Благодарно улыбаясь, я посоветовал этой суке идти в направлении одного предмета, и там долго и упорно его обрабатывать. На чистом русском, как учил отец, языке. Нихрена эта дура не поняла, нет у них встроенных переводчиков с нашего могучего. А когда она вышла, ещё добавил вслед.
«Кокон создан, приживление завершено», - вдруг всплыло что-то знакомое у меня в голове. Примерно в таком смысле. Почему кокон, и что там приживалось, я не знал, но симбионт проявил себя впервые за год, и я был даже слегка обрадован. Старый предатель вернулся. Тараканы в голове часто из помехи превращаются в питомцев, которых растишь, подкармливаешь и заботливо оберегаешь от внешнего мира.
«Нахожусь в плену», - напомнил я этому паразиту, что мир всё ещё конфликтует со мной. Но он ничего не ответил, наоборот, каким-то образом я понял, что теперь ему мои проблемы побоку, и решать их я должен самостоятельно. Если у меня всё получится, он будет только рад, нет, найдёт другого хозяина. Ничего личного. И вопрос насчёт корабля проигнорировал, словно амнезия у этой штуки случилась, куда положил, не помнил.
За свой подвиг я получил боевой имперский комбинезон, с многочисленными отделениями для личных вещей, адаптивной защитой от энергетических зарядов и встроенным, почти бесполезным шлемом. Этот наряд я должен был таскать на себе несколько часов в день. К комбинезону прилагались допуск на два яруса вместо двадцати, одиннадцать верных боевых друзей, которые не разговаривали со мной исключительно из скромности, и добрейший капрал Адсло в вечно плохом настоении.
Двадцать четвёртый и двадцать пятый ярусы были расчищены практически полностью, на верхнем размещалась та часть команды, которой предстояло стать пушечным мясом – шесть отделений по двенадцать человек, два сержанта и лейтенант, а на нижнем – что-то вроде зоны отдыха, куда спускались время от времени и остальные обитатели базы. В моём понимании армия – это постоянные тренировки, опасности и халявная еда, даже когда меня готовили охранять планировщиков, мы что-то такое делали для развития навыков. Здесь бойцы занимались тем, что жрали, пили и играли в какие-то виртуальные игры в промежутках между сном. Количество модификаций у каждого зашкаливало, поднять сто кило груза без скафа – пожалуйста, пробежать пятьдесят километров без остановки с полной выкладкой – только в путь, решить сложнейшую математическую задачу – ну, тут они впадали в ступор, интеллект вообще плохо поддаётся искусственному развитию.
Я определённо занял чьё-то место, какого-то выбывшего из строя бойца, но ненависти или враждебности я не чувствовал, скорее, равнодушную доброжелательность. Ко мне относились как к случайному знакомому, который скоро исчезнет, всем вокруг было абсолютно плевать, кто я, откуда взялся и что делаю. С разговорами по душам не лезли, на вопросы отвечали охотно, но без энтузиазма, сами если что-то спрашивали, то исключительно по делу, но, если вдруг нужна была помощь, и от них это не требовало излишних усилий, всегда готовы были подсобить. И от меня, похоже, ждали такого же поведения – никаких личных контактов или дружеских посиделок. Так, один раз поржали над тем, как я отбивался ладошками от чёрных существ, и сразу об этом забыли.
- Стажёр Дэн! – а вот сержанту, миловидной девушке с подтянутой фигурой и бездонными синими глазами, я был не безразличен. Казалось, она только и делала, что искала повод от меня избавиться. – Дежурство.
Ладно бы лично приказала, а то просто голограмма появилась прямо перед моим носом, и исчезла. Отключился от игрушки – там я громил направо и налево войска Республики, пытавшиеся захватить одну из планет Империи. Игра проигрышных вариантов не предусматривала, даже если я оставался один против целого флота противника, в конце появлялся император вместе со своими элитными войсками и не оставлял в живых никого, в том числе и меня.
- На нижний ярус? – Мик из комнаты напротив, а проходы вечно были открыты, увидел, что я в боевом прикиде выхожу в коридор.
- Дежурство, - кивнул я.
- Лови, - мне на комм упала схема яруса с пометкой в одном из дальних помещений. – С сегодняшнего дня мы храним запасы здесь. Не забывай пополнять.
Пополнять – значило набрать в не до конца расчищенных проходах синеватые грибы, похожие на плесень-переросток, и загрузить их в переделанный пищевой автомат. После ферментации получалась убойная пюрешечка, которую с удовольствием ели все, кроме меня. Так что ребята ничем не рисковали, выдавая тайное место – автомат периодически перепрятывали, чтобы не спалить начальству. Которое было в курсе, и регулярно забирало свою долю.
Двадцать шестой ярус был ярко освещён, и представлял собой единое пространство площадью примерно в три квадратных километра. Сразу от лифта начиналась аллея, с настоящими деревьями и даже чем-то вроде водопада. Зачем на военной базе такие излишества, я не понимал, поднимись вверх на лифте, выйди наружу, природа куда приятнее и разнообразнее. Куда разумнее тут было бы устроить полигон, где бойцы отрабатывали бы полезные навыки, а не валялись по комнатам в лёгком наркотическом релаксе.
По ярусу прогуливался свободный от работы персонал, будто наверху не шла война с чужими, каждый раз, попадая сюда, я удивлялся, как эти люди могут так спокойно и расслабленно себя вести.
Вспомогательные помещения и тоннели, которые надо было обследовать, располагались аккурат за небольшим неглубоким прудом, которое местные использовали в качестве бассейна. Два десятка абсолютно голых людей обоего пола сидели в воде, и я ни разу не видел, чтобы кто-то плавал. Представив, как сюда врывается десант республиканцев, и расстреливает этих нудистов, я поёжился, и нырнул в небольшой проём в стене, заросшей мхом. Дроны уже расчистили большую часть, отполировали до блеска, и грибы в таких ужасных условиях не росли, приходилось добираться туда, где работы ещё продолжались.
Тоннель пошёл чуть под уклон, на полу появилась вода, а стены потеряли белизну и тускло светились. Я неторопливо шагал, шлёпая по лужам и рассматривая потолок – там грибы встречались чаще всего, на фоне общей запущенности они были практически невидны, но температура тела гриба была чуть выше, чем у конструкций, в инфракрасном зрении эти штуки были похожи на тёмные вкрапления. Вблизи приведённых в порядок территорий их практически не осталось, отдыхающий персонал постарался, а вот дальше, если пройти с полкилометра, начиналось грибное место, только срезай и складывай. Удивительно, как люди держатся за свои древние привычки, казалось бы, отправь сюда несколько дронов, и они обеспечат грибами всех торчков базы на годы вперёд, но нет, традиции не позволяли, будто то, что сорвано руками, сильнее вставляет.
У каждого любителя тихой охоты бывает своё любимое место, полянка, где гарантировано растут грибы – я о таком в детстве и юности знал только теоретически, те ребята, что жили в соседнем, чёрном квартале, грибами не баловались, а выращивали опиумный мак и коноплю, и полянка у них была размером с этот ярус, но мой отец, тот любил вспоминать, как в холодной России выходил посреди берёзок и косил белые килограммами. В перерывах между ловлей двухметровых щук.
Та часть тоннеля, где я присмотрел постоянный источник сырья, была почти в самом конце разведанной части яруса, и участок влажной стены, усыпанный грибами, находился в четырёх метрах над полом, в небольшой нише, куда даже свет не проникал. Что мне, с моим волшебным глазом, было даже на руку. Пока я косил килограммами чёрные грибы, соблюдая семейные традиции, в сторону людей протопал такой же, как я, грибник, с рюкзачком и десантным ножом в руках. Не пойму, что в его виде мне показалось странным, так, на грани сознания, малознакомый боец из другого отделения, тоже в боевом комбинезоне. Наверное, ещё один параноик вроде меня, остальные обычно ограничивались самой лёгкой моделью. Парень меня не заметил, только споткнулся и побежал дальше, я не стал его окликать, мало ли какие дела у человека, может - интимные.
На грибной полянке, а точнее – части тоннеля я задержался совсем недолго, наполнив рюкзак буквально за десять минут, может, для кого-то сбор грибов как ритуал, а для меня так, возможность прогуляться по базе. Что я и сделал, спустившись на нити фиксатора вниз и отправившись дальше, рюкзак оставил в нише, навряд ли кто-то станет воровать общее имущество, но всё равно, не отдавать же запросто так собранное непосильным трудом.
Для большинства тех, кто отправлялся за запасами, поход ограничивался этой частью тоннеля, метров через сто он упирался в тупик, дроны наверняка уже внесли его в расписание, и вот-вот должны были приступить к разбору завалов, но ещё в прошлый раз я заметил странный оттенок куска левой стены, словно там было что-то, что охлаждало конструкции.
Наощупь стена была скользкой и противной, я даже посмотрел в ту сторону, откуда пришёл, не увидит ли кто-нибудь меня за этим противоестественным занятием, но нет, тоннель был абсолютно безлюден. Тот парень, которого я встретил, уже, наверное, добежал до секретного логова своего отделения и разгружал запасы, чтобы запихнуть их в ферментатор.
Внезапно под правой ладонью что-то словно спружинило, и кисть ушла в стену сантиметров на десять. Первым желанием было выдернуть руку, и отойти подальше, но я пересилил себя, продолжая вдавливать стену. Та не проваливалась по контуру ладони, а словно натягивалась, как резиновая мембрана. Или силовая – от стены начали отлетать комки слизи и куски налипшей пыли, обнажая радужную поверхность. Но стоило мне отвести руку, как крохотные дроны начали маскировочную дрянь восстанавливать, и буквально через пару минут место, куда я вляпался, снова сравнялось с общим неприглядным фоном.
- Попытка номер два, - сказал я себе, сжав кулак и вдавливая его в покрывшее стену месиво.
И провалился в стену целиком – пол в проходе, в котором я оказался, был на полметра ниже, чем в тоннеле, так что я ещё и грохнулся на пластобетон, ударившись плечом. Но несмотря на перепад высот, поверхности здесь были абсолютно сухие и чистые. И я наконец понял, что в том бойце меня зацепило, у него рукав до локтя был перепачкан в пыли и слизи, выше ткань выглядела абсолютно чистой, практически один в один как у меня сейчас. А должна была выглядеть одинаковой везде – функция самоочистки комбинезона или работала, или нет, а не так чтобы местами и медленно.