Ричард нервно задергался.
– Нет-нет. Я уверен…
Он суетливо забегал по комнате. Потом подошел к ней, положил ладонь на ее плечо. Тео ее стряхнула.
– Не прикасайся ко мне. – Она попыталась рассмеяться. – Прости, Ричард, мои нервы напряжены до предела. Я чувствую, что не могу вынести никаких прикосновений.
– Я знаю. Я понимаю.
Ричард опять стал ходить по комнате.
– Тео, – вдруг выпалил он. – Мне чертовски жаль.
– Что? – Она подняла глаза, смутно встревожившись.
– Мне не следовало отпускать тебя туда в такое позднее время. Я и представить себе не мог, что ты подвергнешься каким-либо… неприятностям.
– Неприятностям? – Она рассмеялась. Казалось, это слово ее позабавило. – Ты не знаешь! Ох, Ричард, ты не знаешь!
– Не знаю чего?
Она ответила очень серьезно, глядя прямо перед собой:
– Чего мне стоила эта ночь.
– Боже мой! Тео! Я не имел в виду… Ты… ты сделала это ради меня? Свинья! Тео… Тео… я не мог знать. Я не мог предположить. Боже мой!
Теперь он стоял возле нее на коленях, заикаясь, обхватив ее руками, и она повернулась и посмотрела на него с легким удивлением, словно его слова наконец проникли в ее сознание.
– Я… я никогда не имел в виду…
– Чего ты не имел в виду, Ричард?
Ее голос испугал его.
– Скажи мне. Чего именно ты не имел в виду?
– Тео, давай не будем говорить об этом. Я не хочу знать. Я хочу никогда об этом не вспоминать.
Она в упор смотрела на него, уже полностью очнувшись, все ее чувства пробудились. Ее слова прозвучали ясно и отчетливо:
– Ты никогда не имел в виду… Что, по-твоему, произошло?
– Этого не произошло, Тео. Давай скажем, что этого не произошло.
Но она продолжала смотреть на него, пока правда не начала доходить до нее.
– Ты думаешь, что…
– Я не хочу…
Она перебила его:
– Ты думаешь, Винсент Истон запросил цену за те письма? Ты думаешь, что я… заплатила ему?
Ричард произнес слабо и неубедительно:
– Я… Я никогда не думал, что он такой человек.
V
– Не думал? – Она всматривалась в его глаза. Ричард опустил перед ней взгляд. – Почему ты попросил меня надеть это платье сегодня вечером? Почему ты послал меня туда одну так поздно ночью? Ты догадался, что я… что я ему небезразлична. Ты хотел спасти свою шкуру, спасти ее любой ценой, даже ценой моей чести.
Тео встала.
– Теперь я понимаю. Ты с самого начала имел это в виду или, по крайней мере, рассматривал такую возможность, – и это тебя не остановило.
– Тео…
– Ты не можешь это отрицать. Я думала, что знаю все, что можно знать о твоей прошлой жизни. Я знала почти с самого начала, что ты нечестен в своих отношениях с обществом. Но я думала, что ты честен со мной.
– Тео…
– Ты сможешь опровергнуть то, что я сейчас говорила?
Он молчал, не находя слов.
– Послушай, Ричард. Я должна кое-что рассказать тебе. Три дня назад, когда на тебя обрушился этот удар, слуги сказали тебе, что я уехала, уехала за город. Это было правдой лишь отчасти. Я уехала вместе с Винсентом Истоном.
У Ричарда вырвался нечленораздельный возглас. Она подняла руку, чтобы его остановить.
– Подожди. Мы были в Дувре. Я увидела газету – и поняла, что случилось. Тогда, как тебе известно, я вернулась.
Тео замолчала. Ричард схватил ее за запястье. Его глаза впились в ее глаза пылающим взглядом.
– Ты вернулась – вовремя?
У Тео вырвался короткий, горький смех.
– Да, Ричард, я вернулась, как ты сказал, «вовремя».
Муж отпустил ее руку. Он стоял у камина, откинув назад голову, и выглядел красивым и очень благородным.
– В этом случае, – произнес он, – я могу простить.
– А я не могу.
Эти слова прозвучали резко. Они создали эффект разорвавшейся бомбы в тихой комнате. Ричард шагнул вперед, уставился на нее; у него отвисла челюсть, производя почти смехотворное впечатление.
– Ты… э… что ты сказала, Тео?
– Я сказала, что не могу простить! Покидая тебя с другим мужчиной, я согрешила – не в буквальном смысле, возможно, но в своих намерениях, что одно и то же. Но если я согрешила, то согрешила из-за любви. Ты тоже не был мне верен после нашей женитьбы. О да, я знаю. Я прощала это, потому что верила в твою любовь ко мне. Но то, что ты сделал сегодня ночью, – это другое. Это ужасно, Ричард, и ни одна женщина не должна такого прощать. Ты продал меня, свою собственную жену, чтобы купить себе безопасность!
Она взял свою накидку и повернулась к двери.
– Тео, – заикаясь, проговорил Ричард, – куда ты собралась?
Она оглянулась на него через плечо.
– Нам всем приходится платить в этой жизни. За свой грех я должна заплатить одиночеством. А ты… ты поставил на кон то, что любил, и проиграл.
– Ты уходишь?
Тео глубоко вздохнула:
– Я свободна. Меня здесь больше ничего не удерживает.
Ричард услышал, как захлопнулась дверь. Прошла целая вечность… или всего несколько минут? Что-то затрепетало на лету за окном – последние лепестки магнолии, нежные, душистые…