тайне. Да и вообще, честно говоря, я не предвидел ни единого повода нажать на кнопку.
АртЗмида громко рассмеялась, затем спросила:
– Ну а теперь «предвидишь» хоть один, Нострадамус?
Я кивнул с серьезным видом.
– Да, мэм. Теперь на ум приходят даже несколько.
– Почему мистер Холлидэй столь опрометчиво создал механизм самоуничтожения в OASISе? – спросил Фейсал, продолжая недоверчиво качать головой. – Ведь он знал, что перманентное отключение симуляции приведет к катастрофическим последствиям. Мы провели множество исследований с десятками смоделированных сценариев. – Он повернулся ко мне. – Мистер Уоттс, если вы – или кто-либо еще – когда-нибудь нажмете ту кнопку, то подорвете работу глобальных коммуникаций, правоохранительных органов, транспорта и торговли… Мир погрузится в полный хаос.
Сёто кивнул.
– Все защитные беспилотники перейдут в автономный режим. Будут задержки с перевозками, нехватка продовольствия и медикаментов. Начнутся беспорядки. Рухнут рынки. Штаты не справятся. Господи, вполне возможно, что развалится вся цивилизация.
– Тогда зачем Холлидэй пошел на такой безумный риск? – спросил Фейсал.
– Лучше иметь кнопку самоуничтожения и не воспользоваться ей, чем нуждаться в ней и не иметь, – сказала АртЗмида.
– Именно, – кивнул я.
– Так вот почему Анорак заморочился, чтобы украсть мантию? – спросил Сёто. – Чтобы Си не нажал на кнопку?
– Если бы я стер OASIS, то и Анорака. Теперь ему не нужно волноваться.
Наступила тишина. АртЗмида начала расхаживать взад и вперед, рассеянно покусывая ноготь большого пальца. Вероятно, ее аватар повторял движения Саманты в самолете.
– Фейсал, – наконец она повернулась к нашему директору. – Что случится с заложниками Анорака, если остановить OASIS вручную? Отключив все серверы, один за другим?
– Или даже отключив весь интернет, – добавил Сёто. – Всего на несколько секунд. Что будет? Заложники проснутся?
Фейсал приложил палец к уху, слушая ответ инженеров на линии. Когда они закончили, он покачал головой.
– Боюсь, что нет. Обычно, когда пользователь теряет подключение к интернету или к OASIS, прошивка гарнитуры запускает автоматический выход из системы. Анорак деактивировал эту функцию. Поэтому даже если OASIS полностью отключится, заложники все равно не проснутся. Наши специалисты полагают, что все мы просто впадем в беспробудную кому. Если только…
– Если только что, Фейсал? – спросил Сёто.
– Если только Анорак не запрограммировал свое «ослабление» так, чтобы лоботомировать того, кто попытается сбежать.
– Сволочь! – выплюнула АртЗмида. – Тогда он может убить всех своих заложников разом, просто нажав Большую Красную Кнопку. Верно?
– Погоди, – сказал я. – Даже если Анорак захочет нажать Кнопку, вряд ли у него получится. Готов спорить, Холлидэй запрограммировал, чтобы ее мог нажать только настоящий человек, а не NPC вроде Анорака. Учитывая, сколько на нем ограничений, это вполне вероятно.
– Может, для этого Анорак и вызволил Сорренто? Чтобы отдать ему мантию и тот нажал бы кнопку?
– Ага, – протянул Сёто. – Но тогда он устранит и себя, разве нет?
– Может, у него есть спасательная шлюпка? – предположил Фейсал. – Автономная симуляция, о которой мы не знаем.
– Как в той серии «Нового поколения» с профессором Мориарти, – сказал Сёто.
– «Корабль в бутылке», – проговорили в унисон Эйч и АртЗмида.
– Наша команда может проанализировать обновления Анорака? – спросил я. – Выяснить, что именно он изменил?
Фейсал покачал головой.
– Разработчики уже пытались, но Анорак полностью переписал прошивку на языке программирования, с которым они не сталкивались прежде. Они даже не могут разобрать код на части, а если и смогут, то вряд ли поймут.
– А если откатиться к предыдущей версии? – спросил Сёто.
– Уже сделано. Но чтобы вновь ее установить, нужно сперва выйти из OASISа. Гарнитура должна быть деактивирована.
– Отлично! – воскликнул я. – Просто замечательно!
– Ладно, – выдохнула Эйч. – Тогда дадим ему то, что он хочет. Прямо сейчас. Чем бы ни было Сердце сирены, вряд ли ради него стоит рисковать полумиллиардом жизней…
– Ог, по-видимому, так не считал, – возразила АртЗмида. – Иначе отдал бы его Анораку. Но он отказался… – Она поймала мой взгляд. – Мы что-то упускаем.
Эйч мотнула головой.
– Ребята, сейчас это вообще неважно! – крикнула она. – Надо отыскать все осколки до заката. Разберемся по ходу, что за Сердце сирены и для чего оно. А сейчас надо шевелить булками, ну же!
Эйч принялась махать руками, словно подгоняя стадо овец к выходу. Тут перед дверями встал Сёто, преграждая нам путь.
– Погодите! Разве не нужно сперва сделать заявление перед пользователями ОНИ, которых держат в заложниках? Сообщить о сложившейся ситуации?
Фейсал покачал головой.
– На мой взгляд, мысль весьма неудачная, сэр. Мы не хотим создавать глобальную панику – или признавать свою ответственность за произошедшее – пока у нас не останется выбора.
На мгновение в комнате воцарилась тишина.
– Скажем, что проблема возникла из-за незначительного сбоя, – продолжил директор. – Что временная невозможность выйти из системы вызвана безвредной ошибкой в обновлении и что им ничего не угрожает: система совершит автоматический выход по достижении двенадцатичасового лимита. – Он развел руками. – Если все образуется, наши клиенты никогда не узнают, что их жизни были в опасности, и мы сэкономим GSS миллиарды долларов на судебных исках.
АртЗмида вздохнула.
– К черту иски! Но я согласна – чем дольше будем хранить все в тайне, тем безопаснее для пользователей.
– Отлично! – Эйч хлопнула в ладоши. – Предложение принято.
Мы сообщили пользователям ОНИ о проблеме в прошивке, извинились за временные неудобства и объявили, что до устранения неполадок телепортация будет бесплатной. А также предложили внести по тысяче монет на счет каждого пользователя, чтобы они могли «извлечь максимальную выгоду из неблагоприятных обстоятельств», в обмен на подписание соглашения об отказе подавать на нас в суд. Фейсал назвал это «дополнительной мерой предосторожности», поскольку наши пользователи и так при каждом входе в систему соглашались с лицензией, в которой гарнитуры названы экспериментальной технологией и указано, что GSS не несет никакой ответственности за травмы.
Мы разослали это сообщение всем пользователям ОНИ, находящимся в системе, а Фейсал также опубликовал его на официальном сайте GSS, при этом на лице исполнительного директора отразилось явное облегчение.
– Ладно, – сказал Сёто. – Теперь пора приступить к делу.
– Согласна, – кивнула Арти, вставая, и отошла в угол конференц-зала. – Но начинайте искать Второй осколок без меня.
Мы недоуменно переглянулись.
– Куда ты намылилась? – спросила Эйч.
– Мой самолет только что замедлился для присоединения заправщика. А значит, самое время отжигать.
Она постучала по своему дисплею, затем положила руки на бедра – в такой позе она походила на Чудо-женщину.
– Я не позволю какой-то жалкой пародии на Гэндальфа взять меня в заложники. И не собираюсь сидеть сложа ручки, пока Ога держат в плену. – Она отсалютовала нам. – Я вам позвоню!
А затем АртЗмида сделала то, чего не мог сделать никто из нас – вышла из OASISа; ее аватар растворился в воздухе.
Всего несколько секунд спустя Фейсал получил два видеовызова от Саманты – один с ее мобильного, а другой – с бортовой линии, подключенной ко внутренней и внешней камерам самолета.
На огромном экране конференц-зала мы увидели дрожащие кадры салона с двух разных ракурсов. Несколько секунд Саманта возилась с телефоном, прикрепляя его к куртке.
Мы все потрясенно наблюдали за тем, как она просунула руки в лямки аварийного парашюта и застегнула ремень безопасности вокруг талии. Лямки автоматически затянулись, и компьютерный голос объявил, что и основной, и запасной парашюты готовы.
Наконец мы очухались и начали отговаривать ее от этой затеи, словно она нас слышала. Тем временем Саманта надела защитные очки и, подойдя к аварийному выходу, всем весом навалилась на ручку. Постепенно та поддалась. Дверь отделилась от фюзеляжа и отлетела, разгерметизировав кабину: все высосало через образовавшееся отверстие.
Включая Саманту.
Трансляция с телефона превратилась в голубой водоворот, но вскоре картинка стабилизировалась: Саманта стремительно летела к земле спиной вперед. Мы мельком увидели самолет, все еще соединенный с огромным дроном-заправщиком через автоматический топливный фал.
Фейсал пролистал картинки с камер на самолете и остановился на внешней, обращенной на землю, которая показала нам Саманту, как раз когда та раскрыла парашют с огромным логотипом «Фонд АртЗмиды»: буква «Т» и цифра «3» напоминали мне женщину в доспехах, натягивающую футуристический охотничий лук.
– Ну Арти дает! – выдохнула Эйч, нервно рассмеявшись. – Поверить не могу, что она решилась на такое! Девчонке жить надоело!
Фейсал и Сёто разразились аплодисментами. Я к ним присоединился, стараясь заглушить тревогу: неужели Анорака так просто перехитрить?
Вдруг вид с камеры сменился пустым небом: самолет поворачивал. Телефон Саманты на куртке снимал ее ноги, которые дрыгались, как у ребенка на аттракционе, земля под ними постепенно приближалась. Затем в поле видимости появились вытянутые руки, показывающие самолету средние пальцы. Даже сквозь сильный шум ветра мы разобрали ее крик: «Как тебе пустой самолет в заложниках, Анорак?!»
Однако совсем скоро она опустила руки. Вероятно, как и мы, заметила, что самолет кренится и уходит в пике – разворачивается навстречу падающему парашюту.
– Черт! – воскликнул я. – Он хочет ее протаранить!
Мы беспомощно наблюдали по онлайн трансляции за приближением самолета. Когда его нос заполнил весь обзор, камера дернулась: Саманта отсоединила основной парашют и стремительно понеслась к земле. В ту же секунду самолет пролетел над ее головой. Она продолжала свободное падение, несмотря на лампочки на высотомере, мигающие красным.