Угодившие под атаку мехоголовые падали, другие бежали в разные стороны, третьи начинали отвечать, поднимая блестящие метатели быстро летящих шипов и изрыгатели огня.
От скопища Хайвов донесся мощный стрекочущий звук.
Особь почувствовала, что настал момент для атаки. Выскочила на открытое место и побежала туда, где несколько врагов пытались укрыться под передвижным Хайвом. Краем зрения увидела, как из леса выбегают десятки сестер, заметила, что несколько врагов обратили внимание на нее, и резко прижалась к земле. Тут же, зная, что оставаться на месте в бою с мехоголовыми нельзя, подпрыгнула и понеслась дальше, запутывая врагов скачками в разные стороны.
Один из шипов ударил по боку, но лишь скользнул по панцирю и улетел дальше. Особь зашипела от боли и в прыжке рубанула когтями по ногам выскочившего навстречу врага.
Удар вышел не очень удачным, пришлось отпрыгивать в сторону и атаковать вновь. Но добраться до мехоголового Особь не успела, в груди его появилось черное пятно – след от попадания из мощного прожигателя, и глухой рев возвестил, что на поле боя явились братья.
Особь перепрыгнула через труп и вскочила на передвижной Хайв, побежала к его меньшей части, где чаще всего укрываются враги. Ударила обеими клешнями, в блестящей поверхности образовалась дыра.
Отскочила, когда из нее полетели обжигающие шипы.
Уловила мысль сестры, готовой поддержать атаку, и засвиристела, забила лапами по Хайву, давая понять спрятавшимся внутри врагам, что она тут, наверху. Шипы вновь полетели, но сестра подскочила сбоку и нырнула внутрь Хайва там, где стенка его прозрачна.
Раздался вопль, мгновенно оборвавшийся, за ним треск раздираемого панциря. Судя по нему, укрывшимся в движущемся Хайве мехоголовым пришел конец. Особь испустила победный клич и огляделась.
Там, где находилась она, бой понемногу стихал. Поверженные враги не двигались, из-под их панцирей текла и застывала багровая кровь. Кое-где виднелись оставленные тела сестер и братьев, дым поднимался от одного из Хайвов, около которого схватка была самой напряженной.
Из-за него доносились треск и рычание, долетали обрывки полных агрессии и боли мыслеформ.
Особь спрыгнула на землю и побежала в ту сторону, где поток их был всего гуще. Миновала дымящиеся развалины, перепрыгнула сцепившиеся в посмертном усилии трупы врага и брата, после чего резко остановилась.
Рычание издавали несколько движущихся Хайвов. Отходящие к ним мехоголовые расшвыривали шипы во все стороны, а двое ухитрялись плеваться огнем. Столбы рыжего пламени тянулись не меньше чем на пять прыжков, попавшие в них сестры вспыхивали, как сухие растения.
Стенки движущихся Хайвов были расколоты, и мехоголовые ловко запрыгивали в щели, а сами Хайвы постепенно набирали скорость. Их преследовали летающие сестры, но вскоре и они начали возвращаться.
Особь задрала голову к Светильнику, подняла верхние конечности, выражая радость по поводу того, что бой закончился победой и бегством врага. Настало время собрать то, что он бросил, и отнести в Хайв.
Особь огляделась и, заметив неподалеку труп мехоголового, направилась к нему.
Погибший враг был в блестящем панцире, а верхние конечности у него соединялись, образуя вытянутый тяжелый отросток, выплевывающий много смертоносных шипов сразу.
Особь протянула клешни, очень осторожно взялась за то место, где виднелись три одинаковые трубочки, и потянула на себя. Отросток легко оторвался, укоротившиеся конечности, снабженные короткими, негибкими щупальцами, упали на землю.
И в этот момент она ощутила любопытство – как действует этот странный орган? Почему он по строению так отличается от существа, его вырастившего? Что позволяет выбрасывать шипы так быстро и далеко?
Отросток состоял не из обычной для живых существ разных Опор мягкой и твердой плоти. В нем не имелось крови, только какая-то густая слизь с противным запахом.
Особь ощупала его, пытаясь понять, что именно и как тут двигается, заглянула в темные отверстия, которыми заканчивался отросток, и даже расковыряла одно из них когтем, но ничего при этом не поняла.
Интерес почти угас, когда Особь заметила маленький отросточек, а рядом с ним еще один, укрытый под странным узким панцирем. Протянув клешню, она перерубила панцирь.
Раздался щелчок, метательный орган дрогнул и принялся с грохотом выплевывать шипы в сторону ближайшего Хайва. Особь зашипела и торопливо отшвырнула добычу в сторону.
Та шлепнулась на землю и замолчала.
Особь подошла, очень осторожно взяла, стараясь не касаться короткого отростка, и потащила туда, где высилась настоящая гора из кусков Хайвов, отдельных органов и вражеских тел.
Пусть все непонятное изучают специально рожденные для этого сестры.
Ее Долг – сражаться.
ДОЧЬ ЭВОЛЮЦИИ 17
В небе висела одна луна, желтая, да и та в виде жалкого, обгрызенного полумесяца. Далеко, у самого горизонта, вспыхивали зарницы, иногда долетал мерный рокот грома. Из-за периметра лагеря доносились резкие вопли обитающих в джунглях тварей. Воздух был спертый, как в казарме, и пах сырой листвой.
Марта обходила посты, проверяя, не дремлют ли ее солдаты. Она шагала между палаток, огибала транспортеры, иногда слышала доносящиеся изнутри всхрапывания, сонное бормотание.
– Это ты, командир? – окликнули ее, когда стал виден устроенный прямо на дереве пост.
Тут дежурили Санчес и Саманта.
– А кто же еще? – отозвалась Марта. – Как вы тут, не заснули еще?
– Разве заснешь, – вздохнула Саманта. – Душно, тревожно, сердце колотится, как перед первым боем.
– Признайся, тебя просто волнует моя близость? – Голос Санчеса прозвучал игриво, и Марта помимо желания улыбнулась.
– Вот уж нет! – возразила Саманта. – Меня скорее волнует близость тех тварей, что Пророк знает, откуда взялись на этой планете!
– Их нет рядом, – сказала Марта. – Кроме той, что вон там. – Она кивнула в сторону центральной палатки, внутри которой располагалась клетка с пленником, точнее, с пленницей. – Так что можешь успокоиться и…
– …поспать? – предложил Санчес.
– А все же, командир, – Саманта не приняла шутливого тона, – что это за существа такие?
– Так и не закончили спор? – Марта пожала плечами. – Судя по всему, они обладают чем-то вроде коллективного разума…
– Как роящиеся муравьи, – добавил Санчес, вспомнив родной Хордан, кишащий всякой опасной живностью.
– Наверное, – кивнула Марта. – Еще мы знаем о незваных гостях то, что они – близкие родственники той самой Химеры, чьей ДНК мы успешно пользуемся, – и она постучала себя по химериновой броне на предплечье, – а значит, и наши родственники.
– И решили навестить нас на правах двоюродных братцев. – Санчес фыркнул.
– Скорее не нас, а людей, – поправила Саманта. – Все-таки это не наша планета, а пока еще человеческая.
– Это ненадолго! – уверенно заявил Санчес.
Марта поморщилась, когда в ком-линке возник импульс общей тревоги, ударил вдоль позвоночника. В ближайшей палатке выругался кто-то из солдат, загорелись фары одного из транспортеров.
– Всем командирам звеньев, – зазвучал в ушах Марты голос Джонатана, – собрать солдат у моей палатки. Всех, даже тех, кто на постах. Готовность – пять минут.
– Есть, – ответила она и, повернувшись, рявкнула: – Слезайте – и за мной!
Санчес просто спрыгнул с ветки, шлепнулся на четвереньки, как огромный серый зверь.
– Что случилось, командир? – спросил он, отряхивая ладони.
– Отставить вопросы. – Марта развернулась и зашагала прочь, даже не оглядываясь.
Лагерь бурлил, как ядро готовой лопнуть звезды. Бегали ученые с выпученными глазами, тащили какие-то приборы, транспортеры один за другим заводили двигатели, со всех сторон доносились встревоженные голоса. Около центральной палатки заспанные техники, пыхтя и надрываясь, затаскивали клетку в большую машину с открытой платформой.
Пленница лежала внутри, оглушенная снотворным, и датчики на ее теле казались прилипшими к панцирю паразитами.
– Эвакуация? – удивился Санчес. – Но зачем? На нас же никто не нападает!
– Отставить разговоры, – бросила Марта на ходу.
Джонатан ждал у входа в палатку, его тощая фигура выделялась на фоне подсвеченной сзади пленки.
– Явилась, – сказал он недружелюбно, когда Марта и ее подопечные, прибывшие позже всех, заняли место в строю. – Так, все здесь? Хорошо, ядерная мать. Объясняю ситуацию. Люди начали массированное наступление через портал с Артисии и прорвали нашу оборону. Спустя несколько часов их передовые части будут здесь. Наша задача – перекрыть дорогу и дать ученым время эвакуировать центр. Все поняли? Пять минут на сборы.
– Мало нам чудовищ, еще люди приперлись, – пробурчал Тадеуш. – И мы силами одной боевой бригады должны будем их держать?
– Я рада, что ты все правильно понимаешь, клянусь Пророком, – сказала Марта. – А теперь бегом к себе в палатку! Выполнять!
Ровно через триста секунд бойцы вновь стояли перед командиром, на этот раз – в полной выкладке.
– Отлично, – сказал Джонатан. – На то, чтобы оборудовать позиции и приготовиться к обороне, у нас есть примерно три часа.
Он развернулся и зашагал в сторону от лагеря, туда, где во тьму уходила серая лента дороги.
Туман, плывущий между стволами, выглядел белым и густым, точно сметана, хотелось протянуть руку и попробовать, каков он на вкус. Далеко на востоке над ним торчала округлая «гора» алого светила, а маленькое и яркое солнце пряталось за тушей собрата.
Шли, если следовать местной терминологии, Красные Дни.
– Ну и где эти сволочи? – пробурчал Санчес, устроившийся в ячейке у корней огромного дерева.
– Не торопись, придут, – ответила Марта. – Так, а это еще что?
Гул мотора донесся почему-то не с северо-востока, откуда должны были явиться люди, а с юго-запада, где остался лагерь.
– Субтактики, ко мне, – донесся из ком-линка голос Джонатана, и мотор затих.