Росс пристально посмотрел на нее, пытаясь понять, известно ли ей что-нибудь еще.
— Почему?
— Потому что сейчас время завтракать. — Люси сделала шаг вперед и протянула Россу перевязанную руку. — Идемте, — сказала она, выжидающе глядя на него.
Ему оставалось лишь подчиниться. Он взял девочку за руку и пошел за ней.
Мередит, конечно, не предполагала, что на похоронах Спенсера Пайка будут толпы скорбящих. Но не ожидала и того, что ей придется стоять у могилы в обществе Илая Рочерта с его собакой и приходского священника, второпях совершающего заупокойную службу. Хорошо еще, абенаки не провожали Пайка в последний путь грохотом ритуальных барабанов. Индейцы вполне могли устроить подобный концерт, учитывая их яростный протест против застройки земельного участка.
Мередит не стала брать с собой Люси, ибо та понятия не имела о существовании своего прадеда. К тому же кладбище было совершенно неподходящим местом для такого нервного и впечатлительного ребенка. Мередит могла бы попросить Шелби пойти с ней на похороны, и та наверняка согласилась бы, но гораздо важнее было оставить дочь под надежным присмотром. Да и в моральной поддержке Мередит не особенно нуждалась, ведь она видела Пайка всего раз в жизни.
Что касается Росса, бог знает где он пропадал. С той ночи, когда им явился призрак Лии, Мередит не видела Росса ни разу. Откровенно говоря, у нее не было ни малейшего желания с ним встречаться. Она не знала, о чем с ним говорить, не представляла, как с ним держаться.
— Прошу вас, — обратился к Мередит священник.
Поглощенная своими мыслями, она не следила за церемонией и теперь не могла понять, чего он от нее хочет. Мередит вопросительно взглянула на Илая, он кивнул в сторону открытой могилы. Взяв горсть земли, Мередит высыпала ее на гроб Спенсера Пайка. Илай потихоньку протянул священнику чек. Мередит, заметив это, вспыхнула. Надо же, она совершенно забыла о том, что за похороны надо платить. Интересно, кто оплатил все расходы? Илай? Городские власти? Вряд ли. В Комтусуке никто не поминает добром Спенсера Пайка.
Священник выразил Мередит соболезнования и направился к своему автомобилю. Хлопнула дверца, «фольксваген-жук» заурчал, из его окон донеслась музыка — кажется, «Саймон и Гарфункель».
Илай осторожно коснулся плеча Мередит своей большой рукой:
— Отвезти вас домой?
— Мне бы хотелось побыть здесь еще несколько минут.
— Да-да, конечно. — Илай отошел в сторону вместе со своей собакой, через несколько секунд вернулся и отстегнул от пояса мобильный телефон. — Позвоните мне, когда будете готовы.
Мередит наблюдала, как он идет к своему джипу. Сознает ли Шелби, как сильно ей повезло? Дело не только в том, что этот человек ей подходит. Он появился в ее жизни в подходящий момент. Мередит подошла к могиле. Легкий ветерок шевелил подол черного платья, взятого напрокат.
— Прощайте, — прошептала она, чувствуя, что кто-то должен произнести эти слова.
— Скатертью дорога в ад, — раздался чей-то голос за ее спиной.
Обернувшись, Мередит увидела Эза Томпсона, облаченного в черный костюм с чужого плеча и белую рубашку с галстуком.
— Вот уж не ожидала увидеть вас здесь! — воскликнула она.
— Я пришел не ради него, — сказал старый индеец, бросив взгляд в сторону могилы. — Впервые в жизни я радуюсь, что пережил кого-то. — Он взглянул на Мередит. — Не хочешь немного прогуляться?
Она кивнула, сняла туфли на каблуке и в одних чулках зашагала по тропинке рядом с Эзом. Обогнув несколько могил, он поднялся на холм. Мередит не отставала, мелкий гравий щекотал ей подошвы. Эз остановился у плакучей ивы, под которой стояла покосившаяся каменная скамья.
— Жалкое подобие места для размышлений, — изрек он, нахмурившись.
— А где вы предпочитаете размышлять? — спросила Мередит.
— У водопада, — без промедления ответил Эз. — Еще неплохо думается, когда ночью лежишь на земле и смотришь на звезды. — Взглянув на нее, он опустился на траву и лег на спину. — Вот так.
Мередит поколебалась несколько мгновений — исключительно потому, что на ней было чужое платье, — и села рядом.
— Что вы сейчас видите? — спросила она, глядя в небо. В такую игру она часто играла с Люси.
— Облака, — ответил Эз, не склонный к фантазиям.
Мередит обхватила руками колени.
— Можно кое о чем вас спросить?
— Конечно.
— Скажите, как… в общем, я не знаю, как к вам обращаться. Мистер Томпсон, или Эз… или Джон.
— Всю жизнь мечтал, чтобы целый стадион фанатов звал меня Тедом Уильямсом[29], — усмехнулся Эз. — Но если одна милая девушка будет звать меня Н’маб, это тоже неплохо.
— Что это значит?
— Дедушка. — Эз пристально взглянул на нее. — Надеюсь, ты больше не сомневаешься, что мы с тобой родня.
— Не сомневаюсь, — сказала Мередит. — Но открытия, которые нам пришлось сделать, никому не принесли ничего хорошего.
— Почему ты так думаешь?
Глаза Мередит защипало от слез. Она никак этого не ожидала. Наверное, все дело в похоронах, в жаре, в усталости. В том, что минувшей ночью она плохо спала.
— Слишком много ужасного случилось в прошлом, — произнесла она. — Слишком много боли… — Она подумала о Лие, об Эзе, о страданиях, выпавших на их долю, о безвестных индейцах абенаки, некогда живших в этом городе. Она не могла представить их себе, и лишь одно лицо постоянно всплывало перед глазами — лицо Росса. — Не знала, что со мной может случиться нечто подобное, — пробормотала Мередит.
— Люди часто ломают голову, пытаясь понять, почему их жизнь сложилась так, а не иначе, — заметил Эз. — Почему это произошло именно со мной, спрашивают они. Правда состоит в том, что зачастую важные вещи происходят с нами без всякой причины. В результате случайностей и совпадений… Или потому, что это нужно кому-то другому.
— Разве так бывает?
— Очень часто. — Эз улыбнулся. — Ты собираешься сегодня вернуться домой?
Еще вчера Мередит планировала лететь в Балтимор нынешним вечером. Но сегодня утром отложила отъезд на день. Ей не хотелось, чтобы ее пребывание в Комтусуке завершилось похоронами Пайка.
— Мы с Люси улетаем завтра, — уточнила она. — Вы будете мне писать?
— Честно говоря, я не большой любитель писанины, — покачал головой старый индеец. — Пайк и его шайка извели кучу бумаги, записывая всякую ерунду. А мы, абенаки, передаем свою историю из уст в уста.
— Одна важная глава в этой истории отсутствует, — заметила Мередит.
— Ее предстоит рассказать тебе.
Почувствовав, что старый индеец говорит серьезно, Мередит нахмурилась:
— Я вряд ли сумею.
— Сумеешь, не бойся. Главное — начать.
— И кому же мне рассказывать? Люси?
— Всякому, кто готов слушать.
Мередит убрала за ухо выбившуюся прядь.
— Вот еще что… сегодня я должна побывать у адвоката. Илай говорит, если я обращусь в суд, меня, несомненно, признают законной владелицей участка. Ведь я наследница своей матери… На самом деле все эти годы земля принадлежала ей. Так вот, я хочу… хочу передать участок вам…
Эз рассмеялся:
— И что, по-твоему, я буду делать с таким здоровенным куском земли?
— Вам решать, — пожала плечами Мередит, разминая в пальцах травинку. — Конечно, мне бы хотелось, чтобы у нас с Люси было место, где мы сможем остановиться, когда приедем вас проведать. Вы ведь поможете мне оформить все документы?
— Нам с тобой нужно найти парня по имени Уинкс Шампиньи. Наверняка его номер есть в телефонной книге. Он большой дока по части всяких формальностей. Конечно, я готов тебе помочь. Но может случиться так, что меня не окажется рядом.
— Печальная история, — грустно улыбнулась Мередит. — Встречаешь прекрасного человека, а он говорит, что отплывает на следующем корабле. Обещайте, что дождетесь моего возвращения!
— Обещаю, — кивнул Эз.
— Ты правда ничего не имеешь против? — в сотый раз спросила Шелби. Застегивая бусы, она вопросительно взглянула в зеркало на отражение Мередит.
— Да почему я должна быть против? Тоже мне проблема — присмотреть за детьми! Они будут развлекать друг друга, а я — сидеть на диване, есть конфеты и смотреть телевизор.
Шелби собиралась на свидание — самое настоящее свидание с обедом в ресторане. Вечером, а не ночью. Все это было для нее в новинку.
— Я понимаю, тебе нужно собрать вещи. Как только Росс вернется, считай, что твое дежурство закончилось.
Росс отправился забирать оборудование, оставленное на участке Пайка. Почему он решил заняться этим в половине девятого вечера, в кромешной темноте, оставалось для Мередит загадкой.
— Куда Илай тебя поведет? — спросила она.
— В ресторан какого-то пятизвездочного отеля в Берлингтоне. — Шелби, сияя улыбкой, опустилась на кровать рядом с Мередит. — Мы встречались с ним множество раз. Я была у него дома, мы вместе ездили в Канаду. Спрашивается, почему я волнуюсь как школьница?
— Потому что ты без ума от него, — заметила Мередит. — А когда человек влюблен его мозг в избытке вырабатывает дофамин.
— Как хорошо, что я не генетик и имею право не сводить любовь к действию гормонов.
— Так делают не только генетики, но и все, кому приходится жить без любви, — вздохнула Мередит.
Шелби растянулась на животе.
— Кто отец Люси?
— Человек, которому не следовало быть отцом, — ответила Мередит. — А кто отец Итана?
— Могу лишь повторить твой ответ, — усмехнулась Шелби. — Ты была в него влюблена?
— По уши.
— Со мной та же история. — Шелби пристально взглянула на Мередит. — Иногда я притворяюсь, что Илай — просто мой знакомый и я вовсе не думаю о нем каждый вечер, перед тем как уснуть. Это что-то вроде суеверия. Пытаюсь внушить себе: если я не буду придавать чересчур большого значения нашим отношениям, мне не придется разочаровываться. Не хочу снова чувствовать, как земля уходит у меня из-под ног.
— Уверена, ты устоишь на ногах в любом случае! — заявила Мередит. — А вообще говоря, любовь вспыхивает и исчезает вовсе не по какому-то таинствен