Кажется, рабочему понравился мой ответ. Он суетливо семенил вперед, все время потирая руки. “Ждет чаевых”, — поняла я и вздохнула. У меня же была каждая копейка на счету.
Чем дальше мы продвигались вглубь кладбища, тем чаще встречались статуи с девами в развевающихся одеждах, высокие обелиски и усыпальницы. На всем чувствовался налет времени. Камень темнел и покрывался мхом. Лица дев покрывали разводы от дождевой воды, напоминая слезы. И все это контрастировало с лучами солнца, сочной зеленой травой и чириканьем птиц. Попадались и неприхотливые цветы с кустарниками.
— Пришли, — рабочий кивнул в сторону старого здания.
Четыре башенки по углам, в центре массивная дверь. Под сводом крыши выгравирована фамилия рода «Мэй». Кое-где стены украшала наскальная живопись местных «неандертальцев». Работники кладбища явно пытались вывести оскорбительные надписи, но они проступали сквозь свежую краску.
Я открыла дверь и заглянула внутрь. Все как в записке Алана Мэй — кругом царила плыть и прах. Нерешительно подошла к табличке с именем отца Сансары. Она выглядела светлее чем все остальные.
— Давненько здесь никого не хоронили, — произнес рабочий, — да и похороны мистера Мэй можно считать символическими.
— Почему? — удивилась я.
— От него ничего не осталось, кроме горстки пепла, — ответил мужчина и тут же спохватился, — простите мисс Мэй.
— Все в порядке, — я снова осмотрелась, — а где табличка Катарины Мэй?
— Кого? — не понял рабочий.
— Супруги Алана Мэй. Она умерла много лет назад.
— Не припомню надгробия с таким именем, а я работаю тут без малого восемь лет. Есть ли шанс, что ее похоронили на другом кладбище?
Я растерянно пожала плечами. Учитывая характер Алана Мэя, она могла покоиться где угодно, начиная с каминной полки и заканчивая случайным кладбищем Ковенгарда.
— Пройдемте к сторожке. Подниму документы, перепроверю, — предложил рабочий, заметив, что я расстроилась.
Мы вернулись ко входу на кладбище. Он вынес из свой будки огромный журнал и устроился прямо на ступеньках. Несколько минут шелеста страниц и рабочий заключил:
— Простите мисс Мэй, но Катарины Мэй на этом кладбище нет.
— Как же так… Где мне ее искать? — растерянно спросила я.
— В администрации Гансбурга должны остаться записи. Пожалуй вам лучше обратиться туда, — он захлопнул тетрадь и хотел уйти, но я его остановила.
— Постойте, может быть есть записи о Катарине Лойд?
Рабочий замер и обернулся ко мне:
— Да, есть такая.
Я с облегчением выдохнула. Слава Богам, мне не придется носиться по всему Гансбургу и обивать пороги местных вертепов бюрократии.
Глава 29
— Я почему запомнил, у Катарины Лойд одно из самых красивых надгробий на всем кладбище, а тут знаете ли не простые смертные покоятся. Говорят один из лучших скульпторов делал, да я имя забыл…
Болтал рабочий, пока мы шли по тропинке, усыпанной мелким щебнем. Он остановился около статуи девы и смахнул паутину с ее распростертых для объятий рук. В накинутом на голову платке и ниспадающих одеждах, она напоминала прекрасного ангела, лишенного крыльев.
— Выглядит как новая, — удивилась я, ведь Катарины Мэй давно не было в живых.
— Уход за могилой оплачен на тридцать лет вперед, — объяснил рабочий, — каждые полгода чистим статую от грязи, мха. Не все люди посещают своих близких так же часто.
— Кто же это оплатил?
— Не знаю. Я ведь не бухгалтер, — развел руками рабочий, — простите мисс Мэй, мне еще работу доделать нужно. Вы не против, если я вас оставлю?
— Конечно, простите что задержала, — я достала из сумочки несколько монет и протянула ему в знак благодарности, — выход найду сама. Спасибо за помощь.
Рабочий кивнул и ушел. Я осталась с каменной девой наедине и сняла с со своей шеи кулон. Открыла. Портрет был слишком мелким и тусклым, но мне показалось, что лицо девы копия Катарины Мэй. Может быть Альбертина была права и Алан и вправду ее любил? Больше тратиться на надгробие и уход некому.
Я осмотрела постамент. Между именем и датами жизни как раз имелось углубление в форме сердечка. Я убедилась, что за мной никто не наблюдает, и приложила кулон. Он вошел в углубление как влитой. Послышался скрежет. Земля задрожала и я едва успела отскочить в сторону. Трава вместе с тонким слоем земли провалилась в яму. Повело холодным затхлым воздухом. Я и раньше не испытывала особой любви к подземельям, а после случая на болотах с леди Вурдак, мягко говоря опасалась, но ящик пандоры был уже открыт. Как только моя нога ступила на первую ступень, внизу загорелся свет. Я медленно спустилась и оказалась в узком коридоре, который заканчивался через несколько метров округлой аркой. Оглянулась назад. Выход по-прежнему оставался открытым.
Неуверенный шаг, затем второй. Стараясь не наткнуться на какую-нибудь ловушку в стиле Индианы Джонса, я брела вперед. Нехорошее предчувствие жалобно просило вернуться на поверхность и дать деру из Гансбурга, а возможно и из Ковенгарда!
Короткий коридор закончился комнатой с мраморной гробницей в центре. На плите сверху был выгравирован барельеф спящей женщины. Я подошла ближе. Вот где покоился прах Катарины Мэй, в девичестве Лойд. Над ее ладонями покоился свиток, прижатый высохшим букетиком цветов. Стараясь не потревожить мертвых, я положила рядом сумку с книгами и аккуратно достала свиток. Он оказался скреплен печатью, но я и так прекрасно понимала что внутри — формула алхимического огня, что Алан Мэй спрятал от всего мира.
Что им двигало? Думаю он боялся последствий. Покажи Алан Мэй всему миру свое изобретение и стало бы вопросом времени, когда алхимический огонь используют по назначению и появятся первые жертвы.
Пятнадцать лет прошло с момента заключения перемирия с Дюрсинделом, а вражда двух королевств не угасла. Я, иномирянка, успела почувствовать ее за несколько месяцев. Со стороны казалось правильным уничтожить столь опасное открытие и кануть в небытие.
Из коридора послышались шаги. Я быстро спрятала свиток в потайной карман юбки, и схватила сумку с книгами.
— Добрый день, мисс Мэй, — в проходе показался ректор и заметив мое состояние полнейшего шока спросил, — вы бледны. Вам нездоровится?
Вот кого я ожидала увидеть меньше всего. На его лице играла вежливая улыбка, он выглядел вполне обыденно, если бы не холодный, острый взгляд, который мог порезать не хуже ножа или шпаги.
— Как… как вы здесь оказались? — спросила я, севшим от волнения голосом.
— Портал, быстрая карета, точные координаты, где вас искать, — хмыкнул мистер Шоу.
— Но…
— Смотритель кладбища мой старый знакомый, — ответил тот, предвидя мой вопрос, — едва вы представились он тут же сообщил о вашем визите с помощью руны.
Теперь стало ясно, что рабочий так долго делал в своей будке. Весточку хозяину посылал. Мистер Шоу вальяжно подошел к мраморной плите и провел ладонью по барельефу.
— Алан всегда испытывал слабость к интригам и старомодным загадкам. Гробница Катарины… Кто бы мог подумать.
— Вы и есть любовник Оливии? — выдохнула я, сама до конца не веря в это предположение.
— Браво! — мистер Шоу демонстративно похлопал в ладоши, — Да, мы были близки. Признаюсь, мне было немного жаль списывать ее со счетов, но Оливия стала выходить из-под контроля. Приношу вам свои извинения, тот инцидент не входил в мои планы.
Я до боли в пальцах вцепилась в сумку с книгами. Его тон был так спокоен, будто он “списывал” старую, казенную утварь, а не жизнь юной девушки.
— От нее требовалось всего-лишь обыскать вашу комнату, без свидетелей, — продолжил мистер Шоу. — Что из этого вышло, вы знаете сами.
— Если честно, не знаю, — тихо произнесла я.
— Правда? — удивился мистер Шоу. — Ваша история с амнезией казалась мне выдумкой чистой воды, но так и быть объясню. Вы поймали ее на горячем и пообещали прилюдно обвинить в краже. Оливия занервничала и нечаянно вас толкнула. Вы ударились головой об угол тумбочки и потеряли сознание. Она же подумала, что вас убила и не заботясь о свидетелях сбежала. Эта глупая трусиха даже не додумалась сообщить мне о произошедшем. Пришлось разгребать все постфактум.
— Но зачем же вы ее убили? Неужели нельзя было решить проблему другим путем? Заставить покинуть академию…
— Конечно, я пытался, дорогая Сансара. Я же не изверг, — польстил себе мистер Шоу. — В вечер бала у нас произошел не самый приятный разговор, после которого Оливия пошла прямиком к вам чтобы все рассказать, но я был на шаг впереди.
— Вот почему ее нашли в моей комнате…
— Да, я пришел за ней следом. Вы в этот момент общались с мисс Бэлли на крыше и все сложилось как нельзя лучше, — последнюю фразу он произнес с непонятной для меня веселостью, — а теперь будьте хорошей девочкой и отдайте мне формулу алхимического огня.
Я прекрасно понимала, что откровенничает мистер Шоу не из-за желания поговорить по душам. Моя смерть для него стала делом решенным. Он просто хотел уладить все без истерик и ненужных драм.
— А тот воришка из Ландра, которого поймал ТАМАС. Тоже ваших рук дело?
— Ах это… Да. Пришлось повозиться с подделкой улик и шантажом. Главное в этом деле знать на что надавить. Маги из ТАМАСа сделали за меня все остальное. Им тоже не терпелось закрыть дело и продолжит свои подковерные интриги.
Мистер Шоу закончил свой рассказ и демонстративно протянул руку.
— Что вы будете делать с формулой? — спросила я.
Нас все еще разделяла гробница Катарины и мне понадобилась вся сила воли, чтобы не броситься наутек. Магия. Против такого опытного мага как ректор у меня не было даже шанса. Все что мне оставалось это тянуть время и молиться о помощи от высших сил.
— Продам тому, кто готов больше всего заплатить, — прямо ответил мистер Шоу.
— Вы причастны к взрыву в лаборатории НИСКа?
— Что вы, Сансара. Ваш отец сам с этим прекрасно справился. Он носился со своим изобретением как курица с яйцом. Последние месяцы жизни все, кто работал с Аланом Мэй, стали замечать приступы паранойи. Не могу сказать, что его опасения были безосновательны. За вашим стариком следили все, начиная с его собственной жены, пока та была жива, и заканчивая коллегами по лаборатории. Некая экстравагантность всегда являлась неотъемлемой частью его личности, но вот чего никто не ожидал, так это того, что он подорвет себя и своих коллег.