оромо beek- ‘знать’, пассив beekam- ‘быть известным’, каузатив beeksis- ‘делать известным’. Базовой оппозицией видовременных значений, как и в других афразийских языках, является оппозиция перфектива / имперфектива; используются формы претерита, футурума, проспектива, хабитуалиса и других времён и аспектов. Среди наклонений обычным является набор из трёх значений: индикатива, императива и юссива, маркируемых как с помощью суффиксов, так и – параллельно – местоименными клитиками, ср. оромо:
beeke ‘он знал’,
beeke ‘он знает’,
haa beeku ‘пусть он знает’.
Одной из отличительных черт глагольной системы кушитских языков является категория «глагольного падежа»: при помощи аффиксальных маркеров именных падежей глагол образует формы, служащие сказуемыми придаточных предложений различных типов и соответствующие отглагольным именам европейских языков. Однако, в отличие от последних, в кушитских языках эти формы спрягаются по лицам и числам, ср. аунги:
des-ákʷ ŋə́nká ‘дома́, где я учусь’;
des-tákʷ ŋə́nká ‘дома́, где ты учишься’.
Глагольная флексия здесь исполняет функцию подчинительных союзов для выражения значений придаточных предложений. Глагольные падежи особенно распространены в агавских языках, где их насчитывается до 15; однако 3 суффиксальных падежа функционируют и в системе глагола языка сомали.
Базовый порядок слов в кушитском предложении – SOV, определение предшествует определяемому.
4.9. Омотские языки
Группа из ок. 30 языков бассейна реки Омо долгое время не была удовлетворительно изучена. Омотские языки традиционно классифицировали как западную группу кушитской семьи, этой классификации следовал и Дж. Гринберг. Лишь в 1970-х гг. Л. Бендер [Bender 1975] и Г. Флеминг [Fleming 1976] убедительно доказали гипотезу о выведении омотской семьи на афразийский уровень таксономии, в настоящее время эта точка зрения является общепринятой. Предполагается также, что омотские языки первыми отделились от афразийской праязыковой общности, о чём может свидетельствовать родство охотничьей и собирательской терминологии при несходстве сельскохозяйственной лексики с другими афразийскими языками.
Практически все языки семьи расположены в южной и западной частях Эфиопии, несколько омотских анклавов находится на территории Восточного Судана. Скотоводы и заливные земледельцы, говорящие на омотских языках, являются автохтонным населением этой области, несмотря на интенсивные миграции многочисленных этнических групп региона. В Западной Эфиопии с XIV в. существовало государство Каффа, возможно созданное омотскими народами. В XVI столетии там было принято христианство монофизитского толка, а расцвета Каффа достигла в начале XIX в. на торговле золотом, рабами и мускусом циветты. В 1897 г. государство было завоёвано Эфиопией. Тогда же к империи негусов было присоединено протогосударственное образование, созданное в XIX в. соседним народом воламо. Монархический тип вождеств по сей день характерен для некоторых омотских народов (например, дорзе), сохраняющих древние правящие династии.
Общее количество носителей омотских языков может достигать 5 млн человек, однако крупных языков немного: на воламо говорит ок. 1,7 млн человек, на гамо – ок. 1,1 млн, на кафа – свыше 800 тыс. человек. Некоторые языки семьи (диме, ше, каро) находятся под угрозой исчезновения, число их носителей не превышает нескольких сотен или тысяч человек. Снижению числа говорящих способствует нестабильная социально-экономическая обстановка в регионе: периодические засухи, падёж скота в результате эпидемий трипаносомоза, непрекращающиеся межплеменные конфликты из-за пастбищ или доступа к источникам воды. Всё это приводит к миграциям населения в города и быстрой утрате родного языка. Большинство омотских языков имеют весьма невысокий социальный престиж в регионе, в т. ч. в глазах самих носителей. Ни один из языков семьи не имеет официального статуса, за исключением воламо, являющегося региональным языком в одноимённой зоне штата Южных Наций Эфиопии.
Классификация омотских языков не является устоявшейся. Наиболее распространена точка зрения Л. Бендера, разделившего языки семьи на две крупные ветви [Bender 2000]:
– северная (включает подгруппы мао, гонга и дизин; сюда входят крупнейшие омотские языки воламо, кафа и гамо);
– южная (собственно языки долины р. Омо: наиболее крупными из них по числу носителей являются ари и хамар-банна).
Для омотской фонологии характерно наличие типичной для афразийских языков тройной оппозиции рядов смычных, включая глоттализованный. Сонанты также могут иметь глоттализованные варианты, как в воламо. Часты имплозивные согласные; при этом, в отличие от кушитских языков, в омотских языках нет лабиовелярных смычных. Некоторые языки различают долготу и краткость согласных на фонологическом уровне. Широко распространены аффрикаты, имеющие до трёх рядов (в бенч – зубные, палатальные и ретрофлексные). Система гласных пятичленна, с фонологической оппозицией долготы.
Структура корня в основном моносиллабична. В этой связи важное лексическое значение приобрела категория тона. Ещё несколько десятилетий назад считалось, что тон нерелевантен для омотской фонологии и морфологии, но является лишь признаком ударения. Однако современные исследования доказали наличие богатой тонологии: язык бенч, например, является одним из очень немногих языков мира, где зафиксированы пять тоновых регистров (а также один контурный тон). В большинстве языков семьи насчитывается от 2 до 3 регистровых тонов; они формируют грамматические и лексические оппозиции, образуют деривативы, ср. в бенч ĕz ‘большой’, ẽz ‘очень большой’.
Морфология омотских языков существенно беднее кушитской. В системе имени отмечается процесс утраты противопоставления по родам, заменяемого в ряде языков оппозицией по признаку одушевлённости. Женский род в системе имени сохраняется в дизин, а в системе местоимений – во многих языках северной группы. Множественность выражается при помощи аффиксов, внутренняя флексия чрезвычайно редка. При этом развита категория определённости, и только определённые существительные могут маркировать множественность. Функционирует развитая система именных падежей: в воламо их число достигает шести, а в дизин – десяти, из которых четыре имеют пространственные значения. Стоит отметить, что не всегда можно провести чёткую грань между постпозитивами с падежными значениями и именными маркерами падежа. Мы точно имеем дело со связанными маркерами в тех случаях, когда эти маркеры супрасегментны, т. е. выражаются исключительно при помощи тона. Во многих языках северной группы, как и в ряде кушитских языков, из двух основных падежей – номинатив и аккузатив – маркируется лишь первый.
Личные местоимения в омотских языках синтаксически независимы и склоняемы. Во многих языках они сохранили архаичные родовые противопоставления, а формы мн. ч. можно уверенно назвать родственными языкам других ветвей афразийской макросемьи. Указательные местоимения имеют две степени дейксиса.
В глагольном морфосинтаксисе происходит замена характерной для афразийских языков аспектуальной системы на временну́ю. В бенч основными видовременными формами являются настоящее, прошедшее и будущее время, а также перфект. В дизин к ним добавляется прогрессивно-хабитуальная форма. Функционирует от трёх до четырёх наклонений (индикатив, юссив, императив, кондиционалис). В языках северной группы нередка категория глагольного падежа, сходная с кушитской: в кафа таких падежей 5 (предикативный, общий, косвенный, релятивный и концессивный). В числе залоговых значений наиболее распространены пассив, каузатив и реципрок. Глагольные значения преимущественно выражаются аффиксацией.
Базовый порядок слов омотского предложения – SOV, определение предшествует определяемому.
4.10. Чадские языки
На языках чадской семьи говорят многочисленные народы, проживающие в районах Центрального Судана вблизи озера Чад, на территории современных государств Чад, Нигер, Нигерия, Камерун, ЦАР. Всего насчитывается ок. 200 языков семьи, при этом крупнейшим, единственным старописьменным и наиболее изученным из них является хауса, исконный ареал которого охватывал современные районы Южного Нигера и Северной Нигерии. Сегодня, благодаря длительной и обширной экспансии, зона распространения хауса как языка межэтнического общения включает также северные районы Камеруна, Кот-д’Ивуара, Бенина, Того, Ганы, южные области Чада, отдельные районы Буркина-Фасо, ЦАР, Мали, Габона, Камеруна и даже Ливии. Большая часть мусульманского населения этого обширного региона использует хауса в качестве второго языка.
Мало известно о прародине и доисторических миграциях носителей чадских языков. Некоторые характерные изоглоссы в области лексики связывают их с древнеегипетским и берберскими языками, что должно указывать на сахарскую прародину чадцев. Некоторые генетические исследования показывают связь чадских народов с населением Ближнего Востока и Северной Африки. Исторические сведения позволяют сделать вывод, что язык хауса был распространён в Северной Нигерии уже в середине I тысячелетия. Распространение ислама с XI в., а также активная посредническая торговля между государствами долины Нила, Средиземноморья и империями Западного Судана (Канем, Гана, Мали, позже Сонгаи) привели к формированию и быстрому росту на торговых путях городов хауса на севере Нигерии, позже составивших федерацию «семи хауса» (hausa bakwai): Кано, Гобир, Даура, Кацина, Зариа, Рано и Бирам. Язык хауса распространялся прежде всего посредством купцов из этих городов, формировавших колонии повсюду в Западной Африке.
В эпоху джихада в Западной Африке в XIX в. на язык хауса переходят ранее кочевые скотоводы фульбе, создавшие халифат Сокото на территории современных Нигера и Северной Нигерии. Тогда же на базе диалекта сокото сформировался литературный язык хауса. Значительную часть населения халифата составляли семьи пленных рабов, оторванных от родины и массово переходившие на хауса. Сегодня их потомки считают себя хауса, хотя некоторые из них вовсе не говорят на этом языке.