– Конечно, знаю. Прошло довольно много лет с тех пор, как я вас видел, но вы не сильно изменились.
Командир эскадрильи Саймон Джиллиат был худым, красивым мужчиной с гривой рыжих волос.
– Жаль, что вы так и не приехали повидаться с нами, когда мы жили в Кении, – сказал он. – Вам бы там понравилось. Мы бы многое могли вам показать… А, ладно, нельзя знать заранее, что готовит нам будущее. Я думал, что сложу свою голову в той стране.
– У нас тут есть красивый церковный погост, – сказал Том Эддисон. – Никто пока не погубил нашу церковь реставрацией, и в округе еще не настроили множество новых домов, поэтому на погосте до сих пор полно свободного места. Никто не успел соорудить там эти ужасные новые надгробия.
– Что за мрачные разговоры вы ведете, – улыбнулась Берил Джиллиат. – Это наши мальчики, но вы с ними уже знакомы, не так ли, мистер Саттерсуэйт?
– Не думаю, что узнал бы их сейчас, – заметил тот.
В самом деле, в последний раз он видел этих двух мальчиков в тот день, когда забирал их из подготовительной школы. Хотя мальчики не были родственниками – у них были разные отцы и матери, – они были похожи, как родные братья, и их часто принимали за братьев. Примерно одного роста, и у обоих рыжие волосы. Роланд предположительно унаследовал их от отца, а Тимоти – от своей рыжеволосой матери. И они, по-видимому, очень подружились. Хотя в действительности, всегда думал мистер Саттерсуэйт, они очень разные. Эта разница стала более очевидной теперь, в возрасте, по его предположениям, между двадцатью двумя и двадцатью пятью годами. У Роланда он не отметил сходства с дедом. И, не считая рыжих волос, тот совсем не походил на отца.
Иногда мистер Саттерсуэйт спрашивал себя, не похож ли мальчик на Лили, свою покойную мать. Но с ней он тоже видел мало сходства. Скорее Тимоти внешне был больше похож на сына Лили. Светлая кожа, и высокий лоб, и тонкие черты лица.
Рядом с ним раздался тихий, низкий голос:
– Я Инес. Наверное, вы меня не помните. Мы с вами встречались очень давно.
Красивая девушка, сразу же подумал мистер Саттерсуэйт. Черноволосая. Он вспомнил далекое прошлое, те дни, когда приехал в качестве шафера на свадьбу Тома Эддисона с Пилар. Внешность девушки ясно говорила об испанской крови – и посадка ее головы, и аристократическая красота. За спиной у нее стоял ее отец, доктор Хортон. Он выглядел гораздо более старым, чем тогда, когда мистер Саттерсуэйт видел его в последний раз. Приятный человек и доброжелательный. Хороший врач общей практики, не честолюбивый, но надежный и преданный своей дочери, подумал мистер Саттерсуэйт. Он явно очень гордился ею.
Мистера Саттерсуэйта постепенно охватывало чувство огромного счастья. Все эти люди, хоть некоторые из них ему незнакомы, казались ему друзьями, которых он уже давно знает. Смуглая красивая девушка, два рыжеволосых парня, Берил Джиллиат, которая хлопочет над подносом с чайным сервизом, расставляет чашки и блюдца, зовет из дома горничную, чтобы та несла пирожные и тарелки с сэндвичами… Великолепный чай. Стулья придвинули к столам, чтобы удобно усесться и есть все, что захочется. Мальчики выбрали места и пригласили мистера Саттерсуэйта сесть между ними.
Это его обрадовало. Он уже про себя решил, что первым делом ему хочется поговорить с мальчиками, посмотреть, насколько они напоминают ему Тома Эддисона в прежние дни. Подумал: «Лили. Как бы мне хотелось, чтобы здесь была Лили». Он вернулся во времена своего детства, в то место, куда приезжал когда-то и где его радостно встречали мать и отец Тома, и какая-то тетушка или родственница, и двоюродный дедушка, и двоюродные братья и сестры Тома. Теперь его семья уже не такая многочисленная, но все же это семья. Том в своих домашних тапочках, одном красном, втором зеленом, старый, но все еще веселый и счастливый. Счастливый в окружении своих близких. И здесь Довертон, точно или почти точно такой же, каким был всегда. Может быть, не такой идеально ухоженный, но газон в хорошем состоянии. А внизу сквозь деревья блестит река, на берегах которой растут деревья. Больше деревьев, чем было раньше. И дом, который, возможно, нуждается в еще одном слое краски, но не слишком явно. В конце концов, Том Эддисон богатый человек. Хорошо обеспеченный благодаря большим земельным угодьям. Человек с простыми вкусами, тратящий достаточно денег на поддержание своего дома в хорошем состоянии, но не мот в других отношениях. Он теперь редко путешествует, не ездит за границу, но принимает гостей. Не очень большие компании, только друзей. Друзья приезжают на несколько дней, и обычно это люди, с которыми он дружит уже много лет. Дружелюбный дом…
Мистер Саттерсуэйт слегка повернулся на стуле, отодвинув его от стола и слегка развернув, чтобы лучше видеть склон, спускающийся к реке. Внизу стояла мельница, конечно, а на другом берегу раскинулись поля. И на одном из них он с удивлением увидел нечто вроде пугала, темную фигуру из соломы, на которую садились птицы. На мгновение ему показалось, что это пугало похоже на мистера Харли Кина. «Возможно, – подумал мистер Саттерсуэйт, – это и есть мой друг мистер Кин». Это была абсурдная идея, и все же если бы кто-то соорудил пугало и постарался сделать его похожим на мистера Кина, оно отличалось бы такой же стройной элегантностью, какой не бывает у большинства его обычных собратьев.
– Вы смотрите на наше пугало? – спросил Тимоти. – Мы дали ему имя, знаете ли. Мы называем его мистер Харли Барли[6].
– Неужели? – удивился мистер Саттерсуэйт. – О, как это интересно!
– Почему вы считаете это интересным? – с любопытством спросил Роли.
– Ну потому, что он очень напоминает мне одного знакомого, которого как раз зовут Харли. То есть это его имя.
Мальчики запели песенку:
Харли Барли, грозный страж,
От воров защитник наш.
Урожай оберегает
Посторонних не пускает.
– Хотите сэндвич с огурцом, мистер Саттерсуэйт? – предложила Берил Джиллиат. – Или вы предпочитаете с домашним паштетом?
Мистер Саттерсуэйт выбрал домашний паштет. Она поставила перед ним красно-коричневую чашку, того же цвета, каким он любовался в магазине. Сколь веселым выглядел весь этот чайный сервиз на столе! Желтые, красные, синие, зеленые и все остальные чашки… Интересно, подумал мистер Саттерсуэйт, есть ли у каждого из членов семьи чашка любимого цвета. У Тимоти, заметил он, чашка красная, у Роланда – желтая. Рядом с чашкой Тимоти лежал предмет, который мистер Саттерсуэйт сначала не узнал. Потом он увидел, что это пеньковая трубка. Мистер Саттерсуэйт уже много лет не вспоминал о пеньковых трубках и не видел их. Роланд, заметив его взгляд, сказал:
– Тим привез ее из Германии, когда ездил туда. Он заработает рак и убьет себя, потому что все время курит трубку.
– А вы разве не курите, Роланд?
– Нет. Я не одобряю курение. Не курю сигарет и «травку» тоже не курю.
К столу подошла Инес и села по другую сторону от него. Оба молодых человека стали предлагать ей еду. Они разговаривали и смеялись.
Мистер Саттерсуэйт чувствовал себя очень счастливым в компании этих молодых людей. Не то чтобы они обращали на него много внимания, не считая обычных проявлений вежливости. Но ему нравилось их слушать. И еще ему нравилось составлять о них свое мнение. Он думал, он был почти уверен, что оба молодых человека влюблены в Инес. Это его не удивило. Близкое знакомство приводит к подобному результату. Они приехали сюда, чтобы жить со своим дедушкой. Красивая девушка, кузина Роланда, живет почти по соседству. Мистер Саттерсуэйт повернул голову. Их дом едва виднелся сквозь деревья, от дороги его отделяли ворота. Это был тот же дом, в котором жил доктор Хортон, когда приезжал сюда в прошлый раз, семь или восемь лет назад.
Мистер Саттерсуэйт взглянул на Инес. Интересно, подумал он, которого из двух молодых людей она предпочитает и не полюбила ли уже кого-то совсем другого. Нет ничего такого, что помешало бы ей влюбиться в одного из этих привлекательных представителей мужского пола.
Мистер Саттерсуэйт съел столько, сколько ему хотелось – это было не слишком много, – и отодвинул стул от стола, расположив его под немного другим углом, чтобы иметь возможность видеть все вокруг.
Миссис Джиллиат была все еще занята. Типичная домохозяйка, подумал он, возможно, слишком суетится, демонстрирует свою увлеченность домашними хлопотами больше, чем нужно. Постоянно предлагает всем печенье, уносит чашки и снова наливает в них чай, передает тарелки. Почему-то ему казалось, что атмосфера стала бы более приятной и более непринужденной, если б она позволила людям самим себя обслуживать. Ему хотелось, чтобы она не была такой деятельной хозяйкой.
Мистер Саттерсуэйт перевел взгляд туда, где вытянулся в своем кресле Том Эддисон. Тот тоже наблюдал за Берил Джиллиат. Мистер Саттерсуэйт подумал про себя: «Она ему не нравится. Нет, Тому она не нравится. Впрочем, возможно, этого следовало ожидать». В конце концов, Берил заняла место его дочери, Лили, первой жены Саймона Джиллиата. «Моей прекрасной Лили», – снова промелькнуло в голове у мистера Саттерсуэйта, и он с удивлением задал себе вопрос: почему ему кажется, хотя он не видит никого, похожего на Лили, будто она каким-то странным образом присутствует здесь. Она здесь, на этом чаепитии.
«Неверное, когда стареешь, начинаешь воображать подобные вещи, – сказал себе мистер Саттерсуэйт. – В конце концов, почему бы Лили не быть здесь, чтобы видеть своего сына…»
Он с любовью взглянул на Тимоти – и вдруг осознал, что смотрит не на сына Лили. Роланд был сыном Лили. Тимоти был сыном Берил.
«Мне кажется, Лили знает, что я здесь. Наверное, она хотела бы поговорить со мной, – подумал мистер Саттерсуэйт. – О боже, боже, я не должен воображать такие глупости». Он почему-то снова посмотрел на пугало. Теперь оно не было похоже на пугало. Оно было похоже на мистера Харли Кина. Какая-то игра света, лучей заката, раскрасила его в разные цвета, и пес, похожий на Гермеса, гонялся по полю за птицами.