Из северного торца «Итилиэна» торчал длинный серебристо-белый стыковочный шпиндель, вращающийся против часовой стрелки. Но наш корабль был слишком велик, чтобы причаливать непосредственно к биотопу; решетчатая структура судна напоминала Эйфелеву башню, надетую на длинный конус термоядерного двигателя, к которому, словно морские ракушки, прилепились топливные резервуары и грузовые капсулы. Обитаемый отсек заключался в шестидесятиметровой сфере в кормовой части корабля, а развернутые теплоотводящие панели придавали ему сходство с механической стрекозой. Перед обитаемым отсеком, на специально изготовленной раме покоилось семя третьего биотопа Юпитера, Арарата. Особый груз был заключен в прочную каплевидную оболочку и защищен толстым слоем пены. Его масса и была причиной некоторой неуклюжести «Итилиэна».
Капитан Салдана остановил корабль в двух километрах от причального шпинделя и зафиксировал высоту. К «Итилиэну» тотчас понеслась эскадрилья пассажирских и грузовых катеров. Я стал вытаскивать из настенных шкафчиков нашу ручную кладь; через минуту Джоселин, освободившись от ремней, принялась мне помогать.
– Все не так уж плохо, – сказал я. – Это хорошие люди.
Ее губы угрюмо сжались.
– Это безбожники. Не надо было нам сюда ехать.
– Ну, раз уж мы уже здесь, давай попытаемся извлечь из этого наибольшую пользу, ладно? Всего на пять лет. И не стоит так расстраиваться заранее.
– Слова папы для меня более чем достаточно. – Как всегда, подразумевалось, что во всем виноват я.
Я было открыл рот, чтобы ответить, но, к счастью, в каюту вплыли близнецы, оживленно обсуждающие финальную часть пути. И, как всегда, важнее всего стала внешняя видимость. Ничего плохого. Никаких споров. Мама и папа в полном согласии.
Господи, и зачем все это надо?
Цилиндрический коридор, протянувшийся по центру стыковочного шпинделя Эдена, за вращающимся переходным шлюзом упирался в просторный зал. Он представлял собой большую полость в толще полипа, где на равном расстоянии друг от друга по экватору располагались шесть механических люков. Экран над одним из них зазывал пассажиров «Итилиэна», и мы послушно поплыли в ту сторону. За дверью люка оказался круто уходящий вниз тоннель. Я пролетел по нему около тридцати метров, после чего начал ощущать действие центробежной силы. Всего пятнадцатая доля g, вполне достаточно, чтобы представить себе скольжение на коньках.
В дальнем конце пассажиров ожидал иммиграционный контроль. За стойкой нас встретили два офицера полиции Эдена в опрятной зеленой форме. Скорее даже щеголеватой: безукоризненно вычищенной и отглаженной и прекрасно подогнанной по фигуре.
Я постарался сдержать улыбку, когда одна из полицейских взяла мой паспорт и просканировала его своим контрольным устройством величиной не больше ладони. Женщина заметно напряглась и выдала официально-любезную улыбку.
– Шеф Парфитт, добро пожаловать в Эден, сэр.
– Благодарю вас, – я взглянул на ее жетон, – офицер Ниберг.
Свирепый взгляд Джоселин вызвал на ее лице выражение легкого неодобрения. Через час по всему подразделению станет известно, что жена нового босса настоящая зануда. Отличное начало.
После иммиграционного контроля нас ожидала подвесная рельсовая дорога. Близнецы нетерпеливо рванулись вперед. И я получил возможность впервые осмотреть внутренность Эдена. Вагончик миновал платформу и выплыл в ярко освещенное пространство. На лице Николетты, почти прижатом к стеклу, появилась восхищенная и одновременно недоверчивая улыбка. Мне на мгновение вспомнилось лицо ее матери из тех времен, когда она еще часто улыбалась. Надо бы прекратить эти сравнения.
– Папа, это великолепно, – воскликнула Николетта.
Я обнял ее и Натаниэля за плечи, наслаждаясь этим моментом. Можете мне поверить, искреннее восхищение, разделяемое вашими детьми-подростками, дорогого стоит.
– Да, нечто невероятное.
Близнецам было по пятнадцать лет, и они тоже ехали в Эден без особого желания. Натаниэль не хотел покидать школу в лондонской аркологии Дельфийской компании. А Николетта увлеклась мальчиком и решила, что выйдет за него замуж. Но в этот момент биотоп покорил их. И меня тоже.
Перед нами развернулась панорама тропического парка с густой изумрудной травой и отдельными купами деревьев. Серебристые ручьи, бегущие по неглубоким впадинам, устремлялись в одну сторону – к огромному озеру, омывающему основание южной оконечности биотопа. Деревья пестрели цветами, а воздух разноцветными штрихами чертили мелкие птички.
По краю северной оконечности раскинулся город, состоящий в основном из одноэтажных домиков из металла и пластика, утопавших в затейливо ухоженных садиках; между ними возвышалось несколько высоких зданий административных центров. Среди построек я успел увидеть множество джипов с открытым верхом и сотни велосипедов.
Ландшафт с обеих сторон поднимался вверх двумя зелеными волнами, и это сильно обескураживало. И напрягало. К счастью, осевая осветительная труба не давала возможности посмотреть, что находилось наверху, заливая окрестности подобием солнечного света. Бог знает, как вид расхаживающих над головой людей мог подействовать на мое и без того расшатанное чувство равновесия. Я до сих пор никак не мог привыкнуть к изменившейся системе координат.
К тому времени, когда мы добрались до города и вагончик вышел на широкую площадь, сила тяжести достигла восьмидесяти процентов от стандартной. На платформе нас поджидала делегация встречающих: три человека и пять сервиторов-домошимпов.
Михаэль Зиммелс, человек, которого я готовился сменить, выступил вперед и протянул руку.
– Рад вас видеть, Харви. Для ознакомления с обстановкой я организовал двухчасовой брифинг. Простите, что приходится вас торопить, но я должен улететь на «Итилиэне», как только корабль погрузит запас гелия‑3. Экипажи межорбитальных перевозчиков не привыкли тратить время зря. – Он повернулся к Джоселин и близнецам: – Миссис Парфитт, надеюсь, вы позволите на время похитить вашего мужа. Офицер Куган покажет вам вашу квартиру. Это чудесный маленький домик. Салли-Энн, вероятно, уже покончила с упаковкой багажа, так что вы сможете расположиться прямо сейчас. Она покажет вам, что где находится и как все это работает.
Он жестом подозвал одного из стоящих позади офицеров.
Офицер Куган, на вид не достигший еще и тридцати лет, был одет в такой же аккуратный зеленый мундир, как и работники иммиграционной службы.
– Миссис Парфитт, вы можете передать ваши сумки домошимпам, они прекрасно их донесут.
Николетта и Натаниэль, хихикая, передали свои рюкзаки сервиторам. Эти особи явно подверглись генетическим изменениям; они достигали полутора метров ростом, но лишились кожистого пуза, характерного для настоящих приматов, населяющих остатки джунглей на Земле. Глядя, как они спокойно и внимательно ожидают приказов, можно было подумать, что существа обладают зачатками разума.
Джоселин, увидев, как один из сервиторов протягивает к ней лапу, только крепче прижала к себе свою сумку.
– Не беспокойтесь, миссис Парфитт, они полностью под нашим контролем.
– Ну же, мама, – воскликнул Натаниэль. – Они так классно выглядят.
Он погладил домошимпа, принявшего его рюкзак, хотя существо ничем не показывало, что чувствует чужое прикосновение.
– Спасибо, я сама понесу свою сумку, – ответила Джоселин. Куган уже приготовился разразиться ободряющей речью, но, видимо, решил, что не стоит поучать жену нового босса в первую же минуту после ее прибытия.
– Как пожелаете. Э-э, ваш дом в той стороне.
Он отправился через площадь под аккомпанемент непрерывных вопросов близнецов. Джоселин, немного помедлив, последовала за ними.
– Ваша жена не привыкла к сервиторам, да? – весело спросил Михаэль Зиммелс.
– Боюсь, она принимает декрет папы по поводу сродственной связи слишком близко к сердцу, – ответил я.
– Я думал, он относится только к людям с вживленным геном. Я пожал плечами.
Кабинет начальника полиции занимал угол в двухэтажном здании вокзала. Казенный вид обширного помещения, заставленного казенной же мебелью, компенсировался прекрасным видом на внутреннее пространство биотопа.
– Вам повезло с этим назначением, – сказал Михаэль Зиммелс, как только за нами закрылась дверь кабинета. – Эта командировка – мечта каждого полицейского. Здесь практически нечего делать.
Строго говоря, я теперь работаю в службе корпоративной безопасности, а не в полиции. Но Дельфийская компания является одним из главных партнеров Юпитерианской космической энергетической корпорации, основавшей Эден. По своей сути биотоп служит городом-общежитием для добывающей гелий‑3 компании и сопутствующих производств. Но даже служащие ЮКЭК имеют право на гражданское правительство; официально Эден находится под протекторатом ООН, а органами местного самоуправления являются избираемый городской совет и независимая юстиция. По крайней мере, на бумаге. В реальности же здесь образовалось настоящее корпоративное государство: все руководящие посты вроде этого занимают служащие ЮКЭК, находящиеся в длительном отпуске. Как и я.
– Здесь должен быть какой-то подвох.
Зиммелс усмехнулся.
– Зависит от того, с какой стороны посмотреть. Сущность биотопа просматривает девяносто девять процентов внутреннего пространства. Поверхность полипа состоит из скоплений особых чувствительных клеток; они воспринимают электромагнитные волны, полный оптический спектр, включая инфракрасное и ультрафиолетовое излучение, ощущают тепловые и магнитные поля; есть клетки, реагирующие на запахи и даже на изменение давления. Это означает, что без внимания биотопа не остается ни один поступок, ни одно слово; нельзя незаметно обхитрить партнера, украсть чужие припасы или в пьяном виде подраться с боссом. Биотоп видит все и знает обо всем. Нет необходимости ни в патрулировании, ни в сборе улик.
– Боже правый! – Я инстинктивно почувствовал себя в чем-то виноватым и огляделся по сторонам. – Вы сказали, д