщину.
Сварливая тётка долгое время лизала ноги императрице, стала бесполезной и теперь пыталась захватить особняк Золотого герцога. Не наглость ли это с её стороны?
Наконец, план с порошком и лошадьми был приведен в действие. Но Мадлен никогда не желала, чтобы принцесса пострадала от него! Если Киана умрет, или будет покалечена… Всем слугам в особняке не жить.
А потом потрясенную горничную просто поймали стражники и потащили в подземный каземат. Она пыталась возмущаться, но никто её не слушал.
Здесь, в тюрьме… Было холодно, страшно и безнадёжно. Равнодушные взгляды соглядатаев пробирали Мадлен насквозь. Девушка лихорадочно пыталась вспомнить: все ли улики уничтожила?
И внутренне (с содроганием сердца) находила всё больше мелких деталей, указывающих на её причастность к данному событию.
Она особенно боялась пыток. Хотя жизнь в особняке Аглесс была комфортной… Некоторые старые слуги шептались о том, насколько жестокими и нетерпимыми могут быть благородные господа.
«— Ты на него смотришь, а он — улыбается так… Добродушно. Ну, будто всё в порядке… А потом тебя — хоба! И заберут в темноту подземелий… Отныне ты пропащая душа, пропащая»
Раньше Мадлен не верила в подобные россказни. Думала: их просто напугать пытаются, но сейчас…
Она мысленно задавалась очевидным вопросом: зачем же Аглесс понадобилась подземная тюрьма? И… Есть ли здесь инструменты для пыток?
Неожиданно, стражники куда-то ушли, и через десяток минут напряженного одиночества горничная увидела её. Прекрасную принцессу Кальдерона.
В мрачных казематах рыжеволосая прелестница выглядела совершенно неуместно. Но даже в таком месте она будто… Сияла.
Мадлен едва не расплакалась от переполняющих её чувств, прижимаясь лицом к грязной решётке.
— Г-госпожа, я здесь! Вы пришли спасти меня, госпожа?
Киана остановилась в трёх метрах от места заключения горничной и с лёгкой брезгливостью осмотрелась.
— До чего неприглядно… — пробормотала она одними губами, словно и вовсе не слышала отчаявшегося голоса Мадлен.