Во время произнесения имплозивного звука гортань движется вниз, вытесняя воздух из лёгких, что образует ингрессивный воздушный поток (хотя эта особенность не является единственным дистинктивным признаком имплозивов). Наиболее типичными имлозивными фонемами африканских языков являются звонкие: губная ɓ и зубная ɗ. Ранее считалось, что первая является универсалью для языков с имплозивными согласными, однако в последнее время в долине Рифта обнаружены языки, где единственной имплозивной является ɗ. Менее распространены велярный имплозив ɠ(например, в диалектах сомали, АА, и языке эга, НК) и палатальный ʄ (в атлантических языках фула и сереер, а также в суахили).
О статусе имплозивных согласных в литературе продолжается дискуссия: было выдвинуто мнение [Stewart 1989; Creissels 1994], что по своим звуковым характеристикам они должны быть отнесены не к смычным, но к носовым согласным. Основаниями для этого являются некоторые аспекты их функционирования в языке: как и сонанты, они часто исключаются из преназализованных консонантных кластеров типа NC, не понижают тон соседних гласных (как это делают смычные) и могут находиться в комплементарной дистрибуции с сонантами (чередования типа m/ɓ и l/ɗвесьма типичны для языков Суданского пояса). Кроме того, как и сонанты, имплозивы в африканских языках обычно звонкие.
Все эти особенности вовсе не универсальны: имеется достаточно примеров языков, где они вовсе не соблюдаются. Тем не менее особая близость имплозивов и сонантов является очевидным фактом. Более аккуратным определением имплозивных согласных мог бы являться термин «нешумные» (non-obstruent), введённый в работе [Clements, Osu 2002].
Эпицентром распространения имплозивных согласных, вероятно, является Западная Африка. Их наличие реконструируется для чадских языков [Newman 1977], языков гур [Manessy 1979], манде [Grégoire 1988], с меньшей долей вероятности – даже для нило-сахарских [Bender 1996] и ядра нигеро-конголезских [Stewart 2002] языков. Возникновение имплозивов в языках банту также выглядит довольно древним явлением. Во многих языках Африки развитие этой разновидности согласных происходит под явным контактным влиянием, а источником их формирования могут являться как звонкие смычные, так и лабиовелярные согласные.
Двухфокусные лабиовелярные смычные являются ещё одной характерной изоглоссой для языков Тропической Африки: вне пределов Чёрного континента такие фонемы зарегистрированы лишь в нескольких языках Новой Гвинеи (где, как часто говорят лингвисты, можно найти любое языковое явление) и островов Меланезии, а также в креольских наречиях Южной Америки, куда они были принесены африканскими рабами6. В Африке они являются одной из наиболее характерных фонологических изоглосс для языков Суданского пояса, но в других макроареалах встречаются довольно редко.
Дж. Гринберг [Greenberg 1983] был убеждён, что лабиовелярные фонемы являются наследием праязыка нигер-конго. И действительно: они присутствуют во всех семьях языков нигеро-конголезской макросемьи, кроме семьи догон, и вполне могли, как предполагал Гринберг, распространиться в центральносуданские языки (НС) и другие языки региона. В диалекте денди(макроязык сонгаи, НС), чьи носители в Бенине окружены языками нигер-конго, лабиовелярные присутствуют, однако в более северных диалектах их нет.
Лабиовелярные согласные образуются путём почти одновременных смычек губ и гортани, при этом гортань может использовать как ингрессивный, так и эгрессивный механизм: подробный фонетический анализ содержится, например, в работах [Ladefoged 1968; Connell 1994]. Их фонемный статус легко доказывается рядом диагностических тестов: прежде всего наличием минимальных пар между лабиальными, велярными и лабиовелярными согласными. В иджо (иджиодная семья, НК) эта тройная оппозиция дополняется также оппозицией с имплозивными и лабиализованными велярными. В отличие от сочетаний согласных, между элементами лабиовелярной фонемы невозможно вставить иных звуков. Наконец, они часто употребляются в начале слога в таких языках, где кластеры согласных невозможны в принципе. Там же, где сочетания велярного и лабиального согласных имеются, можно найти минимальные пары между ними и лабиовелярными – ср. эггон (бантоидная группа, НК) k͡pu ‘умирать’ ~ kpu ‘становиться на колени’.
По своему фонетическому статусу лабиовелярные стоят ближе к губным, чем заднеязычным согласным – этим объясняется тот факт, что нередко в языке происходит трансформация звонких лабиовелярных в имплозивные фонемы.
Наиболее частотными лабиовелярными фонемами можно считать глухую kp и её звонкий эквивалент gb. Несколько реже встречаются носовая ŋm (например, в языке дангме семьи ква, НК) и более экзотические разновидности – такие как лабиовелярный дрожащий, постулированный для яка (группа банту, НК) [Thomas 1991], но даже не имеющий пока соответствующего символа в алфавите МФА. Преназализованные варианты включают ŋgb в убангийских языках (НК), ŋmgb и ŋmkp в иджоидных и атлантических (НК) – в последнем случае, заметим, преназализация также становится двухфокусной.
Преназализация смычных – чрезвычайно распространённое явление в языках Тропической Африки, охватывающее несколько макроареалов. Преназализованные согласные известны в языках Суданского пояса, восточной зоны и частично зоны банту, однако практически отсутствуют в языках Северной Африки и на юге континента. Для языков банту это явление считается весьма характерным и одним из самых известных – многие названия бантуязычных народов и государств содержат преназализованные смычные (например, Уганда, Бурунди, Ангола, Мозамбик), как и самоназвание ba-ntu ‘люди’. Вероятно, данная разновидность согласных должна быть реконструирована и для праязыка банту. Языки банту Юга Африки претерпели трансформацию преназализованных в придыхательные согласные (т. е. nt > th) под влиянием койсанского субстрата.
За пределами Африки преназализованные согласные известны в языках Восточной, Юго-Восточной и Южной Азии, в австронезийских языках Океании. И тем не менее Африка является континентом с наибольшей плотностью языков, содержащих данное явление.
Фонетически преназализованные согласные реализуются как последовательность потока воздуха через открытую носовую полость и смычки, в результате чего смычному звуку предшествует короткий носовой призвук. Последний по месту образования соответствует смычному, так что формируемые сочетания принимают форму типа mb, nd, ɲj или ŋk. Эта гоморганность согласуется с правилом, что все преназализованные согласные имеют в языке смычные соответствия [Maddieson 1984: 68].
В отличие от описанных выше разновидностей согласных, имеющих строго фонематический статус, сочетания типа NC в африканских языках либо представляют собой сочетания двух отдельных сегментов, либо – хотя синхронно и служат как единая фонема – диахронически могли произойти из таких сочетаний. Например, в киси (атлантическая семья, НК) преназализованные согласные функционируют как единые фонемы, однако можно показать, что источником их происхождения являются сочетания согласных на стыках морфем:
lɛ̀ɛ̀ŋ (корень) + -léŋ (показатель именного класса) > lɛ̀ɛ̀ndéŋ ‘мачете’ [Childs 2003: 63].
Это объясняет тот факт, что преназализованные звуки никогда не встречаются в конце словоформы и довольно редко – в абсолютном начале, если только и это не является результатом стяжения префикса и начальной согласной. Обычная их локализация – в середине слова, где и могли происходить сандхи. И хотя во множестве африканских языков происхождение преназализованных согласных из консонантных сочетаний ещё не доказано, это объяснение остаётся наиболее перспективным.
Проблема сочетаний типа NC и преназализации дополняется интересным явлением слоговых носовых сонантов, нередко встречающихся в языках Тропической Африки – как на территории Суданского пояса, так и в зоне банту. В сочетаниях NC первый элемент может формировать слог и обладать всеми его основными характеристиками, в т. ч. и тоном.
Слоговые носовые обычно появляются в результате редукции гласной в позиции перед последующим согласным – например, при соединении служебной и корневой морфем, ср. суахили (банту, НК):
mu- (показатель именного класса) + ke (корень) >ḿke ‘супруг(а)’.
Мы видим, как в результате редукции показатель именного класса лиц приобрёл слоговой характер и несёт на себе грамматический тон. В языках Западной и Центральной Африки слоговой носовой элемент, как правило, гоморганен последующему согласному, т. е. согласуется с ним по месту образования. Он артикулируется как m- перед губными, n- перед зубными, ɲ перед палатальными и ŋ- перед заднеязычными согласными. Во многих языках нигеро-конголезской макросемьи этот элемент служит личным показателем 1 л. ед. ч. в притяжательных формах существительного или личных формах глагола, ср. в бауле (семья ква, НК):
N ti baulé ‘Я говорю на бауле’;
M bá aiman‘Я приду завтра’.
В таком виде данный личный показатель может быть реконструирован на уровне праязыков различных групп и даже семей языков НК, в т. ч. ква, бенуэ-конго, кру [Бабаев 2013]. Весьма вероятно, что слоговая носовая фонема для обозначения показателя 1 л. ед. ч. существовала и в праязыке НК макросемьи.
В других языках гоморганный носовой показатель служит для обозначения определённости, плюральности и других именных и глагольных значений. Ср. в фанте (макроязык акан семьи ква, НК):