Вздрогнув, Виталий вывел неверной рукой «Скогарев» в том месте, куда ему указал юрист.
— И вот здесь, — протянул юрист еще какой-то документ, который Виталий с ходу подписал.
— Все, — заторопился сопровождающий, — дело сделали, пора отдыхать.
— А как же протокол, принимающая сторона? — удивился такой поспешности Виталий.
— Да ничего, здесь все свои, привыкли к нашему ритму, — ответил находчивый Гена. И дальше для Фирсова-Скогарева начался какой-то пестрый безумный карнавал, который длился несколько дней и закончился лишь в ночь вылета на родину. Рыжий нахальный Гена куролесил по маленькой и беззащитной перед его диким славянским напором Германии так, что дым стоял коромыслом, умудряясь при этом не нарушать законов и находить общий язык с суровыми стражами порядка. Виталий предавался разгулу самозабвенно, втайне надеясь, что организм под влиянием таких стрессов вернет ему воспоминания о прошлом.
Рестораны, бары, казино, дискотеки, подозрительные заведения с громкой музыкой и танцующими голыми женщинами… В какие-то минуты Виталию казалось, что остаток своей, теперь уже совершенно непонятной, жизни он проведет вот так же пьянствуя, танцуя с кем попало, с кем попало засыпая и просыпаясь, а если вдруг умрет от перенапряжения сил или общего отравления организма алкоголем, то заботливый и всезнающий Гена не бросит его одинокий труп на улице, а с почестями захоронит на чистеньком немецком кладбище под какой-нибудь пристойной аристократической фамилией с обязательной приставкой «фон».
О том, что ждет его в Москве, он старался не задумываться, сосредоточившись на заграничных похождениях. Настоящее целиком вытеснило прошлое, тем более что прошлое для Виталия исчислялось лишь несколькими последними днями.
Безоблачное настроение было омрачено лишь однажды, когда в очередном пивном ресторане он увидел у стойки атлетически сложенную девицу шоколадного цвета, которая перебирала в руках маленькие колокольчики. Виталий даже не услышал, а скорее почувствовал их неприятный звон. Он сразу вспомнил, что видел ее в самолете, однако не слишком удивился — страна маленькая, не Россия. «Интересно, а карлик тоже здесь? — лениво потягивая темное пиво, подумал Виталий. — Может, они с этой „шоколадкой“ любовники?» Усмехнулся своим дурацким мыслям… и чуть не смахнул кружку со стола.
Потому что в этот самый момент к мулатке шариком подкатился невесть откуда возникший мерзкий маленький мужичок — тот самый, Виталий его сразу узнал. Цепко ухватив девицу своей короткопалой лапкой, потянул ее к двери, и эта тренированная дылда покорно, как домашняя корова, отправилась за ним, тихо позванивая своими дурацкими колокольчиками.
— Слушай, Ген, — зашептал Виталий, наклонившись к конопатому уху. — Видишь ту парочку?
— Ага, — мотнул головой Гена. — Баба какая, а? Хочешь — догоню, попробую договориться.
— Да ты дослушай! Видишь, там с ней карлик?
— Ну у тебя и вкусы, мой друг… Не знал, что тебе нравятся карлики. Это просто какое-то извращение…
— Ты что, спятил? При чем здесь это? Просто парочка странная, а я их еще в самолете видел, ты-то дрых, а этот карлик зачем-то смотрел на меня. И колокольчики у них…
— Слава тебе господи, я уж думал, у тебя на почве пьянства отклонения от нормы начались. А баба хороша! Такая поцелует — до утра не отдышишься. Хочешь, догоню?
Догонять они, конечно, никого не стали, а сняли двух милых девчушек, отдыхавших за соседним столиком, и поехали, как выразился Гена, заниматься страноведением.
В общем, когда Гена сообщил Виталию, что в их распоряжении всего лишь один вечер, а ночью они вылетают в Москву, Виталий ужасно огорчился. Возвращение домой сулило лишь неприятности и хлопоты с отнюдь не очевидными последствиями. Справится с ситуацией друг детства Коля или не справится — неизвестно. Виталий же может запросто оказаться в тюрьме. К тому же пришел запоздалый страх за содеянное — подписал деловые бумаги чужой фамилией. Хорошо, если не всплывет, а если тот же Коля потом предъявит претензии… В общем, лучше было ни о чем не думать, а покориться судьбе — вдруг кривая вывезет?
…В здании аэропорта пассажиров в этот час было немного. Миновав все кордоны, Гена с Виталием быстро шли через зал, направляясь к стоянке, когда дорогу перед ними едва ли не бегом пересекла экзотическая парочка, чье движение сопровождало мерное звяканье колокольцев.
Виталий испуганно отшатнулся и быстро перекрестился, глядя им вслед. Гена, казалось, ничего не заметил, продолжив уверенное движение к поджидавшей их на стоянке машине.
Вход в магазин «Уютная квартирка» казался уголком игрушечной страны — веселое крылечко с резными перилами и бронзовый колокольчик с золотым шнурком над дверью. Темное ребристое стекло не позволяло разглядеть, что там внутри. Зато мимо витрины невозможно было пройти, не замедлив шага. Тут были выставлены такие прелестные вещицы, от которых у женщин кружилась голова, — гобеленовые подушки, симпатичные мишки Тедди, настольные лампы, свечи в роскошных подсвечниках, шкатулки ручной работы, рамки для фотографий, вазочки и деревянные статуэтки.
— Обожаю такие магазины! — воскликнула Лайма, вытягивая шею, чтобы получше рассмотреть всю эту красоту.
Вчетвером — а если считать кота, то впятером — они сидели внутри микроавтобуса, который арендовал Медведь специально для слежки за магазином. Набитая людьми легковушка, припаркованная неподалеку от входа, могла вызвать подозрения у людей с нечистой совестью. А у группы "У" были все основания полагать, что кто-то из работников магазина — человек из стана врагов. Врагами были те, кто охотился за их боссом или вынашивал в отношении него злодейские планы.
Полупустой же микроавтобус, в каких чаще всего ездят сотрудники разнообразных фирм на конференции или в филиалы, мог стоять здесь до второго пришествия, и никто бы не стал по этому поводу беспокоиться. По крайней мере, им всем хотелось на это надеяться.
— Первым в магазин пойду я, — вызвался Медведь. — Сыграю роль глуповатого мужа, который хочет доставить жене радость, но не знает точно, что для этого купить.
— Иван, ты не прав, — ухмыльнулся Корнеев. — Если муж сообразил, что жене нужно что-то купить, он совсем не глупый парень.
Лайма пересела поближе к Ивану, заботливо поправила ему воротник рубашки и посоветовала:
— Только не напрягайся, пожалуйста. Напряженный человек обязательно привлечет к себе внимание.
— Ладно, — сказал Медведь, которому забота Лаймы совершенно точно пришлась по душе. — Я постараюсь не ударить лицом в грязь.
Он выбрался из микроавтобуса и пошел для начала в другую сторону. Но через некоторое время вернулся обратно и прямым ходом направился к двери «Уютной квартирки». День выдался славным, и курчавые деревья, рассаженные вдоль улицы, весело шелестели листвой, переговариваясь друг с другом.
Началось томительное ожидание. Чтобы отвлечься, Лайма принялась расспрашивать Кудесникова о его работе, а Корнеев открыл ноутбук и с головой ушел в компьютерное подпространство. Мерседес занял самое большое сиденье и теперь валялся там кверху лапами, время от времени вздрагивая во сне.
Прошло немного времени, и Евгений неожиданно высунулся из-за крышки ноутбука.
— Пришло послание. Сверху, — сообщил он деловым тоном.
Боссу уже доложили о ходе расследования, и он обещал прислать по магазину «Уютная квартирка» все, что только удастся найти.
«На многое не рассчитывайте, — заранее предупредил Тагиров. — Я могу пользоваться любыми сведениями, которые есть в базе данных. Но давать указания разрабатывать магазин, который не проходит ни по одному делу, не рискну. По крайней мере, пока не узнаю, с кем я столкнулся».
— Прочти, что там, — попросила Лайма, которая любила получать новости своевременно.
Корнеев пробежал глазами текст, потом вернулся к началу и сказал:
— Магазин частный, принадлежит некоему Олегу Ефимовичу Червецову. Ему тридцать два года, по образованию юрист. Работал в крупных коммерческих структурах, имеет хорошую репутацию. Уволен по собственному желанию, и это не просто формулировка.
— Ого! — воскликнула Лайма. — Странно, что юрист открыл не юридическую контору, а магазин.
— Действительно, странно, — поддакнул Кудесников, который тоже слушал с напряженным вниманием.
— Был трижды женат, в настоящий момент разведен, — продолжал чтение Евгений. — Есть один ребенок от первого брака. Червецов проживает в Химках, имеет личный автомобиль, регистрационный номер прилагается. Деньги на открытие магазина получены честным путем — продал квартиру на Кутузовском, доставшуюся в наследство от родителей, а также дачу в престижном районе Подмосковья, доставшуюся от них же. У налоговиков претензий к магазину нет. Червецов не только владеет, но и управляет магазином, занимая должность директора. Главный бухгалтер — старинный друг Червецова еще со школьной скамьи — человек с широкой фамилией Разгуляев. Максим Николаевич, если полностью. Тоже тридцать два, женат, двое детей, со всех сторон чистенький. После получения диплома сразу начал работать по специальности, делал карьеру в продовольственных магазинах столицы. Вот, по большому счету, и все.
— Теперь хорошо бы выяснить, как они оба выглядят, — заметила Лайма. — Дождемся Ивана, он расскажет нам о своих первых впечатлениях.
Однако Ивана все не было и не было. Появился он только через сорок пять минут, просто переполненный этими самыми впечатлениями. В руках у него была деревянная ширма, обтянутая китайским шелком, и выточенная из дерева фигура американского индейца. Индеец был размером с бадминтонную ракетку и примерно такой же тощий.
Когда Медведь втащил свое добро в микроавтобус, Корнеев не удержался и ехидно спросил:
— А кованый сундук для своей тетушки ты не приобрел?
— Ой, ребята! — ответил тот, свалив покупки на сиденье рядом с котом. — Тамошние менеджеры как напали на меня, так и не отпускали до тех пор, пока я не раскошелился.