Последний переход вывел нас прямо на площадку, единственным украшением которой было предназначенное, похоже для меня, кресло, выглядевшее, весьма символично: обивка глубокого черного цвета должна была оттенять серебро ткани и золото моих волос, когда я опущусь в него.
Я бросила быстрый взгляд вокруг, ловя себя на воспоминании о ночи Большого приема в мою честь. И хотя внешне тот зал с устремленными ввысь колоннами и этот уходящий вниз сужающимися кольцами, внутри которых и располагалось арена, не были похожи друг на друга, но царившая здесь атмосфера очень напоминала ту.
Тягучее возбуждение, жажда крови и обладания. И запах смерти, щекочущий ноздри.
При моем появлении все присутствующие талтары встали, приветствуя меня. И пусть ни в одном взгляде, обращенном ко мне, я не заметила похоти, ощущение от того, как они меня оценивали, было неприятным. И мне оставалось лишь радоваться тому, что длилось это совсем недолго: в центр круга вышли двое, вызвав прокатившийся гулким эхом по зданию рокот.
– Поклонитесь ялтару, – шепнул мне стоящий рядом со мной Маргилу.
И в этот момент Вилдор, ответив наклоном головы своим подданным, обернулся в мою сторону.
Мы склонились одновременно. Я – в низком реверансе, не сводя с него взгляда, он – более почтительно опустив голову. Мне трудно сказать, что выражали его глаза (он был довольно далеко от меня), но его мягкое внимание было болезненным и тревожным, и в нем чувствовалось так не вяжущееся с его образом смятение.
Но это длилось всего лишь короткое мгновение. И когда он повернулся, отвечая на приветствие сына, это был тот ялтар, которого я знала.
– Талтар Яланир, – голос Маргилу, раздавшийся в воцарившейся, как только я вернулась в кресло, тишине, был бесстрастен. А вот взгляд, который он бросил на него, – презрительным. Похоже, мой родич не испытывал к сыну своего правителя теплых чувств, – Вы продолжаете настаивать на вызове ялтару Вилдору?
– Да.
Его ответ был короток и четок. И этот голос мало напоминал тот, который я слышала во время единственного совместного ужина.
– Вы готовы сразиться за право назвать своей невестой принцессу Леру Д’Тар?
– Да. – Его взгляд скользнул ко мне. И в нем была та же твердость, что и у его отца.
И лишь одного я не могла понять: почему мне довелось встать между ними? Или благодаря мне проявилась скрытая от чужих глаз пропасть, что отдалила их друг от друга? И настолько ли неизвестным было это противостояние, раз Маргилу не скрывал от меня отношение к Яланиру?
Одни вопросы. И нет уверенности в том, что ответы на них помогут мне хоть в чем-то разобраться.
– Вы готовы отдаться на волю судьбы и случая?
Еще одно «да», и уже ничто не сможет изменить происходящего. И оно звучит. Все так же твердо и спокойно.
– Да.
Два воина подошли к ялтару и его сыну, неся на вытянутых руках укрытые черной тканью мечи. Вилдор сделал короткий жест, предлагая Яланиру выбрать первому. И когда тот, без каких-либо колебаний, шагнул к стоящему ближе к нему даймону, ялтар протянул руку к другому. Два лезвия почти одновременно взметнулись к небу, и яркое солнце заиграло на них, разбрасывая искрящиеся лучи. И даже с моего места было видно, насколько хороши были эти двуручники.
Пока я не сводила глаз с оружия, в центре арены появились еще двое, и опять ткань скрывала то, что они держали в руках. И снова быстрый выбор и пара кинжалов исчезла за голенищами высоких сапог.
– Четыре боя. – Голос Маргилу раздался неожиданно, заставив меня вздрогнуть. Но, когда я вскинула на него удивленный взгляд, не сразу уловив смысл услышанного, он сказал мне то, от чего мое сердце начало бешено биться. – Сразу после совета четверо бросили ему вызов. Пришлось тянуть жребий, хотя сам ялтар изъявил желание драться со всеми одновременно.
– И лишь один из них может рассчитывать на милость. И то лишь потому, что ему придется отправиться на Лилею. – Я не заметила, когда Сэнар появился за моей спиной: после того, как мы вышли из перехода, он так и остался стоять у портального контура.
Вокруг нас зазвенел купол защитного заклинания, наводя меня на мысль о том, что сказанное дальше не предназначено для охраны. Поэтому, когда Маргилу со странным выражением глаз наклонился ближе ко мне, я уже была готова услышать то, что он произнес.
– И только в том случае, если он оттуда не вернется.
Намек был слишком прозрачен, чтобы его не понять. И слишком тревожен.
– Вилдор настолько недоволен своим сыном? – спросила я, тщательно подбирая слова.
– Недоволен?! – Судя по разлетевшимся вокруг глаз стрелкам, Сэнар был настроен весьма язвительно. – Яланиру было дано все: лучшая школа, наставники, возможность военной карьеры. Ему этого показалось мало, и он потребовал жизнь своего брата, таланты которого не давали ему насладиться своим положением. Ялтар хоть и не показывал, что значит для него Закираль, но, позволив ему дать Дариане двух своих наследников, фактически признался в том, кто займет его место.
Я хотела задать следующий вопрос, заинтересовавшись вторым сыном Вилдора, но Маргилу мимолетно коснулся моего плеча, и когда я откликнулась, кивнул в сторону арены, о которой я почти забыла.
Они стояли напротив друг друга, опустив лезвия мечей к земле, и в их позах не было ничего враждебного. Словно двое замерли непринужденно, ведя между собой неслышный нам разговор. Порывы ветра, проникающие внутрь через арки, трепетали ткань их набиру. Глубокая тишина вокруг, в которой трудно было ощутить даже дыхание зрителей, не сводивших глаз с тех, для кого не существовало больше никого, кроме них самих.
Я не уловила, кто из них кинулся в атаку первым. Их движения были невероятно быстрыми и словно размытыми в воздухе. Клинки встретились, пронзив воздух тонким и звенящим гулом, который, возникнув, все никак не желал прекращаться. И лишь тени, смазанные фигуры в клубящемся мареве…
Черное, звон металла, двое, слившиеся в одно, и замершее сердце, забывшее, что надо биться. Это можно было бы назвать чарующим и красивым, если бы с каждым уходящим мгновением не сгущалось напряжение, становясь вязким и липким.
Эти двое больше не имели для меня имен, потому что единственным, отражающим их сущность, была смерть. И я видела перед собой не то, что происходило сейчас на арене.
Я видела то, что случится в ночь, когда луна не украсит собой звездное небо.
Я видела открывшиеся порталы, сквозь которые воины в черном вступят на землю ставшего моим мира. Ступят не для того, чтобы подарить ему свою красоту, а чтобы посеять в нем боль и отчаяние.
Рука Сэнара, тяжело опустившаяся на мое плечо, вернула меня из страшного забытья. И только осознав, где и зачем я нахожусь, я почувствовала, как бьется моя сила за поднятыми тером и Маргилу щитами. И по тому, как они вздрагивали в ритм моему дыханию, нетрудно было понять, что сдерживали они меня из последних сил.
Пришлось опустить голову, отводя взгляд от арены. Вряд ли бы мне удалось вернуть контроль, продолжая наблюдать за боем.
– Я убью каждого, кто посмеет вас коснуться.
Я вскинула ресницы, не веря тому, что Вилдор, еще мгновение назад ощущаемый мною там, внизу, теперь стоял рядом со мной. Его дыхание было слегка учащенным, и поэтому его слова воспринимались с каким-то внутренним трепетом, заставляя верить в их искренность.
– Я убью каждого, кто посмеет ее коснуться.
Сэнар сделал шаг из-за моего кресла и застыл напротив ялтара. И это было страшнее, чем распластанное на земле тело Яланира, рядом с которым суетились несколько воинов.
– Что с ним? – Сделала я попытку потушить пылающий в их взглядах огонь.
– Всего лишь ранен. Ему еще вести эшелон на Лилею. – Не отводя глаз от моего тера, произнес совершенно спокойно Вилдор и добавил, уже для него: – Я позволю тебе бросить мне вызов. – И я уже начала надеяться, что все закончится без жертв, потому что ялтар, резко развернувшись, сделал шаг к лестнице, но бросил, даже не оглянувшись: – Последним.
– Зачем?! – Только и смогла вымолвить я, когда под рев заполнивших амфитеатр талтаров их правитель спустился на арену. Не посмотрев в сторону сына, которого уносили с арены.
– Если кто и сможет победить ялтара, то только Сэнар.
Спокойно, словно не происходило ничего необычного, заметил Маргилу, вызывая у меня вполне закономерный вопрос. К моему телохранителю.
– А Гадриэль?
Быстрый обмен взглядами, и Сэнар отвечает. И в его голосе мне чудится легкая улыбка.
– Лорду нужна была победа, а мне это ничем не грозило. Да и Вилдор не был против такого представления.
Если бы он только мог знать, какие чувства всколыхнул он в моей душе своими словами! Что открыл, словно придав картинке ярких красок. Что позволил осознать с неукротимой неизбежностью.
Я не могла сжаться в комок, спрятать в ладонях вспыхнувшее лицо, взорваться яростью от пронзившего меня ощущения неправильности того, что все они позволяли себе делать со мной. И это ударило таким чувством одиночества, что даже воспоминания об Олейоре, Вэоне, Амалии, Сашке не остановили меня, давая скатиться в бездну отчаяния. Настолько сильного и всепоглощающего, что за ним могло быть только одно – принятие того, что сил на борьбу у меня больше нет.
Следующий бой прошел для меня как в тумане. Я смотрела и… не видела. Я слышала возбужденный гул, когда противник Вилдора упал на землю и остался лежать там, и… не осознавала этого, равнодушно отменив мелькнувшую в голове мысль о том, что милость моего гостеприимного хозяина закончилась на его сыне.
И я не испытала никаких чувств, когда еще дважды услышала троекратное: «Да», которое еще продолжало звучать в моих ушах, в то время, как те, кто их произнес, уже отдавали свои души Хаосу.
Мой мир сузился до меня самой и дикой тоски, которая жгучим пламенем превратила мое сердце в пепел.
Я, не сказав ни слова, подала руку поднявшемуся ко мне Вилдору и спустилась с ним на арену. Не замечая, как скользящий по земле край моего платья окрашивается в цв