– Доброе утро, мистер Ллевеллин. Садитесь. Сигарету?
Ллевеллин отстранил рукой предложенную коробку.
– Ну? – спросил он.
– Все очень хорошо, – сказал мистер Паркер Пайн. – Полиция арестовала эту шайку прошлой ночью.
– Шайку? Какую шайку?
– Шайку Амалфи. Я сразу же подумал о них, когда вы рассказали мне эту историю. Я узнал их методы, а когда вы описали гостей, у меня не осталось никаких сомнений.
– Что это за шайка Амалфи?
– Отец, сын и невестка, то есть это если Пьетро и Мария действительно женаты, в чем я немного сомневаюсь.
– Я не понимаю.
– Все очень просто. Имя итальянское, и по происхождению он действительно итальянец, но старик Амалфи родился в Америке. Его методы обычно одни и те же. Он изображает настоящего бизнесмена, представляется важной фигурой в ювелирном бизнесе из какой-нибудь европейской страны, а потом разыгрывает свой маленький трюк. В этом случае он упорно шел по следам «Утренней звезды». Идиосинкразия Пойнтца хорошо известна в их бизнесе. Мария Амалфи играла роль его дочери. Поразительное создание – ей по крайней мере двадцать семь лет, а она почти всегда играет роль шестнадцатилетней девочки!
– Только не Ив! – ахнул Ллевеллин.
– Именно она. Третий член шайки нанялся в качестве дополнительного официанта в «Ройял Джордж» – помните, было время отпусков, и им понадобились добавочные сотрудники. Он даже, возможно, подкупил штатного официанта, чтобы тот не вышел на работу. Сцена готова. Ив бросает вызов старику Пойнтцу, и тот принимает пари. Он пускает по кругу бриллиант, как сделал предыдущим вечером. Официанты входят в комнату, и Лэтерн держит камень у себя, пока те не уходят – и вместе с ними уходит бриллиант, аккуратно приклеенный кусочком жвачки ко дну тарелки, которую уносит Пьетро. Так просто!
– Но я видел бриллиант после этого.
– Нет-нет, вы видели страз, достаточно хорошую имитацию, чтобы ввести в заблуждение при беглом взгляде. Стейн, как вы мне говорили, едва взглянул на него. Ив роняет его, смахивает бокал и крепко наступает на камень и одновременно на бокал. Чудесное исчезновение бриллианта. Как Ив, так и Лэтерна можно сколько угодно обыскивать.
– Ну… я… – Эван покачал головой, не находя слов. – Вы говорите, что узнали шайку по моему описанию. Они уже проделывали этот трюк раньше?
– Не точно такой же, но именно такими делами они занимались. Естественно, мое внимание сразу же привлекла девочка Ив.
– Почему? Я не подозревал ее, никто не подозревал. Она выглядела такой… такой маленькой.
– Это особый талант гениальной Марии Амалфи. Она больше похожа на ребенка, чем любой ребенок! И потом пластилин… Это пари должно было возникнуть совершенно спонтанно, и все-таки у маленькой леди оказался наготове пластилин. Это говорило о предварительном плане. Я сразу же заподозрил ее.
Ллевеллин поднялся.
– Ну, мистер Паркер Пайн, я бесконечно вам благодарен.
– Классификация, – пробормотал мистер Паркер Пайн. – Классификация типов преступников – она меня интересует.
– Вы дадите мне знать, сколько… э…
– Мой гонорар будет очень умеренным, – сказал мистер Паркер Пайн. – Он не проделает слишком большую дыру в… э… выигрыше на скачках. Все равно, молодой человек, я бы на вашем месте оставил в будущем лошадей в покое. Очень ненадежные животные эти лошади.
– Всё в порядке, – ответил Эван.
Он пожал руку Паркеру Пайну и вышел из офиса. Подозвал такси и дал адрес квартиры Джанет Растингтон.
Он чувствовал в себе достаточно сил, чтобы преодолеть все препятствия на своем пути.
Дело о любви
Мистер Саттерсуэйт, человек маленького роста, задумчиво смотрел на сидящего напротив хозяина дома. Дружба между этими людьми казалась странной. Полковник был простым сельским джентльменом, страстью которого была охота. Когда ему приходилось проводить в Лондоне несколько недель, он делал это неохотно. Мистер Саттерсуэйт, напротив, обожал городскую жизнь. Он слыл знатоком французской кухни, дамских нарядов и был в курсе всех последних скандалов. Его страстью было изучение человеческой природы, и еще он был экспертом в особой области – наблюдением за жизнью.
Поэтому могло показаться, что у него мало общего с полковником Мелроузом, так как полковник не интересовался делами своих соседей, а любые проявления чувств приводили его в ужас. Эти два человека стали друзьями в основном потому, что их отцы когда-то тоже дружили. Еще они знали одних и тех же людей, и оба отрицательно относились к нуворишам.
Было около половины восьмого. Эти двое сидели в комфортабельном кабинете полковника, и Мелроуз с энтузиазмом заядлого охотника описывал одну из прошлогодних зимних верховых охот. Мистер Саттерсуэйт, чье знание лошадей ограничивалось главным образом освященной временем традицией посещать воскресным утром конюшни, которая до сих пор существует в старомодных сельских домах, слушал с присущей ему неизменной вежливостью.
Резкий звонок телефона прервал Мелроуза. Он подошел к столу и взял трубку.
– Алло, да, полковник Мелроуз слушает. В чем дело? – Его тон изменился, стал официальным и сдержанным. Теперь говорил член городской администрации, а не спортсмен.
Несколько секунд он слушал, потом коротко ответил:
– Хорошо, Кёртис. Я сейчас же приеду. – Он положил трубку и повернулся к гостю: – Сэра Джеймса Дуайтона нашли в собственной библиотеке – убитого.
– Что?
Мистер Саттерсуэйт испытал шок – и его охватило возбуждение.
– Я должен срочно ехать в Олдеруэй. Хотите поехать со мной?
Мистер Саттерсуэйт вспомнил, что полковник является главным констеблем графства[9].
– Если я не помешаю… – Он заколебался.
– Ничуть. Это звонил инспектор Кёртис. Хороший, честный парень, но мозги слабые. Я был бы рад, если б вы поехали со мной, Саттерсуэйт. У меня есть подозрение, что это будет сложное дело.
– Того, кто это сделал, арестовали?
– Нет, – коротко ответил Мелроуз.
Опытное ухо Саттерсуэйта уловило оттенок сдержанности в этом кратком отрицании. Он стал перебирать в уме все, что знал о Дуайтонах.
Покойный сэр Джеймс был заносчивым стариком с грубыми манерами, человеком, который легко наживал врагов. Около шестидесяти лет, волосы с проседью, багровая физиономия. Пользовался репутацией крайне скупого человека.
Мистер Саттерсуэйт мысленно перешел к леди Дуайтон. Ее образ всплыл перед его внутренним взором: молодая, стройная, золотисто-каштановые волосы. Он вспомнил различные слухи, намеки, обрывки сплетен. Так вот в чем дело, вот почему Мелроуз так помрачнел… Потом он одернул себя – не стоит давать слишком много воли воображению.
Пять минут спустя мистер Саттерсуэйт занял свое место рядом с Мелроузом в его маленьком двухместном автомобиле, и они вместе выехали в ночь.
Полковник был неразговорчивым человеком. Они проехали почти полторы мили, прежде чем он отрывисто спросил:
– Вы их знаете, полагаю?
– Дуайтонов? Конечно, я знаю о них всё. – Были ли такие люди, о которых мистер Саттерсуэйт не знал всё? – С ним я встречался один раз, по-моему, а с ней гораздо чаще.
– Хорошенькая женщина, – заметил Мелроуз.
– Красивая! – заявил мистер Саттерсуэйт.
– Вы так думаете?
– Чисто ренессансный тип красоты, – заявил мистер Саттерсуэйт с воодушевлением. – Она играла в театральной постановке на благотворительном утреннике прошлой весной, как вам известно. Произвела на меня очень большое впечатление. В ней нет ничего современного, она вся из прошлого. Так и представляешь ее себе во Дворце дожей или в облике Лукреции Борджиа.
Автомобиль полковника слегка вильнул в сторону, и мистер Саттерсуэйт внезапно умолк. Интересно, подумал он, какая роковая случайность заставила его произнести имя Лукреции Борджиа. При данных обстоятельствах…
– Дуайтон ведь не был отравлен? – вдруг спросил он.
Мелроуз искоса взглянул на него с некоторым любопытством.
– Почему вы об этом спрашиваете? – в свою очередь спросил он.
– О, я… я не знаю. – Мистер Саттерсуэйт встревожился. – Я… мне просто это пришло в голову.
– Нет, не был, – мрачно ответил Мелроуз. – Если хотите знать, ему проломили голову.
– Тупым орудием, – пробормотал мистер Саттерсуэйт, глубокомысленно кивнув головой.
– Не употребляйте выражений из проклятых детективных романов, Саттерсуэйт. Его ударили по голове бронзовой статуэткой.
– Вот как! – произнес Саттерсуэйт и погрузился в молчание.
– Вам что-нибудь известно о человеке по имени Пол Делангуа? – через пару минут спросил Мелроуз.
– Да. Красивый молодой человек.
– Уверен, женщины считают его красивым, – проворчал полковник.
– Он вам не нравится?
– Нет, не нравится.
– Я подумал, что вам он должен нравиться. Он очень хорошо держится в седле.
– Как иностранец на конном представлении. Со всякими обезьяньими трюками.
Мистер Саттерсуэйт подавил улыбку. Бедный старина Мелроуз мыслит как типичный британец. Взгляды самого мистера Саттерсуэйта были более космополитичными, и он осуждал столь ограниченное отношение к жизни.
– Он находился в здешних местах?
– Гостил в Олдеруэе у Дуайтонов. По слухам, сэр Джордж выгнал его неделю назад.
– Почему?
– Обнаружил, что он ухлестывает за его женой, полагаю. Какого черта…
Машина резко вильнула в сторону и со скрежетом во что-то врезалась.
– Самый опасный перекресток в Англии, – произнес Мелроуз. – Все равно, тот водитель должен был дать сигнал. Мы на главной дороге. Думаю, мы нанесли ему больший ущерб, чем он нам.
Он выскочил из машины. Из другой машины вышел человек и подошел к нему. До Саттерсуэйта донеслись обрывки разговора.
– Боюсь, это целиком моя вина, – говорил незнакомец. – Но я плохо знаю эту часть графства, и здесь нет никакого дорожного знака, который бы обозначил выезд на главную дорогу.
Полковник, смягчившись, отвечал соответственно. Оба они склонились над автомобилем незнакомца, который уже осматривал его водитель.