На африканском континенте эта доля ещё выше – восемь из десяти языков континента используют тон. Однако распределение тональных языков по территории Африки неравномерно. Это одна из самых очевидных изоглосс, объединяющих языки Тропической Африки в противопоставлении языкам Северной Африки, где тональные различия практически не представлены. Оппозиция языков с силовым ударением (Северная и частично Восточная Африка) и тональных языков (остальные регионы континента) была известна учёным ещё задолго до рождения такой научной дисциплины, как тонология, в первой половине XX в.
Сопоставление тональных языков Азии и Африки отчётливо демонстрирует основную характерную особенность африканского типа тонологии. В отличие от азиатских языков, где тонемы преимущественно имеют контурный характер, Африке свойственны уровневые тоны. Наиболее распространённая разновидность тональной системы языка Тропической Африки – два уровневых тона, называемые условно высоким и низким и различающихся исключительно показателем фундаментальной частоты F0. Особенное распространение такие системы имеют в зоне банту и долине Рифта [Hyman et al. 2015].
При этом не менее 30 % тональных языков Африки обладает тремя или более регистрами, и количество их может достигать шести (в языке чори платоидной группы, НК), не считая контурных. Языки с тремя уровневыми тонами в основном сосредоточены в Суданском поясе (особенно к югу от озера Чад) и Восточной Африке (западнее и южнее Эфиопского нагорья). Иногда третий – сверхвысокий – тон используется лишь в нескольких междометиях или частицах, как это происходит в зиало (семья манде, НК). Контурные тоны особенно характерны для языков прибрежной зоны Суданского пояса (район сосредоточения языков семей кру и манде, НК), однако во многих случаях они маркируют последовательности гласных фонем и, соответственно, также должны считаться последовательностью тональных единиц – см. выше дискуссию о долготе гласных (см. карту 20).
Другим отличием африканского тона от тонов языков Азии является широкое использование не только лексического (глубинного), но и грамматического тона – а иногда и только его, например в кушит-ских языках. Лексический тон является неотъемлемой частью лексемы наряду с сегментными фонемами. Грамматические тоны являются самостоятельными морфемами, они создают морфологические оппозиции и участвуют в образовании грамматических парадигм; с их помощью различаются различные типы синтагм. Именно поэтому система тонологии крайне важна для описания грамматики языков Тропической Африки, хотя использование её началось лишь в середине XX в.
Грамматический тон может служить показателем грамматических значений имени и глагола даже безо всякой сегментной основы – для лексического тона ситуация невозможная. Нижеследующий пример из работы [Childs 2003: 77] хорошо демонстрирует многочисленные оппозиции как лексических, так и грамматических тонов даже в языке с простым (бинарным) противопоставлением уровневых тонов, как киси (атлантическая семья, НК):
а) sàá ‘овца, овцы’;
sàà'‘Саа’ (имя собственное);
sáá ‘осенний месяц’;
b) sáá ‘хватать’ (императив);
sáà ‘хватать’ (хортатив);
sàá ‘хватать’ (перфект);
sàà ‘хватать’ (хабитуалис);
c) sàà sáà sàá ‘Саа [обычно] хватает овец’.
Примеры (а) показывают три имени существительных, обладающих различным лексическим тоном. В примерах (b) показаны аспектуальные и модальные формы глагола, тон которых является единственным показателем их грамматического значения – здесь мы имеем дело с грамматическим тоном.
В африканистике уже долгое время не утихает дискуссия о том, какая именно единица должна считаться минимальным носителем тона [Yip 2007]. У. Уэлмерс [Welmers 1962: 85] считал, что носителем первичного тона является морфема, приводя соответствующие примеры из языка кпелле (семья манде, НК). Есть мнение, что минимальной единицей является мора. Однако, по-видимому, единого ответа здесь найти не удастся. Во многих языках грамматические тоны могут варьировать даже внутри односложной морфемы, а в других распространяются сразу на несколько слогов, не говоря уже о взаимовлиянии лексических единиц друг на друга в составе синтагмы. В приведённых выше примерах киси видно, что имя собственное Sàà', помимо тонем на обеих гласных, имеет также т. н. плавающий тон на конце, который не выражается при изолированном произнесении, однако будет влиять на первый слог последующего слова в предложении. В предложении (с) мы видим, как под воздействием этого плавающего супрасегмента тональный рисунок глагольной формы хабитатива sàà меняется на sáà, с повышением тона первой гласной. Именно это изменение позволяет понять, что слово Sàà'обладает плавающим тоном: в синтагме он как бы «уплывает» на соседнюю словоформу.
Наличие плавающих тональных единиц – ещё одно существенное отличие африканского тона от тона в языков Азии, где такие явления не зафиксированы. Тональные правила, подобные изложенному, широко применяются в языках Суданского пояса, где лексический тон некоторых слов нередко очень сложно установить. Например, лексический тон в зиало (семья манде, НК) можно назвать типичной «скрытой» категорией [Плунгян 2003: 150 прим.], которая во многих лексемах (особенно именах) никогда не обнаруживает себя на поверхностном уровне. Как правило, лексический тон определяется при изолированном произнесении, однако имена неотчуждаемой принадлежности (например, ‘рука’) не могут употребляться изолированно. Под влиянием синтаксического окружения лексемы (в т. ч. личного аффикса в сочетании типа ‘моя рука’) её исконный лексический тон модифицируется в соответствии с определённым, иногда довольно сложным, набором тоновых правил. Именные тоны меняются под воздействием расположенных слева аффиксов лица, референтности, глагольные – под влиянием личных показателей, а клитические морфемы вообще могут не иметь глубинного тона, их тональный рисунок варьирует в зависимости от окружения, также подчиняясь некоторым правилам.
Наиболее распространённым из автоматических тональных правил в языках Западной Африки является даундрифт (downdrift). Он характеризуется понижением частоты F0 высокого тона, если ему предшествует низкий тон. Таким образом, в последовательности типа ćv-cv̀-ćv абсолютная высота тона третьего слога будет ниже, чем у первого, хотя их тонемы одинаковы. В длинных словах или синтагмах создаётся подобие нисходящей лестницы, где каждый последующий высокотоновый сегмент в абсолютном выражении ниже предыдущего. Это относительное понижение тона обычно отмечается краткой вертикальной чертой перед слогом: ćv-cv̀-ˈćv. Детальное описание явления даундрифта для африканских языков можно изучить, к примеру, в работе [Odden 1996]. Разновидностью его является процесс даунстепа (downstep), когда выпадение исторического низкотонового сегмента между двумя высокотоновыми оставляет след в виде понижения второго высокотонового сегмента, ср. в локо (семья манде, НК; высота тона обозначена цифрами от низкого 1 до высокого 5): ɲa2ha5a2-na4 ‘женщина-DEF’ >ɲa2ha5-na4 [Бабаев 2011б].
Тональные процессы во многих языках ещё недостаточно изучены и объяснены – как в синхронном, так и в диахроническом плане. Собственно, и источник происхождения тонов в Африке остаётся предметом дискуссии, в отличие от тонов в языках Азии, чьё происхождение уже давно было убедительно объяснено редукцией безударных слогов или согласных финалей [Haudricourt 1954]. Некоторые процессы изменения тональной системы выглядят очень необычно и не находят убедительных причин. К ним относятся, в частности, процессы расщепления тонов или тональной инверсии. К примеру, близкородственные языки зиало и банди (юго-западная группа семьи манде, НК) имеют зеркальные системы лексических тонов:
банди hàà ‘умирать’ ~ зиало sá;
банди mὲnı̀ ‘слышать’ ~ зиало mέnı́;
банди ɲjà ‘вода’ ~ зиало já;
банди tɛ̀ì ‘чёрный’ ~ зиало tẽ́y.
Инверсия тонов, по всей вероятности, является инновацией двух соседних языков группы, лоома и зиало, однако причины этого – не единичного для Западной Африки – явления пока не установлены.
Значение тона для языков Африки сложно переоценить. Тональный рисунок слова может оказаться более важным для носителя, чем его звуковой состав. Не случайно во многих тайных языках при образовании новых слов меняют звуки или слоги, однако тональный рисунок остаётся неизменным, как в языке кпве (группа банту, НК): mɔ̀kɔ́ > kɔ̀mɔ́ ‘один человек’, kwélı̀ > lı́kwè ‘падение’ [Hombert 1986: 178]. Известное явление «языка тамтамов», с помощью которого в Западной и Центральной Африке передаются сообщения между поселениями, также основано на музыкальной репродукции тонального рисунка слов – такой чисто супрасегментный язык понятен получателям безо всяких фонем.
Всё, что было сказано выше о тонах, относится исключительно к языкам Тропической Африки: в языках севера континента и Эфиопского нагорья функции тона отчасти выполняет ударение. Оппозиция «ударение / тон» является одной из наиболее чётких изоглосс, делящих Африку на два крупнейших макроареала. Однако граница между двумя явлениями, как ни странно, довольно размыта, так как в кушитских языках Африканского Рога их сложно отделить друг от друга. Во многих языках зоны банту также имеется т. н. тональное ударение (tonal stress) – оппозиция между высоким тоном и его отсутствием. Такие языки можно характеризовать и как тональные, и как акцентуальные. Кроме того, существуют и переходные системы тонологии, где в определённых формах и синтагмах действует тон, а в других – ударение. И тем не менее акцентуальные системы характеризуют прежде всего афразийские языки. Очевидная теоретическая разница между ударением, даже тональным, и собственно тоном состоит в том, что первое носит синтагматический характер, а второй – парадигматический. Ударение принадлежит одному определённому слогу, который противопоставлен прочим, безударным слогам. Тон же присущ всем слогам в словоформе и представляет выбор из определённого набора тонем.