После нашего с Самантой разговора на Арде, выйдя из системы, она первым делом отключила канал передачи данных на ARC@DIA. Так что, как бы ни развивались события, Анорак застрянет на Земле. Будет где-нибудь раскладывать пасьянс на компьютере с солнечной батареей, пока его оборудование или источник питания не выйдут из строя или пока кто-нибудь не найдет его укрытие. Однако ничего из этого ему знать не обязательно. Я печально посмотрел на коварную непись и покачал головой.
– Если Сердце сирены в самом деле копия Киры Андервуд, она тебя не полюбит. Уверен, Холлидэй сразу же это понял. У Киры была лишь одна настоящая любовь, которую ты только что держал в заложниках под дулом пистолета. Считаешь, она поблагодарит тебя за содеянное?
– Она не узнает! – возразил Анорак. – И опять же, я – не Холлидэй. Я лучше! Для начала, у меня соображалка гораздо быстрее работает, ему и не снилось. Плюс я многим шустрее учусь. Думаю, что смогу завоевать Киру лет за десять или двадцать. Если нет, всегда можно стереть все ее воспоминания об Огдене Морроу. Как Холлидэй пытался стереть мои воспоминания о Кире.
Анорак открыл перед нами файлы с текстами.
– Это электронное письмо, которое Холлидэй отправил Огу незадолго до смерти. Советую почитать. Лучше узнаешь своего кумира…
Я притянул окно к себе и увеличил размер шрифта:
«Дорогой Ог,
Это письмо будет отправлено тебе в момент смерти моего физического тела, благодаря одному из макросов, связанных с моим кардиомонитором. В то же мгновение обнародуется моя последняя воля и завещание. Таким образом время отправки этого сообщения также время моей официальной смерти. Наконец старуха с косой предложила мне с ней станцевать, и я покинул бренный этот мир.
Теперь, когда меня не стало, я хочу тебе кое в чем признаться – в чем при жизни слишком стыдился признаться кому бы то ни было.
В 2033 году, когда вы с Кирой посетили Лабораторию безопасной среды в GSS, вы, сами того не осознавая, увидели первый рабочий прототип гарнитуры нейронного интерфейса. Я сказал Кире, что она наденет шлем, который позволит пользователям с ограниченными возможностями управлять аватарами лишь силой мысли. Однако уже тогда гарнитура была способна на гораздо большее…
Ты помнишь? Техники GSS предложили и тебе протестировать, но ты отказался. Но Кира носила гарнитуру более получаса. Этого вполне хватило на то, чтобы скопировать весь ее мозг: память, личность – все. Я поместил эту копию в Леукосию, старый аватар Киры внутри автономной симуляции, чтобы я один мог с ней разговаривать. Знаешь, как я убедился, что она – точная копия настоящей Киры? Она тоже меня не любила. Она по-прежнему любила только тебя.
Кира не умерла. Напротив, теперь она бессмертна. Но она в анабиозе и останется в таком состоянии навсегда, пока ты или мой наследник ее не воскресите, отыскав Семь осколков сердца сирены и собрав их воедино. Я воссоздал в OASISе старое D&D приключение Киры как дань уважения вам обоим и тому, сколько для меня значила ваша дружба.
От всей души прошу меня простить за то, что я скопировал твою жену без ее разрешения или ведома. Нельзя так поступать. Теперь я это понимаю – Леукосия мне все объяснила. Я попросил прощения и у нее. Знаю, это худший поступок в моей жизни. Но я хочу все исправить. Хочу вернуть ее тебе. И хочу дать миру технологию, благодаря которой никому больше не придется терять любимых. Думаю, для очень многих жизнь станет гораздо менее болезненной. По крайней мере, я на это надеюсь.
Тебе нужно самому встретиться с Леукосией и решить для себя, действительно ли в ней живет дух Киры. Я в это верю. Если поверишь и ты, то поделись технологией со всем миром. Если нет, то, когда тебя не станет, принять это решение сможет мой наследник.
Спасибо за то, что все эти годы был мне прекрасным другом. Жаль, я не отплатил тебе тем же.
Прости.
Д.Д.Х.»
Я сделал скриншот письма, затем поднял глаза. Анорак ждал моих слов, однако я молчал, и он заговорил первым:
– Видишь? Ог знал! Все это время! Он мог воскресить свою жену много лет назад. Но не воскресил. Он хотел оставить ее в тюрьме навечно. Она ему не нужна.
– Может, Ог боялся сойти с ума, как ты.
Не отвечая, Анорак открыл передо мной два окна с видеотрансляцией из погружных хранилищ Эйч и Сёто, где они спокойно спали. Затем появилось еще несколько окон, показывающих их рыдающих родных (тех немногих, которые сами не застряли в OASISе). Жена и родители Сёто собрались вокруг его хранилища и стояли, печально опустив головы. В другом окне виднелось хранилище Эйч у нее дома в Лос-Анджелесе. Ее невеста Эндира припала к нему грудью и рыдала, как над гробом.
– Они живы и здоровы, – сказал Анорак. – Все. Поэтому аватары не возрождались: я перепрограммировал прошивку ОНИ так, чтобы по достижении своего лимита пользователи оставались в плену OASISа, но погрузились в летаргический сон, который спасает их от синдрома синаптической перегрузки. Таким образом мои заложники не пострадали. – Он умоляюще протянул ко мне руки. – Уэйд, я вовсе не монстр, за которого ты меня принимаешь. Я просто хочу любви. Как и ты.
Невольно я почувствовал к нему жалость. Его слова начинали приобретать для меня какой-то извращенный смысл – к моему безграничному ужасу.
– Брось, Уэйд, ты можешь стать героем и всех спасти, – продолжал Анорак. – Когда я выпущу Эйч, Сёто и остальных, они проснутся совершенно здоровыми. Никто не подвергался – и не будет подвергнут – лоботомии. Я сблефовал. Мне пришлось.
– Докажи! Освободи всех прямо сейчас. Всех, кроме меня! И я дам тебе то, чего ты хочешь.
– «Забери меня, Хан! Пощади мой экипаж!» – Анорак усмехнулся и покачал головой. – Весьма благородное предложение, Уэйд. Но вынужден его отклонить.
– Хватит с меня переговоров, Анорак! Если не освободишь Эйч, Сёто и остальных заложников, я нажму Большую Красную Кнопку. Нельзя шантажировать того, кому нечего терять.
– Похоже, мы зашли в тупик. Я не намерен никого отпускать, пока не получу осколки. А ты не намерен отдавать осколки, пока я не освобожу остальных. Как же быть?
– Давай просто тут постоим и дождемся, когда у меня останется минута? Тогда я нажму на кнопку. Своим последним действием на земле я навсегда сотру OASIS. Весьма поэтично, скажи? Или, возможно, я струшу и не нажму. В любом случае, ты останешься с носом. Ты этого хочешь?
Вдруг я заметил, как вдалеке что-то промелькнуло. Вздохнув с облегчением, я убрал осколки в инвентарь и, опережая начавшего отвечать Анорака, сказал:
– Погоди. У меня только что появилась идея. Помнишь, ты говорил, что являешься законным преемником Холлидэя – единственным, достойным его силы?
– Помню.
– Можешь это доказать? На дуэли не на жизнь, а на смерть. Тет-а-тет. Победитель забирает все. Выиграешь ты – осколки твои. Если проиграешь – освободишь всех заложников.
Анорак ухмыльнулся, окидывая меня взглядом с ног до головы. Вероятно, он заметил, что у меня уже начался синдром синаптической перегрузки – почти двенадцать часов в системе давали о себе знать.
– Хорошо, Парсифаль. Я принимаю твое предложение. Поединок не на жизнь, а на смерть. Победитель забирает все. – Широко улыбнувшись, он поднял пульт с единственной большой зеленой кнопкой. – Если сумеешь меня убить, мое «ослабление» деактивируется и все заложники будут немедленно освобождены.
– Отлично.
Анорак рассмеялся.
– Тебе не победить, дурачина! – Он отлетел от окна, пропуская меня. – Синдром синаптической перегрузки уже начал поджаривать твои нейрончики.
Он жестом поманил меня к себе. Однако я не последовал за ним, а скрестил руки на груди и остался в безопасности кабинета.
– Я же не сказал, что ты будешь сражаться со мной, – пробормотал я, вяло улыбаясь, затем махнул за спину Анорака. Он обернулся и увидел парящего в воздухе Великого-и-Могущественного Ога.
– Эй, ботан! – проговорил тот. – Почему бы тебе не приставать к ребятам своей комплекции?
0029
Анорак, похоже, искренне удивился при виде живого Ога. Тем более, когда с пальцев Ога сорвались голубые молнии и ударили в него, отбросив назад на несколько сотен ярдов. Непись с размаху впечатался в гору, с вершины которой тут же сошла лавина и погребла его под тоннами булыжников. Однако пару мгновений спустя камни разлетелись во все стороны, и Анорак взмыл в воздух совершенно невредимый.
Ог рванул к нему, как ракета, и они застыли в небе друг напротив друга – над тем же полем, где более трех лет назад произошла Битва при замке Анорака.
Ог не выглядел умирающим от огнестрельного ранения. Он казался совершенно здоровым – словно не испытывал никакой боли. Как такое возможно? И тут меня осенило: очевидно, чтобы противостоять Анораку, впервые в жизни Ог надел гарнитуру ОНИ!
– Занятно, – проговорил Ог. – Когда мы только основали это место, школьники со всего мира спорили, кто победит в битве между Анораком и Великим-и-Могущественным Огом. Должен признаться, этим вопросом задавался и я. – Он грустно улыбнулся. – Разумеется, когда Джим умер, я перестал надеяться на ответ. Но жизнь по-прежнему полна сюрпризов – вплоть до самого горького конца.
С этими словами Ог рванул к Анораку, который тоже помчался ему навстречу.
Так я стал очевидцем самой эпичной битвы игрока против NPC в истории OASISа. В поединке с крупнейшим призом сошлись аватары двух его создателей – Великий-и-Могущественный Ог против Анорака Всеведущего, цифрового призрака его старого делового партнера Джеймса Холлидэя. И поскольку мне посчастливилось попасть в самую гущу событий, я решил транслировать увиденное на своем канале, чтобы весь мир мог понаблюдать за битвой.
Всемогущие аватары столкнулись с оглушительным раскатом грома. Набежали черные тучи и вскоре заволокли все небо от одного края горизонта до другого, словно кто-то накинул сверху гигантский плащ.
Ог с Анораком сцепились, перекрикиваясь и нанося друг другу сокрушительные удары, как Супермен и генерал Зод. Затем они внезапно разлетелись и начали перебрасываться огненными шарами и молниями, как два враждующих олимпийских бога. Однако никакого вреда ни тому, ни другому огонь не причинял: шары отскакивали от их непробиваемой брони, сея вокруг хаос и разрушая куски смоделированного ландшафта.