— Те чю. Те чю.
Подошла бабушка к маме, Тане, Насте и соседкам, сообщив радостную весть:
— Сейчас всё будет в порядке.
Мама повязала косынку на голову, убрав под неё волосы, словно готовясь уже сейчас, сесть на колосный станок.
Подошли две настройщицы к брошенному концу троса, разулись и вошли в воду. Они зацепили его за проушину на колосном станке и вылезли, а затем встали босыми и мокрыми возле пруда. Одна из них подбежала к водительской двери, приподняла голову и закричала через приоткрытое окно:
— Ляво меля.
— Чуфа, чуфа, — крикнула всем узкоглазая настройщица с большими грудями и в красных босырниках с мощными пятками, а также длинными пальцами с крупными ногтями. Она отогнала всех, указавая на трос и прорала в надежде, что её поймут:
— Дилен кененг поули.
Балалайка проехала немного и остановилась, натянув трос. Бабушка произнесла:
— Давайте, отойдём на всякий случай.
Балалайка повысила громкость двигателя. Трос натянулся ещё сильнее.
— «Яиии яииии яииии», — принялись кричать настройщицы.
Настя спросила маму:
— А вдруг он лопнет?
— Не лопнет.
— А вдруг лопнет?
— Да не лопнет. Почему он должен лопнуть?
— А вдруг лопнет?
— Не лопнет, а если лопнет, — и в это время трос издал хлопок, концы упали на траву. Один проволочился немного и замер, а другой продолжил лежать, привязанный к колосному станку. Мама стала доканчивать тихо предложение и договорила, — тогда они будут другим чем — то вытягивать.
Забегали настройщицы, начали суетиться.
Четыре босырника стоят на траве с множеством завязочек и светят пустотами в области пальцев и пяток. Сверху много всего напутано, наделано, пришито. Остальные азиатки ходят возле пруда в босырниках, переговариваясь на своём понятном только им языке:
— Ба линцо на колэйла ли.
— Лей та. Лей та.
Босая настройщица вошла в воду с цепью, подошла к колосному станку, отвязала трос и докинула до берега. Потом зацепила цепь, проверила прочность зацепа и вышла мокрая на берег. Смуглые беляшечные ступни настройщицы начали блестеть от воды, словно глянцевые.
Другая азиатка вместе с водительницей балалайки, зацепила другой конец за буксирный крюк, расположенный посередине бампера.
Водительница села за руль и хлопнула дверью. Громкость двигателя повысилась.
Бабушка с мамой закричали:
— Давай, пошёл, пошёл.
— Идёт, идёт.
— «Яииии яиии яииии», — закричали хором азиатки, отойдя всей группой по дальше и встав по обе стороны.
Колосный станок вышел из пруда десятью парами женских босых крепких ног. Он остановился на бережку пруда. Вода ручейками побежала на траву.
— Наконец — то вытащили милого, — прокричала мама и поцеловала младшую дочку, потом старшую, затем поцеловала в губы бабушку, чмокнула в уста Ладу. Затем присела перед Гузелью, прижала губы к её правой босыни, потом к левой и перешла на пирожковые огромные грязные ступни семилетней Аишы.
— Как обрадовалась, милая, как обрадовалась хорошая, — воскликнула тётя Лада, — целуй на радостях их ножки, моя милая, целуй. Мама перешла снова на грязные ступни Гузели и принялась их страстно целовать и вылизывать, оставляя всякий раз блестящую дорожку от слюней на детских ступнях. Потом подползла на коленках к ступнях старшей дочери Тани и принялась обчмокивать их, перешла на пятки и обняла крепко губами. Она обсосала их со всех сторон, встала и обнялась с Ладой, с Настей, с Таней, с Аишей и Гузелью. Забрались две азиатки на колосный станок, продолжая перекриваться между собой, включили его и подсоединили колоски из влагалищ к колосному станку. Они поставили рядом возле своих ног сложные механизмы, опутанные колосками и множеством роликов. Мама, отплёвывая песок после ступней, удивилась и спросила у одной стоящей рядом настройщицы:
— А что это такое?
И она с азиатским акцентом ответила:
— Ножной колосный станок для наладки влагалищной колосный станок.
— Понятно, — ответила мама.
Поехала пустая балалайка по лесной дороге. Пошёл следом влагалищный колосный станок, управляемый двумя азиатками, сидящими в гинекологических креслах. Двинулась следом в босырниках, мелькая пятками, обтянутыми ремешками и обкрученными завязочками вокруг лодыжек толпа голожопых азиаток, похожих друг на дружку, как родные однояйцевые сёстры, издавая бесконечно выкрики — «Яиии яииии».
А у мамы, как строительная плита с души упала. Она пошла следом весёлая и в хорошем настроении. Дребезжит рядом железная тачка на четырёх колёсах, толкаемая Ладой. В ней гремят две половинки доски, и лежит смирно мамин кухонный сырник. Задевают взади пятки белый её длинный подол. Идут рядом её дочки пятилетняя Гузель и Аиша. Не отстают мама с Настей и Таней. Покачивает балалайка широкой округлой жопой с тремя окнами, а по краям вертикальные фары, состоящие из множества прозрачных квадратиков красного, жёлтого и белого цвета. Мама подумала, что этот балалаечный зад едущей перед её колосным станком, похож на жопу каждой настройщицы колосного станка, идущих сейчас следом. Шагают десятки пар пяток. Раздаются крики: «Яи яи яи». Гузель шлёпает кухонными сырниками, ступая по лесной дороге. Идут рядом пирожковые ступни Аишы и то же издают шлёпающие звуки. Все прошли по дороге, заросшей травой и теперь уже примятой колёсами тяжёлой пятитонной балалайки, работающей на жадичности. Пятки у всех грязноватые, включая подошвы.
Глава 25 Настройщицы чинят колосный станок
Балалайка остановилась на поляне возле дома мамы — Оли и её семьи. Вошла в дом Таня, Настя и Лада, а также её дочки пятилетняя Гузель и семилетняя Аиша. Мама же и бабушка остались на поляне, начав наблюдать, как азиатки в гинекологических креслах, загоняют колосный станок обратно в колосную. Остальные собрались вокруг, говорят по своему, суетятся. Загремели цепи, раздались стуки и жужжания в «Колосной», перемешанные с десятками голосов. Появилась одна цепь, удерживающая колосный станок, затем снова стуки, жужжание инструмента и вторая цепь уже держит колосный станок с другого угла. Азиатки облепили колосный станок со всех сторон. Одна передала другой мощную крышку. Та взяла её и положила на пол, затем та, что на колосном станке, передала вторую крышку, обнажив некоторые сложные внутренности колосного станка, а там такие устройства, что если бы это увидел мужчина, то он бы стал нескончаемо онанировать от перевозбуждения, а технофил бы получил высший кайф от увиденного; Торчат тысячи катушечек с намотанными колосками на шпинделях, Блестят на свету сотни челноков. Колоски натянуты и провздеты в разные ушки и петельки. Биллионы роликов и шестерёнок замерли зубчиками и приводными чёрными толстыми и тонкими ремнями. Пучки длинных волос — колосков перевязанные волосами лежат внизу под этими устройствами и концами подсоединяются к разным сложным механизмам. Азиатки приковали цепями колосный станок с четырёх сторон.
Глава 26 Пирог Лады
А в это время на кухне Лада разулась и осталась босой. Рядом её дочки то же разулись. Сидят тут ещё также Настя и Таня. Разбила Лада в миску яйца и добавила сахара:
— Таня, а где у вас мука?
— А вот тут вот, — она достала из ящика и поставила на стол пол пакета белого содержимого.
— Спасибо, Таня.
Горячие ногтистые ступни Лады высовываются из под длинного белого подола. Ступни Лады длинные пышные высокие, как два огромных пирога. Стоит Лада, а сверху раздаётся звон ложки. Девочки общаются между собой. Вошла на кухню мама.
— А ты сегодня будешь дочку зачинать? — спросила младшая у неё.
— Нет, Таня, сегодня я уже точно не буду. Сегодня я сильно устала. Только завтра. А сегодня настройщицы станок сейчас отремонтируют.
— А потом я буду, — сказала Таня и поглядела на реакцию мамы.
— Нет, Таня, потом, когда закончишь институт и устроишься на работу, а то времени у тебя не останется, будет всё уходить на ребёнка.
Аиша сказала маме — Оле:
— А нам мама разрешает садиться на колосный станок.
— Лада, чего, правда ты им разрешаешь? — спросила мама.
— А чего тут такое? Я думаю, что детей надо приучать к колосному станку и чем раньше, тем лучше, — ответила она, размешивая тесто для пирога.
Мама поглядела на ступни подруги и спросила:
— А чего ты босая то?
Она ответила:
— Я когда готовлю, то всегда разуваюсь, чтобы шло больше моей сырности и чтобы пирожило больше и поэтому когда готовлю у себя там на производстве в кондирском цехе, то замешиваю все пироги, торты и пирожные ногами, а тут просто нет сейчас необходимых условий, поэтому я буду готовить руками, но тем не менее мне надо быть босой, чтобы меня больше пирожило и перепироживало.
— Ааа, понятно, — протянула мама.
Лада продолжает ходить в длинной юбке по кухне босая, а мама вернулась снова в колосную и подошла к бабушке:
— Ну, чего тут у них?
— Пока ничего интересного. Всё крутят, настраивают, подстраивают. Мама глядела, глядела, а потом как выдала:
— Я и не знала, что колосный станок устроен настолько сложно. Нет. Я предполагала, но не думала, что внутри всё настолько сложно.
— А ты что хотела? Это же колосный станок. Тут ничего простого нет, тут всё очень сложно. Тот старый наш колосный станок был, конечно, попроще, а этот вообще сложный неимоверно. Тот я даже сама кое, где ремонтировала, а в этот я даже заглядывать боюсь и лезть, чтобы чего то сделать или починить, тут столько всего непонятного.
Мама поглядела в другую сторону «Колосной» и увидела сидящую на табуретке азиатку в зелёной бандане. Она с улыбкой шевелит пальцами ног с крупными отращёнными ногтями. Поглядывают на неё азиатки и продолжают ремонтировать колосный станок.
Мама подошла к ней и спросила:
— А для чего ты это делаешь?
— Я делать, чтобы ножные распоряжения отдавать, — ответила она с акцентом.
Мама продолжает наблюдать за узкоглазыми настройщицами с вопросом во взгляде: «Как они во всём этом разбираются?». Она, конечно же, знает, что есть на их планете такой тихий закуток земли, где одни колосные станки и азиатки, но всё же она глядит на них как на богинь, как на сверх женщин.