— Г-госпожа…
— Ах, да, — Аглесс безупречно улыбнулась, переводя острый взгляд на служанку, — тебе здесь не нравится?
В голосе принцессы… Таилось нечто зловещее, совсем недружелюбное. Будто она насквозь видела все льстивые ухищрения Мадлен.
— Я н-не понимаю, почему они меня сюда привели! — вскрикнула горничная. — Это произвол, я ни в чём не виновата!
— Значит, с духами мадам Кото поработала не ты? — мягко осведомилась Киана. — Это очень умно: уничтожить флакончик… Жаль, все следы невозможно скрыть.
Мадлен окаменела. Леди Аглесс вела себя совсем иначе. Иногда… Она могла быть жестокой, но те эмоции были ветренными и резкими, словно проявление извечных капризов. Но сейчас…
Принцесса казалась умной, расчётливой сукой.
«Она ведь… Не могла знать с самого начала?» — сумасшедшая мысль пронзила сознание Мадлен, а коленки её подкосились.
Нет, конечно же, нет. Если это так, то… Никакого спасения не будет.
— М-меня оклеветали, — тихо, но упрямо повторила горничная. Она могла лишь из последних сил цепляться за иллюзию невиновности для собственного выживания.
— Прошу, не надо лгать, — неприязненно поморщилась Киана, — это раздражает. Честно говоря, мне было интересно посмотреть на твои действия, но… Не слишком ли ты заигралась? Попытка убить человека… Так решительно и дерзко.
В глазах Мадлен вспыхнула животная паника. Девушка затряслась.
— Нет-нет-нет… Я не… Нет!
— Ты едва не убила и меня тоже, — голубые глаза принцессы опасно сузились.
— Пощадите! — девушка упала на колени, гулко ударившись всем телом о решётку.
Киана цокнула языком. В её равнодушном взгляде не промелькнуло и тени сочувствия.
— Ты больше ничего не хочешь мне сказать? — саркастично уточнила благородная леди, скрестив руки на груди. Казалось — она вот-вот уйдет, так и не дождавшись ответа.
Мадлен уже находилась в состоянии паники. Она понимала: если госпожа покинет тюрьму… Её саму похоронят заживо в этом каземате.
— П-п-п… Простите, простите, простите меня! Я не хотела! Мадам Кото, эта старая тварь… Она меня спровоцировала! Из-за неё я тоже чуть не умерла!
Ложь вперемешку с правдой. Отчаянная попытка оправдаться, сбросить вину. Нечто подобное Киана от неё и ожидала.
— Обычные извинения? — принцесса не выдержала и рассмеялась. — Даже если бы я простила… Ты думаешь: мой брат простит?
Мадлен замерла. Ужас в её покрасневших глазах стал более осязаемым. Она перестала извиняться и просто затравленно смотрела на госпожу, нервно покачиваясь.
— Тот факт, что Эрнст до сих пор не содрал с тебя шкуру… Уже является большой удачей. Надеюсь, ты понимаешь, насколько сильно наследник Аглесс не любит тех, кто мешает его планам?
Горничная была на грани истерики. Только сейчас она в полной мере осознала, насколько сильно ошиблась. Ей нельзя было переходить дорогу детям герцога… Исключить даже случайную возможность подобного исхода.
— Я… Умру? — жалко спросила Мадлен.
— Хм… — казалось, Киана задумалась. — Не знаю. Мой брат тебя ненавидит. А я… Готова пойти на небольшую сделку. Дать тебе последний шанс выкарабкаться.
У горничной закружилась голова. В тот момент она готова была согласиться на все, лишь бы выбраться отсюда.
— П… Пожалуйста…
— Тебе придется быть глухой, когда я прикажу. Слепой — когда я того захочу. И подчиняться беспрекословно. — холодный голос Кианы вбивал нужные установки. — Эрнст Аглесс тебя ненавидит. Поэтому, вскоре Мадлен перестанет быть горничной особняка. Но, до той поры… Ты выполняешь все мои приказы. Поняла?
Заключённая бездумно кивала, словно глупый игрушечный болванчик.
— Не тешь себя иллюзиями быть по-настоящему прощённой, — тише проговорила принцесса с отчётливыми шипящими нотками, — и, если ты вздумаешь предать меня… Трагичный конец наступит очень скоро, уж поверь.
Жестокость должна была дисциплинировать Мадлен. Киана планомерно выбивала из неё любые попытки неподчинения.
Она должна бояться Эрнста настолько сильно, дабы впредь не поддаться потенциальному искушению перейти на его сторону.
— Я н-не посмею… Не посмею… Умоляю… — скулила Мадлен со слезами на глазах.
Выражение лица Кианы немного смягчилось. Она шагнула вперёд и торжественно повернула ключ в замке. Горничная почувствовала невозможное облегчение и бессознательно двинулась к выходу.
— Ты куда собралась? — капризный тон принцессы хлестнул её по сознанию. — Я обязана наказать тебя. Иначе брат не поверит… Понимаешь?
Аглесс продемонстрировала тонкий гибкий прут, который явно позаимствовала у стражников тюрьмы. Мадлен побледнела, невольно отступая.
— Руки, Мадлен, — холодно скомандовала Киана, — вытяни руки.
Первый же хлесткий удар розгами заставил горничную громко закричать. Кровавые рубцы быстро покрывали её белоснежную кожу, причиняя невыносимые страдания.
Мадлен не знала, сколько по времени длилось мучительное наказание. Будто бы целую вечность бесконечной боли… Когда принцесса остановилась, горничная могла лишь беззвучно плакать.
— Попроси у доктора Джонса мазь, когда выйдешь, — равнодушно проговорила Киана, с отвращением отбрасывая окровавленные розги. — И… Ты должна успокоить слуг особняка. Докажи свою полезность, Мадлен. В этот раз… Тебе повезло спастись.
Девушка испуганно кивнула. Сбивчивые благодарности сорвались с её губ, а потом она выбежала из тюрьмы, дрожа от пережитого ужаса.
Киана устало вышла следом. Принцесса отошла в тень благоухающего сада и медленно опустилась на аккуратную скамейку. В висках пульсировала мигрень.
Крики Мадлен сильно ударили по сознанию, вырисовывая неприглядное прошлое с поразительной чёткостью…
«Я и сама… Становлюсь монстром. Верно?» — нервно усмехнулась Аглесс. Едкая тошнота подступила к горлу.
Применять к кому-то насилие — отвратительно. Просто Киана хорошо знала Эрнста… Он точно пошлёт своего человека удостовериться в том, что Мадлен получила «достойное» наказание.
Руки — самое видное, очевидное место. По состоянию горничной может сложиться впечатление, будто удары нанесены по разным участкам тела и это хорошо. У девушки не должно остаться шрамов, если она вовремя обработает рубцы полученной мазью от доктора.
Но Киана всё равно чувствовала себя ужасно.
«Я старалась не бить сильно… Но удары должны выглядеть устрашающе, иначе Эрнст будет недоволен»
Борьба за свободу… Мрачная, кровавая, слишком жестокая. Принцесса знала: никто ей не поможет. Поэтому приходится ломать собственное «я», изматывать нервы, покуда ещё остались…
«Чужой страх… Как это может понравиться? Я не понимаю. Но роль сыграна, и сцена театра вновь пришла в движение. Следующая постановка…»
***
Читальный салон Золотой принцессы снискал определенную популярность у молодых аристократов. То было действительное удобное и красивое место, где не так сложно обзавестись новыми друзьями.
Многих также интересовала сама Киана Аглесс. Её вздорный характер, безусловно, отталкивал… Но людям всегда нравились красивые куклы. Потому, даже те, кто ругали её, желали хоть украдкой взглянуть на миловидную дочь герцога.
Конечно, Киана была обязана поддерживать популярность салона своим присутствием. Один раз в неделю девушка приезжала туда, устраивалась за дальним столиком на мягком диване и читала книги.
Сейчас, например, привезли новые детективы, которые были весьма увлекательными, но… Содержали слишком большое обилие кровавых сцен. То, что так не нравилось зрелым аристократам, но интересовало их детей.
— Клэр, как дела с комнатой дебатов? — мягко уточнила Аглесс у своей помощницы.
Комната расположилась на втором этаже. Просторный зал, перед входом в который люди надевали маски, дабы скрыть лица. Конечно, тема дебатов объявлялась заранее и всегда была достаточно острой.
Каждый мог высказаться, имея на то желание.
— Очень неплохо! — взбудоражено отозвалась помощница. — Тема «Уместно ли описание насилия в литературе?» взволновала многих. В конце концов, эта новейшая серия детективов «Зияющая мгла» сейчас очень популярна. А там многое строится на детальном описании убийств…
Киана улыбнулась. Значит, она зря волновалась. Комната дебатов — возможность объявить своё мнение во всеуслышанье. То, что может понравиться очень многим.
Леди Аглесс не собиралась становиться «гласом народа», но ей нужно было поддерживать салон. Ведь лишь популярность заведения усилит влияние принцессы и привязанность Золотого герцога.
Если отец будет доволен, то и Киана получит больше драгоценной свободы.
— А вы не собираетесь участвовать в дебатах? — поинтересовалась Клэр.
— Не в этот раз, — девушка улыбнулась. — Но, попозже… Возможно. Сложные клиенты тебе пока не попадались?
— Ну, некоторые пытаются устроить скандал, — презрительно фыркнула помощница, — весьма неумело, к слову. Я способна справиться с такими людьми.
— Опыт? — легко рассмеялась Киана, откинувшись на спинку дивана.
— Да, — не стала отпираться Клэр. — Многие, на самом деле, явственно приходят увидеть Её Высочество… Вы популярны, принцесса.
Дочь герцога прикрыла голубые глаза, с иронией осмысливая подобную популярность. Для них она — не более чем зверюшка. Красивая, но дикая и странная. На неё интересно смотреть… Но невозможно считать равной.
— О, это же леди Вилен… Снова, — пробормотала Клэр себе под нос и пошла встречать новую гостью.
Киана едва не закатила глаза. Эта Хилари… Может быть менее очевидной?
«Подростковый бунт, или нечто более осмысленное?»
Леди Аглесс с некоторыми сомнениями склонялась ко второму варианту. И ей было даже немного любопытно…
Как и ожидалось, Хилари подошла и вежливо склонила голову.
— Светлого дня, принцесса. Я могу присесть рядом?
Киана неторопливо подняла с блюдца изысканную чашку и кивнула, имитируя высокомерный жест императрицы.
Сквозь полуопущенные ресницы она изучала внешний вид Хилари более детально. Вилен действительно создавала видимость простушки. Добрый взгляд, эти извечные косички… По меркам благородных леди девушка не казалась «опасной». Овечка среди тигриц и ядовитых змей…