Итак, Мидгард, Асгард и Хель – три центральных мира. Им противопоставлен мир великанов, который может называться Утгард («внешне отгороженное пространство», «мир за пределами»), Ётунхейм – о нем говорится, что он находится на востоке или на севере. В скандинавской мифологии север и восток маркированы негативно; но это не означает положительной окраски запада, положительная окраска запада – это у кельтов. И удивительно, что эти два «плюс» и «минус» ни у того, ни у другого народа не слились в некое единое понятие.
Инистые великаны – на севере или на востоке. Кроме того, есть великаны огненные. Они находятся на юге. Южный край – это Муспелль, мир огня. Какие еще есть миры? Мы упомянули небесных богов, из чего следует наличие земных богов. Это ваны – боги плодородия, боги, связанные, в частности, с нижним миром и с силами жизни. Их обитель – Ванахейм.
Есть еще миры альвов. Хотя слово «альв» этимологически родственно всем хорошо известному слову «эльф», тем не менее под словом «альв» скорее подразумеваются существа, в нашем понимании наиболее близкие к гномам, а отнюдь не эльфам. Есть светлые альвы, которые прекрасней солнца, и черные альвы, которые чернее ночи. Все они искусные мастера.
Всё это вместе образует девять миров. Но если мы посчитаем, у нас никак число девять не получится из этого списка. Дело в том, что число девять как сакральное число подразумевает восемь сторон света плюс центр. И оно не нуждается в конкретном наполнении. Формулировка «девять миров» обозначает мироздание в целом, а не конкретный подсчет имеющихся миров. Точно так же, как и понятие «три мира» отнюдь не означает, что миров именно три (имеется в виду иерархия по вертикали). Основные виды живых существ мы разобрали.
Происхождение мира подробно описывается в «Младшей Эдде». Мировая бездна, которую с севера заполняли иней и лед, – там и возникли инистые великаны. С юга, из Муспелля, прилетели искры, и возникает первый великан Имир, имя его означает «близнец»; существо, судя по всему, двуполое. Ученые отмечают, что его имя этимологически родственно индийскому имени «Яма». А Яма – в Индии первый человек, у которого есть сестра Ями. Подразумевалось, что эта пара порождает всё человечество. В Индии это близнецовая пара, а в Скандинавии это единое двуполое существо.
Из тела Имира творят боги мир: «Имира плоть стала землей, стали кости горами, небом стал череп холодного турса, а кровь его морем» («турс» – еще одно название великана).
Из неких соленых камней неизвестно откуда взявшаяся корова вылизывает предка богов, он берет в жены великаншу, и у них рождается сын, который тоже берет в жены великаншу (больше некого), и у него рождаются три сына: Один и два его брата. Причем два его брата практически нигде не будут фигурировать. Зато Один – глава скандинавского пантеона и, безусловно, самый колоритный бог на всю скандинавскую мифологию, к которому мы и переходим.
Один
Само имя «Один» в переводе можно передать как «неистовый». Корень «од» здесь означает «экстаз». Когда мы разбирали критского Зевса, мы выясняли, что экстаз у нас бывает воинский и поэтический. Безумие, о котором мы говорили применительно к грекам, Одина не касается. Зато у скандинавов экстаз еще бывает пророческий. Один связан со всеми этими формами экстаза. И кстати, само слово «эдда» имеет тот же самый корень óðr, что и в имени «Один». Соответственно, Один – покровитель и боевой ярости, и берсерков – людей, которые в бою приходили в неконтролируемое состояние и начинали убивать всех. Берсерков в дружинах не очень-то любили, потому что в бою такой и своего ненароком может зашибить. Но как боевая машина берсерки были страшны и весьма эффективны. С Одином связана эта ослепляющая воинская ярость.
С Одином точно так же связано поэтическое вдохновение. Речь Одина – это стихи. Один из мифов, которые мы будем разбирать, – «Мед поэзии». И с Одином связан пророческий дар. Один – провидец, и с этим связаны многие сюжеты.
Цвет Одина – синий, и цвет этот в скандинавской культуре играет особую роль. Если мы возьмем исландские саги, то там появление синего цвета в одежде будет связано с одним из шести случаев: 1) женщина подстрекает совершить праведную месть; 2) женщина подстрекает совершить подлое убийство; 3) эта женщина – колдунья; 4) мужчина собрался совершать праведную месть; 5) мужчина, как нетрудно догадаться, собравшийся совершать подлое убийство; 6) это Один, спустившийся в мир людей. Колдовство в Скандинавии считалось категорически женским занятием. Мужчине колдовать неприлично. Для мужчины колдовать – значит быть женовидным, что, естественно, в воинской культуре являлось одним из страшнейших оскорблений. Я уж не буду говорить, каким таким современным русским словом передается то, что переводчики очень интеллигентно в текстах передают словом «женовидный». То есть это позор страшнейший.
Но Один не человек, а бог, и бог к тому же верховный. Поэтому то, что недопустимо для человека, для Одина – показатель его божественной силы. Он единственный из мужчин колдует. И соответственно, синий цвет – его атрибут как колдуна. В весьма агрессивной скандинавско-викингской культуре для мужчин это было недопустимо. Позже нравы смягчились, и мужчинам занятия магией, можно сказать, разрешили. И что в итоге?
В итоге в Европе синий цвет – атрибут волшебника. Это приобретает универсальные формы, и везде, будь то даже современная культура, этот цвет будет фигурировать в этой функции: помощник в Word или маг в конструкторе Lego непременно будут синего цвета. А происхождение образа будет именно такое: ярость и магия.
Один – хитер. Один по праву именуется «коварный». И при этом Один мудр. У нас есть три мифа о том, как Один обретал мудрость. Один – бог повешенных. Ему приносят жертвы. Желательно приносить в жертву конунгов, то есть вождей, причем не просто убивая их, а казня через повешение и пронзая копьем. Один, чтобы обрести мудрость, принес себе в жертву самого себя. Надо ли говорить, какую мудрость он от этого получил? В «Старшей Эдде» об этом говорится следующим образом:
Знаю, висел я
в ветвях на ветру
девять долгих ночей,
пронзенный копьем,
посвященный Одину,
в жертву себе же,
на дереве том,
чьи корни сокрыты
в недрах земных.
Никто не питал,
никто не поил меня,
взирал я на землю,
поднял я руны,
стеная их поднял –
и с древа рухнул.
Один вешается на Иггдрасиле, пронзает себя копьем и через девять дней и ночей обретает мудрость рун. Руны – знаки алфавита, которые можно писать. С другой стороны, если их вырезать на кусочках ясеня или кости, ими можно гадать: руны бросают, и по тому, как руны упали, можно предрекать судьбу. В нашей современной культуре, к сожалению, это всё очень сильно профанизировано. А жаль. Итак, руны – это первое обретение Одином мудрости.
Второе: Один – одноглаз. Мы разбирали, что любое проявление признака за пределами нормы для людей – это сверхпроявление этого самого признака. Соответственно, знаком всеведения, мудрости будет, в частности, количество глаз, отличное от двух в любую сторону. В восточных культурах мы получим всевозможных трехглазых божеств в изобилии. В западной культуре у нас будет или одноглазый провидец (как в случае с Одином), или слепой. Важно только, чтоб глаз было не два – любые другие варианты возможны и приветствуются.
Как Один лишается своего глаза? Один отдает глаз своему дяде по матери Мимиру за право испить из источника мудрости. На первой лекции мы говорили об источнике мудрости, который бьет у корня мирового древа, – вот это он и есть. Согласно мифу, дядя Мимир – великан. Поскольку он существо не очень мягкое и покладистое, он требует, чтобы Один за право испить из источника мудрости отдал ему свой глаз. Один это делает. С дядей он потом рассчитался следующим образом.
Первая война в мире – это война между асами и ванами. В этой войне асы терпят поражение. Они решают заключить мир и посылают к ванам в качестве заложников двух богов, в том числе Мимира. Ваны его убивают и посылают асам в ответ его голову. Один сохраняет в ней жизнь и держит голову при себе в качестве советчика. Возможно, здесь есть отголоски кельтской мифологии: хранить голову врагов (и не только врагов) – их обычай.
Но я хочу обратить ваше внимание на другой момент: вторичность сюжетного мифа по отношению к Одину. Изначально есть образ всеведущего одноглазого Одина. Одноглазость – знак его всеведения. Дальше возникает вопрос: а как Один стал одноглазым? И тогда появляется история его контроверзы с Мимиром. В мифологии образ предшествует сюжету. Хотя в том виде, как излагаются мифы в энциклопедиях для школьников, всё идет наоборот. Про противопоставление дяди и племянника опять-таки говорится в самом начале. Итак, первичны образ одноглазого Одина и мотив вражды дяди и племянника. И на таком скелете нарастает мясо мифа.
И наконец, следует очень и очень сложная история о третьем обретении. Настолько запутанная, что я не в состоянии воспроизвести все ее ходы, а вы не в состоянии запомнить. История о Меде поэзии. Она также связана с первой войной между асами и ванами.
Асы и ваны решили заключить мир, и подписание мирного договора произошло таким образом: они взяли котел, смешали там, нет, не кровь, смешали там свою слюну: они в этот котел наплевали. Слюна как жидкость человеческого организма вполне могла быть заменителем крови (это для нас она сейчас что-то сниженное, а для древних скандинавов была равносильна крови). И, как мы увидим в дальнейшем, она в кровь и обратится. При помощи слюны традиционно в древних обществах приготавливали сброженные напитки. Неудивительно, что из этой слюны лепят человека и называют его Квасир. Имя действительно однокоренное русскому «квас», а также глаголу «квасить». Квас, впрочем, напиток безалкогольный, а при помощи слюны делались напитки хмельные.