– Бедненький! – неожиданно отреагировала Лера.
– Это почему еще?
– Ну и где он тут пару себе найдет?
– Глядишь, и отыщется. Или местную кошечку себе заприметит.
Что, впрочем, вряд ли – фауна здесь сплошь своеобразная, и ничего похожего на кошачьих даже близко не попадалось.
– А дом какой? Такой же, как в Радужном?
– Этот куда лучше! – заверил я. – По сравнению с тем – хоромы.
И еще он хорош тем, что находится внутри укрепления, которое станет нашей базой. Надеюсь, пока мы по горам путешествуем, Фил все до ума доведет – это и в его интересах тоже.
– Только придется потерпеть.
– Игорь, ты ведь меня в Центре не оставишь?
– Нет, – твердо сказал я.
Хотя бы по той причине, что, вполне вероятно, на обратном пути мы минуем его стороной, как бы ни сложились дела с перквизиторами.
– Только, Лера, очень тебя прошу, держись рядом с Ирмой, ни на шаг не отходи.
– Ирма все время злится.
– На кого?
– На всех сразу. Потому что вы всегда в тылу ее держите.
– Ничего, потерпит.
И еще очень хочется надеяться, что Проф все-таки сделает ей ребенка, ведь тогда воинственности у нее точно поубавится. Женское дело – продолжать род человеческий, а не сокращать его, пусть и на подонков.
– Так, Лера, мне нужно поговорить с одним человеком.
На глаза попался тот самый Николай то ли с фамилией, то ли с кличкой Бондарь – и не самое ли время познакомиться с ним поближе?
– Николай, – негромко позвал я.
Вероятно, старая рана все еще давала о себе знать, потому что он едва заметно прихрамывал. Хотя, возможно, всего-то натер ногу – обычное дело, когда приходится днями вышагивать по пересеченной местности.
– Это ты насчет Виталия? – с ходу задал вопрос он.
– Не понял?
– Слышал я, моего паренька к себе переманиваете.
– А ты будешь против?
– Собственно, нет. Отчасти даже рад за него.
– Рад?
– Ну и чему ты удивляешься? Бедовый паренек, и могу себе представить – каково это ему с его характером в поселке безвылазно жить. Где в общем-то только и занятий, что крестьянствовать. Не для такой жизни он, это точно. Короче, если удастся уговорить, не пожалеете.
– Его в Проскудино что-то держит?
Девушка или, что вполне возможно, жена с детьми. Здесь ими обзаводятся рано.
– Как будто бы нет. Так что на этот счет можешь не беспокоиться.
Я и не беспокоился, даже если семья. Согласится – добро пожаловать в наши ряды. Риск? Ну а где тут без него? Не сам за перквизиторами будешь гоняться, так они к тебе в поселок нагрянут. Или не они, но бандиты. Не бандиты, так хищники. Тем более мы собираемся осесть в Аммоните, и тогда Виталий сможет забрать семью к себе.
– Откупные, надеюсь, не потребуешь? – пошутил я.
Николай шутку то ли не понял, то ли ее не принял, но ответил совершенно серьезно:
– Нет. Хотя ничего не буду иметь против, если однажды к нам в Проскудино заглянешь с визитом.
Он сжал и разжал кулак, ясно давая понять – как эмоционал.
– Это уж как получится.
Специально точно в него не пойду, даже когда здесь все закончится, слишком много своих дел на побережье. К нам в Аммонит – милости прошу, заполню сколько принесут. А там, глядишь, кто-нибудь и останется, люди нам нужны. Аммонит – место удобное, раковин, которые и дали поселку название, а именно из них и добывают вядель, полно. На островах недалеко от него достаточно регулярно появляются земные предметы, среди которых, помимо откровенного барахла, частенько попадаются и действительно ценные вещи – от электроники до оружия.
– Николай, собственно, я о другом хотел спросить. Вернее, узнать.
– Что именно?
– Неплохо было бы, если бы ты остался в Центре до того момента, когда все закончится. Наверняка ведь сумеешь все по уму организовать.
Эта мысль пришла мне сразу же, как только Гудрон о нем рассказал. Проблема заключалась в том, что при желании Бондарь может меня послать, пусть даже вежливыми словами, и ведь не прикажешь. А вообще, идеальный был бы вариант.
– Удачненько! – Он улыбнулся.
– В смысле?
– С ногой у меня проблемы. Думал, полностью залечил, ан нет. Благодаря жадру только и держусь. А так получается – как будто бы и при деле, и ковылять по горам не придется.
– Значит, можно на тебя надеяться?
– А то! Кстати, сколько людей полагаешь в нем оставить?
– Всех бы забрал, – честно признался я. – Но не получится. Прибудем в Центр, тогда и решим. С учетом твоих соображений.
Рукопожатие, как знак того, что мы договорились, у Бондаря было крепким. Признаться, у меня от души отлегло. Произойти могло всякое, и нам обязательно нужно место, куда мы сможем отступить. Надежное место, и Николай нам его обеспечит. А заодно позаботится о раненых и еще о людях, которые наверняка перенесутся в Центр с Земли.
Мы приближались к повороту ущелья, за которым начиналась долина, где находится Центр, когда к нам подошел Виталий.
– Я согласен, – сказал он.
– На что?
– Чтобы стать Бобром, если к себе возьмете. Бондарь сказал, что лучшего варианта мне при всем желании не найти.
– Э-э-э, парень, – тут же влез Гудрон. – Ушло уже время, и теперь это славное имя нужно еще заслужить.
– Борис!
Пришлось оборвать его на полуслове, зная, что он развлекается. Я посмотрел на Леру: как она отреагирует на тот факт, что недавний ее обидчик к нам присоединится?
Ее реакция была вполне ожидаемой.
– Остается только надеяться, что Виталику не придется снова Игоря изображать. Иначе наш отряд лишится бойца, и рука у меня не дрогнет, – сладеньким голосом сказала она.
– А я согласна, чтобы он Славика изобразил! – заявила вдруг Ирма. – Тогда ведь у меня причина появится. И мы его, подруга, в два ствола, по полному магазину!
Глаза у нее мечтательно закатились.
– Да ладно вам, девчонки, я обязательно исправлюсь! – заявил в ответ новоявленный член нашей команды.
Если бы при этом он не пялился что на Ирму, что на Леру, на мой взгляд, слишком похотливо, причем даже не скрываясь, так и вообще все было бы замечательно.
Из Центра мы вышли следующим утром, еще до рассвета, только переночевав. Радовало то, что у нас наконец-то появилась связь с головным дозором, с арьергардом и с Бондарем, пусть даже в гористой местности зона покрытия не может быть слишком большой. К тому же избавились от тех, кого Гудрон цинично называл балластом, – от раненых. Теперь только и оставалось, что обнаружить перквизиторов и навязать им бой в таком месте, где все преимущества окажутся на нашей стороне. И еще надеяться на то, что буквально в следующий миг не ударит по ушам взрывная волна, не возникнут клубы дыма, а потом донесется грохот катящихся по склону камней. Он будет все нарастать, пока наконец нас не достигнет лавина, которая похоронит всех. Ну разве что посчастливится тем, кто в арьергарде. Такое вполне могло случится, ведь для этого нужно лишь подходящее местечко, коих тут полно, и не так много взрывчатки. Подобными мыслями я не делился, но, судя по всему, они приходили в голову не только мне.
Второй день преследования Гардиана был настолько похож на предыдущий, что, не двигайся мы все время на север, обязательно бы решил, что ходим по кругу, настолько был однообразен ландшафт.
День уже перевалил за вторую половину, когда где-то позади послышались голоса. Вообще-то у нас был включен режим молчания, тут же голоса громкие, к тому же на повышенных тонах. И по одному этому можно было догадаться – там явно не враг, ведь кому в голову придет с ним ругаться? Голоса приближались, да и сам я остановился, чтобы как можно быстрее понять причину происходящего. Наконец можно было разобрать слова, и тогда я посмотрел на Гудрона – он это же слышит? Судя по его недоумевающему виду, я не ошибся, кому принадлежит голос.
– Лимбическая система! – только и сказал Гудрон. – Проф, скажи, что мне мерещится!
– Сейчас! – развеял его сомнения Вячеслав. И предложил: – Ну все, Борис, стреляйся – это тебе не с Остапом языками мериться: у Демы он ничуть не короче твоего.
И это действительно был Демьян. Которому положено сейчас находиться в Аммоните, в ожидании нашего возвращения. А вместе с ним Фил и остальные его люди – их рожи я и в темноте опознаю, примелькались.
– Ну здравствуй, Теоретик! – Фил улыбался.
Удивительное дело, он – высоченный крупный мужик, и морда у него самая что ни на есть бандитская. Особенно сейчас, заросшая рыжей щетиной и в бандане по самые глаза. Но голос у него высокий, пусть и совсем не визгливый. На мой взгляд, ему бы куда больше подошел бас. Гулкий такой, чтобы эхо от стен ущелья гуляло.
– Здравствуй, Фил! – поприветствовал я ответно. – Какими судьбами?
Я был готов услышать неприятные новости, но в то же время радовался, потому что Фил – тот человек, которому можно доверить командование без всяких оговорок. У него и с авторитетом все в полном порядке, и опыта втрое против моего.
– Все-таки вас нашли. Я уже плюнуть хотел и назад повернуть. – Это конечно же была шутка – он не из тех людей. – Привал у вас скоро?
– До темноты не предвидится, – помотал головой я. – Ты какими судьбами здесь оказался? Дема, привет!
– Привет, Теоретик!
Он уже успел поговорить о чем-то с Гудроном, и морды у обоих были довольные донельзя. Наверняка основательно куснули друг друга, чем, собственно, при первой подвернувшейся возможности всегда и занимаются.
– О-о-о, новостей у меня вагон и маленькая тележка! – ответил Фил. – Если привала не предвидится, по дороге расскажу.
Совсем некстати защелкало в наушнике, вставленном в левое ухо. Щелчков было много, и означали они тревогу. И еще то, что у головного дозора нет возможности говорить.
– Стоп, повременить придется: впереди что-то не так.
– Головной? – Вопрос Гудрона был краток, впрочем, как и мой ответ:
– Да.
Я несколько раз нажал на тангенту, подтверждая, что сигнал принят, затем повторил и затаил дыхание: возможно, радист уже мертв. Почти минута томительного ожидания, и в наушнике раздался голос радиста. Не панический, не отчаянный, а какой-то будничный, что сразу меня успокоило. Жадры жадрами, но не стал бы так человек говорить, если находится в смертельной опасности.