– Я знаю, к чему ты клонишь, – негромко произносит он, затем вздыхает. – Твоя история печальна, но совсем не похожа на мою. У нас с Джаредом все по-другому. Он вычеркнул меня из своей жизни навсегда.
Вообще-то я не собиралась ничего у него спрашивать про их с братом ситуацию, но раз уж он сам заговорил об этом, не могу удержаться от вопроса.
– Что такого ты натворил, что нельзя было бы простить? Не убил же его собаку? Или подставил? Или… у меня закончились варианты.
Джексон неожиданно усмехается.
– Все мимо, – говорит он.
– А что тогда?
Он молчит. Ну да, с чего бы ему делиться со мной своими секретами? Подтягиваю колени к груди и кладу на них подбородок, прикрываю глаза, прислушиваюсь к шуму с улицы, который с этой точки звучит чуть громче, чем оттуда, где мы сидели до этого.
– Я переспал с его невестой, – неожиданно сообщает Джексон. – И имел наглость рассказать ему об этом.
Резко вскидываю голову и смотрю в темноту в том направлении, где расположился парень, но, естественно, ничего не вижу. Потрясенно молчу, не зная, как реагировать. Это ведь… самое настоящее предательство. Смогла бы я простить что-то подобное? Наверное, смогла бы. Ведь мама тоже совершила своего рода предательство. Она выбрала алкоголь, а не родную дочь. Но ведь и я не Джаред Купер. Он, похоже, не в состоянии простить…
– Осуждаешь? – спрашивает Джексон.
Задумываюсь. Я, конечно, потрясена, но не вижу всю картину целиком. Тех слов, что сказал Джексон, недостаточно для составления представления о ситуации в целом.
– Не мне тебя судить, – честно говорю я. А после паузы все же спрашиваю: – Зачем ты это сделал?
– Я понятия не имел, кто она, – со вздохом признается он.
– Как это? – непонимающе хмурюсь я.
Джексон вздыхает и несколько мгновений молчит.
– Четыре года назад нас с братом отправили в горячую точку, – начинает он рассказывать издалека. – За пару лет до этого Джаред начал встречаться с какой-то девушкой. Познакомить нас он не захотел. Даже ее фотографии не показывал. Вот такой странный заскок у него был. Джорджия тогда шутила, что вообще сомневается в реальности существования этой девушки. Джаред лишь отшучивался, не уставая повторять, что хочет убедиться, что она действительно та самая, потому что знакомить семью с каждой второй не собирался. Так вот, в командировке мы были чуть больше года, всякого там насмотрелись и успели побывать в разных переделках. Но брат вроде как продолжал общение со своей девушкой. Я особо не интересовался, он ведь все равно ничего толком не рассказывал. И вот, три года назад после возвращения домой Джаред сказал, что собирается пригласить ее на семейный ужин и там сделать предложение. По мне, так полнейшая глупость, они год не виделись, но я ему об этом, естественно, не сказал. Так вот, накануне Джо устроила для нас вечеринку в честь возвращения домой. Я напился. Довольно сильно на самом деле. А потом… пока Джаред встрял в пробку, когда ехал из аэропорта, где встречал своего школьного друга, я подошел к одной девушке. Она обрадовалась мне, обняла, поцеловала. – Джексон шумно вздыхает. – Повторюсь, я был пьян и даже не подумал, что это странно. Для меня, кстати говоря, это не было странным. Знаю, что это звучит дерьмово, но я всегда нравился девушкам и мне даже делать ничего не надо было, чтобы они поехали ко мне. Ну и… я предложил ей секс. У меня не было девушки больше года, и я не видел в этом ничего такого. Но она сомневалась, а это только подогрело мой интерес. В общем, я затащил ее в одну из спален. Возможно, она даже была против. Черт! Я не помню. – Джексон горько усмехается, а я сижу тихо и ловлю каждое его слово. – Вот такое я был дерьмо. Дерьмо, не привыкшее слышать от девушек "нет". В итоге мы переспали прямо на вечеринке, а потом я ушел, так и не дождавшись прихода Джареда. Вот и представь, каково же было мое удивление, когда на следующий день брат пришел на семейный ужин с той, с кем я провел вечер. Одного взгляда на ее виноватый вид хватило, чтобы понять, что она в курсе своей, ну или моей, оплошности. Я рассказал все сестре, а она уговорила меня рассказать Джареду. Наверное, разумнее было бы не делать этого. Но я не послушал разум, я послушал Джо. Джаред разозлился. Наверное, до сих пор злится и ненавидит меня. Но она, его невеста… она ведь даже ни разу не назвала его имени тогда, все твердила: "милый, милый". Мне было невдомек, что девушка, что отдалась мне на той вечеринке, была вовсе не со мной в тот момент, а с братом. Почему она не поняла, что с ней не Джаред? Я не знаю. Может, он не говорил ей, что у него есть близнец? Или у них были какие-то странные ролевые игры, где они притворялись незнакомцами? Я не в курсе. Джаред не захотел со мной разговаривать по этому поводу.
Джексон замолкает, и я тоже молча перевариваю все услышанное. В таком ключе все открывается по-другому.
– А она не насторожилась, когда ты спросил ее имя? – уточняю я. Джексон молчит, а я хмуро смотрю в темноту. – Ты ведь спросил ее имя?
Пару секунд он молчит, потом будто нехотя признается:
– Нет.
Качаю головой, хотя знаю, что он этого не видит.
– Почему ты этого не сделал?
– Да мне было все равно, как ее зовут, – говорит он, и я не слышу ни капли раскаяния в его голосе. – Я не собирался больше с ней встречаться.
– Кобель, – не сдержавшись, бормочу очень тихо.
– Я слышу, – говорит он.
– Ну так это правда, – произношу я все так же тихо.
– Вот теперь ты меня осуждаешь, – со смешком констатирует он.
Я молчу, что подтверждает его догадку. Но все же любопытство побеждает, поэтому я спрашиваю:
– Что было потом? Они поженились?
Джексон отвечает незамедлительно:
– Джаред порвал все отношения и с ней, и со мной. Я пытался поговорить с ним и не раз, но он не захотел ничего слушать. Она, скорее всего, тоже пыталась, но все закончилось ничем. Но самое противное знаешь что?
– Что? – выдыхаю я вопрос, не представляя, что может быть хуже.
– Через пару месяцев, видимо, когда немного пришла в себя, она явилась ко мне. Не ради того, чтобы я помог ей помириться с Джаредом, а… а ради меня самого. Она сказала, – его голос полон отвращения, – что не может перестать думать про ту ночь.
– Твоему брату еще повезло, что они расстались, – бормочу я.
– Скорее всего он думает по-другому. Хотя, честно говоря, я уже понятия не имею, о чем он думает.
– Поэтому ты сделал татуировку на лице? – озвучиваю свою сиюминутную догадку. – Чтобы вас больше не путали?
– Отчасти. А еще из-за того что был пьян. В то время я еще надеялся, что все образуется. Я полностью признал свою вину. Черт, да, я затащил девчонку в постель, но ведь я понятия не имел, кто она. Этого аргумента оказалось недостаточно.
– Но ведь у Джареда тоже есть тату. На шее. Я видела. Как она не заметила, что у тебя нет такого рисунка?
Я все еще пытаюсь найти оправдание им обоим, но все попытки выглядят жалкими. Черт возьми, она встречалась с парнем больше трех лет и не обнаружила подмену? Что-то мне подсказывает, что у подружки Джареда были не лады с головой. А у Джексона… кое с чем другим.
– Джаред сделал тату уже после расставания, – говорит Джексон. – Мне об этом сказала Джо.
– И все равно мне непонятно, как можно было вас перепутать. Вы ведь совершенно разные.
Он хмыкает.
– Раньше Джаред не был таким отстраненным. Из нас двоих весельчаком был он. Но случившееся, похоже, изменило его отношение к доверию, да и к людям в целом.
Я почему-то не могу представить Джареда-весельчака, но сейчас ведь речь вовсе не об этом.
– Мне жаль, что так вышло, – говорю я чистую правду. – Возможно, сейчас то самое время, когда твой брат пересмотрит свое отношение к тебе.
– Не стоит. Я уже смирился с тем, что моя ошибка была фатальной, – признается он, но ему не удается скрыть горечь в голосе.
– А если он захочет помириться? – осторожно спрашиваю я.
– Не захочет.
– Но все же?
Джексон не отвечает. И тут я понимаю почему. В их с братом паре предали не только Джареда, но и Джексона. И, возможно, Джексон устал делать бесполезные попытки, каждый раз получая отказ. Да, он, безусловно, виноват в произошедшем, но ведь он раскаялся.
– Эмили, попробуй поспать, – говорит он.
– Я не смогу уснуть, – вздыхаю я. – Но если ты хочешь побыть наедине с собой, я могу не разговаривать. Только не прогоняй меня.
– Хорошо. И да, я хочу побыть один.
Улыбаюсь, вновь опускаю подбородок на колени и говорю.
– Поняла.
Больше ни один из нас не говорит ни слова. Иногда, когда шум на улице ненадолго стихает, я слышу его размеренное дыхание. Мысли блуждают вокруг драмы семьи Куперов, вокруг драмы моей собственной семьи, и я все же незаметно засыпаю.
Выход из сна получается грубым. Где-то рядом слышу невероятный грохот, меня кто-то встряхивает, и я спросонья отталкиваю прочь крепко держащие меня руки.
– Эмили, просыпайся!
Меня вздергивают на ноги и еще раз встряхивают.
– Хватит! – требую я, цепляясь при этом за руки Джексона. Спрашиваю невпопад: – Что тебе от меня нужно?
От грохота, доносящегося откуда-то сверху, кровь стынет в жилах. Поднимаю лицо к потолку, но конечно же ничего не вижу.
– На крыше чердака кто-то есть, – шепчет Джексон возле моего уха. – Возвращаемся к остальным, нужно придумать, как будем отбиваться в случае проникновения.
– Отбиваться… – с ужасом повторяю я.
Проникновения?!
– Идем!
Джексон практически тащит меня на себе в ту сторону, где остались все остальные, вот только света там больше нет. Вероятно, кто-то выключил его, чтобы не заметили подобравшиеся вплотную носители. А я уверена, это именно они. Да и кто еще?
Джексон медленно ведет меня вперед. Понятия не имею, как он ориентируется в пространстве, но послушно шагаю рядом, изо всех сил цепляясь за его рукав. Замираем, когда на крыше прямо над нами раздаются громкие шаги, а потом треск. Шаги кого-то большого и тяжелого. Мне кажется, что еще секунда, и