Прежде чем закрыть дверь, водитель заговорил — конечно же, по-итальянски. Я сомневалась, что с этого дня буду говорить по-английски.
— Герцогиня Акарди, принц поручил мне отвести вас в поместье «Белла Коллина».
Я нахмурилась.
— В Умбрии3? Я еду в Умбрию?
Водитель кивнул.
— Принц пожелал, чтобы вы остановились в самом впечатляющем поместье. Он хочет встретиться с вами там. Принц устроил ужин в честь вашего прибытия, — он указал на мини-бар в лимузине. — Так же он организовал для вас прохладительные напитки. В это время суток мы доберемся до поместья за пару часов. Но он хотел, чтобы вы расслабились и устроились с комфортом. Он предположил, что вы будите уставшей после путешествия.
Я выдавила из себя улыбку и поблагодарила его. Он закрыл дверь, сел в машину и тронулся с места.
«Белла Коллина»? Я предполагала, что проведу все свое время в тосканском палаццо. Я представляла, что мои дни будут наполнены многочисленными званными обедами, благотворительными ужинами и встречами со сливками высшего итальянского общества.
Я покачала головой и отбросила замешательство в сторону, поудобнее устроилась на длинном заднем сиденье и потерла пальцами свои виски. Я все еще ощущала эффект прошлой ночи. Мариэтта позаботилась о том, чтобы проводить меня с шумом.
Я улыбнулась про себя, вспомнив, как она отключилась на заднем сиденье лимузина во время нашего спонтанного тура по Манхэттену. Я не стала ее тревожить, наслаждаясь в одиночестве последними моментами суматохи и энергетики Нью-Йорка.
Я подумала о поместье «Белла Коллина». Я знала, что в Умбрии не будет абсолютно никакой суеты и шума. Флоренция была оживленным городом; я бывала там много раз. Но Умбрия? Он был сонным и спокойным, совершенно безмятежным — но не менее ошеломляющим, чем его богатый и успешный тосканский кузен.
Настоящая вспышка возбуждения пронзила меня, когда я подумала о самом эксклюзивном поместье, в котором мне предстояло жить. Там располагался знаменитый виноградник «Белла Коллина Резерв». Красное мерло, изготовленное там, было настолько редкое, что лист ожиданий на одну-единственную бутылку был расписан на год вперед, даже не смотря на его стоимость. Процесс приготовления этого вина, никогда не разглашался в тесном винном кругу. Его производство было окутано тайной. Многие сомелье мира были готовы пожертвовать самым дорогим, чтобы стать свидетелем изготовления мерло «Белла Коллина Резерв».
Я задавалась вопросом, посчастливится ли мне это увидеть?
Конечно, все вина Савона были хороши, но они производились массового. Мерло же было сверкающим драгоценным камнем в их короне.
Чем больше я думала о том, где мне суждено прожить ближайшие недели, тем больше росло мое подозрение относительно причины — я была почти уверена, что принц не хотел, чтобы его нареченная по долгу невеста ограничивала его стиль досуга во флорентийских ночных клубах. Он не смог бы приводить свои ночные завоевания в Палаццо Савона, пока его fidanzata4 прогуливается по его залам.
Я затаила дыхание, когда поняла, что мне было все равно. Меня совершенно не заботила жизнь моего будущего мужа.
Тридцать минут спустя мне захотелось пить, и я обнаружила бутылку воды в мини-баре. Не успела я сделать и пары глотков, как заметила открытую бутылку красного вина, оставленную на полке. Рядом с ней стоял хрустальный винный бокал. Затем меня привлекла вспышка знакомой, но очень редкой этикетки.
— Не может быть, — прошептала я, поворачивая бутылку к свету.
Улыбка тронула мои губы, когда я прочитала красивый каллиграфический шрифт, расположенный по центру. Я заметила нарисованные карандашом виноградники, раскинувшиеся на заднем плане.
— «Белла Коллина Резерв», — прошептала я и поднесла горлышко к носу.
Я закрыла глаза и медленно вдохнула, наслаждаясь, уникальными нотками этого эксклюзивного мерло. Ежевика, темная вишня, ваниль, черный перец, легкий, едва уловимый привкус табака. Тепло наполнило мою грудь от прекрасных ароматов, и я открыла глаза. Затем потянулась к бокалу и налила в него немного темно-красной жидкости. В тот момент, когда собиралась поставить бутылку на место, я заметила год урожая: 2008. Многие считали этот год самым значимым в истории этого виноградника.
Никто не знал, почему этот год так сильно изменил вино, но эксперты сошлись во мнении, что с 2008 года мерло «Белла Коллина Резерв» превратилось из обычного изысканного вина в одно из самых величайших в мире.
Преподнося это винтажное вино в качестве подарка принц Зено использовал тяжелую артиллерию.
Я откинулась на спинку сиденья и сделала небольшой глоток. Как только вино окутало рецепторы на моем языке, я сразу же почувствовала себя как дома.
Моя семья разбиралась в вине; это был наш бизнес. И я была знакома с этим вином, это был вкус моей мечты. Мой самый любимый. Для меня он был чудесен. С годами мое пристрастие к вину окрепло. Я посещала сотни виноградников, некоторые из них были лучшими в мире, но ничто не могло сравниться с этим. Что касалось вина, оно было идеальным.
К тому времени, как мы свернули с магистрали и поехали по извилистой дороге, ведущей к внушительному каменному забору, я выпила два бокала. Динамик, связывающий меня с водителем, ожил:
— Герцогиня, мы приехали.
Я открыла окно и уставилась на освещенный арочный вход. Я с трудом сглотнула и поставила бокал на стойку. Металл застонал, прорываясь сквозь сумерки, когда массивные, черные, кованые ворота, начали отворяться. Лимузин медленно заскользил по узкой дороге, ведущей к дому, пока я упивалась густым лесом, окружающим поместье, и вдыхала свежесть пышной зелени деревьев. Чистое небо было густо усыпано звездами — ни единого облачка.
Через пару минут езды густой лес начал исчезать, и я ахнула. Акры и акры золотых и зеленых виноградников, покрывающих ландшафт. Теплый воздух был пропитан ароматами винограда и влажной почвы.
Я закрыла глаза — это напомнило мне детство. Я перенеслась в те дни до того, как уехала в Нью-Йорк. Я все еще могла ощущать теплоту солнца Эмилия-Романья5 на своем лице, глубокий аромат оливок, винограда и цветов, плавающий по ветру, когда я бегала вокруг нашего поместья в Парме6.
Я улыбнулась, поддавшись ностальгии и снова открыла глаза. Я высунула локоть в окно и оперлась на руку подбородком, пока лимузин вез меня дальше. Здесь было несколько маленьких вилл, разбросанных по ландшафту, они освещались огоньками. Должно быть, это были резиденции виноделов. На этой земле производили не только мерло «Белла Коллина», но и другие красные вина, в частности — «Кьянти» из лучших сортов Санджовезе7; оливковое масло «Белла Коллина» так же считалось одним из лучших. Но, конечно же, ничто не могло сравниться с известным мерло.
Лимузин повернул направо, и у меня перехватило дыхание. Я подняла голову и недоверчиво оглядела участок впереди. Поместье «Белла Коллина» было настоящим версальским дворцом, спрятанным в Умбрийской глуши.
— Mio Dio8, — прошептала я, посмотрев на внушительное каменное строение, широкие ступени и неисчисляемое количество высоких окон.
Большие колоны из красного мрамора обрамляли вход. Кипарисы оформляли поместье, словно сияющую звезду на холсте эпохи Ренессанса. Скульптуры знаменитых Савонских монархов, гордо возвышались на ухоженных лужайках, и размещенные в стратегически важных местах фонари, освещали каждую частичку топиари9.
Когда я была ребенком, я посещала Палаццо Савона во Флоренции. Оно считалось одним из самых прекраснейших поместий в Италии, если не во всей Западной Европе. Но это… это… у меня не было слов. Оно было идеально расположено, как будто предназначалось именно этому месту. Как будто поместье поднялось из почвы Умбрии, так же как виноградные лозы и леса, которые скрывали от посторонних глаз это архитектурное строение.
Лимузин завернул за угол и притормозил. Я сделала глубокий вдох, когда посмотрела на возвышающий надо мной дом, он выглядел еще величественней от многоуровневой лестницы, ведущей к входной двери.
Водитель вышел из лимузина и открыл мою дверь. Он протянул мне руку, и я заставила себя выйти из машины.
Сначала меня поразил успокаивающий звук воды. Огромный, богато украшенный фонтан занимал центральное место на широкой подъездной дорожке. Я не видела его со своей стороны лимузина, поэтому подошла прямо к нему. Герб Савона занимал почетное место, возвышаясь словно копье, торчащее из центра, прожекторы освещали причудливо вырезанный мраморный щит мягким светом.
Потерявшись в его витиеватом орнаменте, я повернулась только тогда, когда услышала звук шагов, спускающихся по главной лестнице. Мне навстречу медленно направлялся мужчина в темном костюме. Водитель сразу же встал рядом со мной, покорно ожидая джентльмена.
— Это…? — я замолчала.
Реакция водителя выдала, что это был кто-то важный.
— Принц Зено, — закончил водитель за меня. — Да, герцогиня.
Принц приближался неторопливо, словно человек, привыкший, что его всегда ждут.
С такого расстояния, я едва могла разглядеть его черты, но чем ближе он подходил, тем яснее они становились. Мариэтта была права. Он был возмутительно красив, воплощение итальянской красоты. Его черные волосы были густыми, зачёсанными на бок и идеально уложенными. У него была чистая оливковая кожа, а лицо гладко выбрито. Его сшитый на заказ темно-синий костюм, несомненно, был дизайнерским, он облегал его стройное, мускулистое тело, как перчатка. Я поняла, почему слухи о его красоте достигли итальянских сплетников, живущих в Нью-Йорке.
Когда он оказался всего в нескольких шагах от меня, его голубые глаза встретились с моими. Его челюсть на мгновение сжалась, как будто он боролся с дискомфортом.
«Или заставлял себя здесь находиться», — подумала я.
Но затем на его губах появилась ослепительная улыбка, и уверенное façade10 отразилось на его лице.