— Надо полагать, его уже нет в живых, учитывая, с какой жестокостью подавляли ересь. Хотя у меня есть одно предположение… — Фэйрфакс прикусил язык. Он слишком разговорился.
— Предположение? Какое?
— Это, без сомнения, может показаться бредом — продолжил он неохотно, — но я предполагаю, что старик, который поднял крик на похоронах, и есть Шедуэлл.
— Возможно. — Леди Дарстон откинулась на спинку кресла и с полминуты смотрела на открытую дверь. Казалось, она пытается принять какое-то решение. — Могу я рассчитывать на то, что вы будете держать язык за зубами, мистер Фэйрфакс?
— Ну разумеется, — произнес тот, слегка задетый за живое, — коль скоро я рассчитываю на то же самое с вашей стороны.
— Что ж, тогда мы с вами будем надежно повязаны. — Она позвонила в колокольчик; горничная появилась на пороге так незамедлительно, что Фэйрфакс задался вопросом, не подслушивала ли она все это время под дверью. — Абигайль, принеси мои туфли и фонарь.
Глава 10Коллекция полковника Дарстона
Изнутри огромный дом напоминал трюм потерпевшего крушение корабля — темный, сырой, безмолвный, усыпанный брошенными предметами; призрачный зеленоватый свет, пробивавшийся сквозь ставни и наслоения плюща, слегка рассеивал сумрак. Там, где потолок протекал во время дождя, половицы провалились, отчего в воздухе стоял густой запах плесени и гниющей древесины.
Фэйрфакс последовал за леди Дарстон из задней части дома через бывшие хозяйственные помещения в парадные комнаты. Ее рубаха белым пятном мелькала впереди, перемещаясь от одной открытой балки к другой. В колеблющемся свете фонаря из темноты один за другим выступали образы: то оленьи рога, прикрепленные к стене коридора, то розовая пластмассовая фигура без рук и волос, прислоненная к двери. В центре столовой стоял длинный зачехленный стол, окруженный двумя десятками стульев с высокими спинками, точно в таких же чехлах: казалось, призраки собрались тут на пиршество. В парадном холле, у подножия лестницы, рядом со ржавым гонгом пробивался бурьян. На стенах светлые прямоугольники выдавали места, где раньше висели картины. И все это окутывал острый запах запустения.
Леди Дарстон открыла одну из больших филенчатых дверей, выходивших на лестничную площадку. В дальнем конце продолговатой комнаты полоски изжелта-зеленого, точно пробившегося сквозь толщу воды, света просачивались сквозь закрытые ставни. Она попыталась открыть их, но эта задача оказалась ей не под силу.
— Мистер Фэйрфакс… — в ее голосе звучало раздражение, будто необходимость просить его о помощи выводила ее из себя, — не будете ли вы так добры помочь мне?
Она подняла фонарь повыше. Ставни, высотой почти в два его роста, были заперты на длинный латунный засов. Фэйрфаксу пришлось несколько раз стукнуть ладонью снизу, прежде чем засов подался настолько, что стало возможно поднять его. Когда Фэйрфакс потянул на себя створки, петли недовольно заскрипели. Сквозь мутное стекло он увидел подъездную дорожку и зеркальную гладь пруда, раскинувшегося в лучах солнца, неподвижно, как на картине. Фэйрфакс обернулся. Комната когда-то служила библиотекой, но теперь об этом напоминали лишь несколько разорванных фолиантов. В какой-то момент, судя по всему, помещение облюбовали птицы, пробравшиеся через дымоход. Половицы были покрыты слоем слежавшихся от времени прутьев и перьев. Длинные ряды пустых книжных полок и верхушку почерневшего от сажи камина там и сям пятнали потеки застывшего птичьего помета.
— Библиотека была уничтожена многие годы назад, — сказала леди Дарстон. — Мой свекор любил повторять, что холодными зимними ночами ничто не горит так весело, как хорошая книга.
Фэйрфакс обвел взглядом загаженные птицами пустые полки. Раз этот Моргенстерн был такой выдающейся фигурой, он сам наверняка написал какую-нибудь книгу. Если так, разве он не преподнес бы экземпляр семейству, жившему в этом большом доме, даже если они, любители охоты, были не в состоянии ее понять? С его стороны это стало бы проявлением элементарной вежливости. Впрочем, в морозную ночь книга наверняка отправилась бы в печь вместе с остальными. Сколько книг было пущено на растопку не только в Эддикотте, но и по всей Англии? Миллионы и миллионы. Сотни миллионов! Сколько бесценных знаний было безвозвратно потеряно?
Посреди комнаты одиноко стоял спрятанный под чехлом большой предмет мебели. Леди Дарстон одним взмахом руки сдернула чехол. Под ним скрывался библиотечный стол, обтянутый облупленной красной кожей. Она отбросила чехол в сторону, выдвинула центральный ящик и, пошарив внутри, извлекла оттуда ключ. Потом повела Фэйрфакса в угол комнаты, где обнаружилась маленькая незаметная дверца, оклеенная теми же выцветшими и ободранными малиновыми обоями, что и стены. Ручки не было — лишь небольшая замочная скважина. Леди Дарстон отперла ее и протянула Фэйрфаксу фонарь. Тот посмотрел на нее, не очень понимая, чего она хочет.
— Ну, что скажете?
В маленькой тесной комнатушке с трудом мог повернуться один человек. Видимо, решил Фэйрфакс, она служила чем-то вроде тайника, в котором семья хранила документы. Круглое окно, забранное частой решеткой, пропускало ровно такое количество света, чтобы можно было разглядеть полки, плотно заставленные, от пола до низкого потолка, не бумагами, но стеклянной посудой: колбами и мензурками, трубками и спиралями, палочками и воронками, сотнями предметов. Целых осталось совсем мало, но зато все были очень изысканной работы. Фэйрфакс никогда прежде не видел посуды таких форм. Он взял с полки самый крупный экземпляр, цилиндр диаметром дюйма три и высотой около фута, с отбитой верхушкой и целым основанием. Теперь таких тонких и изящных вещей не делали! Фэйрфакс поднес фонарь ближе. На одном боку красной краской была нанесена частая разметка из пересекающихся параллельных линий и цифр. Стерев пыль, он увидел, что, кроме цифр 10, 50, 100, есть еще и буквы «мл» и «сл».
— Посмотрите в шкафу слева, — раздался из библиотеки голос леди Дарстон.
Подобрав полы сутаны, он присел на корточки и, поставив фонарь на пол, открыл дверцу. Внутри на какой-то тряпице лежал ржавый предмет длиной с его предплечье — увесистый, с короткой трубкой на одном конце. Его явно пытались чистить. Под ржавчиной кое-где поблескивал металл. Но попытки отполировать его не увенчались успехом, и некогда подвижные — судя по всему — части ржавчина разъела до такой степени, что они образовали сплошную массу.
— Ну как, видите?
— Да.
— И?..
— Похоже на огнестрельное оружие.
— Вот и мой муж тоже так считал. Он нашел несколько таких вещей на территории поместья. Эта сохранилась лучше остальных.
Фэйрфакс покачал оружие в ладонях. Оно совершенно не походило на длинные армейские мушкеты, хотя с ружьями ему никогда не доводилось иметь дела. Как священнослужитель, он был освобожден от службы в армии. Он вскинул его к плечу — по щеке пошел зловещий холод, — и, сощурившись, посмотрел вдоль ствола. От штуковины исходило ощущение чего-то недоброго, хотя это была всего лишь бесполезная ржавая железяка, и Фэйрфакс поспешил убрать ее обратно в шкаф. Он распрямился, отряхнул сутану и вернулся в библиотеку.
Сара Дарстон ждала его, прислонившись к столу:
— Поразительно, правда?
— «Поразительно» — не то слово! В жизни своей ничего подобного не видел. Эта посуда явно не предназначалась для использования в хозяйстве. И для украшения дома тоже, хотя некоторые предметы явно обладают своеобразной красотой.
— Эта загадка не давала мне покоя многие годы. Но теперь я, пожалуй, понимаю. Не могла ли она принадлежать профессору этой науки, физики?
Фэйрфакс немедленно понял, что Сара права.
— Без сомнения, Моргенстерн привез ее сюда из Лондона.
— Но для чего?
— Не могу предположить. — Он оглянулся на тайник. В голове у него возник образ алхимика — чародея, склонившегося над сосудами, в которых булькают разнообразные жидкости, издавая смрадные запахи, хотя, судя по спокойному и разумному тону письма, его автор вряд ли мог быть кем-то в этом роде. — Сколько все это здесь пролежало?
— Пять лет. Это коллекция моего покойного мужа.
— И он всю ее собрал сам?
— Всю до единого предмета.
— Но зачем?
— Я сотню раз задавала ему этот вопрос, но он так и не дал внятного ответа. Наверное, надеялся, что когда-нибудь сможет понять значение всего этого и выйдет на след еще более ценного клада.
— Но на то, чтобы собрать такое множество вещей, должна была уйти уйма времени.
— О да. — Она вздохнула. — Годы. — Она испытующе посмотрела на него, видимо пытаясь решить, достоин ли он ее доверия. — Вы что-нибудь слышали о сэре Генри Дарстоне, мистер Фэйрфакс?
— Нет, ничего.
— И даже пересуды деревенских? Люди обожают сплетничать.
— Ни слова.
— Тогда я должна рассказать о нем. — Она устремила взгляд в окно. — Он был старше меня — полковник Уэссекского полка, получивший ранение в последней войне против Франции. Это несчастье повлекло за собой все остальные. Он вернулся из похода совершенным калекой. Дом был едва ли в лучшем состоянии, чем сегодня. Дохода от жильцов не хватало, чтобы покрыть наши долги, не говоря уже о ремонте. Надо было продать дом и уехать отсюда. Но Дарстоны — упрямцы, каких поискать, они продержались здесь тысячу лет, вернее, были упрямцами, поскольку сэр Генри стал последним в своем роду, тридцать пятым баронетом. — Она повернулась к Фэйрфаксу. — Поэтому он возложил все надежды на то, что могло скрываться под землей.
— Что? Он рассчитывал найти клад?
— Я понимаю ваше изумление и, поверьте мне, сама испытывала то же самое. Но идея была не совсем безосновательной. В их семье бытовало предание о том, что где-то на территории поместья спрятаны предметы огромной ценности. Он продолжал поиски в любую погоду, как человек, который что-то потерял и теперь пытается найти. Но нашел только стеклянную посуду и оружие. Да еще обычный мусор из прошлого, пластмассовые штуки и тому подобное — абсолютно никчемные вещи. Посуда тоже не казалась ему заслуживающей внимания, потому что он никогда не слышал о Моргенстерне.