Языки зоны банту преимущественно относятся к агглютинативному типу: глагольные и именные показатели присоединяются к лексическому корню как справа, так и слева, формируя цепочки служебных морфем. Базовая структура глагольной словоформы в языках банту (или «глагольного комплекса», как его иногда называют в бантуистике) уже приводилась в главе 6. Примером реализации такого рода схемы служат следующие предложения суахили:
Интересной чертой строя языков банту являются полиаффиксы – комбинации нескольких показателей, выражающих одно значение. Наиболее частым случаем такого рода показателя служат циркумфиксы: комбинации префикса и суффикса. Циркумфиксы распространены и в других ареалах: особенно часто они используются в именной и глагольной морфологии афразийских языков Северной, Восточной и Западной Африки. Например, показатель ж. р. в берберских языках имеет вид t-..-t: тамашек t-ame-t ‘женщина’.
К преимущественно агглютинативным относятся центральнокойсанские языки, чья сложная система глагольной морфологии отчасти напоминает банту. Основные маркеры именных и глагольных значений сосредоточены справа от основы, т. е. являются суффиксальными. Нилотские языки (восточносуданская семья, НС) и другие нило-сахарские языки Восточной и Центральной Африки в основном используют агглютинативную структуру, за исключением западнонилотских языков, где в результате редукции конечных согласных образовалась внутренняя флексия, схожая с флексией семитских языков.
Не только в семитских, но и в других афразийских языках Севера и отчасти Востока Африки доминирует флективный тип грамматики. Языки этой макросемьи обладают особенностью, восходящей ещё к праязыку макросемьи: внутренней вокалической флексией, основой для которой служит двух- или трёхсогласный корень. Этот архаичный тип формирования именных и глагольных значений лучше всего сохранился в семитских и берберских языках, в то время как в чадских, кушитских и омотских языках значительно шире используется аффиксальное словоизменение и словообразование.
Таким образом, сопоставляя типологию грамматического строя с картой макроареалов Африки, можно заключить, что какого-либо одного типа структуры, характерного для всего континента, не существует. Большинство макроареалов, однако, весьма чётко распределяется по типам грамматики:
1) Северной Африке присущи языки флективного типа с элементами фузии;
2) Суданский пояс является основной зоной преобладания аналитической грамматики, часто с наличием супрасегментных показателей – что особенно характерно для моносиллабических языков, близких по сегментной структуре к изолирующим;
3) зона банту представляет собой обширный ареал с доминированием агглютинативной флексии, с отдельными примерами флексии полисинтетического типа;
4) в Восточной Африке засвидетельствованы языки аналитического, агглютинативного и флективного типа, что связано с их различным происхождением: именно здесь сталкиваются языки всех четырёх макросемей, делая Восток наиболее гетерогенной ареальной зоной на континенте;
5) наконец, в зоне Калахари присутствуют как аналитические языки (даже с тенденцией к формированию изолирующего типа), так и флективно-агглютинативные центральнокойсанские языки и соседние с ними языки группы банту.
Ниже будут рассмотрены другие морфосинтаксические изоглоссы и особенности морфосинтаксических структур, присущих основным макроареалам языков Африки.
13.2. Именные системы
Наиболее отчётливый водораздел между языками африканского континента, замеченный исследователями уже на заре африканского языкознания и на века ставший едва ли не определяющим критерием классификации языков Африки, относится к именным системам. Речь идёт о выборе стратегии именной классификации – выборе между системой именных классов и её разновидностью, системой грамматических родов.
Ещё в 1659 г. в Риме была издана первая грамматика языка конго, где было дано первое детальное изложение системы именных классов конго, характерных для языков банту в целом. К началу XIX в. стало понятно, что именные классы распространены по территории почти всей Тропической Африки, что дало основание И.-Х. Аделунгу и И.-С. Фатеру в своей первой глобальной классификации языков «Митридат» использовать этот критерий для обоснования родства языков Тропической Африки. Фактически он господствовал в африканистике вплоть до первой половины XX столетия и выхода в свет работ Д. Вестермана, однако и позже критерий наличия или отсутствия систем именных классов неоднократно привлекался учёными для подтверждения принадлежности языка к той или иной генетической общности.
Семантической основой систем именных классов являются такие оттенки значения, как размер, форма и агрегатное состояние. Во всяком случае, именно эти три критерия используются наиболее часто при формировании систем именной классификации. Самыми распространёнными классами являются классы людей и животных, за ними следуют классы жидкостей, длинных, узких и плоских предметов, шарообразных предметов. Дискуссия о происхождении показателей именных классов в языках Тропической Африки пока не дала убедительных гипотез, хотя отдельные этимологии в тех языках, где формы показателей развились относительно недавно, говорят об их именном происхождении.
Именные классы обнаруживаются в большинстве языков Суданского пояса и зоны банту. Системы классов существуют в живом или остаточном виде в койсанских языках зоны Калахари и нилотских языках Восточной Африки. Этот тип именной классификации довольно легко реконструируется для нигеро-конголезского праязыка, что подтверждается как структурными, так и лексическими соответствиями между парадигмами показателей класса в таких удалённых друг от друга семьях языков, как атлантические на Западе Африки, кордофанские в Нубийских горах и банту на юге континента [Schadeberg 2011]. Из всех языковых семей, входящих в состав макросемьи нигерконго, лишь манде, иджоидные и догонские не обладают системой именной классификации, однако следы застывших именных классов обнаруживаются и в этих языках. В языках с «классическими» системами классов – таких как банту и атлантические (но также и в южнокойсанских) – функционирует полноценная система согласования, когда показателями именного класса маркируются все зависимые от имени члены синтагмы, включая прилагательные, указательные местоимения и сказуемое, ср. примеры из (а) суахили (группа банту, НК) и (b) темне (атлантическая семья, НК):
За пределами нигер-конго именные классы встречаются в отдельных нило-сахарских языках Центральной Африки – где они могли сформироваться под влиянием соседних НК-языков – и в языках северной группы (жу) койсанской макросемьи. В последних их образование также могло стать результатом длительных контактов с языками банту, но может и быть реликтом древнего состояния: отдельные рудименты именной классификации находят и в других койсанских языках. В этом случае на африканском континенте, вероятно, нужно признать существование двух очагов развития классных систем.
Именные классы привлекали к себе повышенное внимание учёных не только широким распространением в Тропической Африке, но и своей относительной уникальностью. За пределами Чёрного континента они встречаются в некоторых языках Северной Америки, Кавказа и Тихого океана, однако в целом довольно редки, и Субсахарская Африка остаётся крупнейшим ареалом распространения этой морфологической изоглоссы.
Языкам с именными классами противостоят языки, где классификация существительных основана на категории грамматического рода. Языки с родовым противопоставлением характерны для Севера и Востока Африки – в основном они принадлежат к афразийской макросемье (многие чадские языки Западной и Центральной Африки также имеют категорию рода). Род используется и в большинстве восточносуданских языков Северо-Восточной и Восточной Африки, в языках групп каду, гумуз и коман (все НС) – скорее всего, здесь он мог развиться в результате контакта с афразийскими соседями. Другим очагом распространения категории рода является зона Калахари: он широко используется в центральнокойсанских языках.
Из языков нигеро-конголезской макросемьи род засвидетельствован лишь в нескольких убангийских (занде, мба), в иджоидных языках и языках кру. Во всех трёх указанных семьях языков по родам различаются в основном лишь личные и указательные местоимения: в результате редукции именных показателей маркирование именной классификации сохранилось лишь в местоимениях. Категория рода в этих языках является результатом развития более древней системы именных классов: это хорошо видно на примере языков кру, где местоимения 3 л., различающиеся по родам, восходят к классным показателям [Marchese 1988].
Основными граммемами рода в нило-сахарских и афразийских языках являются мужской и женский, в языках кру (бакве, уобе и нябва) и центральнокойсанских языках (например, нама) их дополняет средний (неличный) род, маркирующий животных и предметы. Нередко мужскому роду противостоит общий, в рамках которого женщины, животные и другие существа приравниваются к неодушевлённым существительным. В именных системах м. р. чаще всего остаётся немаркированным – например, в берберских языках показателю ж. р. t-..-t противостоит нулевой показатель мужского рода.
Таким образом, если именные классы характеризуют прежде всего языки Суданской зоны и зоны банту, то языки Северной и Восточной Африки чаще демонстрируют категорию грамматического рода. Зона Калахари и Восток Африки являются в этом смысле неоднородными. Некоторые компаративисты не без оснований полагают, что именные классы должны быть реконструированы для праязыков нигеро-конголезской и нило-сахарской макросемей [Gregersen 1972], иногда подобная точка зрения высказывается и для койсанских языков. Если эти гипотезы верны, то изначальной границей классных и родовых систем следует считать пустыню Сахара.