Кира медленно обернулась. У нее сердце выскакивало из груди, когда она осматривала потрясающие окрестности. Затем она заглянула в глаза мужу и проговорила:
– Ах, Ог, я хочу остаться здесь навсегда…
…Воспоминание оборвалось, и я вновь оказался на Арде, рядом с АртЗмидой за воротами Ангбанда. Я взглянул на Шестой осколок в руке. На его кристаллической поверхности виднелась витиеватая каллиграфическая буква «Л», в которой я мгновенно признал символ Леукосии – тот самый, который украшал таблицу персонажей Dungeons and Dragons Киры. Та же буква «Л» мелькала в папке Киры, на иллюстрации Святилища Леукосии. Символ ее персонажа был выгравирован на каменном алтаре, и он полностью соответствовал символу на Шестом осколке.
Я определил точное местоположение Святилища на Хтонии в своем атласе OASISа и попытался телепортировать туда нас обоих. Ничего не вышло – мы были не в специальной зоне телепортации.
Внезапно над головой загромыхало, вокруг нас земля начала искрить красным и задрожала. Сверху раздалась серия взрывов, и, задрав головы, мы увидели огонь и дым, извергавшиеся из трех вулканических вершин Тангородрима. Мгновение спустя вниз посыпался град пылающих камней и расплавленного металла.
– Ангбанд пробудился! – крикнула АртЗмида, оттаскивая меня от ворот. До нас уже доносились крики, визги и рев всевозможные жутких тварей, мчавшихся к нам из подземелий. Вскоре из потайного хода позади посыпали приспешники Моргота, а еще больше приближались к главным вратам прямо перед нами. Мы оказались зажаты между двумя темными армиями, и обе стремительно наступали.
Мы пропали! Я повернулся к АртЗмиде, и вдруг она указала на небо.
К нам, выставив когти, приближалась пара гигантских орлов. Однако АртЗмида не двинулась с места, и я тоже, а мгновение спустя птицы подхватили нас и понесли прочь.
Оказавшись в безопасности, высоко в облаках, мы перебрались на спины своих спасителей, и АртЗмида представила меня нашим новым друзьям. Она летела верхом на Гваихире, а я – на Ландровале.
– Эти самые орлы спасли Берена и Лутиэн, когда те бежали из Ангбанда, – поведала мне АртЗмида, затем указала на три вулкана, которые по-прежнему клокотали внизу позади нас, изрыгая огонь и молнии в темнеющее небо. – Гигантские Орлы раньше гнездились там, на вершинах Тангородрима. Но теперь их дом находится в горном хребте Криссаэгрим на юге Эхориата.
От ее спокойного, подробного рассказа я громко рассмеялся.
– Прости, – позже извинился я. – Мне нравится, когда ты сыплешь информацией, Арти. Всегда нравилось.
Грустно улыбнувшись, она отвернулась. Однако я не мог оторвать от нее глаз. В тот момент она выглядела прекраснее, чем когда-либо – настоящая богиня-воительница, с развевающимися на ветру темными волосами, мчащаяся по небу Арды на спине Гигинтского Орла.
Эйч была права. Я все еще любил Саманту. И никогда не перестану любить. Я лишь надеялся, что успею исправить свои ошибки и вырасти в ее глазах, если это вообще возможно.
Глядя на АртЗмиду, я вдруг испытал волну жалости к Анораку. В его извращенном сознании жила мысль, что все это он вытворял из любви к Кире – из страстного желания вернуть ее к жизни. И в глубине своей заблудшей души он верил, будто сможет добиться от нее взаимности и положить конец своему одиночеству.
Впрочем, Анорак был безумцем, но не глупцом. Разумеется, он не ждал, что мы позволим ему спокойно бродить по OASISу после всего произошедшего. Что же он замышлял?
Я содрогнулся, вновь подумав о «корабле в бутылке» – автономной симуляции, где он будет держать Киру в своем плену целую вечность. Может, Анорак построил где-нибудь в подземном бункере серверную ферму, питаемую солнечными батареями на поверхности? Или, быть может, намеревался использовать спутник на солнечной энергии на орбите?
Вряд ли Анорак построил для себя виртуальную тюремную камеру. Ему понадобились бы мощные процессоры для создания обширной симуляции, в которой можно бродить столетиями. Иными словами, собственный OASIS.
Вот только… Анораку и не требовалось создавать свой «корабль в бутылке», верно? Я уже создал для него идеальный вариант на борту «Воннегута», с компьютером, содержащим частную смоделированную вселенную – ARC@DIA. И пока что в ней не было ни единого аватара, одни неписи. Анораку оставалось лишь загрузить туда себя и Леукосию через тот же канал передачи данных, через который система обновлялась с OASISа. И оба ИИ смогут спокойно прятаться внутри бортового компьютера до тех пор, пока корабль не покинет Землю.
Если только Анорак не придумал способ захватить корабль и вывести на орбиту преждевременно – задача, вероятно, для него не слишком сложная, поскольку я приложил немало усилий, чтобы обеспечить контроль над кораблем и телеботами из ARC@DIA.
Наверняка таков его план: заполучив Леукосию, Анорак украдет наш межзвездный космический корабль и сбежит с Земли.
Я хотел было поделиться своей новой теорией с АртЗмидой, но решил воздержаться, пока рядом неписи. Анорак вполне мог придумать, как шпионить за нами через них, с него станется, и паранойя тут ни при чем.
Размахивая своими огромными крыльями, Гваихир и Ландроваль перенесли нас через выжженную пустошь Анфауглит и над Таур-ну-Фуином в долину Тумладен в Окружных горах, где скрывался эльфийский город Гондолин. Нас высадили в открытом поле сразу за городом, прямо в зоне телепортации. Мы поблагодарили орлов и попрощались, после чего они улетели в яркий красно-сиреневый восход.
Я немедленно поделился с АртЗмидой своей теорией о плане Анорака в отношении «Воннегута». Я ждал придирок, однако она лишь кивнула.
– Когда выйду из системы, сразу передам информацию Майлзу и нашей службе безопасности, – сказала она. – Мы разработаем план, пока ты будешь искать последний осколок. Согласен?
Я кивнул. АртЗмида достала что-то из инвентаря и протянула мне предмет, похожий на миниатюрную тактильную систему. В описании говорилось, что это Тактическая станция управления телеботом.
– Она позволит тебе синхронизироваться с одним из телеботов, которых мы отправим в старый особняк Ога, – объяснила АртЗмида. – Я скажу, когда его активировать.
– Спасибо, Арти. – Я добавил предмет в свой инвентарь. – Спасибо за все.
– Пожалуйста, – с улыбкой ответила АртЗмида, затем, к моему удивлению, подалась вперед и поцеловала меня в щеку.
– На удачу, – сказала она за мгновение до того, как телепортироваться.
Я стоял там несколько секунд, приложив ладонь к щеке. Но вдруг заметил, как дрожит рука – у меня заканчивалось время.
Глубоко вздохнув, я телепортировался на Хтонию, чтобы найти последний из Семи осколков.
0026
Я перепроверил координаты в атласе OASISа и телепортировался прямо на вершину самого высокого пика Зайзерийских гор, расположенных на континенте Зайзерия в южном полушарии Хтонии.
Мне не раз доводилось пролетать над этими горами по пути в другие части мира Холлидэя, но я никогда на них не высаживался. Зачем, если на них ничегошеньки не было? Весь горный хребет представлял собой серую зону – участок случайно сгенерированного ландшафта без неписей. Ни с кем не пообщаться и квестов никаких не пройти. Тысячи пасхантеров облазили каждый клочок этих гор, и все как один заявили, что на них нет ровным счетом ничего достойного внимания.
Однако, когда мой аватар материализовался на вершине горы, я все-таки увидел нечто интересное – Святилище Леукосии: похожий на Стоунхендж круг из семи гранитных плит с возвышающимся алтарем в центре. Вряд ли сооружение стояло там всегда, кто-нибудь обязательно бы его увидел. Черт, да я бы и сам увидел, пролетая сверху!
Я вошел в Святилище и приблизился к алтарю, затем достал и открыл папку Киры. Нарисованная карандашом иллюстрация Святилища Леукосии полностью соответствовала виду передо мной: во главе алтаря стояла каменная статуя Леукосии. В правой руке она держала круглый щит с ее символом, а левую вытягивала вперед, обращая пустую ладонь к серому небу над головой. Под статуей на плоском камне были высечены слова загадки:
«Сыщи семь осколков сердца сирены
В семи мирах, где сирена выходила на сцену.
За каждый осколок наследник заплатит высокую цену
Дабы вновь сделать сирену цельной».
Ниже располагались шесть одинаковых углублений в форме осколков. Дальнейшие действия казались вполне очевидными.
Я извлек из инвентаря все шесть найденных осколков и по очереди вставил в углубления на алтаре. Встав каждый на свое место, они загорались ярко-голубым. Едва я вложил последний осколок, возникла ослепительная вспышка света. Когда ко мне вернулось зрение, я увидел в протянутой руке статуи седьмой осколок, который ярко сиял голубым светом, как и остальные.
Я вернул шесть осколков обратно в инвентарь и взял седьмой. Меня тут же затянул еще один, последний флешбэк…
… Кира сидела в Лаборатории доступной среды в GSS, которую Холлидэй позже прикрыл. Я видел ее на архивных фотографиях и в видеозаписях.
Прямо перед Кирой стоял Джеймс Холлидэй, держа нечто, похожее на ранний прототип гарнитуры с оригинальным нейронным интерфейсом. Она была более громоздкая, чем современная, и напоминала скорее шлем.
В стороне стоял Ог, на его лице застыло тревожное выражение.
– Это устройство позволит людям управлять своим аватаром в OASISе лишь силой мысли, – сказал Холлидэй, осторожно опуская прототип на мою/Кирину голову. – Нужна минутка для калибровки.
Затем Холлидэй вытянул руку и нажал кнопку на панели управления, и меня ослепила вспышка света…
…Когда флешбэк закончился, я поспешил убрать Седьмой осколок в инвентарь, где все семь выстроились в линию. Я бросил взгляд на слова, выгравированные на алтаре: «За каждый осколок наследник заплатит высокую цену», и вспомнил, что мне пришлось заплатить, – все семь пережитых мной воспоминаний.
На Миддлтауне я увидел, как Кира создала свой первый цифровой рисунок.
На Кодаме Ог впервые признался ей в любви.