памяти не было дочери властителя Тахара, ставшей матерью Закираля.
А я до сих пор помнил день, когда встретил то очаровательное создание. Как, скрывшись под личиной дракона, очаровал ее. И тот водоворот страсти, с которым я не смог справиться, и ее ужас, когда она сумела разглядеть под паутиной заклинаний истинное лицо того, кому отдавалась.
– На этой базе есть что-нибудь, кроме белых стен, бесконечных коридоров и мужчин, которые не способны вести светскую беседу?
И хотя она продолжала идти рядом со мной, я видел, как ее взгляд скользит к Яланиру, маня в свою глубину. И это было еще икуснее, чем когда заигрывала с ним в портальном зале.
И я понимал, как сам жаждал и в то же время не желал сейчас оказаться на его месте. И пусть ее власть над ним будет длиться всего лишь мгновения, о которых у него не останется даже воспоминаний, – лишь тень, тревожащая своей необъяснимостью, – выпотрошить его она сумеет основательно.
Самое главное, не дать никому ей помешать.
Однако никто из той пары дюжин воинов, что нас сопровождали, словно не замечали, как сбивается с шага тот, кого они должны беречь, как меняется походка женщины, становясь танцем, в котором есть единственная сила – сила обольщения.
И как два тера слегка отводят полы набиру, готовые окрасить чужой кровью ту белизну, которая стала предлогом недовольства нашей спутницы.
И лишь я знаю, что все их предосторожности ни к чему: она настолько четко контролирует все вокруг себя, что я испытываю невольную гордость за то, что в ее становлении как воина есть и моя заслуга.
«Имя Дарана тебе о чем-нибудь говорит?» – В ее голосе легкая усталость и удовлетворение.
Она, продолжая подчиняться не слышимой никем, кроме нее, музыке, делает шаг назад, выхватывает из руки Сэнара набиру и, накидывая его себе на плечи, замирает рядом со мной, отпуская Яланира из тумана своей магии.
«Это черная жрица, которая пыталась убить Закираля», – уже понимая, что она мне расскажет, отвечаю я.
«Ну тогда в его камере сейчас происходит незабываемая встреча, которая может стать последней. А этот идиот, которого ты хочешь видеть своим преемником, заблокировал свою связь с Единственной. А второй идиот, которого ты не хочешь видеть своим преемником, сделал то, что не смогли сделать все остальные: приручил хасаров. Так что две дюжины этих тварей сейчас ждут нашего появления на нижнем ярусе. А если нам и этого мало покажется, там какой-то хитрый блокиратор, который настроен именно на тебя. А если и это тебя не остановит, то шесть пятерок берсерков из присягнувших Яланиру как будущему ялтару готовы доказать тебе, что тебе уже хватит протирать штаны на самом удобном кресле в Совете. А в камере, где сейчас находятся твои внуки, активированы накопители. И если мы будем продолжать двигаться туда ножками, боюсь, спасать будет некого. Если только воскрешать. А если попытаемся открыть туда портал, то матрица искажения разотрет нас между пространственными пластами».
Похоже, от добродушия Леры не осталось и следа.
«Может, ты сразу скажешь, что задумала?»
Стоило признать, что Яланир оказался немного более предусмотрительным, чем я предполагал. Но все задуманное им не превосходило моих возможностей. Вот только последствий мне все еще хотелось избежать.
Удар такой мощи не только погубит множество воинов, большинство из которых не имеют никакого отношения к играм моего сына, но и надолго сделает безжизненным этот район Лилеи. Не говоря уже о тех магических возмущениях, которые не позволят в ближайшее время выстроить портал на Дариану.
А у Леры, похоже, был другой план. Вряд ли более миролюбивый, но, скорее всего, без столь разрушительных последствий. Все-таки она была женщиной.
«У меня кинжал Закираля. Я пройду по нити в его камеру и разблокирую его связь с Таши. Пусть она сама разбирается со своей соперницей. А пока она это будет делать, вытащу мальчиков».
«Мальчиков?!»
Сэнара нисколько не удивило то, что собиралась сделать его подопечная, а вот то, как она назвала сыновей Закираля… Два сильных воина, младшему из которых не так давно исполнилась тысяча лет, подходили под это описание только на мой взгляд, но никак не на ее. Однако спорить с ней по этому вопросу мне не хотелось.
Жаль, что у нас осталось так мало времени! Осознать, с кем свела судьба, когда наши дороги уже начали расходиться…
«Хорошо, Лера, действуй. И береги себя». Эти слова дались мне с большим трудом.
Все-таки она была женщиной. И эта мысль уже не первый раз за короткое время мелькнула в моей голове.
Интересно, а догадывался Тинир, обещая мне помощь мага Равновесия, сколько новых вопросов породит эта встреча?
И как много сожаления оставит.
«А ты помни, что Яланира обещал мне».
Не всколыхнулась магия, отозвавшись на заклинания. Не дрогнули мои щиты, ощутив изменения. А ее тело словно окуталось легкой дымкой, за которой все менее четкими становились черты ее лица. Да тонкая двойная нить, сверкая серебром и золотом, связала изящную вязь букв на кинжале моего сына с ним самим.
И я знал, она сделает все, чтобы искра его жизни не растворилась в бешенстве и ненависти черной жрицы, не сумевшей смириться с тем, что ее отвергли.
А пока она занималась им…
– Ну что, Яланир, – мой старший сын, так же как и сопровождавшие нас воины, не заметил исчезновения Леры. И теперь с трудом сдерживал растерянность во взгляде, которым окидывал меня и приготовившихся к бою теров, – пришло время решить, кто из нас имеет право на власть, а кто только так думает.
Но как бы я ни хотел уничтожить его прямо здесь и сейчас, я собирался сдержать слово, которое дал покорившей меня своим мужеством женщине.
Глава 21
Лера Д’Тар
Двойная нить, в которой сплелись воедино золото драконов и серебро даймонов, привела меня именно в ту камеру, которая мне и была нужна.
Стоило признать, что если не приглядываться к раскинутым по ее границам многослойным защитным плетениям и не замечать мощных блокираторов-накопителей, выглядело все довольно прилично. И по размерам, и по обстановке. Уж чего-чего, а пыточных инструментов я в ней не наблюдала. А вот довольно вместительное ложе, пусть и не столь уютное, как в моих покоях, но никак не соответствующее предназначению данных апартаментов, здесь было.
Младший сын Вилдора внешне был очень похож на своего отца. И обладал схожей с его силой, которую он, похоже, и сам не мог до конца оценить. Правда, в тот момент, когда я появилась, ему было явно не до этого.
Хасары рвали его ауру, вытягивая из него уже даже не магию (с ней весьма успешно справлялись блокираторы) – саму жизнь. Да и сладить с этими зверюшками, не имея в руках оружия, было еще той задачкой.
Желания позволить получающей от этого удовольствие жрице продолжить забаву у меня не было. А вот испортить ей праздник… У меня всегда было предубеждение против тех, кому чужая боль доставляла наслаждение.
Как ненужную одежду сбросив заклинание невидимости, я успела проскользнуть мимо одного из порождений генных лабораторий и бросить в сторону будущего правителя Дарианы свой меч. Несмотря на далекую от боевой форму, он уловил изменение ситуации мгновенно. И разделался со своей тварью едва ли не быстрее, чем я вонзила кинжал в глаз другой.
Два тела упали на пол почти одновременно, разделив камеру надвое. И в той части, что была ближе к двери, стояла, обнажив клинки, разъяренная моим вмешательством жрица, а в другой – я, прикрывая собой сильно потрепанного Закираля.
– Неужели сама избранница ялтара Вилдора решила почтить нас своим присутствием?!
В голосе моей чернокожей визави, еще до конца не успевшей понять, что игра идет уже не по ее правилам, явно звучали язвительные нотки.
Только теперь мне стало понятно, почему Олейор слегка зверел, когда я начинала ехидничать.
– Это намек на то, что мне здесь не рады? – уточнила я без тени сарказма. Излучая лишь радость от встречи и дружелюбие.
И затягивая вокруг дамочки заклинание, бросившее ее в ближайшую стену. Я, конечно, надеялась, что у жрицы хватит ума не кинуться к магу, для которого защита камеры оказалась эфемерной, но предпочла перестраховаться. Слишком многое зависело от итогов этой встречи, чтобы я позволила себе излишний риск или позерство.
Но, похоже, мое мнение о ее способностях было верным. И пусть справиться с наложенными на нее путами она не могла, попыток напать на Закираля не оставляла.
К тому же в отличие от моей подруги с воспитанием у этой барышни были большие проблемы. Даже я, которая специально занималась этим вопросом, не знала всех тех слов, что слетали с ее губ.
Пришлось слегка «приглушить звук», не упуская возможности расширить свой лексикон, но так, чтобы это не мешало мне разбираться со всем остальным.
Нужно было уничтожить блоки, перекрывавшие нити, связывающие между собой Закираля и его возлюбленную.
– Кто вы и что здесь делаете?
И это вместо благодарности!
А голос красивый: низкий, волнующий. Пусть и усталый. И так напоминающий голос отца.
– Мое имя, будущий ялтар Закираль, Лера Д’Тар. – Моей выдержки хватило, чтобы удержать себя в рамках приличия. Испытывая при этом огромное желание выдать пару десятков слов на эльфийском, дабы объяснить, каким нужно быть идиотом, чтобы навесить такие ограничения на свою связь с Единственной. Оставалось надеяться – от незнания, а не по злому умыслу. Потому что еще несколько дней – и ему пришлось бы очень постараться, чтобы ее восстановить. – Я – жена правителя Д’Тара, а на Дариане изображаю собой невесту вашего отца. Вас интересует еще что-нибудь или вы позволите мне закончить то, ради чего я здесь появилась?
Моя проникновенная речь его слегка удивила. И это ясно говорило о том, что вот меня-то здесь и не ожидали увидеть.
Если бы он знал, как я сама себя не ожидала здесь увидеть… еще несколько дней тому назад.
Но объяснять ему это сейчас я не собиралась. Чернокожая барышня, которая, как мне показалось, посягала не только на жизнь будущего правителя, но и на честь женатого мужчины, была настроена совершенно не миролюбиво. И от общих угроз и проклятий перешла на конкретных лиц. Из нас двоих почему-то выбрав меня.