— Что слышно о Холлисе? — интересуюсь я, отметая невеселые мысли.
— Он звонил позавчера ночью, — оживляется мама и весело смеется: — На днях Холлис познакомился с парой норвежских предпринимателей, ехавших в Амстердам на какой-то съезд интернет-провайдеров, и так очаровал их, что они готовы взять его в бизнес и сделать своим представителем в Америке. Говорят, у него отличная деловая хватка. А сам Холлис надеется, что на этот раз ему повезет…
Я страдальчески закатила глаза. Посудите сами! Мои мысли и поступки — как на ладони, а Холлис отправляется в Амстердам со случайными попутчиками, чтобы начать карьеру в сомнительном бизнесе, и мама спокойно воспринимает его очередную выходку. Не правда ли, прелестно?
В дверь постучали. Открыв ее, я застыла от изумления: на пороге стоял папа.
— Привет! — улыбнулся он. — Мы собираемся поужинать в кафе. Хочешь пойти с нами?
— Конечно, — беззвучно шевельнула я губами, надеясь, что на другом конце линии мама, рассказывающая об очередной проделке Холлиса, ничего не услышит.
И не надейтесь, расслышала!
— Оден? — тут же забеспокоилась мама, а папа скривился, услышав знакомый голос, доносящийся из трубки. — Оден, куда ты пропала?
— Я здесь. Папа приглашает меня на ужин, так что мне пора идти.
— А-а-а, — протянула она скептически. — Значит, он уже выполнил план работы на сегодня?
— Потом перезвоню, позже, — торопливо проговорила я и выключила телефон.
— Как дела у мамы? — со вздохом поинтересовался папа.
— Отлично. Ну что, пойдем?
Внизу нас уже ждала сестричка, пристегнутая страховочными ремнями к коляске, и Хайди с телефоном у уха. Папа распахнул входную дверь, и мачеха, не прерывая разговора, выкатила коляску с малышкой на крыльцо.
— Но это бессмысленно, — сказала она своей собеседнице. — Я ведь сама составляла платежную ведомость, да и в кассе должно быть достаточно наличности. Это просто… ну конечно. Понятное дело, что в банке все поймут. Извини, пожалуйста, Эстер, мне так неловко. Послушай, мы сейчас идем в сторону магазина. Я по дороге сниму деньги в банкомате, а в понедельник лично проверю платежки, хорошо?
Выйдя на крыльцо, отец глубоко вдохнул:
— Обожаю соленый запах океана! — Папа с наслаждением похлопал себя по груди. — Нет ничего полезнее для здоровья.
— Сегодня ты в настроении, — обрадовалась я.
Хайди, не отрываясь от телефона, осторожно скатила коляску вниз по ступеням крылечка, и мы все вместе вышли на улицу.
— Передышка в работе творит настоящие чудеса! — весело отозвался папа и перехватил у Хайди ручку коляски, вызвав благодарную улыбку. Отец с гордостью повез коляску по ровной дороге, продолжая разглагольствовать: — Одна глава в середине романа никак не хотела вписаться в общее повествование, я все не мог поймать нужный ритм. А сегодня на меня внезапно снизошло озарение… Щелчок! Вот так! — Он восторженно щелкнул пальцами. — Дальше все пойдет как по маслу!
Я покосилась на Хайди, которая с треногой на лице говорила что-то о банковских депозитах, и поинтересовалась у отца:
— Ты же говорил, осталось совсем немного.
— Что? — рассеянно переспросил он, кивая идущему навстречу мужчине с телефоном в руках. — А, да, конечно. Нужно внести пару поправок и собрать главы воедино. Роман будет готов самое позднее к середине лета, если удастся работать каждый день так же продуктивно, как сегодня.
— Вот это да! — сделанным удивлением воскликнула я.
Наконец-то Хайди выключила телефон и с задумчивым видом поправила прическу, проведя рукой по волосам. Папа тут же обнял жену за талию, притянул к себе и поцеловал в щечку.
— Что может быть прекраснее?! — с довольной улыбкой произнес он. — Иду с женой и двумя красавицами дочерьми в кафе. Заметьте, первый выход Фисбы в свет, то есть в кафе «Последний шанс».
— Просто превосходно, — согласилась Хайди. — Но по пути мне придется заглянуть в магазин. Возникли небольшие проблемы с платежками и…
— Дорогая, какая работа в пятницу вечером?! — возмутился папа. — Мы идем вместе в кафе, а дела подождут до понедельника.
— Да, но… — начала Хайди, и тут снова зазвонил телефон. Прежде чем ответить, она посмотрела на определитель номера. — Алло? Да, Лиа, что… Нет, я об этом не знала. Ты идешь в магазин? Отлично, там и встретимся. Я исправлю ошибки, заодно и поговорим.
— Ох уж эти ее девчонки-продавщицы! — кивнул отец в сторону Хайди. — Как и у всех подростков, у них постоянно случаются неприятности и возникают проблемы на пустом месте!
Я с готовностью поддакнула, будто сама не отношусь к той же категории. Вернее, папа не видит во мне подростка с теми же проблемами и неприятностями…
— В платежках ошибка, и девочкам не начисляют зарплату, — объяснила Хайди отцу.
— Так позвони своему бухгалтеру, пусть он разберется, — посоветовал папа, с умильным выражением лица склоняясь над засыпающей Фисбой. — У нас семейный выход в свет, в конце концов.
— Бухгалтер не занимается платежками, их обычно делаю я, — напомнила Хайди.
— Тогда пусть ждут, пока мы не поужинаем.
— Я не могу так несправедливо поступить с ними, Роберт. Они заслуживают своевременной оплаты труда и…
— Постой, — раздраженно перебил тираду папа. — Кто изо дня вдень повторяет, что я провожу мало времени с тобой, Фисбой и Оден? Кто, в конце концов, настоял на том, чтобы сегодня я прервал работу пораньше и отправился с вами на семейный ужин в кафе?
— Да, я говорила…
Хайди хотела что-то объяснить, но опять затрезвонил телефон.
— Я оторвался от увлекательного процесса. Заметь, сегодня на меня нашло небывалое вдохновение, — вещал папа, сворачивая на набережную. — Теперь ты сама не желаешь последовать моему примеру.
— Роберт, это мой бизнес!
— А я писатель, и мой бизнес — литература!
Докатились, подумала я с тоской. Замените пару слов — профессорские лекции на бизнес, а постоянные собрания кафедры на проблемы с продавщицами — и поймете, о чем так яростно спорили папа с мамой много лет назад. И вот снова приходится наблюдать до боли привычную картину с бесконечными ссорами и скандалами!
Впереди показался оранжевый навес над «Клементиной», у входа в которую уже стояли Эстер и Лиа.
— Послушайте, — напряженно предложила Хайди, — почему бы вам с Оден не взять с собой Фисбу и не выбрать столик в кафе, пока я занимаюсь делами? А я подойду чуть позже. Договорились? Всего несколько минут.
— Ну ладно, так и быть, — нехотя согласился папа.
В нашей компании он оказался не единственным недовольным жизнью. Минут через двадцать, когда мы выбирали столик в кафе, проснулась Фисба. Сначала она хныкала тихонько, но постепенно перешла на требовательный рев. Официантке даже пришлось повысить голос, чтобы перекричать малышку и принять у нас заказ.
— Как неприятно — бормотал папа под нос, пытаясь укачать Фисбу в коляске, а потом уже громче обратился ко мне: — Оден, ты не попробуешь…
Он не договорил, а я не поняла, чего от меня хотят, так как Фисба завопила с такой оглушительной силой, что все внимание посетителей сосредоточилось исключительно на наших персонах. По папиному паническому взгляду я наконец-то догадалась, что от меня ждут помощи. Смех, да и только! Кто из нас, в конце концов, вырастил двоих детей?! Но беспомощность отца все-таки подтолкнула меня к решительным действиям.
— Пойду прогуляюсь с Фисбой, — предложила я и, перехватив у него ручку коляски, развернула ее к выходу. — Может, ты…
— Подожду вас здесь и закажу ужин, — с явным облегчением в голосе докончил фразу папа. — Возвращайся, как только малышка успокоится, хорошо?
Конечно, вернусь. Должна ведь она когда-нибудь заснуть.
Я выкатила коляску на набережную. По крайней мере, детский плач здесь не казался таким оглушительным, как в закрытом помещении. Найдя свободную скамейку, я села и стала с беспокойством разглядывать сморщенное личико сестрички, покрасневшее от натуги, а потом перевела взгляд в сторону кафе. Сразу за барменской стойкой в длинном узком проходе был виден столик, накрытый на четыре персоны. За столом с безмятежным видом приступал к ужину папа. Я сглотнула подступивший к горлу ком, со вздохом закрыла глаза и устало провела ладонью по лицу, пытаясь согнать остатки обиды.
Люди не меняются, предупреждала мама и в очередной раз оказалась права. Папа всегда был безнадежным эгоистом, таким и останется. Другое дело, что я не желаю замечать его недостатки, даже если они всем бросаются в глаза. А может, это злая шутка судьбы и нам каждый раз суждено повторять собственные ошибки, не извлекая уроков из прошлого?!
В коляске заходилась в реве Фисба. Вот бы поплакать вместе с ней, откинуться на спинку скамейки и выплеснуть наружу годы разочарований, обид и тоски, чтобы избавиться от пережитых напастей раз и навсегда… Само собой разумеется, я не поддалась соблазну выплакаться у всех на виду и просто сидела с закрытыми глазами, пока вдруг не почувствовала на себе чей-то заинтересованный взгляд.
Я тотчас открыла глаза и увидела рядом с колесами коляски потрепанные кроссовки вкупе с выцветшими джинсами, композицию довершала застиранная футболка с глупой надписью о любовных страстях. Подняв голову, я разглядела и самого обладателя поношенного гардероба — им оказался давешний парень с Мыса, ну, тот, с которым мы еще столкнулись на набережной во время предрассветной прогулки. Странно, он словно из-под земли вырос и вот, пожалуйста, стоит и разглядывает нашу парочку, а вернее, Фисбу в коляске.
Что ж, пока новый знакомый занят малышкой, рассмотрю его поближе. У парня удивительные зеленые глаза, выделяющиеся на смуглом лице. Темные волосы до плеч небрежно стянуты резинкой, а от запястья до самого локтя, словно река на карте, ветвится бросающийся в глаза бугристый шрам…
Интересно, что его сюда привело, особенно если учесть, как он отшил меня памятным утром почти на этом же месте? Решать головоломку не было ни сил, ни желания.
— Опять ревет, — пояснила я без затей.