вопить на всех известных диапазонах и вопила минут двадцать, пока не издохла. Вместе с ней умерли все находившиеся в Гнезде люди.
– Лет пять назад, – продолжал свой рассказ Таггарт, – когда наконец-то разобрались в провалах предыдущих попыток, зафиксировали и измерили уровень излучения, наши высоколобые решили попытаться еще раз. Маленькое Гнездо в Шотландии. В камеру спускались только псионы – они намного дольше выдерживают присутствие королевы, да и то сменялись через каждые два часа. Они думали, что все просчитали.
Через сорок девять часов Гнездо исчезло. Остались, правда, туннели первого яруса, и все. А команда исследователей и двадцать моих бойцов пропали, и у яйцеголовых нет даже предположений, можно ли их когда-нибудь отыскать. Или хотя бы их тела.
Пойми, Аскет, меня бесит не то, что мои ребята должны рисковать своими жизнями, в то время как ученые господа попивают кофе в комфортабельных фургончиках. В конце концов, именно за это нам платят деньги. Я ненавижу тех людей, которые принимают решения. Им плевать на риск – их интересует только целесообразность. Такие есть среди ученых, готовых на все ради подтверждения своей теории, но еще больше их среди ребят из Лэнгли. Поверь, чужаки – рядом с ними ничто.
Пока Паладин проверял мои сведения, я связался с Сергачевым и попросил его сделать две вещи. Прислать дополнительный отряд для защиты наших ученых – и распечатать Резервный фонд.
Не имело смысла присылать еще сильных бойцов: все равно в подземелье я их не пущу. Кроме того, стоило поберечь собственные ресурсы. Поэтому я намекнул генералу, что стоит попросить помощи у Призрака – пусть откомандирует сюда пару десятков своих бойцов: все равно в последнее время без дела сидят. Заодно посмотрят, как СБР работает, оценят. Может, начальству что интересное расскажут. Ни за что не поверю, что Призрак не воспользуется ситуацией.
Резервный фонд – довольно полезное изобретение Чижова. Собрание артефактов, способных оказать реальную помощь при штурме Гнезда. Обычно предметы из него выдавались научникам для исследований, и только при начале особо крупных операций Сергачев давал санкцию на использование материалов фонда в военных целях. Там действительно собралось много полезных вещей. Уже описанный мной когда-то артефакт порчи считался далеко не самым интересным.
Например, Зеркало Галадриэль показывало нахождение всех тварей на уровне, все переходы и телепорты, вообще все проявления псионической активности. Почему его не использовали постоянно? Оно слишком активно изнашивалось, с каждым использованием становясь все меньше – сейчас его диаметр с первоначального метра сократился до сорока сантиметров.
Или Улыбка Фортуны – приносящий удачу амулет, единственный, насколько нам известно, не имеющий побочных эффектов артефакт управления вероятностями. Все остальные действовали по закону равновесия: скажем, выигрыш в лотерее мог обернуться сломанной ногой, за помощь в схватке с особо сильным чужаком следовала плата – болезнь ребенка. Его тоже использовали редко, потому что запас энергии, заложенный в артефакте, никак не желал восстанавливаться. Полагаю, эта операция станет для него последней.
Резервный фонд представлял собой лакомый кусок – его не раз пытались обокрасть. В обычной ситуации Сергачев не дал бы своего согласия на использование ценных артефактов – слишком велика опасность, что какие-нибудь предметы «потеряются» на базе союзников. Но жизни бойцов перевесили. Взяв с меня клятву обеспечить строгую охрану, он обещал прислать артефакты, приставив к ним специально подготовленных коллегами Призрака сторожей.
Потом пришлось успокаивать Злобного, расстроенного известием о том, что все предварительно сформированные группы придется менять. Наши прежние схемы, успешно использовавшиеся на предыдущих операциях, на Амазонке не годились: придется изобретать что-то новое. Посоветовав пока что сосредоточиться на индивидуальной работе и подсластив пилюлю в виде сообщения о Резервном фонде, я отключился. Остаток дня прошел в изучении личных дел каждого члена моего отряда – я пытался сообразить, как лучше всего составить новые группы.
Утром собрались на совещание: обсудить тактику зачистки. Конечно, глупо обсуждать подробности без китайцев и хунганов из ДАО – последние могли как прислать по-настоящему сильный отряд, так и ограничиться символической помощью, – но наметить общие черты штурма, определиться с методом зачистки стоило.
Кроме меня и Паладина, присутствовали Мийо, Питерс, заместитель Мийо Бертран де Ги и Эдгар Мак-Кей, командир американского отряда. Отряд от американцев приехал слабый – куча псионов не выше четвертого уровня, зато каждый, как рождественская елка, увешан слабенькими амулетами. Корпорации наладили их промышленный выпуск и торговали со всем миром, зарабатывая неплохие деньги. Правда, никакой пользы они не приносили и защищали от пси-воздействия чисто символически. Вообще должен сказать, что исследования артефактов в США финансировались как государством, так и частными корпорациями – законодательство льготировало мастеров-артефакторов.
Поэтому появились по всему миру автоматы, использующие знак Толкач в качестве движущей силы и стрелявшие чем угодно, продвинутые модели еще и вкладывали энергию в снаряд. Оружие получалось очень дорогим, капризным, но своего покупателя нашло. Странное дело – псионы в США были в загоне, а вот псионические технологии развивались неплохо. Точнее говоря, их практическое применение. Призрак утверждал, что идет активный обмен между США и Европой – деньги в обмен на знание. Благодаря Вторжению США выбрались из финансового кризиса – их экономика оставалась крупнейшей в мире.
– Наши ментаты проверили твое сообщение, Аскет, и действительно обнаружили связь между кукловодами и кем-то еще. Трое ментатов в больнице, у одного полностью выжжены мозги, двоих надеются откачать. – Паладин недовольно стиснул кулаки. – В связи с этим, без зачистки ярусов не обойтись. Необходимо уничтожить как можно большее число чужаков перед тем, как штурмовать камеру.
– Разве у вас есть гарантия, что они не смогут размножаться быстрее, чем мы станем их убивать? – как я и предполагал, возразил Мийо.
– Такой гарантии нет. Но мы знаем приблизительные темпы производства новых чужаков. Даже если возможности королевы выросли на порядок по сравнению с обычными – мы справимся. С приездом русских и китайцев появится достаточное количество бойцов. Самой серьезной проблемой, на мой взгляд, остаются провалы. Карта третьего уровня составлена?
– Неполная: мы не знаем периодов некоторых провалов.
Как мне объяснили, приборы, регистрирующие гравитационные изменения, все-таки существовали и использовались для изучения провалов. Но даже с ними опасность попасть куда-нибудь на шестнадцатый уровень существовала – смертность среди разведчиков оставалась высокой.
– Нам придется начать раньше, чем планировали. – Паладин что-то подсчитывал в уме. – Аскет, когда будут готовы твои люди?
– Не раньше, чем через неделю после прибытия. Отряд сборный: бойцы не притерты между собой.
– Почему вы не объединили группы заранее? – спросил Мийо.
– Объединили. Мне не были известны особенности этого Гнезда, и состав придется перетасовать. Полагаю, Монах тоже затребует неделю, не меньше.
Монахом называли Лю Вэя – командира китайского отряда. На мой взгляд, по своим бойцовским качествам он уступал только Паладину – может быть, еще Злобному. Прозвище ему дали за то, что он был настоящим буддийским хэшаном. Гнездо открылось рядом с его монастырем, и твари успели уничтожить десяток монахов, прежде чем их удалось остановить. Тогда Лю Вэй и получил инициацию, со временем став одним из старейших боевых магов планеты. Он часто общался с нашим Дедом – их интересы лежали в схожих областях.
Питерс оправдал мои ожидания. Увидев окончательный список прибывающего из страны бурых медведей, водки и гармошки отряда, он только вздохнул, но место для размещения нашел. Причем сумел выполнить все требования по безопасности, предъявленные к нему охраной фонда. Основную часть ученых разместили в экскурсионном городке, выстроенном еще девять лет назад. Оказывается, предприимчивый начальник базы по согласованию с правительством Бразилии создал целый туристический центр: всего год назад по первому ярусу водили экскурсии. Бизнес пришлось прекратить после первого появления чужаков на поверхности.
Первый день мы со Злобным плотно сидели над предложенной мною схемой отрядов. Обычно бойцы ходили на зачистки тройками-четверками, но в данных условиях мне такая численность показалось малой. Мы исходили из возможности провала на самые нижние ярусы, где даже маги шестого уровня не могли чувствовать себя в безопасности. По нашим предположениям, конечно, настолько глубоко никто не залезал.
Поэтому, посовещавшись, утвердили численность групп в пять человек. Мы постарались скомпоновать каждую группу таким образом, чтобы в состав ее входили ментат и оракул, но с оракулами этот номер не прошел – их слишком мало. Предполагалось, что двигаться группы станут парами, прикрывая друг друга. Я надеялся связать всех ментатов между собой таким образом, чтобы мы могли замечать друг друга на разных ярусах. В случае провала это позволило бы определить, где находятся «потеряшки», и указать им направление движения на поверхность или послать подкрепление – по обстоятельствам.
Следующий день у меня не задался. Имея таких подчиненных, как Коробок и Злобный, было бы странно, сложись иначе. Первый заявился с самого утра и стал терзать меня с непреклонностью и методичностью опытного стервятника, стараясь узнать все о таинственном «руководителе». Почему ты думаешь, что он разумен? Ты уверен? Почему ты уверен? Он умнее тебя? А меня? Неужели меня умнее? Что значит «совершенно другой»? А если сравнить с дельфинами? В конце концов я малодушно сбежал, сославшись на занятость: мне еще ментальную сеть устанавливать.
Злобный отметился словесной перепалкой с Питерсом, Паладином, Мийо, его замом и полицейским патрулем. Попутно он сумел очаровать поварих в столовой, обеспечив отряду бесперебойное питание в любое время суток, и натянуть на флагштоке перед нашими окнами российский флаг. Удивительная особенность: морда страшная, характер скверный, в разговоре выражений не выбирает – а все его любят. Почти все. Возможно, потому что он не притворяется кем-то, живет как есть. Не удивительно, что его так привлекает огонь: сам так же легко загорается и так же легко остывает. Если Злобный кого-то любит, то всем сердцем, доверяет – без оглядки, ненавидит – открыто, не скрывая. Искренность его чувств завораживает.