– Полный анализ… – кивнул седой, а дальше пошел сыпать такими словами, какие Марта за двадцать четыре года жизни никогда не слышала.
Слепящие вспышки следовали одна за другой, монитор мерцал, приборы гудели, насекомое на столе хранило полную неподвижность.
– Снотворное, – приказал седой, и вперед шагнул тот ученый, что держал в руках «плазменную пушку».
Донесся лязг, и в голове Марты что-то с шумом лопнуло. Тысячи шепчущих голосов обрушились на череп изнутри. Она потеряла способность соображать и даже видеть, провалилась во что-то трепещущее, живое, похожее на поток теплой, щекочущей воды.
Марта висела где-то вне времени и пространства, и через нее текли чужие мысли, не оформленные в слова или образы, а скорее завязанные на телесные ощущения: теплый мрак, сестры рядом, огромное сознание Королевы, долг, которому надлежит повиноваться, – строить Хайв.
Желание есть и убивать все, что мешает исполнить долг. Сила и восторг единения. Осознание пути, лежащего через множество Светильников, вокруг которых вращаются Опоры.
Странные существа с мехом на голове, умеющие плеваться огнем, – сложное препятствие, с ним придется сражаться долго, и многие сестры во время этой борьбы сменят тела.
А затем поток мыслей исчез, сменившись всепоглощающей болью.
Марта попыталась сопротивляться ей, но не смогла.
Открыв глаза, она потратила несколько минут на то, чтобы понять, где она и как сюда попала.
– Ага, очнулась, – прозвучал рядом чей-то голос. – Оказалось, что и у солдат есть предел прочности.
Марта повернула голову, обнаружила, что лежит на кровати в довольно большой палатке, а рядом с ней на стуле сидит невысокий лысый форсер и держит в руке стакан с водой.
Ощущение реальности восстанавливалось с некоторым трудом, мысли, кажущиеся почему-то очень маленькими, двигались необычно медленно.
– Выпейте это, – сказал лысый форсер, протягивая стакан. – Вам станет легче.
– Спасибо. – Отхлебнув ледяной воды, Марта вспомнила, где находится и кто такой рядом с ней. – Что со мной произошло?
– Обморок, – ответил ученый и вытащил из кармана диск диктофона. – Ну как, вы в состоянии говорить?
– Наверное, да. – Марта напряглась, ожидая, что ее начнут расспрашивать о том, что она пережила в палатке, где изучали насекомое.
– Прочих ваших мы уже опросили, но процедура требует, чтобы показания дали все, – ученый развел руками, будто извиняясь. – Итак, когда точно вы заметили вход в атмосферу Лониса неопознанного летающего объекта?
Марта вздохнула, ее заколотившееся сердце вернулось к нормальному ритму.
– По-моему, это случилось две недели назад. Наша часть тогда как раз вошла на Лонис. Нет, пятнадцать дней.
Дальнейшие вопросы касались столкновений с насекомыми, их разновидностей, способов атаки. Марта добросовестно пересказывала все, что видела своими глазами, но и не думала упоминать о том, что чувствовала и переживала.
Она прекрасно понимала, что в этом случае сама попадет на стол исследователей.
– Ну, вот и все, – сказал ученый, закончив расспросы. – Спасибо за помощь. Лежите, отдыхайте. Насколько я в курсе, ваше звено на сегодняшний день свободно от караульной службы.
– Хоть одна хорошая новость.
Ученый вышел из палатки, снаружи послышались голоса, и внутрь проскользнула Саманта, а за ней и другие бойцы.
– Привет, – сказала Марта. – Что, удивила я вас?
– Еще как! – Саманта села на краешек кровати. – Ты зашаталась, я на тебя посмотрела. Глаза у тебя стали как неживые: круглые такие, черные, неподвижные. Потом ты закричала и упала на пол.
– Я сам тебя нес, – сказал Янис с гордостью. – Горячая была, точно перегревшийся генератор.
– Я сказала ученым, что у тебя не так давно было сотрясение мозга, и они ответили, что все понятно. – Саманта смутилась, опустила глаза. – Марта… меня ведь тоже стукнуло, со мной тоже такое будет? Я бы не хотела. А если такое в бою?
Марта вспомнила Ингу, погибшую оттого, что во время боя в ее расчетно-аналитическом ядре произошел сбой. Подумала, что страх перед отказом имплантантов впечатан в подсознание многих боевых форсеров.
– Нет, Саманта, – улыбнулась она. – Я думаю, если у тебя до сих пор ничего не проявилось, то и дальше не будет. Да и у меня должно пройти, клянусь Пророком. Мне бы только полежать, отдохнуть…
– Хорошо, тогда лежи, – сказал Жозеф, и Саманта поспешно встала.
Марта закрыла глаза, притворяясь, что спит, хотя спать ей не хотелось.
Мысли вертелись вокруг того, что она испытала перед обмороком. Слишком это было ярко и связно, чтобы оказаться простым видением. Марта пережила что-то реальное, прикоснулась к мышлению лежащего под сканером насекомого, и не только его одного, а всей их совокупности, представляющей что-то вроде одного громадного, разумного существа.
Но почему это произошло? Оттого, что тогда Марта отхлебнула крови одной из погибших «сестер»? Потому, что эта кровь циркулировала в ее жилах, встроившись в новый организм благодаря невероятной генетической приспособляемости, свойственной всем живым существам, родственным Химере?
Так что, выходит, незваные гости, явившиеся на Лонис из космоса, как-то связаны с найденным на Фрио гигантом?
Но как и почему?
От напряженных размышлений разболелась голова, и Марта обнаружила, что на редкость голодна.
– Эй, вы, – сказала она, сев на койке, и переговаривавшиеся вполголоса бойцы замолчали, дружно уставившись на субтактика, – кто желает спасти командира от голодной смерти?
– Завтрак кончился полчаса назад, – задумчиво проговорил Жозеф, – но я могу попробовать добыть что-нибудь.
– Вот и отправляйся, – кивнула Марта, спуская с кровати ноги. – А я пока прогуляюсь немного.
Когда встала, голова немножко закружилась, но неприятное ощущение быстро прошло. Выйдя из палатки, Марта полной грудью вдохнула влажный, наполненный запахами листвы воздух и огляделась.
Судя по тому, что солнце не успело подняться высоко, провалялась она без сознания не так долго.
По небу плыли облака, а палаточный городок, принадлежащий ученым, выглядел тихим и сонным. Зевали часовые, ветер хлопал пологами палаток, в вышине кругами ходила какая-то летучая тварь.
Когда Марта вернулась в палатку, то застала там оживленный спор.
– О чем ругаетесь? – спросила она, с улыбкой глядя на раскрасневшуюся Саманту и кривящего губы Санчеса.
– Это называется диспут, – отозвался тот. – Пытаемся прийти к выводу, что это все-таки за существа.
– На этот вопрос вам все местные умники не ответят, – хмыкнула Марта. – Насколько я поняла из разговора с учеными, насекомые предположительно разумны, но не так, как мы или люди, и при этом не видят в форсерах разума.
– Но у нас есть шансы их победить? – поинтересовался Янис.
– Конечно! – твердо сказал Тадеуш. – Силе Эволюции ничего не может противостоять!
В палатку шагнул Жозеф, держащий в руках большой термочан, рассчитанный как минимум на звено.
– Так, дальше спорьте без меня, – Марта подняла руку, – все умные мысли не стоят доброй порции еды…
Бойцы засмеялись, а она потянулась к рюкзаку, к тому его карману, где хранилась ложка.
СЫН ЗЕМЛИ 16
– Ты… это, навещай, если что. – Лазарь напоказ всхлипнул, но его круглая физиономия, увенчанная копной светлых волос, расплылась в улыбке.
– Где навещать-то? – спросил Роберт, только что надевший военную форму.
После многих дней в госпитальном халате в ней было на редкость неудобно. Штаны казались слишком узкими, ботинки тяжелыми, а китель жал в плечах.
– Где-нибудь, – ответил Фу Ляо. – Кто знает, может, госпиталь еще восстановят? Или сохранят на том же Аквиуме?
Роберт подумал, что, скорее всего, все будет по-другому и видевших разгром палаточного городка людей разбросают по разным местам, чтобы сведения о прорыве хищников так и остались ничем не подтвержденным слухом.
Но говорить этого не стал.
– Я постараюсь, – сказал он. – Счастливо вам всем оставаться! Побегу, а то транспортер без меня уедет!
– Пока! Счастливо! Да пребудет с тобой Единый! – звучали прощальные возгласы, пока Роберт шел до выхода из палатки.
Оказавшись снаружи, он поправил висящий на плече рюкзак и заторопился в сторону дороги.
С позавчерашнего вечера, с того момента, когда выяснилось, что опасности больше нет, трасса работала в обычном режиме. Через портал потоком шли транспортеры, набитые солдатами и боеприпасами.
Земное командование решило взяться за хищников всерьез.
Роберт час назад, после самой выписки, выяснил, что вставшая на обед рядом с палаточным городком колонна следует как раз в тот район, где сражался второй полк корпуса «Один».
– Ты где бродишь? – Водитель, невысокий и чернокожий, встретил пассажира недовольной гримасой. – Две минуты осталось!
– Извини, сомий хвост. – Роберт развел руками. – Со знакомыми прощался.
– Со знакомыми, – проворчал водитель, рожденный в Калифорнии и отзывающийся на имя Джон. – Вот и сидел бы с ними тут. Ладно, забирайся в кабину.
Роберт кивнул и полез на подножку. Едва устроился на широком, обтянутом кожей сиденье, как мотор заработал и транспортер начал выруливать к дороге.
– О, Джеки, твоя улыбка заставляет меня плясать от счастья, – напевал Джон, вращая руль. – Если ты рассмеешься, мое сердце забывает обо всех напастях… Ой-ей!
– Новый хит? – спросил Роберт, когда они выехали на трассу и машина начала набирать скорость.
– Типа того, – ответил Джон. – Чего тут у вас хорошего, на планете этой?
– Война, а значит – ничего хорошего. Разве что стрелять приходится не в форсеров, а во всяких зубастых чудовищ.
– Я ни тех ни других не видел, так что мне без разницы, – улыбнулся Джон. – Мое дело – довести транспортер туда, где есть нужда в пулях, гранатах и всем прочем, а затем вернуться назад.
– И давно ты за рулем?
– С апреля. Первый мой рейс был на Эброн. А потом понеслось – Антион, снова Эброн, Белфинд, Сибирь несколько раз подряд. Теперь вот Диадема эта через Аквиум и Циклон. Больше дюжины планет посетил, три раза под обстрел попадал, но пока Единый миловал, жив и здоров…