амхарском формы мн. ч. личных местоимений образуются от соответствующих сингулярных форм при помощи стандартного аффикса множественности. В большинстве языков группы сохранилась оппозиция между объектными и притяжательными местоименными суффиксами, при этом лучше всего сохранились древние формы 1 л. ед. ч. (геэз -ya и -ni соответственно).
Глагольные системы эфиосемитских языков хорошо сохранили семитский трёхсогласный корень, хотя в большинстве языков развились также весьма многочисленных 4- и 5-согласных корней. Отличительной чертой эфиосемитского глагола является развитие особого класса сложных глаголов, компонентами которых является флективный вспомогательный глагол и неизменяемый основной: тигре šo bela ‘молчать’, šo belka ‘ты молчал’. В качестве вспомогательных используются глаголы со значениями ‘делать’, ‘говорить’, ‘становиться’ и некоторых других. Данная особенность считается результатом кушитского субстрата в современных эфиосемитских языках: в геэз она прослеживается лишь спорадически.
При помощи вспомогательных глаголов формируются и видовременные значения большинства эфиосемитских языков. Геэз, тигре и тигринья сохранили древний способ образования форм аспектов, наклонений и времён при помощи префиксального (для выражения настоящего, будущего времени, побудительного и косвенного наклонений) и суффиксального (в основном для прошедших времён) спряжения.
Актантная деривация глаголов выражается при помощи древних основ глагола, в семитологии именуемых породами. В эфиосемитских языках таких основ прослеживается три: основная (А) типа *ḳatala, интенсивная (В) типа *̣kattala и конативная (С) типа *̣kātala. Однако конкретные морфологические значения каждой из пород по языкам различаются.
Характерной изоглоссой, отличающей эфиосемитские языки от других языков семитской семьи, является окончание инфинитива *-ot. Однако современные языки чаще используют префиксальный инфинитив с показателем mV-.
Для всех эфиосемитских языков характерен базовый порядок слов типа SOV. Исключением является геэз, где основной схемой нейтрального предложения является VSO – древний порядок слов семитского праязыка. Придаточные предложения предшествуют главному (опять же за исключением геэз). Распространены конструкции топикализации и клефта – некоторые из них имеют аналогии в кушитских языках и явно развились под их влиянием.
4.7. Берберо-канарские языки
Берберо-канарские языки объединяют берберскую (или берберо-ливийскую) семью языков Африки и группу вымерших в XVIII в. языков аборигенов Канарских островов.
На берберских языках говорит автохтонное население Северной Африки и западной части Сахары. Их носители проживают в 9 государствах Африки, нигде не составляя большинства населения: Марокко (ок. 9 млн человек), Алжире (ок. 5 млн), Тунисе (до 100 тыс.), Ливии (ок. 200 тыс.), Египте (ок. 10 тыс.), Мавритании (несколько тыс.), Мали (ок. 500 тыс.), Нигере (ок. 700 тыс.), Буркина-Фасо (ок. 200 тыс.). Общее число говорящих на берберских языках достигает 16 млн человек.
Носители языков семьи по хозяйственно-культурному типу разделяются на земледельцев Северной Африки и полукочевых жителей Сахары – туарегов, живущих преимущественно верблюдоводством и посреднической торговлей. Такое распределение восходит к глубокой древности. Согласно данным глоттохронологии, разделение берберского праязыка датируется концом II тысячелетия до н. э. В то время как свидетельства о ливийских племенах на африканском побережье Средиземного моря содержатся в многочисленных древнеегипетских и финикийских источниках, предки или родственники туарегов уже в I тысячелетии до н. э. контролировали торговые пути через Сахару: сперва на конных колесницах, затем на верблюдах. В последние века до н. э. на территории современного Алжира формируется первое государство бербероязычных народов – Нумидийское царство, существовавшее до II в. н. э. В то же время в Центральной Сахаре складывается племенной союз гарамантов, сыгравших роль в остановке римского продвижения вглубь Африки.
После арабского завоевания Северной Африки в VII–VIII вв. берберские народы повсеместно приняли ислам – хотя среди туарегов он распространялся медленно и так и не смог вытеснить древних культов и элементов традиционной мифологии. Ареал берберских языков резко сократился в Средние века за счёт распространения арабского языка, наиболее твёрдые позиции они сохранили лишь в горных районах Марокко и Алжира, а также в Сахаре, непригодной для создания городской цивилизации. Бербероязычные туареги составляли большинство или весомую часть населения таких торговых городов Магриба и Сахеля, как Тимбукту, Гао, Аудагост, Сиджильмаса и др. Уже в раннем Средневековье они поставили под контроль пути караванной торговли золотом и рабами из Западной Африки, а также добычу соли на пересохших озёрах западной части Сахары.
Бербероязычные народы Марокко не раз создавали мощные правящие династии (наиболее известны Альморавиды XI–XII вв. и Альмохады XII–XIII вв.), однако языком государственного управления и межэтнического общения оставался арабский. Позиции берберских языков в государствах Северной Африки были слабыми вплоть до начала XXI в., когда власти Марокко и Алжира под влиянием событий «арабской весны» начали постепенный процесс укрепления прав бербероязычных меньшинств в области образования и самоуправления. Берберские языки получили в этих странах статус национальных языков. В странах Западной Африки продолжаются конфликты между властями Нигера и Мали и туарегами, населяющими северные районы обоих государств и требующими большей экономической и культурной автономии. Один из таких конфликтов вылился в кратковременное провозглашение туарегами «государства Азавад» на севере Мали в 2012 г.
Современные берберские языки разделяют на 4 ветви:
– восточная (языки оазисов Ливии и оазиса Сива на северо-западе Египта);
– северная (языки Марокко, Алжира, Туниса и Северо-Западной Ливии);
– южная (языки туарегов Алжира, Нигера, Мали и Буркина-Фасо);
– западная (исчезающий язык зенага в Юго-Западной Мавритании).
Среди крупнейших по числу говорящих – языки ташельхит (Марокко, ок. 4 млн человек), тамазигт (2,5 млн), рифский, или тарифит (Марокко, ок. 1,5 млн), шауйя (Марокко и Алжир, ок. 1,5 млн), кабильский (Алжир, ок. 5,5 млн). Общее число языков семьи на сегодня достигает 26, на них говорят ок. 25 млн человек.
К мёртвым берберским языкам относятся языки эпиграфических памятников античности из Ливии, Туниса и Алжира.
Системы согласных берберских языков содержат оппозицию глухих, звонких и фарингализованных фонем как для смычных, так и для свистящих. Кроме того, существует также противопоставление кратких (спирантизованных) и долгих (напряжённых) согласных фонем. В языках Марокко и Алжира развились лабиовелярные и огубленные смычные. Сохраняются увулярные и фарингальные фонемы, ларингальная [h] уцелела только в южных языках семьи. Система гласных чаще всего состоит из четырёх фонем: узких [i], [ʊ], средней [ə] и открытой [æ], к которым иногда добавляется [a]. Эта система подверглась редукции в языках северной группы, где безударные гласные выпадают практически повсеместно: и в конце слова, и в середине, образуя скопления согласных. Туарегские языки наиболее полно сохранили исконный вокализм.
Берберское имя обладает категорией рода (мужской и женский), показателем ж. р. является циркумфикс t-…-t. Множественность обозначается суффиксом -n, однако во многих словах её выражает древняя внутренняя флексия. Северная и южная группы языков сохранили древнюю именную категорию связанности – в составе парадигмы имя маркируется иначе, нежели в независимой позиции. Пространственные отношения выражаются предлогами. Основой глагольной грамматики является аспектуальная оппозиция имперфектив / перфектив, выражаемая с помощью различных огласовок глагольного корня. Во множестве используются аналитические видовременные конструкции с применением клитических показателей. Префиксы и суффиксы маркируют актантные значения глагола: каузатив, пассив, рефлексив. Базовый порядок слов в предложении – VSO.
Лексика современных берберских языков, особенно её культурная часть, наполнена заимствованиями из арабского языка. В последние десятилетия пояляются также многочисленные заимствования из французского. В языках туарегов Западной Африки нередки также заимствования из чадского языка хауса.
О канарских (или гуанчских) языках известно крайне мало – они не имели письменности и зафиксированы лишь в записях европейских хронистов XV–XVII вв. В основном речь идёт о небольших словниках, коллекциях топонимов и примерах фраз, записанных с большими неточностями. Субстратная лексика современного канарского диалекта испанского языка весьма бедна. Можно сказать, что фонетика канарских языков была довольно архаичной и весьма сходной с современными южно-берберскими (туарегскими) языками. Сохранялась система из шести гласных фонем [а], [i], [u], [е], [о], [ə], ларингальная фонема [h]. Эмфатические согласные также функционировали, однако, вероятно, утратили оппозицию по глухости / звонкости. Восстанавливаются огублённые [bw], [kw], [gw]. Среди известных грамматических показателей – аффиксы женского рода и сингулятива ta-…-ta/te-…-te, префиксальный артикль a-, суффиксы притяжательных местоимений 1 л. ед. ч. -ka (mai-ca ‘наша мать’), 2 л. ед. ч. -t (zahaña-t ‘твой вассал’), 3 л. ед. ч. м. р. -s (ati-s ‘его отец’). Сохранившиеся глагольные форманты в целом соответствуют берберским: показатель 1 л. ед. ч. -ka/-ək, 2 л. ед. ч. -ka, 3 л. ед. ч. y-. Судя по нескольким сохранившимся глагольным предложениям, порядок слов в предложении также придерживался схемы VSO. В лексике отмечены заимствования из северных берберских и арабского языка.