— Когда он его брал, я Тошиминэ не чувствовал, словно меч исчез сам по себе. Сейчас я его чувствую. Он в левом крыле, в своей комнате.
— И что? — заинтересовался Ленок. Размышления Арая его всегда удивляли. Иногда казалось, что всем было бы лучше, если бы этот молчун вообще никогда рта не раскрывал.
— Насколько я понял, в том странном состоянии, в котором я его не вижу, он почти теряет связь с силой. Поэтому его и не могут отыскать. Все поисковики на самом деле настраиваются на силу человека.
— Да?! — удивился Ленок.
— Да.
— И что?
— Он без связи с силой только и может убегать и прятаться.
— Десять тысяч проклятий, — все понял Ленок.
Сейчас щенок Арая покажет зубки и всех покусает. Если вспомнить во что превратилась белая комната, лучше сразу искать укрытие. Они же не смогут ответить ему тем же. Им никто не разрешал разносить город.
Щенку тоже не разрешали, но ему на это плевать.
— Синяя звезда, красное солнце, лепестки черной розы, устилайте дорогу сквозь день и ночь.
Риск? Конечно риск. Это вовсе не дает абсолютной защиты. Это дает скорость, частично смазывает силу, растягивая ее хвостом на половину города, что очень затруднит его ловлю, и не помешает ею пользоваться. Просто убегать уже поздно. Это ничего не решит. Не поможет узнать, что все-таки происходит в Долине Средоточия, решить, кого нужно убить, а кому необходимо довериться. Время он уже потянул. Задуматься заставил. Пришла пора поднять панику и заставить врага плюнуть на все планы. Ввергнуть город в хаос, в котором так приятно плавать. Это заставит врага действовать. Немедленно. Пока он не готов. Пока его возможно выследить. А потом будь что будет. Честь выше жизни, долг ценней спокойствия, вера сильнее убеждений.
— Дева непостоянства, прими своего брата, позволь стать частью твоей сути.
Потом будет плохо и больно. Потом от силы почти ничего не останется. Ненадолго. Максимум две недели. Но это будет почти смерть.
— Желтое солнце, зеленая звезда, белые лепестки, позвольте взойти на небо. Сын облаков и света, поделись со мной своей силой.
Слова на самом деле не имеют значения. Они помогают представить тех, у кого просишь помощи. Всего лишь. Представить, сосредоточиться на образе и почувствовать их присутствие.
— Белая звезда, черное солнце, алые лепестки, поющие песнь зова, почувствуйте мою кровь, позовите тех, кто сплел на ней судьбу. Незримый глас воли моего бога, позволь мне стать выше этого мира.
Звериный бог, добрый бог. Он никогда не наказывает своих зовущих сильнее, чем они того заслуживают. Звериный бог, честный бог, он никогда и никому не обещал спасения. Спасать придется себя самому. Впрочем, можно и не спасать. Возможно, потом никакого спасения не захочется. Иногда смерть наилучший выход.
Красивое будет самоубийство. Громкое.
Его услышали и ответили.
Подвески приняли истинную форму, став просто сгустками чужой силы, браслет растворился в их сиянии и впитался в кожу, превратившись в темную полосу татуировки, с точками цветных вкраплений.
Пора.
Дом Всадников Ветра казался бесконечным.
Коридоры, коридорчики, повороты, лестницы. Остановиться, снять защиту. Как малыш мимо нее включенной прошел? Лестница вверх, лестница вниз, поворот, коридор, запертая дверь. Подождать пока она узнает Арая и соизволит открыться. Опять защита. Не дом, а сплошная ловушка для чужаков. Нежилая часть, заполненная хламом. Так будет быстрее. Если бежать осторожнее. Если не спотыкаться и не падать. Опять лестница. Да сколько здесь людей живет? Двадцать три члена семьи и четырнадцать слуг. В этой громадине? Ах, гости… Вы что, собираетесь здесь жителей небольшого города поселять? И зачем вы запихнули несчастного мальчишку так далеко? Сам захотел. Ненормальный. Коридор, лестница, коридор. Лабиринт какой-то, а не дом. Ах, так и задумано. Чтобы враги заблудились. Здесь скелеты пропавших без вести членов семьи и слуг нигде не валяются? Что, не пропадали? Как странно. Уже левое крыло. Чудесно. И где комната твоего щенка? Как это которая? У него их сколько? Половина крыла? Вы ненормальные, зачем мальчишке столько комнат? Ах, гости, и как я мог забыть. Психи, помешанные на гостеприимстве.
Разбудить силу, вплести в нее россыпь возможностей дарованных звериным богом, пошевелить пальцами, чувствуя, как под рукой дрожит воздух и шагнуть вперед, выпуская силу из себя. Сейчас ее нельзя жалеть. Пожалеешь, она тебя сожжет. За все нужно платить. Опустошение тоже расплата.
А потом Ленок почувствовал, услышал и увидел. Сполна. Весь мир сразу. Кто-то рядом заорал от боли, кто-то потерял сознание.
— Какого демона делает твой щенок?! — завопил командир фиолетовых.
Мир вокруг колыхался и расплывался, не в силах пропустить сквозь себя поток чужой воли. Воли чего-то большего, чем демон первого порядка.
— Он попросил помощи, — флегматично сказал Арай.
— У кого?!
— У бога.
— Ты хочешь сказать, что твоего мальчишку боги слушаются?
— Только один. Бог леса. Тошиминэ из рода тех, кто даровал в его руки свою судьбу. Он имеет право просить помощи.
— Спятить. Что ты собираешься делать?
— Ничего, — спокойно ответил Арай. — Сейчас я ничего не смогу сделать. Никто не сможет. Нужно подождать, пока мальчик стабилизирует поток.
— Долго ждать?
— Нет.
Воздух вибрировал, хлестал по щекам и постепенно успокаивался. Скользил мягкими волнами, ластился как кошка. А потом пришла тишина и ощущение тепла. Мир странным образом стал светлее и ярче. Хотелось кричать и смеяться.
— Все, пошли, — сказал Арай.
Вот оно какое, присутствие бога. Понятно, почему ради такого ощущения некоторые люди способны годами молиться в храме.
Арай пошел, сохраняя невозмутимость и спокойствие. Ленок поплелся следом, смутно понимая, куда и зачем они идут. За спиной кто-то хихикал, словно укурился какой-то дрянью. Откуда-то слышались рыдания и отчаянные вопли. Лучше бы рыжий щенок демона позвал.
Идут.
Идут!
Идут!!!
Близко!
Слишком близко!
В голове тоненько звенело. Мир плавно пошатывался. Немного мутило.
Тошиминэ опирался спиной о стену и ждал. У него будет только один шанс на то, чтобы покинуть этот дом. Его нельзя упустить.
Забудь о слабости, собери волю в кулак и действуй, вопреки всему. Тебе ведь пока больно не стало. Боль придет позже. Обязательно придет. Но это будет нескоро.
Дверь открылась от легкого толчка, и в оружейную вошел тот, на кого смотреть сейчас совсем не хотелось.
— Командир Арай, — склонить голову и постараться выпрямиться. Все ведь не так плохо.
Потом вошел тот, кто не мог не прийти.
— Командир Ленок, — легкий кивок, чужому командиру кланяться не обязательно.
Потом протиснулись знакомые и незнакомые люди, с глупыми лицами, странными улыбками и непониманием в широко раскрытых глазах.
— Достойные меча, — очередной кивок для всех остальных.
Вежливым нужно быть всегда. Это помогает сосредоточиться.
— Тошиминэ, что ты делаешь? — устало спросил Арай.
— Я не могу тебе сказать, — вежливый ответ и спокойная улыбка. Собраться, второго шанса не будет.
— Почему?
— Я не могу тебе сказать.
— Когда сможешь?
— Когда будет поздно что-либо исправлять.
— Как далеко ты намерен пойти?
— Так далеко, как смогу.
— Хорошо, — сказал Арай. — Тогда я остановлю тебя здесь и сейчас.
— Хорошо, — сказал Тошиминэ и оттолкнулся от стены.
Нет, он не полетел, он просто прыгнул, вложив в прыжок всю скопившуюся за несколько долгих секунд силу. Не только кошка умеет отталкиваться от силы. У человека это тоже получается, в тот момент, когда к силе примешивается отчаяние.
Кулак скользнул по скуле, сдирая кожу, и отбросил командира Арая на висевший рядом с дверью щит. Ленок увернулся, но не успел ничего предпринять. Тошиминэ легко оттолкнулся от двери и врезался в его подчиненных, половина из которых все еще не могла понять, на каком свете находится. Дальше просто. Дальше пронестись как ветер по коридору, прыгнуть в окно, и вместе с осколками полететь вниз. Приземлиться, оттолкнуться, перекатиться, гася скорость, тут же вскочить на ноги и нырнуть в густой кустарник, начинавшегося под этим окном леса.
Потом бежать, петлять, заметать следы и наконец, вернуться в город. Ему нельзя покидать этот город. Нужно искать, пока не стало поздно.
Ленок ругался. Вдохновенно и от всей души. Как никогда до этого.
— Он же был зеленый!
Поток ругани и проклятий на голову рыжего щенка.
— Как человек в таком состоянии может сотворить такое?
Проклятья на головы всех богов вместе взятых.
— Он им кости поломал.
Еще одна порция мальчишке и отдельно его командиру.
— Он вообще человек?
— Он попросил помощи у бога и ему помогли, — флегматично отозвался Арай.
Ленок выдал ему еще порцию ругани.
— Ненавижу! — кого именно ненавидит, командир Фиолетового Сектора уточнять не стал. Он не знал, кого ненавидит больше. Рыжего щенка с его проклятыми тайнами, требующими разрушений. Арая с его побитой физиономией, как всегда спокойного и невозмутимого. Богов, помогающих разным мальчишкам в их безумных начинаниях.
— Произошло что-то очень плохое, — сказал Арай.
— Куда уж хуже.
— Ты не понимаешь, — в голосе Арая неожиданно появилась печаль. — Ты ведь не знаешь, что такое помощь бога. Прадеду Тошиминэ такая помощь стояла жизни, но позволила спасти правнука от силы, стершей с лица земли целый город.
— Твой щенок намерен издохнуть?
— Не знаю. Надеюсь, что все не настолько плохо. Но силу она из него вычерпает полностью, вне зависимости от результата.
— Потом восстановится, — отмахнулся Ленок.
— Восстановится, — не стал спорить Арай. — Знаешь, как это больно, когда вместо привычных потоков в тебе появляется пустота?
— Нет.
— Я знаю. Мне хотелось умереть. Отец меня связывал, а сестры по очереди сидели рядом, чтобы я ничего с собой не сделал.