- Сашенька, любимый мой, живой...
* * *
* Дело не только в пониженном содержании кислорода, но и в традиционных северных шутках. Например, новичкам, идущим в многодневный поход, частенько поручали таскать в рюкзаке "очень важную для создания лагеря", но офигенно тяжелую непонятную штуковину, зашитую в брезент. Что они, обливаясь потом, добросовестно и делали, таская "эту нужную фигню" туда и обратно. Как правило, этим "нужным предметом" оказывался металлический слиток весом более десяти килограмм. Пользы от него в походе не было никакой, но новичок привыкал к повышенным нагрузкам на свой организм.
* * *
- Мон-шер! С нашей дочерью нужно что-то срочно делать!
Княгиня Анастасия Волконская была уже не рада, что отправила свою дочь в этот южный лагерь. Пусть Государь и настаивал, сама Александра Фёдоровна, с которой княгиня была на дружеской ноге, просила её об одолжении, но когда дочь появилась дома после трёх месяцев отсутствия, мать схватилась за сердце и умело поставленным в многочисленных скандалах с супругом, трагическим голосом произнесла:
- О, Боже! Умираю! Дайте мне капли!
И было отчего. Вместо скромной, стройной девушки, в длинном благопристойном кисейном платье, перед ней стояло... А что, собственно стояло? Нечто бесстыже длинноногое, чуть прикрытое непристойно короткими, словно панталоны, даже короче, трусами из грубой ткани, да ещё в непонятного цвета выгоревшей майке, поверх которой была накинута такая же грубая куртка с кучей факсимиле, выполненных от руки. Пышные длинные волосы, фамильная гордость всех Волконских женского пола, были коротко и неровно острижены, на ногах - нечто бесформенное, из этой, новомодной резины. Кажется, кеды? И - О, УЖАС! Веснушки!!! Какой позор! На загорелом, словно у босячки ПОХУДЕВШЕМ лице - ВЕСНУШКИ! Мать отпустила сердце и схватилась за голову - О, Боже! А ведь милой Кати послезавтра идти в Институт! Ни один куафер не сможет привести волосы дочери в благопристойный вид после такого... обрезания! А ЛИЦО?!!! Самая модная отбеливающая маска здесь не поможет! Между тем дочь сбросила С ПЛЕЧ МЕШОК(!), двумя ловкими, и уже ПРИВЫЧНЫМИ движениями сбросила эти... разношенные кеды, кажется, за которые лично Княгиня отдала в "Пассаже" на Невском целых ШЕСТНАДЦАТЬ рублей! Затем, не обращая внимания на суматоху носящихся в поисках валерьянки и воды слуг, ловко прыгнула к застывшей матери и, обняв, выпалила:
- Мамочка! Как было чудесно!
Опустила голову, смущённо уткнулась Анастасии в прикрытую плотным бархатом грудь, потом чуть слышно произнесла:
- Мамочка, я влюбилась. И выхожу замуж следующим летом.
ЗАМУЖ?! ЛЕТОМ?! ВЛЮБИЛАСЬ?! Княгиня уже открыла рот, собираясь устроить разнос сбившейся с пути истинного дочери, но... На точёной ЗАГОРЕЛОЙ шее она увидела... увидела... УВИДЕЛА!!!
- Ч-что ЭТО?!!
Кати без всякого смущения отмахнулась:
- А, ерунда. Засос, мама. Мой Саша меня очень любит, а поскольку мы с ним очень долго не увидимся, только на Новый Год, то последнюю ночь в поезде мы провели вместе...
На этот раз сиятельная Княгиня Анастасия Волконская упала в обморок по-настоящему...
* * *
Иосиф Джугашвили отложил в сторону пухлый томик, задумчиво взглянул в крохотное заиндевевшее окно. На улице было ужасно холодно. Ему, человеку привыкшему к райскому климату Кавказа, всегда казалось, что снег - понятие относительное. Ну, видел его на вершинах самых высоких гор. Иногда, впрочем, не слишком часто, он выпадал и у них в Грузии. Но сейчас, выходя за водой к деревенскому колодцу, он понял, наконец, что такое СНЕГ. Хорошо, хоть пошёл по "политической" статье, а не по уголовной. "Экс" Тифлисского отделения Государственного Банка могли расценить как простой грабёж, и тогда что? Сахалин? Там, по слухам, намного страшнее, чем здесь, в глухой Туруханской деревушке...
"Камо", счастливчик, удачно избегнул ареста, а он, Иосиф, попался жандармам. Здесь он не один такой. Ссыльных в округе много. По местным меркам. Но всё же горец сторонится этих лощёных, рафинированных партийцев, говорящих со странным акцентом, ведущих бурные пустопорожние диспуты. Приглашали и его, как соратника. Но... Едва Джугашвили попытался выступить с оппозиционным предложением, как его просто подняли на смех! Причём, даже не выслушав, хотя, как убедился Иосиф, он полностью прав, найдя подтверждение своей мысли у Энгельса. Господа революционеры высмеяли его акцент. Да, он, Джугашвили, плохо говорит по-русски. Но ничуть не хуже, чем большинство из этих курчавых "товагищей", попавших в Туруханск по собственной глупости или наглости. Когда Иосиф с товарищами по ячейке бежал под пулями жандармов, рискуя жизнью, чтобы пополнить скудную партийную кассу, эти вот, так называемые вожди фракций и течений, прожигали эти деньги в Швейцариях и Лондонах, швыряя официантам "на чай" добытые потом и кровью народные рубли. Эти "апостолы геволюции" со знанием дела рассуждали о достоинствах пудинга перед овсяной кашей, о вкусе лягушачьих ножек и чёрной икры. Зато практически ничего не знали из самой великой книги всех времён и народов, "Капитала" Маркса. Так, набор трескучих фраз, за которыми скрывалось всего лишь желание сладко пить и вкусно есть. Ну, ещё пользоваться прелестями безотказных "соратниц по борьбе" с кровавым режимом царизма, угнетателя всех трудящихся. Нет, ему, Иосифу, сыну Виссариона, тифлисского сапожника, с ними - не по пути... А что это там стрекочет? Никогда такого звука не слышал... Звук между тем нарастал, становился всё громче. Длинным, давно нестриженным ногтем поскрёб толстый слой инея - бесполезно. Бычий пузырь покрылся вдобавок слоем льда. Что-то мелькнуло в тусклом свете полярного дня, заслонило окно. Звякнула немытая посуда от сотрясения почвы. В сенях гулко бухнуло, потом там затопали, обивая обувь от снега. Затем дверь распахнулась, и в облаке пара появились двое. Грузин с удивлением смотрел на гостей. Один, повыше, булл ему хорошо знаком - ответственный за поднадзорного подпоручик жандармского управления Колокольчиков. Второй... В белом коротком полушубке, на котором красовались неизвестные ему погоны со звёздочками в трёх просветах, перепоясанный портупеей с сумкой на боку и необычно маленькой кобурой. На голове неизвестного красовалась шапка с поднятыми и завязанными на голове ушами. Кокарда чем-то напоминала большой венок с опять же большой алой звёздочкой.
- Вообще то, гостей принято приветствовать стоя.
Негромко произнёс одетый в незнакомую форму. Джугашвили торопливо выпалил:
- Не дождётесь, сатрапы!
Колокольчиков извиняюще произнёс, обращаясь к офицеру:
- Господин полковник, я вас предупреждал - дикий-с, горец.
Ого! Полковник?! Наверное, армейский. Но ему, то, ЧТО тут делать, в Богом забытой туруханской деревне в три двора? Между тем ПОЛКОВНИК, остановив словесные излияния жандарма, своим глуховатым голосом произнёс, пристально вглядываясь в молодого грузина:
- Я имею честь разговаривать с ТОВАРИЩЕМ Сталиным?
Иосифа словно обожгло - вот оно, то самое партийное прозвище, которое ему так нужно! Сталин! Стальной, несгибаемый человек! Он поднялся, а ПОЛКОВНИК продолжил фразу:
- Значит, вы и есть тот самый Иосиф Виссарионович Сталин-Джугашвили?
Словно не верил. Грузин медленно кивнул головой. На лице офицера появилось облегчение, и он сделав шаг назад, полез в свою квадратную сумку:
- Иосиф Виссарионович, собирайте свои вещи. Согласно договорённости между Генеральным Секретарём мурманской Коммунистической Партии товарищем Птицыным, и Его Императорским Величеством господином Николаем Вторым Романовым, вас передают в Мурманскую Социалистическую Республику.
Джугашвили раскрыл рот от изумления: его ПЕРЕДАЮТ? В СОЦИАЛИСТИЧЕСКУЮ РЕСПУБЛИКУ, КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ? Да что же это такое? Но тут засуетился Колокольчиков. Завистливым голосом произнеся:
- Повезло тебе, абрек! Ты не представляешь, как повезло! Собирайся, давай, на улице МАХИНА ждёт...
"На улице Гороховой ажиотаж..." (С)
- Ваше сиятельство! Я убедительно прошу Вас взглянуть на этот список! - суетился маленький худощавый человечек, лицо которого до ужаса напоминало крысу - Смотрите какие особы!
Княгиня посмотрела на протянутый лист дорогой бумаги с водяными знаками, вензелями, подписями и печатями:
"Почетная Председательница Попечительного Комитета Французского Института в Санкт-Петербурге: Ее Императорское Высочество Великая Княгиня Мария Павловна.
Члены Французского института:
1. Князь Абамелек-Лазарев Семен Семенович, шталмейстер Высочайшего Двора.
2. Авелан Федор Карлович, адмирал, генерал-адъютант.
3. Брянчанинов Александр Николаевич.
4. Дерюжинский Владимир Федорович, действительный статский советник, профессор Императорского Санкт-Петербургского университета.
5. Извольский Петр Петрович, действительный статский советник, Член Государственного Совета.
6. Князь Кочубей Виктор Сергеевич, генерал-лейтенант, начальник Главного Управления уделов.
7. Князь Мещерский Федор Николаевич, флигель-адъютант Е.И.В.
8. Граф Мусин-Пушкин Александр Алексеевич.
9. Ольденбург Сергей Федорович, действительный статский советник, секретарь Императорской Академии наук.
10. Граф Олсуфьев Дмитрий Адамович, Член Государственного Совета.
11. Орлов Иван Давыдович, полковник, флигель-адъютант.
12. Граф Орлов-Давыдов Алексей Анатольевич, Член Государственной Думы.
13. Граф Перовский Михаил Михайлович, Камергер Высочайшего Двора.
14. Граф Сюзор Георгий Павлович, действительный статский советник, президент Общества архитекторов и художников.
15. Барон Шиллинг Маврикий Фабианович, начальник канцелярии Министерства иностранных дел.