дарить по Североморску или Мурманску, но из-за чего-то промахнулись и ударили по своим...
Полковник бывший до того пунцовым, вдруг побледнел, как январский снег:
- ВСЕ - это как?
- Я думаю, что это НОВЫЙ вид оружия. Что-то вроде того, что происходило в Бермудском треугольнике. Как и на каких принципах работает - не знаю. Но работает - результат вы видите. Другого объяснения у меня пока нет....
- И что теперь делать?
- Доложить в штаб о занятии плацдарма и этих странностях, подчеркнув то, что даже бытового мусора в округе нет. Пусть там голову ломают. А пока они ломают - можно покормить личный состав...
- Голова! - уже уважительно отозвался полковник о флотском офицере, и начал раздавать указания подчиненным....
* * *
"Мчались танки прямо к Киркенесу,
Наступала русская броня,
И бежала в страхе НАТО стая,
Под напором стали и огня..."
"КШМ" командира полка уютно порыкивал дизелем. Несмотря на узкую дорогу, идти на штурм было... было... неожиданно для себя подполковник Вострецов поймал себя на мысли, что ему - приятно. Наконец-то кончились годы унижения. Мурманский край - морской. И ощущать, несмотря на высокое звание и не менее значительную должность, себя второсортным, приходилось постоянно. Вся слава, почёт и уважение с незапамятных времён принадлежали морякам, а на сухопутных военных смотрели как на нечто этакое. Некондиционное. Да и то - даже форма у моряков была намного красивей. И кому какое дело, что этот офицер знающий и умеющий человек? Крыса сухопутная! Одно слово. То ли дело солёный ветер в лицо, и шквал в открытом море! Романтика! А тут... Зелёный, короче. Ну, ничего! Сейчас он докажет всем этим золотопогонникам, что значит настоящий боевой командир танкового полка!
- Командирам батальонов, доложить обстановку!
- Первый, это Второй - отставших нет, идём по графику!
- Третий, всё в норме!
- Это Сухоруков! Коробочки на ходу!
Комбат - один в своём репертуаре. Парнишка успел повоевать в Анголе, получил дуру в борт, чудом выжил, и теперь, заимев орден "Боевого Красного Знамени", задирает нос. Да, пусть Вострецов не воевал. Но его пятнадцать лет за рычагами что-то тоже значат. Во всяком случае, на последних сборах командиров полков под Питером, его решение тактической задачи признали лучшим. Бросил взгляд на уютно мерцающие фосфором часы на приборной панели - ещё почти сорок минут. По идее, янки и норги должны бы начать противодействие. Где их авиация? Не поверю, что проспали, или понадеялись на ядерный удар, который испепелит советскую землю. Значит, что-то вообще непонятное. Может, не рассчитали, и вместо Мурманска ракеты легли на них самих? Но это вряд ли! Иначе бы нас предупредили. Да и полковой химик помалкивает... Но, бережёного Бог бережёт. Подпол склонился к капитану с "подсолнухами" на чёрных петлицах:
- Петрович! У тебя орлы ничего не прошляпили?
Тот бросил понимающий взгляд, затем толкнул ногой под лавкой:
- Связист! СВЯЗИСТ!!!
Оттуда донёсся жалобный голос сержанта - радиста:
- Слушаю, товарищ капитан!
- Поччему зелёный?! Блевать охота?! Сейчас "синеглазку" под нос суну - живо в себя придёшь! Связь мне! С "РХ"!
- Сию секунду, товарищ капитан!
Через минуту высунулась дрожащая рука:
- Есть связь, товарищ капитан!
Чупахин прижал ларингофоны к горлу, что-то забормотал. Через грохот дизеля было не разобрать слов, но его глаза просияли, склонился к командиру:
- Разведчики докладывают, что радиационная и химическая обстановка в норме.
- Это - хорошо, но всё же... Пусть ещё пошарят, мало ли чего!
... Полк разворачивался в линию, насколько это было возможно в стеснённой сопками и камнями долине. Вот одна "пятьдесят четвёрка" вдруг резко развернулась - лопнул палец на некстати подвернувшемся булыжнике. Машину крутануло, она дёрнула сорванной со стопора башней, а вернее, командир танка скорее всего про это забыл, и загребла стволом землю. Первая потеря...
- Начштаб! Отменить развёртывание! Плюй на все уставы! Идём колонной!
По макетам и фотографиям со спутников и разведывательных самолётов окрестности цели подпол знал, как "Отче наш". Ещё два километра, боевые машины минуют перевал, и дорога пойдёт вниз. Там, в долине фиорда расстилается город Киркенес, и НАТОвская база. Тогда то и начнётся потеха. Взглянул на свои руки - да, он рискует. Если янки поставили в узком проходе хотя бы пару орудий, или, тем паче, свои танки - будет мясорубка. Всех пожгут... Но почему же они не начинают? Подпускают ближе?! Не верю! Что-то тут не то! Приник к перископу, с ужасом ожидая там, впереди, полыхнёт короткая злая вспышка... Да что за чёрт?!! А где асфальт то? Насколько Вострецов помнил - к городу вела отличная дорога с твёрдым покрытием. А сейчас - какая-то узкая грунтовка с выступающими то тут, то там, булиганами. А вот и перевал... Первый "Т-54", чуть качнувшись, уже исчезал за скатом дороги, следом, изрыгая клубы чёрного дыма из выхлопных отверстий, грёб траками второй... Внезапно комполка почувствовал, как его потеребили за сапог:
- Товарищ командир, вас на связь!
Воткнулся в линию:
- Вострецов!
От неожиданности и прихлынувшего андреналина даже забыл про все кодовые таблицы:
- Полковник! Это комбат - два! Слушай, Николаич! А ГДЕ ГОРОД ТО?!
- ЧТО?!!
От неожиданности Вострецов потерял дар речи. Танки полка один за другим скрывались из виду, наконец, и его "КШМ" натужно рыча, буквально выпрыгнула на гребень. Он жадно приник к перископу, и ахнул - на месте довольно большого, по северным, разумеется, меркам, города стояло несколько длинных, едва торчащих из земли, покрытых дерновыми крышами длинных домиков. Возле одного из них виднелась одетая в непонятно во что фигура с дымящейся трубкой в зубах. Впрочем, стояла она недолго - через несколько мгновений возле неё затормозил "шестидесятый" приданного полку мотострелкового батальона, наспех сформированного из соседского стройбата. И вывалившиеся оттуда рассвирепевшие бойцы, которых взбесил сам факт начала войны, на который наложилась четырёхчасовая тряска в железной коробке, а так же осознание того, что "дембель" не просто в опасности, а в ох.....ой опасности из-за этих вот п...., х...., и так далее (вырезано цензурой). В следующее мгновение окованный сталью приклад заржавевшего в пирамиде карабина заставил норвежца выплюнуть половину челюсти, второй из бойцов с хаканьем треснул бедолагу сапогом в поддых, а третий смачно засветил в ухо.
- Ну.... Ни ... себе орлы дают...
Удивился комполка.
- Озверели, братцы!
В это время машина плавно качнулась и замерла возле пехоты, дверца "КШМ" открылась, и подпол стал выбираться наружу, но на мгновение замер, услыхав:
- Колись, сука! Где база?!
- Янки гоу хоум! Где американцы?! Рассказывай!
- СМИРРРНА!!!!
Услышав командирский рык, стройбатовцы оставили беднягу норвежца в покое. Тот лежал неподвижно, вознося про себя молитвы всем известным богам.
- Слышь, Петрович... А у нас кто по-норвежски шпрехать умеет?
- Ни фига...
- Вот, бля... Как же его допрашивать будем?!
- Мать...
Возле избитого до полусмерти норга постепенно собралась целая толпа - танкисты, покинувшие свои машины, стройбат - пехота, офицеры. Из домов приволокли остальных пленных. На грудастых симпатичных девок жадно смотрели сыны Средней Азии, но сдерживались, видя показываемые им кулаки офицеров. Да и танкисты, в большинстве своём ребята из Средней Полосы и Украины, нехорошо косились на тех, у кого начинали ползти слюни при виде полураздетых пленниц. Вострецов, немного подумав, подошёл к задержанным и спросил, впрочем, без особой надежды:
- Слышь, народ, а по-русски кто-нибудь говорить может?
- Да, почитай, каждый может, офицер. Мы ведь уже не одну сотню лет у русских девок в жёны берём. Нехорошо было Ольсена обижать. Зачем зубы выбили? Или Белый Царь нам войну объявил? Так новостей мы давно не знаем.
- К-какой... Царь...
Нехорошо прищурившись, комполка уставился на старика с окладистой бородой:
- Белый Царь, говорю. Николай Второй Романов. Если не помер. Так ещё молодой...
- Товарищ командир!
Перед Вострецовым стоял бледный, как смерть, командир разведвзвода, старший лейтенант Дзюба, державший в руках большой лист бумаги.
- Что у вас, старший лейтенант?
- В-вот...
Разведчик протянул лист подполковнику. Комполка взглянул, и тоже почувствовал, как от лица отхлынула кровь: Типография П.П. Сытина. Санкт - Петербургъ. 1912 год. Один из майских дней был аккуратно отмечен крестиком...
Глава 3. Обухом по лбу.
- То есть, как нет? - небритый человек в костюме партийного функционера переложил телефонную трубку от одного уха к другому,
- Кто доложил?.. Откуда информация?... Кем проверена?...
Шариковая ручка делала записи на желтоватом листе машинописной бумаги, взятом из стопки.
- Мне нужен доклад должностных лиц на уровне не ниже начальника железнодорожного узла, начальника городской связи и начальника городского УВД! Организуйте! В течение четверти часа!
Небритый человек порывисто швырнул трубку на телефон:
- Совсем охренели! Рельсы у них, видите ли, закончились!
Последняя фраза сказана была слишком громко, и все посмотрели на небритого, сидящего за столом с табличкой "Начальник узла управления железнодорожными перевозками".
- Какие рельсы, Петрович?
Задал вопрос полноватый мужчина, сидевший за таким же столом, но с табличкой "Начальник узла автодорожного строительства".
- Да, мля, какой-то машинист маневрового, посланный проверить, почему не работает сигнализация на переезде, обнаружил, что нет ни переезда, ни рельс, ни железнодорожной насыпи. Вообще ни хрена нет! Лес кругом!