В литературе практически не возникало споров о составе и классификации языков семьи: соображение Й. Лукаса о том, что группы канури и тубу (объединяемые под названием западносахарских языков) противостоят восточносахарской группе загава-берти, продолжает разделяться большинством исследователей – хотя Дж. Гринберг считал правильным выделение языков тебу в отдельную группу. Лексикостатистическое исследование, проведённое В. Блажком на материале базовой лексики языков семьи, показало, что разделение сахарского праязыка на две ветви произошло ок. 5000 лет назад, а разделение между языками канури и тубу – примерно 4000 лет назад. Что касается расхождения языков берти и загава, то оно может быть датировано первым тысячелетием до н. э. [Blažek 2007].
Значительно хуже обстоят дела с доказательством общего происхождения сахарских языков и языков других семей нило-сахарского объединения. Дж. Гринберг был первым, кто высказал определённое суждение о родстве сахарских языков с другими семьями языков Африки. Однако до сегодняшнего дня убедительных подтверждений этому родству не найдено. Л. Бендер в своих работах подчёркивает «периферийный» характер сахарских языков в составе нило-сахарской макросемьи, хотя и признаёт, что особой близости с какой-либо из других семей нило-сахарских языков они не имеют. Г. Мукаровский объединял сахарские языки с омотскими, а многолетний исследователь языка берти К. Петрачек считал возможным родство сахарских языков с афразийскими, прежде всего соседними чадскими и берберскими языками. В последние годы звучат предположения об особой близости между сахарскими языками и языками сонгаи, однако эта гипотеза опять же не подкрепляется надёжным анализом. Работ по сравнительному анализу языков сахарской семьи по сей день чрезвычайно мало, а праязык семьи остаётся нереконструированным. Лексикостатистический анализ Г. С. Старостина [2017] показал, что для объединения сахарских языков с другими языками нило-сахарской макросемьи надёжных оснований пока нет.
Системы вокализма в сахарских языках преимущественно 9-член-ные, с базовой оппозицией по признаку ±ATR. Этот признак был утрачен только в канури, где количество гласных сократилось до шести-семи в результате, скорее всего, процесса креолизации. Долгота гласных в основном не играет существенной роли. Что касается консонантизма, то он отличается относительной простотой: в сахарских языках практически отсутствуют характерные для Тропической Африки лабиовелярные, имплозивные или преназализованные согласные. Фонемы распределены по пяти основным рядам: губные, альвеолярные, палатальные, велярные и поствелярные, к которым относятся h и глоттальная смычка ʔ. Количество фонем в системе согласных редко превышает двадцать. Характерно наличие довольно большого числа фрикативных фонем. Указанные явления являются характерными для обширного ареала и схожи с фонологическими особенностями афразийских языков Западной и Северной Африки, включая берберские и чадские.
Фонология сахарских языков характеризуется интересным явлением свободной консонантной вариативности: в рамках слова допускается использование многочисленных комбинаторных изменений. Ассимиляция, утрата согласного, палатализация, спирантизация и соноризация свободно используются без изменения значения слова, нередко до неузнаваемости меняя его звучание. Так, в канури слово kásku ‘холодный’ засвидетельствовано в вариантах kákku, káwu, káau, káku. Неизменными остаются вокализм и тональный рисунок слова. Возможно, носитель сам выбирает свой индивидуальный вариант консонантизма вне зависимости от диалекта, говора или социолингвистических условий. Это явление зафиксировано и в языках тубу, и в загава. Его иногда объясняют относительно изолированным географическим положением языков, однако удовлетворительного объяснения ещё не найдено. Схожее явление фиксируется и в берберских языках Сахары.
Все сахарские языки тональны. В канури используется три тона – высокий, низкий и падающий, однако последний нередко объясняют как результат сандхи на стыках тонем. В других языках семьи все три тона уровневые – высокий, средний и низкий. Тон играет роль как в лексике, так и в грамматике: он используется для смыслоразличения в лексемах и морфемах: канури kànúrì ‘народ канури’, kànùrí ‘язык канури’; даза gɔ́rtù ‘они резали’, gɔ̀rtú ‘режьте’. Правила взаимодействия тонов весьма разнообразны, так что комбинаторные изменения могут распространяться в обоих направлениях – как на предшествующие, так и на последующие слоги.
В сахарских языках допускаются как открытые, так и закрытые слоги. Лексемы чаще всего одно- или двусложны. Во всех языках большую роль в формообразовании и словообразовании имеют аффиксы. Так, с помощью суффиксов образуются падежные формы имён: номинатив, генитив, датив, аккузатив, аблатив, локатив. Падежные суффиксы имеют соответствия в языках различных групп, что позволяет возводить их к сахарскому праязыку. Глагольные видовременные и личные формы, а также отглагольные имена также образуются с помощью префиксов, суффиксов или сочетания префикса и суффикса. В этой связи сахарские языки можно назвать высокофлективными. Глагол обладает категориями аспекта, времени и наклонения, базовой оппозицией является противопоставление комплектива (фактатива) и имперфектива. Глаголы делятся на три чётких класса, различающихся прежде всего структурой формирования личных форм: если глаголы первого класса используют субъектные префиксы, то во втором классе их заменяют суффиксы, причём имеющие иное с префиксами происхождение. Глаголы третьего класса требуют вспомогательного глагола, который в свою очередь уже присоединяет показатели лица и числа субъекта [Суетина 2003]. Стоит отметить, что в сахарских языках местоименный объект также маркируется с помощью глагольного префикса, причём в канури он предшествует субъектному показателю: támin ‘ты хватаешь’, sə́támin ‘ты хватаешь меня’ .
5.7. Язык (языки) сонгаи
Сонгаи обычно в западной науке называется макроязыком, что соответствует понятию пучка диалектов или диалектного кластера. В последнее время говорят уже о группе или даже семье языков сон-гаи, чему способствует тот факт, что далеко не все диалекты являются взаимопонимаемыми. В дальнейшем, однако, мы будем говорить о диалектах единого языка или макроязыка сонгаи.
На сонгаи говорит земледельческое и городское население долины Нигера: языковой ареал вытянулся вдоль течения реки от района внутренней дельты (Центральное Мали) до северных районов Бенина и Нигерии, с небольшими анклавами в других районах Западной и Северо-Западной Африки (см. карту 7). Такая география языка вызвана историческими особенностями его распространения. Сонгаи – по происхождению не этноним, а наименование высшей, правящей касты населения раннесредневекового города Гао на Среднем Нигере. После принятия городской верхушкой Гао ислама в XI в. начинается экспансия купцов сонгаи вверх и вниз по течению Нила, а также в более южные, богатые дорогими товарами районы. Периодом наиболее активного распространения языка сонгаи стала эпоха существования одноимённого государства – крупнейшего в истории Африки. Государство Сонгаи, расцвет которого приходится на XV–XVI вв., объединило под своей властью территорию едва ли не всей Западной Африки, от Мавритании до Нигерии, а носители одноимённого языка прочно обосновались в крупнейших торговых центрах региона: Тимбукту, Дженне, Агадесе, а также в сахарских оазисах, стоящих на важнейших караванных путях. В этих районах сонгаи стал языком межэтнического общения. Вероятно, некоторые из местных народов перешли на язык сонгаи. После падения империи в 1591 г. сонгаи уже никогда не смогут воссоздать своё государство, однако сохранят репутацию одних из самых успешных торговцев в Западной Африке. В середине XIX в. на территории современного Нигера существовали небольшие мусульманские княжества сонгаи, а в XX в. носители языка были разделены границами между новообразованными государствами – Мали, Нигером, Нигерией, Верхней Вольтой (ныне Буркина-Фасо) и Бенином.
Сегодня в этих странах насчитывается ок. 3,5 млн носителей сонгаи. Значительная диаспора сонгаи проживает в городах Судана, численность носителей в других странах региона невелика. Стоит отметить изолированный анклав сонгаи на территории Центрального Алжира, где в трёх деревнях проживает ок. 3 тыс. носителей, постепенно переходящих на арабский язык.
Основные диалектные разновидности языка сонгаи с их географическим распределением приведены ниже – классификацию впервые предложил А. Прост [Prost 1956].
– зарма (джерма), крупнейший диалект языка по количеству носителей, ареал распространения – юго-западные районы Нигера с его столицей Ниамеем, небольшая область на северо-западе Нигерии, пограничные районы Буркина-Фасо. Нигерский говор зарма также называют каадо. Общее количество носителей – свыше 2,5 млн человек, на диалекте вещают радиостанции, ведётся преподавание в школах;
– койраборо-сенни (также короборо-шенни и гао), диалект города Гао и близлежащих районов долины Нигера в Мали. Диалект признан одним из региональных языков Мали и преподаётся в начальной школе. Общее количество носителей – более 400 тыс. человек; – койра-чини, диалект городов Тимбукту и Дженне в Мали (иногда выделяют и особый диалект дженне-чини), а также сахарских оазисов на территории Мали. Количество носителей – ок. 200 тыс. человек;
– тадаксахак, диалект восточных районов Мали, преимущественно за пределами долины р. Нигер, а также пограничных с ними районов Нигера. Как и другие северные диалекты сонгаи (тасавак, тагдаль, корандже), испытал сильное влияние берберского языка тамашек, речи живущих здесь туарегов. Количество носителей – ок. 100 тыс. человек;
– хумбури-сенни, диалект южных районов Мали, района г. Дуэнца.