Делегаты встали и начали аплодировать. Финстер повернулся к стоящим позади него телохранителям. В руках у него блеснула серебристая трубочка. Произведенного ею звука никто не расслышал в громе оваций, а иглы, заряженные смертельным ядом, сеяли мгновенную смерть. Четверо медленно и бесшумно опустились на пол.
Теперь твой выход , сказал себе Сергей. Внезапный и очень мощный выброс адреналина ослабил принудительную хватку. Неуклюже повернувшись, Сергей повалился на киллера и выбил у него из рук игольчатое оружие. Финстер взмахнул рукой и мастерским приемом карате переломил ему шею. Затем одно короткое движение ботинка расплющило ему гортань.
Парализованный, онемевший, но уже освобожденный от умственных пут, Сергей наблюдал, как Хорек схватил со складного столика, стоящего в нише просцениума, огромный букет красных роз. Генеральный секретарь на сцене улыбался, раскланивался, махал рукой в ответ на нестихающие рукоплескания. Финстер благоговейно приблизился к нему, и глава советского государства потянулся за цветами.
Губы Сергея беззвучно шевельнулись. Он поймал в противоположной кулисе взгляд академика Сахвадзе и послал ей телепатический импульс. Она вздрогнула, точно от электрического разряда, и заколебалась. Дура! – взъярился Сергей и нацелился на американца. Но… Матерь Божья! Заглушающая мысли и боль волна эмоций накатила на него, придавив к полу. Он уже умер?.. Нет, еще жив! Увидев ярко-оранжевую вспышку, он потрясение заморгал. Нервная система (или ее обрывок, все еще связанный с мозгом) содрогнулась от лобовой атаки тысячи связанных умов.
Потом он услышал два телепатических голоса: НЕТ! НЕТ! НЕТ! Дени Ремилард и Тамара Сахвадзе, расплачиваясь за свою нерешительность, вдвоем поддерживали страшную безголовую фигуру. Трусы ! – обвинил их Сергей. Трусы !
НЕТ! НЕТ! НЕТ! – умоляли они разбушевавшуюся публику. Но гнев и скорбь уже стали единым живым организмом, умы делегатов стихийно сплотились в метаконцерте, направленном против объекта общей ненависти.
НЕТ! НЕТ! НЕТ!
Что-то сверкающее ярче солнца пулей пронеслось мимо Сергея. Не иначе огненный ангел явился мстить ему за грехи.
НЕТ!..
Не ангел, а маленький человечек, окутанный клокочущим пламенем, завертелся на месте, и обугленные кости посыпались со сцены в зал.
От каждого по способностям, подумал Сергей, каждому по потребностям.
Он закрыл глаза и в последний раз улыбнулся.
11
Лакония, Нью-Гемпшир, Земля
7 февраля 1998
В годы сопричастности, забрезжившей для аборигенов планеты Земля, Галактическое Содружество постепенно усиливало свою психологическую опеку. Все больше посланцев внеземных цивилизаций ловили вспышки оперантности среди различных групп населения, собирали данные о численности метапсихически одаренных детей, о спектре и потенциальной мощности различных метафункций, с тем чтобы обеспечить им зеленую улицу.
Результаты упомянутой деятельности внушали членам Содружества в равной мере энтузиазм и тревогу. Известно, что даже в доисторические времена земной Разум отличался исключительным творческим компонентом, однако в современном обществе психокреативные способности начали вселять в человеческую душу животный ужас. Аналитики крондаки наконец доподлинно убедились в том, что Лилмик рыцарски отстаивал еще на первом этапе плана Вторжения: умственный потенциал человечества, вне всяких сомнений, превосходит возможности любой другой расы – как сопричастной, так и нет. Но доживут ли недоразвитые земляне до того, чтобы полностью реализовать его? Вопрос по сей день оставался открытым.
Непосредственное общение с противоречивой планетой, как правило, осуществляли жители Симбиари и Полтроя. Ввиду гуманоидного обличил напяливание иллюзорных тел не требовало от них чрезмерных душевных усилий. Полтроянцы даже не всегда утруждали себя этим. По сравнению с усредненным человеком они малость ниже ростом, но при наличии париков, светлого грима, скрывающего серо-фиолетовую кожу, и контактных линз, надетых на рубиновую радужную оболочку, вполне могли сойти за представителей многих земных популяций.
Два полтроянских психогеоморфолога – Фритизо-Пронтиналин, назвавший себя Фредом, и его коллега Вилианин-Тинамикадин, проходящий под кличкой Вилли, – выполняли свое первое довольно утомительное задание по сбору компьютеризованных данных в разных частях света с целью выявить корреляцию оперантности в экстрасенсорном спектре. Характер их деятельности предполагал долговременное проживание вблизи гранитных массивов. Выдвинутые гипотезы не подтверждались ни в одном из выбранных объектов наблюдения, кроме Нью-Гемпшира, где корреляты оказались так неожиданно высоки, что исследователи даже заподозрили некую подтасовку. Усталые, обескураженные, они позволили себе небольшую передышку и перебазировались из Уотервильской долины, их тайного пристанища, в Лаконию. Предвкушая экзотические развлечения, они влились в толпу зрителей, наводнивших Лаконию по случаю ежегодного мирового первенства собачьих упряжек.
Небо затянули свинцовые тучи, температура приближалась к точке замерзания соляного раствора. Для полтроянцев – обитателей зимних планет – лучшей погоды не придумаешь, потому у Фреда и Вилли сразу поднялось настроение. За последние несколько недель они проделали огромную работу в Норвегии и прихватили оттуда в Нью-Гемпшир знаменитые саамские шапки «четырех ветров», коими прикрыли свои лысые фиолетовые черепа. В остальном же их одежда была традиционно американской, достаточно теплой и удобной, но слишком блеклой по сравнению с парками и дохами на рыбьем меху, что носят на родине. Любопытствующим они представлялись лапландцами – это объясняло их низкорослость и обеспечивало симпатии, поскольку многие погонщики были скандинавского происхождения.
В субботу утром Фред и Вилли присутствовали на первом этапе спринтерской гонки эскимосских лаек. Когда упряжка, за которую они болели, пришла в хвосте, они отправились выразить сочувствие владелице – миниатюрной блондинке с фиалковыми глазами по имени Марси Найберг, – она чем-то неуловимо напоминала им соплеменниц.
– Мне везет, как всегда! – посетовала тронутая их участием женщина. – Не привезла с собой воск для полозьев, а в Лаконии его днем с огнем не сыщешь. Называется «ядовито-зеленая жгучка» – вы небось и не слыхали про такую.
– Да нет, не приходилось, – сознался Фред. – У нас в Норвегии другие сорта.
А Вилли полез в карман своего анорака.
– Постойте-ка! Постойте-ка! – Он с торжествующим видом извлек плоскую баночку из розоватого металла с поролоновой наклейкой на крышке. – Марси, я случайно прихватил с собой нашу мазь. По-моему, для такого снега в самый раз. На, попробуй!
Марси с сомнением разглядывала баночку.
– Никогда не видала… А что это за надпись сбоку? Разве у норвежцев не такой же алфавит, как у нас?
– Да это по-саамски, – объяснил Вилли. – Ну, язык лапландцев, понимаешь?.. Пользоваться очень просто. Намазываешь губочкой – и все. М-м… новая мазь, только что изобрели.
– Хм, ну что ж, после обеда попробую. Спасибо вам огромное.
Марси надо было распрягать собак. Полтроянцы не стали ей мешать и пошли смотреть забег другой весовой категории. Здоровые маламуты резво тянули салазки с грузом по тонне на каждую собаку. Фред и Вилли восхищались выносливостью мохнатых четвероногих, а больше всего их заинтересовал призер-погонщик, неосознанно применявший телепатическую связь с собаками.
По окончании гонки Фред и Вилли от души его поздравили. Фред имел неосторожность похвалить его телепатические поощрения и заработал в ответ такое словечко, что у него с головы чуть шапка не свалилась.
– Я?! Я в их паскудные игры играю? Ах ты, падла, да знаешь ли, что за это я мозги вышибить могу?!
Черноволосый верзила с квадратной челюстью и номером 22 на куртке грозно придвинулся к ним. Вокруг столпилось еще несколько погонщиков, и вид у всех был далеко не дружелюбный, а ведущий маламут зловеще оскалился на полтроянцев. К счастью, хозяин крепко держал его за ошейник.
Фред пустился в извинения:
– Не обижайтесь, пожалуйста! Вы меня не так поняли! Мы прибыли из Норвегии и не знали, что… э-э… подобное поведение здесь считается неспортивным.
Двадцать второй смягчился.
– Ну так и быть… коли вы иностранцы, прощу на первый раз. Но ты впредь остерегись, приятель. В наших краях, ежели кого умником назовешь, так и схлопотать недолго.
– Да уж, – подхватили остальные. – Что верно, то верно!
Здоровяк подозрительно прищурился.
– А сами-то вы не из энтих?
– Нет-нет, что вы! – заторопился Вилли. – Мы из Лапландии. Саамы, племя оленеводов, может, слыхали?
– Оленеводы? – переспросил погонщик. – Вроде слыхал чтой-то.
– У нас тоже бывают снега. Наши собаки в основном из породы шпицев. Похожи на маленьких лаек.
Погонщик ничуть не заинтересовался сообщением Фреда, а его огромная косматая зверюга продолжала рычать.
– Во, видал? – Он ткнул пальцем в большой круглый значок, приколотый слева от стартового номера. – Гляди и запоминай, коли жизнь дорога.
Фред и Вилли хорошенько рассмотрели значок. На нем был изображен голубой диск с белыми мазками – Земля, снятая из космоса.
– Красиво, – заметил Фред.
Человек неприятно ощерился.
– Я Сын Земли, смекаешь, коротышка? Нормальный человек и горжусь этим! Слыхал про нас?
– Да, – нейтральным тоном отозвался Вилли.
– То-то! Бог создал Землю для нормальных людей, а не для всякой там сволочи, которая плюет на законы природы и мнит себя выше всех.
– Святая правда! – загомонили погонщики. – Верно говоришь, Джерри!
Маламут, заливаясь хриплым лаем, едва не оборвал ошейник.
– Уж не знаю, как у вас, в Норвегии, а тут мы не допустим, чтоб всем заправляли сучьи умники. Понял мои слова?
– Понял, понял! – испуганно попятился Фред и заметил только теперь, что у многих в толпе такие же голубые бляхи на куртках.