Наконец, Махеш прервал молчание и ответил:
– Два красных огня – судно, лишенное возможности управляться.
Субару просиял, прямо-таки исполнился нечеловеческой радости. Сотни фейерверков взмыли в воздух, поразив залпом маленьких человечков, куранты забили праздничную мелодию, шампанское пролилось в бокалы, шипя и пенясь пузырьками.
Кадет ошибся.
– Ты ошибся, – с плохо скрываемым удовольствием провозгласил супер. – И это почти под конец контракта.
– Такие вещи контролирует капитан, – возразил я. – Не все помощники знают, как правильно.
– Ты хочешь сказать, что тоже не ответишь? – ликование индуса покинуло границы приличия.
– Оставим обычные ходовые огни, – тут же среагировал я.
– Прекрасно, – супер поник и перевел взгляд на Махеша. – Хотя бы догадайся, почему так.
– Не знаю, – упавшим голосом ответил кадет.
– Если они тебя не научили, то дядя Субраманьян научит, – смилостивился босс. – Это же обычная команда "стоп машина". Мы в любой момент можем завестись и снова поехать, поэтому на нас распространяются те же правила, что и в обычное время.
– Спасибо, сэр, – коротко ответил Махеш.
– Засиделся я тут с вами, – Субару картинно потянулся. – Пора бы и в машину сходить, посмотреть, справляются ли там.
Когда дверь захлопнулась за боссом, капитан тут же сказал с чувством:
– Вот же гад!
Впервые я был согласен с мнением Василия.
– Живой? – спросил мастер кадета.
– Вроде, да, – ответил тот, смахивая со лба испарину.
– Завари себе чаек, успокоишься, – посоветовал я.
Вдруг дверь открылась со страшным грохотом, и наверх энергично поднялся все тот же набивший оскомину Субару.
– Третий, – позвал он меня. – Пойдем, покажу кое-что.
Я подошел к огнетушителю и тупо уставился на то, как босс пальцем стер все подписи о ежемесячных проверках.
– Блин, – вырвалось у меня.
– Тебя любая инспекция завернет за такое, – взволнованно сказал Субару. – Тащи перманентный маркер и подписывай все заново.
После внезапной атаки начальник снова развернулся и убежал. На этот раз с концами.
– Я же говорил, что надо пользоваться водостойкими, – упрекнул меня Василий.
Я промолчал, потому что нечего было ему ответить.
Глава 19
После требования вернуть нож лицо Гуля исказилось судорогой, которая имеет обыкновение появляться, когда законсервированным чувствам дают волю. Голубка унизили, поправ все, чем он беззаветно гордился на протяжении долгих лет. Попытки избавиться от комплекса неполноценности пошли прахом из-за какой-то человеческой девчонки.
Дозорного распирало от желания накостылять всем причастным к его позору, но потрясение от потери холодного оружия было настолько велико, что затмило остальные позывы, сделав нож главной целью.
– Ничего она тебе не отдаст! – грозно рыкнул Натахтал.
– Тебе нечего нам противопоставить, – резво заметил Серетун, переминаясь с ноги на ногу, чтобы насладиться чудесным исцелением.
– Мне есть, что вам рассказать, – с маниакальной ухмылкой произнес Гуль.
– Да что ты вообще можешь знать, птенец? – возмутилась Латис. – Голову морочишь только.
– Она чужая, – Гуль указал на Астролябию.
– Похоже, сделка состоится, – оборвал его Серетун и обратился к девушке: – Верни ножик стражнику.
– Не могу, – призналась красавица. – Пока не умею. Он должен был забыть…
– Что забыть? – удивился Натахтал.
– Ничего, – уклончиво ответил великий чародей. – Просто твоя невеста владеет немного другой магией и может вырезать предметы из мироздания.
– Никакая я не невеста, – будто заикаясь, произнесла Астролябия.
– Ох и старый же ты врун, – вдруг беззлобно сказал Гуль, что противоречило его изначальному настрою.
– Хм, невеста, – прошептал себе под нос Натахтал и почесал затылок. В этот момент внутри него начало зарождаться нечто теплое и неведомое.
– Давай я тебе наколдую новый нож, – примирительно сказал Серетун, обняв голубка за плечи. – Или вот, Гадис может.
Великий чародей подмигнул мальчику. Юный маг начал плести непростое заклинание подчинения, которое было не под силу обычному ученику. Если не контролировать его тягу к специфическим знаниям, может вырасти опасный темный колдун.
– Не, не, – юный маг отступил на шаг, но продолжил плести сложные чары.
Сам того не понимая, он вливал больше силы, чем ему позволено было в себе осознавать. Искренне веря в необходимость использования магии, волшебник-недоучка прыгнул выше головы раньше, чем предусмотрел глава гильдии. Неспроста он боялся мальчишку.
– В общем, по рукам? – вздохнул великий чародей, изображая разочарование в Гадисе, и протянул Гулю ладонь.
– Хотя бы точно такой же, – с детской грустинкой попросил голубок после недолгих раздумий. Великий чародей отметил про себя, насколько глубоко мальчик проник голубку в подкорку.
– Вот, держи, – Серетун протянул стражнику только что материализовавшуюся копию ножа, совсем недавно холодившего его собственный бок.
– Ух ты, – обрадовался Гуль. – Я вас не сдам. В поисковой схеме есть брешь, воспользуйтесь ей, чтобы прорваться.
– Куда идти? – спросил великий волшебник.
– Прямо к "Хвосту и гриве", – пустился в объяснения дозорный. – Трактирщик слезно просил нас не разгуливать у заведения в боевой готовности, чтобы потенциальные клиенты не пугались. Дозорные подумали и согласились, потому что вероятность появления беглецов на центральной стремится к нулю, если они не полные идиоты. Правда, на пути вас ждет небольшая проблемка…
– Какая? – нетерпеливо спросила Латис, перебив голубка.
– Только собирался рассказать, – жеманно ответил Гуль. – Мы все-таки выцыганили разрешение хотя бы на две обзорные вышки. Не подумайте, стража тут всем заправляет, но трактир – все же, одно из важнейших предприятий для экономики Пейтеромска. Градообразующее.
"Вот зубрила", – подумал про себя Серетун.
– Когда вы окажетесь вне зоны досягаемости стражников, быстро проскользните к городской стене и идите вдоль нее до центральных ворот. За пределами города мы уже не властны над вами, тогда и сможете вздохнуть спокойно, – закончил Гуль, скрестив руки на пернатой груди.
– А что ты сослуживцам скажешь? – спросила Астролябия, чтобы убедиться в надежности воздействия на дозорного.
– Ничего, – пожал плечами голубок. – Вернусь в тюрьму, будто и не покидал ее.
– Тогда счастливо, – Серетун искренне улыбнулся, радуясь минувшей опасности. – И спасибо.
– Вам спасибо, – очарованным голосом сказал Гуль и зашагал по направлению к сожженному забору.
– Ну и что это было? – иронично спросил великий волшебник, исподлобья глядя на Гадиса. – Ты же выдохся, сил едва хватило.
– Берег на крайний случай, – ответил юный маг и подмигнул.
"Быстро учится", – подумал Серетун, а сам сказал:
– Только в следующий раз не вбухивай сразу столько. Еще немного – и стер бы его личность.
– Ла-а-адно, – обиженно протянул Гадис.
– Может, пойдем? – излишне громко спросил Натахтал.
– Тихо ты, – хором одернули его пятеро друзей.
– Только по моему сигналу, – сказал Серетун. Вернув себе привычную роль лидера, он почувствовал себя гораздо лучше.
Компания беглецов напряженно ждала, пока великий волшебник выглядывал из-за угла, стараясь получше оценить обстановку. В городе царила ночь, вокруг сновали дозорные, а заветный выход был на другом конце Пейтеромска.
Наконец, Серетун решился на радикальные меры. Совершив несколько забавных движений руками, чародей провозгласил:
– Теперь мы невидимки, можем идти спокойно.
Восхищенные диссиденты послушно зашагали следом, глядя на мир совершенно иначе. Кто не мечтал в детстве о том, чтобы закрыть глаза – и раствориться в воздухе? Ведь, если я ничего не вижу, то никто не видит меня. Все честно, статус-кво, ю ин зе арми нау....
О-о-у-о-о-у, ю ин зе арми, ин зе арми нау…
Да нельзя же так отвлекаться, в самом деле! Много ли писателей на свете, которые заканчивают предложение не точкой, а мурлыканьем давно забытого хита себе под нос?
Хотя, у меня было оправдание – тяжелая психологическая травма. Когда на почту пришли результаты экзаменов, первыми их увидели друзья, отобравшие у меня заметный конверт. Ребята открыли его и, прочитав содержимое, состроили грустные личики. Один из них сказал:
– Я, конечно, ни на что не намекаю… – и включил эту дурацкую песню.
Как же я тогда испугался!
И как же я был счастлив узнать, что поступил.
Невидимые диссиденты тихонько шли по извилистым улочкам Пейтеромска. Повсюду мелькали огни, словно в честь побега организовали факельное шествие. Стражники шумно переговаривались между собой, координируя бездарную операцию.
Когда набьешь свою голову тоннами бесполезной теории, очень тяжело оттолкнуться и перейти к практике – мешает груз условностей. Голубки пытались воспроизвести процедуру, как по учебнику, но получалось неведомо что.
Сначала они не смогли определить стороны света, приняв ложную Восходящую звезду за истинную, которая первой пропадает, чуть зардеется рассвет над Пейтеромском. Как следствие, разбивка по квадрантам пошла под неправильным углом, и сектора пришлось прочесывать, обходя многочисленные домишки, вместо того, чтобы гордо прошагать по специально утоптанным тропам.
В одном из отрядов нашли ошибку и сместили ось поисков относительно центральной улицы, но, желая выслужиться перед начальством, ничего не сказали остальным, и поэтому нерадивые голубки под покровом ночи стали натыкаться друг на друга, что несколько раз чуть не привело к взаимным арестам. Хорошо, что находились средства откупиться.
Серетун возглавлял невидимую процессию. Его задачей было следить, чтобы никто не столкнулся с дозорными, иначе беда.
Стараясь не отбиться друг от друга, беглецы притворились, будто вот-вот станцуют ламбаду. Натахтал, придерживая Астролябию за талию, не мог справиться с горящими щеками и усиленным стуком сердца. В какой-то момент воитель, хоть и был неустрашимым, начал бояться, что Астролябия заметит это. Но красавица, идущая впереди, просто получала удовольствие от жизни. Скучная работа в лазарете надоела, а сегодня произошло столько всего: нелепые ухаживания милого воина, тюрьма, побег, открытие в себе невероятного таланта…