(1.3.1.) Тело Дхармы, Тело Преображения и Тело Сотворения возможны, только если их рассматривать с точки зрения Тела Преображения, которое постулируется в Ваджраяне как универсальное место порождения всего сущего (включая себя самое), как онтологический фокус всего мышления и всего мыслимого.
(1.3.2.) Как время, так и пространство существуют только относительно Тела Преображения. Или если речь идет о микрокосмосе созерцателя, то время и пространство существуют только в отношении конкретного места и момента созерцания им Тела Преображения Будды или Тел Трансформации Будды или Бодхисаттвы данной тантры. Отсюда следует идея множественности времен и пространств, в которых любое данное событие случается, случилось или могло бы случиться. Тогда и «нормальное» линейное время жизни йога будет, в его созерцании, сведено к одному из таких «частных» времен космоса Тела Преображения. Но самым интересным философским следствием этой временно-пространственной множественности является принципиальная невозможность уникальности какого бы то ни было события, факта или феномена. Это относится даже к таким важнейшим мировым событиям, как рождение или Нирвана Будды.
Более того, как об этом говорится во фрагменте (A), Будда обрел свое Тело Дхармы, находясь в своем Теле Преображения. Свое «физическое тело» он создал, только спустившись из небесного мира Акаништхи, которая является Местом Тела Преображения, после чего он перешел в Нирвану. Не будет преувеличением заключить, что Тело Дхармы и Сотворенное Тело Будды являются в Ваджраяне не более чем производными от Тела Преображения.
(2.0.) Теперь попытаемся философски осмыслить вторую исключительно важную и по сю пору остающуюся загадочной идею Ваджраяны, идею Ваджры. Я называю ее загадочной из-за крайней трудности ее «извлечения» из ритуального контекста буддийского тантризма для того, чтобы добраться до метафизической сущности этого по определению символического понятия. Именно метафизической в буквальном смысле слова, ибо как символ Ваджра — вещь и священнейший предмет тантристского ритуала, вещь вещей, «квазифизические» свойства которой, такие как сверхтяжесть, сверхтвердость, всепроникаемость и абсолютная непроницаемость, потенциально присутствуют во всех вещах и существах космоса Ваджрасаттвы. Концепцию Ваджры можно себе представить как ядро какой-то нам еще не известной тантристской прото-философии. Ваджра во фрагменте (B) — это универсальный источник вещности, бытийности всех вещей и фактичности всех фактов. Заметим, что в Ваджраяне, как и в виджнянаваде и отчасти в сарвастиваде, каждый феномен существует одновременно в двух аспектах, модальном и абсолютном. Однако в Ваджраяне абсолютный аспект, концептуализированный в идее Ваджра, решительно превалирует. Фактически все вещи, оказывающиеся в пространстве тантристского трансцендентального созерцания (включая и созерцателя), являются «ваджровыми» (позволяю себе употребить выдуманное ad hoc прилагательное). Ваджра, таким образом, обозначает и особый класс идеальных сущностей (идеальных, то есть «трансцендентально созерцаемых»), из которых наиболее значимыми философски являются три.
(2.1.) Первой сущностью является Пустота, онтологическая основа, абсолютная объективность космоса Ваджры. Поскольку все дхармы пусты по своей собственной природе, свабхаве, они имеют природу Ваджры. Однако «Я», условно обозначающее тантристского йога, садхаку, также имеет природу Ваджры, ибо он объективно — а не только субъективно, в силу того, что он созерцает себя как Пустоту (и говорит, «Я — пустота») — есть Ваджра, ибо обладает подобным Ваджре Знанием Пустоты, то есть Праджней, которая является субъективным аналогом объективности Пустоты.
(2.2.) Второй сущностью является особое существо, существо всех существ, называемое Существо Ваджры, Ваджрасаттва. В этом имени, обозначающем двойственность его природы, Ваджра обозначает абсолютную объективность Пустоты, а саттва — его абсолютное Знание Пустоты, которое, условно говоря, субъективно как его знание, хотя оно есть Запредельное Знание. Собственная природа, свабхава Ваджрасаттвы заключается в единстве, абсолютной тождественности субъективного и объективного аспектов его бытия. Ваджрасаттва выступает как единственный источник и первопричина всех живых существ всех уровней сознания. Эта черта Ваджрасаттвы возвращает нас к вопросу реонтологизации. Ведь сам он является и суммой всех форм мышления и сознания в живых существах, и в то же время основной формой бытия мышления и сознания в космосе, то есть потоком или континуумом мысли. Но поскольку бытие и не-бытие — это лишь конкретные конструкции непробужденного ума, то Ваджрасаттва находится за пределами мыслимого в терминах бытия и не-бытия. Все это, разумеется, ассоциируется в нашем уме с идеей теистического бога или божества. Но не будем забывать, что историческим контекстом, в котором создавалась Ваджраяна, была (пока еще чисто индийская) религия буддизма Большой Колесницы. Кроме того, формирование буддийского тантризма происходило под сильнейшим влиянием философских школ, Запредельного Знания, мадхъямики и виджнянавады. Поэтому я, как объективистский внешний наблюдатель, рассматриваю тантристскую концепцию Ваджрасаттвы как случай объективного ограниченного теизма, то есть случай, когда личные черты и особенности божества нейтрализуются, а иногда и вытесняются объективностью его чисто трансцендентальных особенностей и качеств. В случае Ваджраяны — «ваджра-качеств». Сам я склонен думать, что Ваджрасаттва — «относительно личностей», не «сверх-личностен», ибо его личностность ограничена «сверху» Телом Дхармы, абсолютно безличностным и не-манифестированным, а «снизу» — его собственным умственным Телом Трансформации, манифестированным в Теле Преображения. Так что, в общем, я считаю методологически неправильным говорить о концепции Ваджрасаттвы в понятиях теизма (так же как и «монотеизма», «политеизма» и так далее).
(2.3) И наконец, третьей сущностью Ваджраяны является «Ваджровое Я». В тантристской концепции «Я» можно видеть не отклонение, а чуть ли не отбрасывание основных постулатов мадхъямики и виджнянавады, к которым Ваджраяна безусловно восходит в своих философских основаниях. В то же время тантристскую концепцию «Я» было бы крайне интересно рассматривать как своего рода «запоздалый рефлекс» на классическую брахманистскую концепцию атмана-брахмана. Замечательно, что развитие этого «рефлекса» четко наблюдается от раннесредневековых школ буддийского тантризма через так называемую «новую Тантру» в Тибете, вплоть до новейших тибетских тантристских движений XIX—XX веков. Но спросим, о чьем «Я» идет речь? Мы знаем, что конечной целью каждого практикующего тантристского йога-созерцателя является достижение Мысли Пробуждения, а Мысль Пробуждения достигается йогом-созерцателем, садхакой, только когда он превращается в Будду или Бодхисаттву, обитающего в сфере Тела
Преображения. Но такое превращение реализуется только посредством созерцания садхакой самого себя как «своего» Будды или Бодхисаттвы. Это превращение — фокус всей тантристской созерцательной и ритуальной интеллектуальной деятельности садхаки. Тогда естественным ответом на вопрос, о чьем «Я» идет речь, будет: «Я» садхаки. Ведь в конечном счете его созерцание — это самосозерцание, его почитание — самопочитание, а его трансформация в Будду или в Бодхисаттву — самотрансформация.
Однако здесь мы подошли к интереснейшему моменту философии Ваджраяны. Это — момент, скажем так, покидания равно брахманистского постулата о «Я» и буддийского постулата о «Не-Я» и перехода от атмана, «Я», к личности, или, говоря другими словами, перехода от эгологии к персонологии.
В основе тантристской персонологии лежит концепция особого «Я», так сказать, «Ваджра Я» садхаки. Садхака есть личность, персона оттого, что это его «Я» — одно с «Ваджра Я» созерцаемых им Будд и Бодхисаттв. Можно даже сказать, что Пять Трансцендентальных Татхагат буддийского тантризма являются «ваджровыми Я» созерцателей-садхак, теми «Я», которые проецируются созерцателями в сферу Тела Преображения Будды. Но ведь эта концепция, рассматриваемая в индийской философской ретроспективе, почти равнозначна столь невероятному для буддизма признанию трансцендентного «Я», атмана Упанишад и Веданты, не так ли? Но в том-то и дело, что сама Ваджраяна есть явление философски невероятное в истории не только буддизма, но и индийской философской мысли в целом.
Если рассматривать Ваджраяну как религиозную (культовую, ритуалистическую) философию, то приходится согласиться с тем, что от относительного персонализма ваджрового индивидуального «Я» созерцателя, абсолютно тождественного Ваджра Я Ваджрасаттвы, только один шаг до чисто теистической концепции Бога в поздних брахманистских религиозных философиях.
(3) Эта «двусоставная» личность ваджраянистской персонологии, Ваджравое существо, имеющее своим трансцендентальным аналогом также «двусоставного» бога, Татхагату Ваджрасаттву, обладает своим собственным четко установленным этосом — образом поведения, речи и мышления. Разумеется, что поведение садхаки — по преимуществу ритуально-созерцательное, йогическое, речь — мантрическая, его мышление лучше всего охарактеризовать как особую форму религиозного дуализма. Говоря о тантристском этосе, можно добавить, что он полностью нейтрализует все социальные, политические и экономические различия и статусы. Один садхака отличается от другого только по тантре и степени посвящения.
Вообще тенденция к дуализму несомненно является одной из важнейших черт буддийского религиозно-философского мировоззрения. Эта тенденция оказалась значительно ослабленной в философском монизме мадхьямики и квазипсихологическом плюрализме виджнянавады, но предельно усилилась в Ваджраяне. В последней мы одновременно фактически живем в двух противопоставленных друг другу мирах: один мир — это мир обыкновенных мирских существ, которые не могут, по причине не-энергетичности (речь идет о сверхъестественной йогической энергии) их сознаний, трансформи