— Юрка… Юрка…
Просидев двадцать минут в кустах, ожидая во всеоружии американскую бронегруппу, и никого не дождавшись, Коля сделал вывод, что преследования не будет. Он встал и махнул рукой своим, мол, в машину. Корнеев и Колдунов, подняв на плечи штурмовые гранаты, поплелись в грузовик.
«Шашига» снова выбралась на дорогу. Куда ехать, Коля не знал, но полагаясь на интуицию, и на то, что Лунин просто так бы их не бросил, он решил ехать вперед, пока не встретит какой-нибудь хорошо заметный знак. Так и получилось. На одном из поворотов ему наперерез из кустов выскочил Осин со Стасом, и вскоре Коля со своими бойцами присоединился к основному отряду.
— Товарищ майор, задача выполнена, потерь нет, расход боеприпасов…
— Да остынь, — оборвал его Лунин. — Идите жрать, там старшина подсуетился.
Уплетая пайковую еду, Колдун с Корнем наперебой рассказывали старшине обстоятельства расстрела блок-поста.
— А потом я ему как засадил в башню… — выпучив глаза, громко и возбужденно нахваливался Корень. — А там по ходу взрыв боекомплекта… и огонь во все щели! Вот это ништяковско было, по-нашему, по-пацански…
— Да ладно, — удивлялся Шайба, который по воле командира был лишен этого удовольствия. — Что, вот прямо из всех щелей?
— Отвечаю, — подтвердил Колдун версию друга. — Зарево было по самое «не хочу»!
— Эх, не задался сегодня у меня денек, — сокрушался Широков.
— У кого не задался? — сбоку подошел Лунин.
Широков сник, предчувствуя, что сейчас день задастся.
— У тебя, что ли? — майор вплотную подошел к своему любимому старшине.
— Товарищ майор, — Шайба уставился на носки своих ботинок. — Э…э… э…
— Сколько у тебя заряженных лент на пулемет?
— Две по сто и одна на двести.
— Пустые есть?
— Есть. Две по двести.
— Ну и почему ты еще тут передо мной стоишь?
— Разрешите выполнять? — старшина поднял на майора свой осмелевший взор.
— Отставить, — на лице майора не дрогнул ни один мускул.
— Есть отставить, — так же невозмутимо ответил старшина.
— Выполнять, — тихо сказал Лунин.
— Есть, — среагировал старшина спустя пару секунд, которые ушли у него на то, чтобы снова перестроиться на исполнение приказа.
Народ, стоящий рядом захохотал.
— Тихо ржать, — приказал Лунин. — Спалитесь еще, а то, как кони богатырские ржете!
Старшина вскрыл последний цинк с винтовочными патронами и начал наполнять пулеметные ленты.
Однако, вместо того, чтобы проследовать к Майлеру, Майский отвез Нартова в еще одно место. На окраине Конакри они подъехали к старому разбитому пирсу, возле которого на мелких прибрежных волнах качалась неприметная, но добротная моторная лодка. В тесной каютке Нартова ждал Лихой.
— Олег, — заговорил генерал, не представившись. — Нам нужно кое-что тебе объяснить.
— Я вас где-то видел, — честно признался Нартов.
— Эдуард Васильевич Лихой, — представил Майский генерала. — Здесь работает по поручению президента.
На некоторое время Олег замер, окаменев от неожиданности. Найдя в себе силы говорить, он осторожно поинтересовался:
— А вы шесть лет назад не руководили специальной разведкой в Чечне?
Тут уж пришло время удивляться генералу. Он посмотрел на Майского:
— Витя, что такое? Ты говорил, что здесь будет дипломат, а у этого «дипломата» на роже ГРУ большими буквами прописано…
Фразу «на роже» генерал произнес в иронично-шутливой форме, отчего у Нартова даже мелькнула гордость, связанная с принадлежностью к следующему слову высказанного предложения.
Генерал повернулся к Нартову:
— Кто такой? Где служил?
— У Романова в отряде.
— Точно, — генерал чуть не ткнул в Нартова пальцем, и в этот момент Олег увидел у него оперативную кобуру со «Стечкиным» подмышкой. — Я тебя вспомнил. Ты отрядный переводчик, который «чеченского Мюллера» на Маштаке выключил. И ты теперь в МИДе трудишься?
— Как есть, — Олег пожал плечами.
— Пути Господни неисповедимы, — Лихой покачал головой. — Но давай к теме. Мне нужно кое-что тебе рассказать…
— Весь внимание.
— Ты должен усвоить несколько наших принципиальных позиций, которые ни в коем случае мы сдавать не будем, а так же несколько тематических направлений, которые мы выделили в ложные, по которым ты будешь торговаться при проведении консультаций с Майлером. Твоя задача — прощупать американцев на предмет возможного торга, на предмет обмена уступками… в общем, сейчас ты и сам все поймешь.
Спустя полчаса Майский и Нартов выбрались из каюты катера, и пересели в поджидавшую их машину. К очередному удивлению Нартова, ехать им далеко не пришлось — буквально через полкилометра они въехали на точно такой же пирс, у которого, однако, стоял аппарат подороже — это была прогулочная яхта, несколько больших размеров, чем катер, и понятно — более комфортная для проведения переговоров.
Пока Виктор и Олег шли по длинному пирсу, Майский немного поглумился:
— Это по телевизору политики бросаются громкими заявлениями. В реальности, все эти заявления — плод вот таких секретных консультаций между сторонами политического диалога. Сейчас мы встретимся с Майлером, и в спокойной обстановке все обсудим. Информацию передадим нашему руководству, а оно уже будет принимать взвешенное решение. И он тоже доложит своему президенту…
Они подошли к яхте, у которой стоял матрос, услужливо придерживающий трап.
В каюте Майский увидел Барта Майлера и Кевина Бэнкса — генерала ЦРУ, который, как уже было известно, курировал действия военных в Сьерра-Леоне. Они сидели за столом спиной к оконному проему, оставляя собеседникам раскладные табуреты, стоящие в проходе каюты. На столе стояла початая бутылка виски и тарелка с устрицами. Вошедший матрос выставил на стол еще пару фужеров и пару вилок. Выставил и тут же сошел на пирс.
— Да, мы захватили страну, — сказал без предисловий Барт. — Нам надо, вы же понимаете? Можем захватить и эту… как её… Гвинею.
— Вижу, — кивнул Майский. — В своем заявлении в ООН вы сказали, что это вынужденная мера, направленная на борьбу с международным терроризмом. Мы собрали неоспоримые доказательства, что расстрел Миссии Красного Креста был организован и осуществлен подразделением 3-й группы специального назначения из Форт Брэгг, которым непосредственно руководил полковник Алекс Удет.
— Теперь, когда мы здесь, это уже не имеет никакого значения, — усмехнулся Барт, и вдруг, не меняя тона, предложил выпить.
К удивлению Нартова, Майский тут же согласился. Майлер наполнил фужеры, и Витя, не дожидаясь тостов, опрокинул виски в себя, и, посмаковав, начал поедать устриц. Нартов последовал его примеру, хотя виски не любил — предпочитал коньяк. Американцы тоже выпили. Было видно, что они уже неплохо накачались, пока яхта шла несколько часов из Фритауна в Конакри.
— А у вас, говорят, конвой в море застрял… — сказал Витя. — Топлива нет. Да ваш эсминец тут расстреливает людей почем зря.
— Мы найдем вашу лодку, — вступил в разговор Бэнкс. — И утопим ее так же, как «Курск». Вы же знаете, для нас это не станет большой проблемой.
— Насколько я осведомлен, на борту наших подводных крейсеров достаточно средств для потопления и конвоя, и авианосной ударной группы. Лодки предельно скрытны, и вам их не найти. И самое смешное для нас — у вас нет средств противодействия «Гранитам»… — Майский сказал это, глядя куда-то сквозь собеседников, в даль океана. — И на примере утопленного танкера, вы можете оценить нашу решимость.
— Вы понимаете, чем это чревато? — повысил голос Майлер. — Это же ядерная война!
— Нет, — уверенно помотал головой Майский. — Обменяемся ударами в море, и все заглохнет. На полномасштабную войну ни у кого духа не хватит — это же конец всей цивилизации! И еще — пока десантный конвой в море, местные племена, которые не подчиняются легитимной власти, могут поднять восстание, в результате которого «Диамант» лишится всех своих алмазных приисков. У десанта сил не хватит все это оборонять. Вы же этого не хотите?
— Ну, это спорный вопрос, — сказал Бэнкс. — Мы контролируем ситуацию. Сиака сливает перед мировым сообществом своего вице-президента, как организатора заговора. Так что наши риски минимальны.
— Да как сказать, — улыбнулся Витя. — Факельное шествие у посольства США во Фритауне вас сильно напугало. Они в любой момент могут это повторить. Да и ваше посольство здесь, в Конакри, тоже блокировано. Там кто-то стрелял, погибли местные жители… чем не предмет очередной обеспокоенности Совета Безопасности ООН? Или для лучшего понимания гвинейцам нужно взять сотрудников посольства в заложники? Например, в посольство ворвется какой-нибудь соратник Бен Ладена? И начнет казнить ваших дипломатов… да и Удета там найдет с компанией.
— Да нам плевать на Совет Безопасности, — отмахнулся Бэнкс, и, улыбнувшись, добавил: — И плевать мне на наших дипломатов. Десяток перебьют — для нас же лучше. Будем в Америке пугать обывателя очередными зверствами террористов. А Удета мы уже списали, так что ничего страшного.
— Но вам не плевать на мнение Китая, который вложил в экономику Сьерра-Леоне миллиарды, а теперь вы блокировали эти активы. И вам будет тяжело плевать на мнение Франции, активы которой так же заморожены. Еще пару дней эти страны протянут, но потом предложат вам объясниться.
— Хорошо, — хлопнул по столу Майлер. — Ваши предложения!
Все это время Нартов сидел молча, слушая разговор Майского с американцами. Пока он даже не понимал своей роли в этой беседе.
— Гвинея — наша, Сьерра-Леоне — китайская. Либерия остается нейтральной территорией, без распространения на ней наших, или ваших интересов. Теперь хочу выслушать ваши предложения. Только пусть они будут конструктивными.
Майлер и Бэнкс переглянулись.
— Виктор, это не приемлемо, — Майлер расплылся в широкой улыбке. — Мы уже вложились во все эти три страны, и не можем отступиться.