Отдаю Джексону почти пустую бутылку и удивленно смотрю в окно, когда машины выезжают за пределы нависающих деревьев и как по команде замирают посреди небольшой поляны, поросшей травой, которая имеет какую-то неестественную яркость. Но еще больше удивляюсь, когда земля неподалеку резко разверзается, образуя проезд куда-то вниз.
– Вы эвакуировали людей под землю? – изумленно спрашиваю я.
– Здесь безопасно, это главное, – сурово отвечает голос с переднего сиденья.
В ответ лишь молча смотрю, как автомобили вновь трогаются с места, направляясь в сторону образовавшегося из ниоткуда пути. Наша машина заезжает последней, обернувшись, замечаю, как за нами закрывается проход на поверхность. Вопреки ожиданиям, в подземелье оказывается не темно. Внедорожник проезжает по широкому и, кажется, бесконечному тоннелю, плавно уводящему вниз. Но наконец он заканчивается, и мы оказываемся в гараже невероятных размеров. Разнообразная техника и военного, и гражданского назначения выстроена ровными рядами, и им нет ни конца, ни края. Едем добрых пять минут прежде чем, наконец, паркуемся. Подхватываю рюкзак с пола и тут же покидаю транспортное средство следом за остальными. Без промедлений направляемся за одним из военных вдоль крайнего ряда. Остальные члены поисковой группы расходятся кто куда, но у меня нет ни времени, ни желания наблюдать за ними. Спешу следом за Джексоном, чтобы не отставать. Идущий впереди военный, что ведет нас неизвестно куда, о чем-то беседует с Джаредом. А вот это я бы уже послушала. Но как только я приближаюсь к ним, они замолкают, и я с досадой выдыхаю.
Военный останавливается рядом с неприметной дверью, вводит какой-то код на панели, после чего пропускает нас вперед. Оказываемся в помещении поменьше, но тут просто везде снуют военные, занятые одним им известным делом, что еще больше сужает пространство. Мы будто оказались на вокзале перед самой отправкой поезда.
Сопровождающий ведет нас на противоположный конец помещения, где расположилось несколько лифтов. Он вызывает самый крайний. Вдесятером мы с легкостью размещаемся внутри, еще и место остается. Спускаемся на несколько этажей, после чего оказываемся в длинном сером коридоре. Нас ведут мимо нескольких дверей, затем военный останавливается возле такой же, какие мы только что прошли, поднимает руку, чтобы постучать, но не успевает. Створка распахивается, являя высокого широкоплечего мужчину с легкой сединой в коротких волосах.
– Майор Роджерс, – приветствует он, – вы уже вернулись. Отлично.
Полковник, а это именно он, я поняла это по таким же, как у дяди, погонам, обводит нас внимательным взглядом.
– Мне сказали, что с базы отправилось одиннадцать человек, – замечает он без всякого вопроса в голосе.
Тем не менее Джаред отвечает:
– Мы потеряли двоих, сэр.
– Да уж вижу, – все так же без выражения говорит безымянный полковник. – Надолго вы на моей территории не задержитесь. Уже завтра с наступлением утра за вами прилетит вертолет, а пока майор проводит вас в казарму. Учтите, мест в отдельных отсеках у нас нет, вас разместят в общем.
– Спасибо, сэр, – без каких-либо возражений произносит Джаред.
Полковник переводит внимание на Роджерса, кивает ему и больше не говоря ни слова отправляется прочь. Мы же возвращаемся в ту сторону, откуда только что пришли. Снова оказываемся в лифте и едем еще ниже, пока не достигаем восьмого уровня.
– Для каких целей было построено это огромное подземное здание? – спрашивает вдруг Брит.
Майор игнорирует вопрос, и девушка закатывает глаза, но больше в разговор вступить не пытается. Я едва не валюсь с ног от усталости, поэтому меня не волнует ничего, кроме возможности оказаться где-то, где есть кровать. Ага, размечталась.
Первым делом нас отводят в столовую, где кормят скудным обедом, по словам майора, обеденное время давно прошло, а до ужина еще далеко. Я безразлично оглядываю огромное помещение с десятью рядами длинных столов. Что-то подобное было и на базе D-12, только масштабы поменьше.
После приема пищи майор Роджерс показывает нам, где тут туалет и душ, последний из которых работает только по вечерам, начиная с восьми часов. Что по моему мнению полнейшая глупость.
Наконец майор приводит нас к широким двойным дверям и без разговоров распахивает их. Шум, гам и самый настоящий хаос – вот что встречает нас. Помещение очень большое. Здесь рядами выставлены двухъярусные кровати и небольшие тумбочки возле них. Вот и вся мебель. Людей невероятно много. Разных полов, рас и возрастов. Некоторые с любопытством провожают новичков, которых майор Роджерс ведет вдоль стены, другие не обращают ни малейшего внимания. Замечаю нескольких военных, что ходят по рядам, вероятно, наблюдая за порядком. И хотя по их лицам невозможно ничего прочесть, я уверена, что они не особо довольны возложенной на них миссией.
Майор указывает нам на свободные кровати, я тут же сажусь на ближайшую и снимаю кроссовки, ложусь под одеяло и накрываюсь с головой. Сил на разговоры, да и на любые другие действия не осталось.
Не знаю, сколько времени проходит, прежде чем меня будит Бриттани и говорит, что пора идти на ужин, куда мы в итоге направляемся с частью людей, с которыми нас временно поселили.
Оглядываю нашу небольшую компанию и замечаю, что не хватает троих.
– Где Куперы? – нахмурившись, спрашиваю у Бриттани.
Она пожимает плечами, оглядывая толпу.
– Примерно полчаса назад за Джо пришел какой-то военный и сказал, что с ней хочет поговорить полковник. Братья ушли вместе с ней. – Брит ненадолго замолкает, потом резко меняет тему. – Эм, ты злишься?
Вздыхаю и украдкой смотрю на Мэйсона, идущего рядом и без привычной улыбки о чем-то тихо разговаривающего с Томасом.
– Уже нет, – честно отвечаю я.
– Прости, – со всем раскаянием, на какое способна, просит Бриттани. – Я когда увидела, насколько сильно ты растерялась, хотела помочь, но получилось очень глупо.
Смотрю на нее с беззлобной усмешкой.
– Что есть, то есть, но я правда не злюсь. Ты была права в том, что сейчас не то время, чтобы таить какие-то обиды. Но больше так не делай.
Бриттани с облегчением улыбается.
– Договорились, – с облегчением говорит она.
В этот момент мы заходим в распахнутые двери столовой и отправляемся к раздаче.
Пока стоим в очереди, оглядываю эвакуированных. Среди них вижу детей, их гораздо меньше, чем взрослых, но все же. Радует уже то, что военным удалось спасти столько людей от ужаса, творящегося на поверхности.
Когда мы занимаем первые попавшиеся свободные места, Бриттани заговаривает с девушкой лет шестнадцати, что садится с нами за одним столом. Я лишь краем уха прислушиваюсь к разговору, Брит заваливает ее вопросами, и девушка в перерывах между очередной ложкой, что торопливо доносит до рта, рассказывает о том, где она была, когда появилась аномалия, а потом и как попала сюда. Ужас и смерть. Вот о чем говорит эта молодая особа. Вместо того чтобы думать о мальчиках, учебе и цвете лака для ногтей, теперь она размышляет о том, что рада быть выжившей и спасенной.
Медленно оглядываю столовую, другим взглядом смотря на людей. У каждого из них своя кошмарная история. И я не уверена, что хочу ее знать. Я лишь надеюсь на одно – на то, что моя мама, как и родные Брит, находится в каком-то подобном месте. В тепле и безопасности.
После столовой мы возвращаемся в казарму, чтобы взять чистые вещи и отправиться в душ. Брит удивленно вскидывается, когда понимает, что здесь нет отдельных кабинок и мыться придется в компании других женщин и девушек, что, по всей вероятности, тоже смущаются чужого присутствия.
– Ты же была на базе, – говорю я, раздеваясь, – что не так?
Бриттани хмуро оглядывает меня.
– В моей палате был отдельный душ, – сообщает она, но все же снимает толстовку.
Взгляд сам падает на уродливые розовые шрамы, что остались на ее руке после нападения Тревора.
– Значит, тебе придется потерпеть, – спокойно говорю я, возвращая внимание к серым глазам подруги. – Тем более это всего один раз, я принимала общий душ каждый день.
Некоторое время Брит раздумывает, но, видимо, мои слова убеждают ее, потому что она тоже раздевается, и мы вместе идем в душ.
После водных процедур возвращаемся в казарму, где уже собрались все те, с кем мы вчера утром отправились в путь, не считая погибших. Джаред и Джексон по-прежнему делают вид, будто друг друга не существует, а вот Джорджия приветливо улыбается, глядя на меня.
– Твой отец передавал тебе привет, – говорит она.
От этих слов сердце пронзает внезапной болью.
– Ты разговаривала с ним? – спрашиваю я, досадуя на то, что меня не разбудили и не позвали с собой.
– Да, полковник Абрамс позвал нас на видео-конференцию с учеными, изучающими аномалии, твой отец тоже был там. В самом конце нам удалось поговорить около минуты. Он очень ждет тебя.
Киваю, не в силах найти, что ответить. В глазах внезапно скапливаются слезы, но я смаргиваю их, не желая плакать. На это нет никаких причин. С папой все в порядке, со мной тоже. Уже завтра мы будем вместе.
Оставшаяся пара часов до отбоя проходит как в тумане. Парни редко и скупо переговариваются, сидя на своих кроватях. По ним видно, что они не привыкли столь праздно проводить время и сейчас мучаются от безделья. Только Бриттани и Джорджия болтают без умолку, будто собираются обсудить все на свете. Несколько раз они пытаются и меня втянуть в свою беседу, но мыслями я витаю так далеко отсюда, что в конце концов девушки оставляют попытки.
Ночь проходит в беспокойстве, я долго не могу уснуть, то ли из-за того, что спала днем, то ли из-за терзающих голову мыслей. И в итоге утром просыпаюсь совершенно разбитой. Тем не менее после завтрака первой иду за майором Роджерсом, который приходит, чтобы проводить нас в ангар к прилетевшему за нами вертолету. В тот момент, когда забираюсь в летающую машину, я лишь на секунду задумываюсь о прошлом неудачном полете. Тут же отбрасываю эти мысли прочь. В этот раз будет по-другому.