— Если я еще раз услышу крик о помощи из оврага, то все равно кому-нибудь сообщу, чем бы они мне там не угрожали.
— Во-первых, вы постарайтесь около оврагов больше в одиночку не ходить. А во-вторых, если еще раз услышите крик из оврага — бегите так быстро, как только можете. Один раз — это случайность. Но если это повторится еще раз…
— Это будет ловушка? Логично, — согласилась я.
— Вот именно. Ната, я понимаю, вас в это все случайно втянули, а вы даже, по сути, не понимаете, что происходит. Но обещайте мне, что намеренно ничего расследовать вы не будете и вмешиваться тоже не будете.
— Намеренно — точно нет, — помотала головой я. — Да и когда я вмешивалась намеренно? Только своими соображениями с вами поделилась, да Лису поддержала.
— А еще вы пошли на встречу с этим мошенником, который вашу соседку ограбил.
— Но я же не одна пошла! Постойте, вы думаете, что это все звенья одной цепи?
— А вы так не думаете?
— Думаю, — согласилась я. — Только я не понимаю, зачем у Лисы выманивать деньги?
— Вероятно, дело было не в них. Это так, побочная прибыль, ведь они ей, по мнению преступников, все равно бы потом не понадобились.
— То есть ее заранее наметили?
— Скорее всего, когда к ней подошел бандит с предложением артефакта и они разговорились, он смог ее проверить на наличие клятвы божеству.
— А это возможно? В смысле, это как-то видно?
— На ауре остается божественная метка. И нет, она не видна невооруженным глазом. Ее можно обнаружить только с помощью божественного артефакта.
— И на это нужно время?
— Несколько минут.
— Вот значит как? А может так быть, что и меня сегодня проверяли.
— Думаю, — медленно проговорил Алек, — что это более чем вероятно. Ренна Ната, я надеюсь, вы понимаете, что если бы на вас была метка, мы бы сейчас не разговаривали? Вы одна не смогли бы справиться с двумя мужчинами, если бы они были серьезно настроены причинить вам вред. Даже несмотря на ваши неизвестные навыки боя, не смогли бы.
— Поверьте, рен Зеер, я это прекрасно понимаю.
Ну еще бы! То-то они мне какими-то странно хлипкими показались. Нет, одного бы я даже прирезать успела. Наверное. Хотя и это не факт, если бы они нападали всерьез.
— Вам сегодня просто повезло.
— И это я понимаю, — вздохнула я. — Прямо хоть из Академии не выходи!
— Отличная идея, кстати. Посидите хотя бы пару недель спокойно в Академии, пока все не утрясется. И не ходите одна по вечерам. Никуда библиотека от вас не убежит.
— Вы правы, придется заниматься в комнате.
— И совет, — мужчина посмотрел на меня очень серьезно: — Поменьше откровенничайте со своими соседками с целительского.
— Это я уже поняла.
— Вот и хорошо, что поняли, — кивнул он. — Пойдемте, я вас провожу до общежития. А то уже темно.
— Может, не стоит? А то уже слухи ходят.
— Как хотите, — пожал плечами Алек и откинулся на спинку стула. — А сейчас извините, у меня дела.
Хм… Кажется, я его обидела.
Глава 25
Нет, на самом деле это совершенно невыносимо! Это я про то, что заниматься пришлось в комнате. Рима и Гетта тоже были здесь и, как бы это сказать, занимались, да… Хотя на самом деле больше переругивались и мешали учиться мне.
Сегодня после лекций я встретилась со своей новой ученицей Зоей и мы занимались математикой до ужина. Причем если я предложила сделать это в библиотеке, то она наоборот пригласила к себе в общежитие. В Холле для аристократок я до этого не была, девочки меня как-то не приглашали, поэтому осмотрелась с интересом, да и только. Вычурно, богато и слишком это подчеркивается, на мой взгляд.
Апартаменты Зои состояли из трех комнат: гостиной, спальни и кабинета, естественно, свой собственный санузел. Вот этому я на самом деле позавидовала.
А дальше мы два часа занимались простейшей алгеброй. Что приятно, девушка была действительно заинтересована в том, чтобы научиться. Ей хотелось стать выдающимся рунологом и утереть нос двоюродному брату — любимцу всей семьи, которая ее считала ни на что не способной тупицей. В принципе, похвальное желание, да и девочка не дура. Просто в той школе, где она училась, больше внимания, по ее словам, уделяли танцам, музицированию, знанию этикета и всем подобным, безусловно необходимым любой дворянке наукам, чем математике. Ведь в Академию из аристократок пойдут единицы, а замуж пойдут все.
Так-то логика в этих размышлениях есть, конечно. Но Зоя из-за этой логики сильно пострадала. По сути, их обучили простейшим арифметическим действиям и на этом успокоились. Типа: циферки на ценниках понимает, сложить их может — знатной даме этого вполне достаточно. А хозяйство может и доверенный управляющий вести. Как по мне — странновато, но ладно.
В общем, занятие прошло плодотворно, на мой взгляд. Встречаться мы договорились три раза в неделю, а семь лиев за два часа репетиторства — вполне неплохо. Этак мне можно первые полгода заниматься с первокурсниками, а когда они уже немного подтянутся до нужного уровня, начать заряжать артефакты на заводе — вполне себе неплохой доход выйдет. Ну и на следующий год можно повторить.
— А можно потише, — прошипела я в очередной раз, когда соседки опять одновременно заорали друг на друга.
— А что ты нам замечание делаешь? Хотим и орем! — Гетта разъяренной фурией развернулась ко мне и уперла руки в бока. — Что ты тут вообще делаешь? Иди в библиотеку заниматься.
— Это и моя комната, не забыли? Занимаюсь, где хочу! — возмутилась я.
— Кстати, у нас же кровать свободная, — Рима покосилась на верхнюю койку, с которой она съехала теперь вниз на освободившееся место Лисы.
— И что ты хочешь? — подозрительно уточнила я, чувствуя подвох.
— Да у нас знакомая девочка есть, она хочет к нам переехать.
— Нет, — отрезала я и отвернулась к своим учебникам.
— Почему это?
— А потому что не хочу, чтобы мне на ухо орали трое. Она ведь целительница, верно?
— Ну да, и что? Она не ужилась в своей комнате, вот и попросилась, когда узнала, что мы втроем.
— А вам самим-то хочется толкаться в этой каморке с еще одним человеком? Сейчас хоть немного посвободнее стало.
— Ой, да подумаешь! — фыркнула Рима.
— Вообще-то, она права, — а вот Гетта не очень, видимо, хотела делить жилплощадь. — Сейчас нас трое, стало свободнее, в шкафу больше места.
— А ты помнишь, кто за нее просил?
— А кто, кстати? — заинтересовалась уже я.
— А ты помнишь, что это вообще-то был секрет, — язвительно хмыкнула Гетта и повернулась ко мне: — Магистр с нашего потока просила. У Сатты в комнате три боевички, они жить ей не дают.
— О как! — я задумалась. Что-то в этой ситуации не давало мне покоя, только я не могла понять, что именно. — А почему об этом говорить нельзя?
— Ну вроде как переселяться — это против правил. А если уж правила преподаватель не соблюдает…
— Но ведь к нам могут официально кого-то подселить. Мало ли кто переведется?
— Теоретически. Но вообще-то переводы случаются редко. Здесь же не Южная Академия!
— Здесь столичная Академия, — хмыкнула я. — Так что желающие могут найтись.
— Ну не знаю, вернется обратно тогда. Или попросим, чтобы новичок куда-то переселился.
— Как по мне, слишком много проблем, — покачала головой я. — К тому же через три месяца будут промежуточные экзамены и во многих комнатах появятся свободные места.
— И что, ей три месяца ждать? А если ее убьют раньше?
— Не думаю, что все настолько плохо.
— За нее магистр просила, потому что она ходит вся в синяках постоянно! — возмутилась Рима.
Я внимательно посмотрела на девочек, сначала на одну, потом на другую. Соглашаться мне отчетливо не хотелось, но с другой стороны, если эту девицу действительно бьют…
— Давайте так, она зайдет завтра после ужина, и я с ней поговорю. А там уже посмотрим, примем решение. А то, может, нам самим с ней жить не захочется?
— Да я ее знаю, она из моей группы, — ответила Рима. — Она нормальная, даже классная.
— Вот только классной компанейской девчонки нам тут и не хватало, — пробурчала я недовольно. Если она такая, как ее описывает соседка, то чего ж ее бьют-то? Нет, я понимаю, всякое случается, но третья целительница в комнате…
Интересно, это совпадение или все же нет? Вот бы проверить, кто из них уже посвятил себя Ельбе? Я не видела, чтобы девочки бегали часто в храм, но во-первых, я за ними не слежу, а во-вторых, за Лисой я тоже ничего такого не замечала.
Это я так в это дело не лезу, да…
Но думать же мне о нем никто не запрещает, верно? Хотя рен Зеер наверное запретил, если бы мог.
А что если девица эта и правда шпионка какая-нибудь? В том смысле, что карьер ведь выбрали не случайно, не какие-то пришлые, а кто-то из местных. Так почему это не может быть преподаватель, который хочет кого-то ко мне подослать?
С какой целью? Проверить, чтобы я никуда не лезла, проследить, а зачем, собственно? Я уж точно не фигура, равная Черчиллю, чего за мной следить-то? Чего они так опасаются, зачем тратят ресурсы — сначала напали, теперь еще соглядатая подсылают?
Это если предположить, что девочка-целительница действительно их агент, что совершенно не факт. Но ведь какое невероятное совпадение по времени!
А что если дело не во мне? Я часто общаюсь с реном Зеером, с реном Марчем еще. Что если эти люди, кем бы они ни были, хотят через меня что-то выведать про них, ну или как минимум проследить именно за ними?
Слишком много вариантов. С девочкой этой я, конечно, поговорю, но толку от этого разговора… Не спросишь ведь то, что на самом деле интересно. А если спросить, просто будешь ненормальной в глазах окружающих выглядеть. Нет уж, даже если ее послали за мной присматривать, раскрывать карты не стоит.
Только вот стоит ли соглашаться? С одной стороны, это повод и возможность присмотреть уже на ней. А с другой, это может быть просто опасно. Мало ли, придушит еще подушкой во сне.