Нартов растерянно сел на стул. О чем ему предстояло говорить сейчас, и в чем будет состоять его роль при министре иностранных дел в Женеве? В душе заскребли кошки — Олег не мог поверить, что ему оказано такое высокое доверие…
Снова зазвонил телефон.
— Где мы можем встретиться? — спросил голос в трубке.
— Я нахожусь в гостинице… — сказал Нартов, и в тот же миг услышал стук в дверь.
Он поднялся и открыл дверь, ясно осознавая, что звонок напрямую связан с тем, кто стоял за ней. На пороге появился хорошо одетый мужчина с истинно славянским лицом, в руках он держал телефон, по которому продолжал держать связь с Нартовым.
— Здесь? — спросил Олег.
— Можно и здесь, — кивнул гость и протянул руку: — Виктор Майский. Советник министра.
— Ну, проходи, — кивнул Олег и представился: — Олег Нартов, спецпредставитель МИДа.
Майский прошел в номер, где бесцеремонно плюхнулся в глубокое кресло. Несколько мгновений он молчал, но потом все же хлопнул ладонью по мягкому кожаному подлокотнику:
— Олег, расскажи, какие выводы ты подготовил для доклада в Женеве? Только самую суть, подробности пока мне не нужны.
— Если говорить коротко, то комиссия достоверно установила американский след в убийствах в Бо, Либерии и на аэродроме в Гвинее. Плюс к этому расстрел гвинейских катеров с американского эсминца, убийство на нашей базе миротворцев. Все это я передам нашему министру, и, по всей видимости, выводы комиссии будут доложены мировой общественности.
— Не торопись, — Майский посмотрел на Нартова. — Выводы комиссии еще не нарисованы.
— Они будут нарисованы. Это вопрос времени.
— Так-то да, — кивнул Виктор. — Но ты не забывай, кто танцует и кормит ООН. Штаты вполне могут повлиять на выводы комиссии.
— Хочешь сказать, что они смогут полностью нивелировать все усилия комиссии?
— Ну, допустим, полностью не смогут, но некоторые формулировки могут ослабить до такой степени, что они не будут нести нужного смысла. Не тебе ли это не понимать?
— Не знаю, еще не сталкивался, — Нартов пожал плечами.
— Чтобы этого избежать, или хотя бы по возможности снизить американское влияние на комиссию, нам нужно кое с кем встретиться, и аккуратно прозондировать почву… а кое-какие вопросы даже согласовать…
— С кем же?
— С представителем президента США…
— Бартом Майлером? — округлил глаза Олег.
— А чего ты удивляешься?
— Да как бы… наверное мы же против них работаем… стоит ли с ними согласовывать наши обвинения в их же сторону?
— Стоит, — сказал Майский. — Мы же дипломаты. А дипломатия это немного не то, что принято думать. Есть публичная дипломатия, а есть закулисная, закрытая от общества ее часть. Вот сейчас мы как раз и займемся этой закулисной частью дипломатии…
— Виктор, у меня голова идет кругом… — признался Олег.
— Ничего, привыкнешь, — успокоил его советник министра. — Где наш предварительный текст обращения к ООН?
Олег раскрыл портфель и извлек несколько листов бумаги.
— Вот.
Майский бережно принял исписанные листы и принялся читать. Он то улыбался, то хмурился, и в итоге, спустя три минуты, прочитав весь текст, сказал:
— Это никуда не годится.
— Почему? — спросил Нартов, вполне ожидавший такой вывод. — Обоснуй!
— Здесь не учитывается то, что на сегодня американцы уже смогли качественно обработать президента Сьерра-Леоне Сиаку Стрессера и его брата, посулив им кое-какие преференции в обмен на исполнение своих обычных требований…
— Каких, если не секрет? — робко поинтересовался Олег.
— Вывоз золотовалютных запасов в Форт-Нокс, вложение большей части бюджетных резервов в американские ценные бумаги, принятие ряда удобных для США законов, передел собственности, ну и еще могут быть варианты. Например, квотирование природных ресурсов…
— И они на это повелись?
— А куда им деться? У них нет другого выхода. Страна в долгах, как в шелках, к тому же оккупирована, пиндосы могут здесь делать все, что им заблагорассудится. Но если они не разогнали действующее правительство, и пока что сохраняют некую видимость «миротворчества», то это может говорить только о том, что Стрессер согласился с их условиями. Иначе бы американские морпехи устроили тут кровавую баню местному населению…
— А то они не устроили, — зло усмехнулся Олег.
— Это цветочки, — так же зло усмехнулся Виктор. — Самое хреновое в нашей ситуации то, что Стрессер отзовет из Совета Бозопасности ООН свою петицию о помощи, и американцы останутся в шоколаде. Да, вот есть расследование независимой комиссией ООН, но чего оно будет стоить, если легитимный президент Сьерра-Леоне заявит, что американцы действовали с его согласия в рамках борьбы с международным терроризмом. И всё, приплыли. Мы не сможем протащить через Совет никакой осуждающей резолюции.
— Дела… — выдохнул Нартов. — И что нам сейчас делать?
— Олег, у нас есть стратегическая цель по данной территории, — сказал Майский. — Мы добиваемся этой цели через решение внезапно возникающих задач. Нет ничего невозможного, и поэтому мы еще здесь, и мы еще работаем. Если бы это был полный тупик, тогда бы мы отсюда уже улетели, а так как Россия в большой политике не первый год, то мы знаем — стоит только приложить усилия, и мы добьемся своего. Нужно только знать, куда приложить это усилие!
— Я не понимаю, — покачал головой Нартов. — Введением своих войск они нас переиграли полностью. Как ни крути, они в выигрыше! И плевать им на мнение международного сообщества!
— Да ладно, Олег, — Майский улыбнулся. — Войска контролируют только мизерное количество объектов государственного аппарата и несколько перекрестков дорог. Это совсем не значит, что они контролируют всю территорию страны. Тем более, что здесь, в стране, набирает силу политическая оппозиция… которой не нравится решение президента о передаче финансовых резервов в США… и как мне кажется, скоро эта оппозиция начнет наступление!
— Я чего-то не знаю? — спросил Олег, и добавил: — И поэтому чувствую себя слепым котенком.
— Всю ситуацию досконально знает только несколько человек, — кивнул Виктор. — Даже я, как мне кажется, чего-то не знаю. Но это не страшно. Главное — делать свою работу. Разве не так?
— Так, — кивнул Олег.
— Ну, если так, то поехали к Майлеру.
— Поехали, — согласился Олег и с замиранием сердца задал самый для него животрепещущий вопрос: — Скажи, Виктор, а спутник какую роль в этой комбинации играет?
— Раньше играл, — сказал Майский. — Как провокация для ввода в страну американского спецназа. Насколько я понимаю, комбинацию по этому региону наши стратеги давно просчитывали, а тут так удачно с неба этот спутник свалился… Мы готовились раздуть в ООН присутствие здесь американских «зеленых беретов» и сопутствующие им кровавые зверства с привязкой к ним «Блэкуотера» и охранных структур «Диаманта», но американские спецы по какой-то причине спутник найти не смогли. Не знаю почему — то ли от профессионализма и геройства тех парней, которые тащат спутник, то ли от собственных затупок и бездарности. В общем, для его поиска они вначале направили сюда подразделение «Блэкуотера», два взвода спецназа, а потом, когда получили по шапке, осуществили полномасштабное вторжение. И по ходу всего этого накрошили здесь массу народу. Первоначально им был нужен только спутник. А потом, уже в процессе, они решили попутно осуществить здесь смену режима — если Сиака Стрессер воспротивится идее демократизации по-американски. Он не воспротивился, в итоге мы утратили серьезные позиции. Хотя… как сказать.
— Витя, а какова наша стратегическая цель? На что мне ориентироваться?
Майский посмотрел на Нартова с таким выражением лица, что Олегу даже стало немного не по себе, но, очевидно, передумав отказывать, кивнул:
— Хорошо, я тебе расскажу. Но только для общего понимания ситуации.
— Одно большое ухо.
— Наверху решили, что пора заканчивать с однополярным устройством мира — если раньше мы вынуждены были это терпеть после поражения в «холодной войне», то теперь ситуация меняется. Американская модель управления мировыми финансами начала тормозить экономическое развитие России и стран АТР. Да, собственно, и Евросоюз, отвяжи экономику от доллара, значительно укрепил бы свои позиции. Но сделать этого мы не можем по той причине, что в политике, как и в любом другом деле, за спиной всегда стоит человек с ружьем. У нас сейчас такого ружья нет, но быть должно! Американцы, понимая, что мы рано или поздно начнем укреплять и наращивать военный потенциал, а особенно — ракетно-ядерный — начали строить объекты систем противоракетной обороны, которые могут свести на нет всю нашу ракетную мощь, находящуюся в местах базирования. Поэтому было принято решение осваивать новые районы базирования сил ядерного сдерживания — находящиеся вне пределов боевых возможностей американской ПРО. И уже опираясь на развернутые в нескольких регионах мира наши СЯС, мы сможем в относительной безопасности решать те, или иные политические или экономические задачи. Помахивая над головой ядерной дубиной, легче диктовать свои условия. Район Гвинеи рассматривается как одна из площадок для базирования флота и ракетоносной авиации. Текущая задача — дискредитировать США в данном районе, и выдавить их отсюда при помощи международного сообщества. Китай, Индия, Венесуэла и еще несколько стран согласовали с нами общий интерес, и будут поддерживать нас во всем. Мы же, в свою очередь, гарантировали им сохранность и безопасность инвестиций в экономику этого региона. А здесь, согласись, есть во что вкладываться, и что извлекать в чистую прибыль. Тут запасы алмазов, которые могут покрыть потребности всего мира. Есть редкоземельные металлы, ну и прочая мелочь. Усвоил?
— Да, мне все понятно, — кивнул Олег. — Очень вкусный регион… только вот непонятно зачем тогда была разыграна эта провокация со спутником? Может быть, проще было бы разместить здесь базу тихо, без пыли и огня?
— Конечно, проще.