Девушка забеспокоилась и присела рядом.
– Ты в порядке?
– Конечно. Я только удивляюсь, как Россо сумел прожить так долго. Это зелье очень опасно.
– Эйсон, мы с Малленом решили пожениться.
– Трудное решение, что и говорить.
– Не надо. Пожалуйста.
– Ладно. Я рад за вас.
– Нет, ты не рад.
– А что еще я могу сказать?
Она посмотрела вдаль.
– Знаешь, я почти боюсь самой себя, своего поведения. Я понимаю, как все это глупо выглядит, ведь я знаю его всего два дня. Но я чувствую, что это правильно. Согласен?
– Послушай, что я думаю.
– Расскажи.
– Я думаю, что в этом случае фокусом твоих мыслей стало твое тело. Оно ведет тебя домой через страшный туман, и теперь настал момент безопасной остановки.
– Спасибо, Эйсон.
Он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.
– Я хочу кое-что узнать. И прошу тебя быть со мной предельно честной. Ты когда-нибудь любила меня?
– Конечно, любила.
Эйсон вошел в кухню и плюхнулся на стул. Тиарелла встретила его недоуменным взглядом.
– К твоей великой радости, я уезжаю, – объявил он.
Ее несдерживаемое облегчение вызвало у него горький смех.
– Я не настолько бессердечна, – возразила она.
– Настолько и даже больше.
– «Орфей» и я отвезем тебя в любое место, куда захочешь.
– Весьма любезно с твоей стороны, но все не так-то просто.
– Что ты имеешь в виду?
В ее вопросе прозвучал отголосок былой подозрительности.
– Я все обдумал. Где бы я ни был, я всегда буду думать об Алтее. И тебе это известно. А это значит, что мы оба будем беспокоиться, не решусь ли я вернуться назад. Я знаю, что не могу себе доверять, не в полной мере. И я намерен отправиться туда, откуда не смогу возвратиться. Я заплачу тебе за проезд и заключу контракт для обеспечения своего странствия. Бог свидетель, ты сможешь правильно распорядиться деньгами, несмотря на свои дурацкие идеалы. И Алтея с Малленом получат надежный доход, чтобы начать дела.
– О чем ты толкуешь? Куда собрался отправиться?
– В будущее.
В нуль-тау-капсуле пролетел один неясный миг. Впрочем, головокружительно дезориентирующий. Лаборатория в одно мгновение изменилась, превратившись в полутемную прохладную комнату с неровным потолком из полипа.
Там, где Тиарелла наклонялась, чтобы включить поле, мгновение назад, выпрямлялась другая фигура, только что нажавшая кнопку отключения на контрольной панели. Они недоверчиво посмотрели друг на друга. Девушка на вид лет двадцати определенно была родственницей Алтеи. Он не мог не узнать этот хрупкий подбородок; хотя ее кожа была черной, словно эбеновое дерево, на голове пламенели рыжие, коротко подстриженные волосы. Явно проведены генетические изменения.
– Привет, – сказал Эйсон.
Она застенчиво улыбнулась – еще один отголосок воспоминания об Алтее.
– Я никогда не могла в это поверить, – заговорила она. – Человек в подземелье. Вы были семейной легендой. Когда мы были маленькими, папа называл вас спящим рыцарем, готовым защитить Шармейн от любого зла. Потом я выросла и решила, что нуль-тау-капсула используется для хранения каких-нибудь ботанических образцов.
– Боюсь, я не слишком-то похож на рыцаря. – Он перебросил ноги через край капсулы и встал на пол. Под ногами был голый коралл. Вокруг стояли большие ящики и пластиковые контейнеры. – Где я?
– В подвале. Ох, понимаю. Старую лабораторию демонтировали лет пятьдесят или шестьдесят назад. Наша семья стала членом агрономического консорциума Каривака. Теперь консорциум обеспечивает модернизацию хозяйства Шармейна.
Она показала на ведущую вверх лестницу.
– А какое сегодня число?
– Девятнадцатое апреля две тысячи пятьсот сорок девятого года.
– Господи, сто два года. Конфедерация еще существует?
– О да. – Она смущенно поморщилась. – Мистер Эйсон, вас ждет бабушка.
– Бабушка? – настороженно переспросил он.
– Алтея.
Он подошел к основанию лестницы.
– Это не было предусмотрено контрактом.
– Я знаю. Она говорит, что поймет, если вы захотите вернуться в нуль-тау еще на несколько дней. Ей осталось недолго, мистер Эйсон.
Он задумчиво кивнул.
– Она всегда знала, чего хочет. А я никогда не мог ей отказать.
Девушка улыбнулась, и они стали подниматься по ступеням.
– Выходит, ты ее внучка?
– На самом деле праправнучка.
– Ага.
Планировку дома он узнал, но и только. Комнаты были заполнены роскошной мебелью и дорогими предметами искусства. Слишком громоздкими, на его вкус.
Алтея лежала в главной спальне. Ему больно было смотреть на нее. Лишь две минуты назад она была сияющей семнадцатилетней невестой за неделю до свадьбы.
– Почти сто двадцать, – произнесла она из постели. Сдавленный смех был похож на пронзительный кашель.
Он нагнулся и поцеловал ее. На морщинистой шее чернели небольшие пластиковые накладки. Под ее шалью он увидел еще несколько.
– Все еще готов сражаться с драконами ради меня? – спросила она.
– Боюсь, что нет. Твоя праправнучка произвела на меня грандиозное впечатление.
Она рассмеялась и показала рукой на стул у кровати.
– Ты не изменился. Впрочем, у тебя не было времени.
– Как Маллен?
– А, он. Умер пять лет назад.
– Жаль.
– Мы провели вместе целый век. Именно поэтому я и захотела снова тебя увидеть. Хотела тебя поблагодарить.
– За что?
– За все, что ты сделал. За то, что оставил нас в покое. – Она повернула голову к открытому окну. – Знаешь, я любила его. Все время, пока он был жив, и даже сейчас. Целое столетие любви. Это была прекрасная жизнь, Эйсон, поистине прекрасная. О, я не была святой и по молодости наделала немало глупостей, как и он тоже. Но мы оставались вместе целый век. Что ты на это скажешь?
– Я рад.
– Я обманула тебя насчет детей. Помнишь, в день твоего приезда я сказала, что их будет десять.
– Помню.
– Конечно, помнишь, для тебя ведь прошло всего два месяца. Так вот, их было только восемь.
– Досадно.
– Да. Но только взгляни, чего они добились. – Она стукнула бледным пальцем по стеклу. – Подойди.
Он повиновался. И увидел снаружи воплощение своей мечты. Аккуратные ровные ряды деревьев по всему острову. Флотилия тракторов, с жужжанием перемещающаяся по подстриженной траве, сервиторы-шимпы, совсем как у эденистов, мелькающие в ветвях в поисках ярких плодов. Красные черепичные крыши небольшой рыбацкой деревушки; лодки, покачивающиеся у семи причалов. Повсюду суетятся люди. Взрослые и дети устанавливают в саду столы и навесы для вечернего праздника. И, как всегда, над их головами вьются шумные стайки огнемух.
– И все благодаря тебе, – сказала Алтея. – Не знаю, что бы произошло, если бы ты остался с нами. Я буквально разрывалась. Сто лет я любила Маллена, но чувство вины меня не покидало.
– Это прекрасно, – вымолвил он.
– Ты можешь остаться, если захочешь. Я была бы рада.
– Нет. Мое время здесь закончилось.
– Ха! Это слова мамы.
– Она тебе рассказала?
– О да. Но учти, я ничего не говорила Маллену. Все это слишком необычно.
– Она ведь была права, верно? Вы двое оказались созданы друг для друга.
– Да, черт побери, она была права. Но это чувство вины меня всегда смущало.
Комплекс, расположившийся в предгорье над Кариваком, носил имя Мемориальной клиники Торрейи. Давным-давно перестроенный из частного поместья, он предоставлял оба крыла здания беднейшим городским жителям. Но такая благотворительность стоила немалых средств, так что управляющий фонд оказывал и первоклассные платные услуги тем, кто мог их себе позволить. Кроме стандартного медицинского оборудования здесь имелся и центр омоложения, а для тех, кто жаждал предоставить своим отпрыскам лишний шанс, еще и отделение генной инженерии.
Эйсон ждал, пока доктор Кенгай проверит кредитоспособность его диска, и вспоминал, что в последний раз был в кабинете, когда встречался с агентом Тенвисом. Вид из окна доктора на Каривак был намного лучше, чем из старого посольства Кулу. Город, хоть и сохранил примерно те же размеры, что и прежде, разочаровал его несколькими поднявшимися на окраинах небоскребами. Секвойи по-прежнему обрамляли центральный бульвар, и их пышные зеленые башни слегка раскачивались над беспорядочно стоящими белыми домиками.
– Ваше финансовое положение не вызывает сомнений, мистер Эйсон, – радостно объявил доктор Кенгай.
Эйсон ответил ему такой же искренней улыбкой.
– Благодарю. Так у вас не возникнет трудностей с поставленной мной задачей?
– Партеногенетическое клонирование – это относительно простая процедура. Трудностей быть не должно.
– Отлично. – Эйсон расстегнул серебряную цепочку на шее и протянул доктору медальон. – Здесь достаточно материала для клонирования.
Доктор Кенгай вынул прядь золотисто-рыжих волос.
– Из этого вы могли бы получить миллион клонов.
Он вытащил несколько волосков и вернул медальон.
– Мне нужен только один, – сказал Эйсон.
– Насколько я понял, вы не намерены лично воспитывать девочку?
– Это верно. Несколько ближайших лет я снова проведу в странствиях, мое путешествие еще не закончено.
– Должен заметить, что нам необходима уверенность в благополучном развитии ребенка после выхода из экзоутробы. Клиника не заинтересована в производстве сирот.
– Не беспокойтесь. Мой агент как раз сейчас ищет подходящую приемную семью. Трастовый фонд будет оплачивать содержание девочки в архипелаге в течение семнадцати лет.
– А что будет с ней потом?
– Я вернусь, и она выйдет за меня замуж. Конечно, когда полюбит меня, как вы понимаете.
Запасной выход
2550 Департамент терраформирования объявляет Марс пригодной для жизни планетой.
2580 На орбите Туньи найдена астероидная группа Дорадо, на которую претендуют Гарисса и Омата.
2581 Флотилия наемников Оматы сбрасывает на Гариссу двенадцать «истребителей планет» – бомб с антиматерией. Гарисса признается непригодной для жизни. Конфедерация вводит санкции против Оматы, на тридцать лет запрещая межзвездные перевозки и торговлю. Блокада осуществляется Флотом Конфедерации.