На их мрачных лицах читались те же опасения, которые не давали покоя хранителям.
– Молва уже разнеслась. Нам пора ехать, Байр. Скорее, – торопил Дред, размахивая руками.
Но было уже поздно. На площади перед храмом показались ярлы под предводительством Эрскина и короля, в сопровождении трех десятков воинов.
– Дред, ты не можешь его признать, – прокричал Эрскин, подъезжая ближе. В его голосе слышался страх, даже отчаяние, словно он тоже не мог представить себе, что Храмовая гора лишится защитника.
– Могу. И уже признал, – отвечал Дред. – Он сын моей дочери. Мой внук. Других у меня нет. Я не откажусь от него, Эрскин. Почему ты хочешь, чтобы я от него отказался?
– Он мальчик из храма. Он поклялся защищать дочерей кланов, – проревел Лотгар из Лиока. – Мы стояли на этих ступенях, у этого очага, и Байр из Сейлока обещал защищать их так же, как защищает принцессу. Он не может нарушить свою клятву. Он должен остаться на Храмовой горе.
Дред помолчал, словно это известие его изумило. Гисла вдруг поняла, что Дреда не было в храме в тот день, когда привезли девочек. Он не видел, как верховный хранитель разжег огонь в королевском очаге и пообещал, что он так и будет гореть в честь дочерей кланов. Не видел, как Байр поклялся их защищать.
Из толпы одетых в лиловое хранителей выступил Байр. Коса у него так отросла, что доходила до нового синего пояса у него на талии.
– Почему на нем этот пояс? – прошептала Гисла. До сих пор она почти ничего не знала о нравах и традициях кланов.
– Потому что его признали. Теперь он носит цвета клана, – чуть не с завистью ответила Юлия. – Как бы мне хотелось носить цвета Йорана.
– Вы не можете лишить клан ярла, – произнес Дред.
Воины Долфиса у него за спиной оцепенели. Байр замер, не спустившись и до середины лестницы. Дагмар застыл возле племянника. Король и ярлы тоже остолбенели. По площади пронесся металлический лязг вынутых из ножен мечей.
– Вернитесь в храм, дочери! – велел хранитель Амос, словно опасаясь, что вот-вот начнется бойня. Но девочки не двинулись с места.
– Какого еще ярла? – прошипел король Банрууд.
– Долфису предстоит выбрать ярла, – сказал Дред. – Мальчик должен предстать перед кланом и заявить свои права.
– Ярлом будешь ты, Дред из Долфиса, – возразил король. – Мы так решили на совете.
– Заменить одного старика на другого? – спросил Дред. – Это не в интересах моего клана. – Его воины снова неуверенно зашевелились, но не проронили ни слова.
– У тебя есть благословение хранителей, поддержка ярлов, согласие короля. Почему ты хочешь, чтобы мальчик заявил права на избрание? – задумчиво спросил Айдан из Адьяра и, сощурившись, пристально взглянул на Дреда.
– Я не лучший выбор. Если дать моему клану возможность, уверен, люди выберут его. – Дред указал на Байра, и все собравшиеся послушно взглянули на него.
– Он еще юн, – возразил Эрскин. – Разве он может стать главой клана?
– Тебе приходилось убивать человека, Байр из Сейлока? – спросил Айдан.
Байр кивнул:
– Да.
– Ты спал в постели с женщиной? – прогудел Лотгар.
Башти хихикнула, а Элейн ахнула.
– П-постели т-т-там не б-было, – выдавил Байр.
Лотгар осклабился, и воины за спиной у Дреда чуть разжали руки, сжимавшие мечи.
– По мне, так он ведет себя как мужчина, – сказал Айдан. – И выглядит как мужчина.
– Он защищал храм и принцессу с самой коронации. Он не знал неудач и ни разу не дрогнул. Но у него есть клан. Клан зовет его. А вы не можете лишить нас ярла, – настаивал Дред.
Гисла увидела, как Дагмар взял Байра под руку, словно намекая, что он должен уступить, довериться деду.
– Клан еще не сделал свой выбор. Твои люди еще ничего не сказали. Ты не можешь говорить за них, Дред из Долфиса, – возразил король.
– Не могу. Но мальчик должен поехать в Долфис. Там его услышат, – стоял на своем Дред.
– Что за балаган, – процедил король ледяным тоном.
– Это не балаган, – послышался голос верховного хранителя, приглушенный объемистым капюшоном. – Дред из Долфиса дальновиден.
Эрскин рассмеялся, а Лотгар недоверчиво сложил на груди могучие руки.
– Дред из Долфиса отказался от притязаний на место ярла ради другого, лучшего человека, – вымолвил верховный хранитель. – А вы бы так поступили? В Эббе и Лиоке много воинов, которые управляли бы кланами гораздо лучше, чем вы.
– Клан выберет его, – раздался сильный, уверенный голос Дагмара. – Я хранитель из Долфиса. Я представляю свой клан в храме. Байр из Долфиса получил мое благословение.
– Он не может оставить весь Сейлок ради одного клана, – возразил король Банрууд.
– Он не раб, не послушник и не сын короля, – объяснил верховный хранитель. – Он исполнял один долг, а теперь исполнит другой. Когда тебя избрали королем, государь, ты не нарушил клятву, данную Берну. Твое место занял кто‐то другой. Его место тоже займет кто‐то другой. – Голос верховного хранителя звучал так мягко – и так убедительно, – что никто не посмел возразить.
– А если его не изберут? – вмешался Лотгар.
– Если меня н-не изберут… я в‐вернусь, – пообещал Байр.
Дред из Долфиса взглянул на него так, словно хотел своей рукой зажать ему рот.
Но обещание Байра рассеяло тревогу ярлов. Айдан из Адьяра взялся одной рукой за косу, а другой за рукоять меча.
– Его признали. Пусть едет. Если норнам будет угодно, он вернется сюда.
Лотгар из Лиока повторил жест Айдана, но Эрскин из Эббы и Бенджи из Берна не сделали этого. На лице короля застыла маска нерешительности. Расставив ноги, он сложил руки на груди, опустил плечи. И все же никто не выступил вперед и не помешал мальчику, когда Дагмар подвел Байра к Дреду.
– В Долфис! – крикнул Дред.
– В Долфис! – взревели его воины, как один поворачиваясь к своим коням.
– В Долфис, – твердо скомандовал Дагмар Байру.
Байр вскочил на лошадь, не сводя глаз с дяди. А потом бросил на хранителей и дочерей быстрый взгляд, в котором читались боль и мольба о прощении.
– Нет, – простонала стоявшая рядом с Гислой Юлия.
Элейн сжала ей руку и проговорила сквозь слезы:
– Что с нами будет без него?
– Не знаю, – прошептала Гисла. – Да поможет нам Один.
Да поможет ей Один.
Светила полная луна, и было уже совсем поздно, когда Гисла выскользнула на свое любимое место на восточном склоне Храмовой горы и уселась на траву в густой тени, чтобы поговорить с Хёдом. Перед ней расстилался длинный поросший травой склон, на котором то тут, то там виднелись крупные валуны и деревья. Там, где склон переходил в равнину, начинался Храмовый лес, но с выбранного Гислой места видны были все окрестности, без помех. Заметив кого‐то или почуяв какую‐то опасность, она могла живо спрятаться в туннеле, прорытом в Храмовой горе, и уже через пару минут вернуться в святилище.
Гору прорезáли одиннадцать туннелей. Они вели из храма в замок, из святилища в тронный зал, из сада в сад, из погреба на склон холма. Байр показал ей их все.
Но теперь Байр уехал. Его отъезд потряс обитателей замка. Дагмар заперся в святилище, а Тень после ужина вообще исчезла. Гисла решила, что Тень ушла к Альбе, безутешно рыдавшей с тех самых пор, как ей пришлось попрощаться с мальчиком, охранявшим ее с самого рождения.
Бедняжка Альба.
Что будет со всеми ними без него? Вопрос Элейн оставался без ответа. Гисле придется одной встречаться с королем. Ей придется петь для него без Байра. При этой мысли все внутренности у нее сжимались от ужаса. Она уже много раз пела для короля, но после того, первого раза больше никогда его не касалась.
И все же… Гисла радовалась, что Байр сумел спастись. Что он наконец обрел защиту. Теперь он будет жить в Долфисе, вдали от короля. Он будет в безопасности – такой, на которую только может рассчитывать воин в Сейлоке, – и обретет свободу. Свободу. Гисла не сомневалась, что Долфис выберет его своим ярлом и это пойдет на пользу всему Сейлоку. Только ярлы могли оспаривать решения Банрууда – а его решения просто необходимо было оспаривать.
Гисла уколола палец и начала было петь, вызывая Хёда, когда на склоне, ниже того места, где она сидела, показались две фигуры. Они вышли прямо из склона – воспользовались сетью храмовых туннелей, как и она сама.
Гисла оборвала свою песню и сползла на траву. Из пальца сочилась кровь, сердце громко стучало. Турнир завершился, Храмовая гора опустела, но Гисла знала, что везде, кроме храма, ей угрожает опасность. Она чуть подняла голову, пытаясь оценить масштабы этой опасности.
По склону, взявшись за руки, шли Дагмар и Тень. Они держались за руки.
Они остановились неподалеку от нее, сели на траву, и Гисла застонала от неловкости и досады. Ей не хотелось быть невольной свидетельницей их свидания, не хотелось подслушивать разговор, не предназначавшийся для ее ушей. Но деваться ей было некуда.
Гисла не сомневалась в том, что это они. Бледная кожа Тени сияла в свете луны. Когда Дагмар заговорил, его голос звучал сдавленно, словно он едва сдерживал слезы.
– Двадцать лет назад, когда мне было столько лет, сколько сейчас Байру, я покинул Долфис и пришел в храм, – выдавил Дагмар. – Я был так уверен в себе. Ни в чем не сомневался. Точно знал, где мое место. А теперь я ничего не знаю. Я бессилен. Я ни в чем не уверен. А сердце мое прямо сейчас несется обратно в Долфис.
Он замолчал, и Гисла поняла, что не станет свидетельницей запретного свидания. Но ее ждало признание Дагмара.
– Байр – сын короля, Тень. Сын Банрууда, – сказал он, и слезы закапали у него из глаз.
Тень в ужасе отшатнулась, и Дагмар потянул ее на траву, обхватил обеими руками, словно боясь, что и ее тоже потеряет.
Он не потеряет Тень. Гисла знала об этом. Тень любила его, боготворила землю, по которой он ходил. А еще Тень тоже хранила тайну. Нет, она его не оставит.
– Ох, Дагмар, – выдохнула Тень, обнимая его и ероша его коротко остриженные волосы.