Конфронтация Север-Юг возникла не сейчас, не после крушения коммунистических режимов в Восточной Европе, она порождена самой сутью движущих противоречий городского буржуазного общества и будет существовать до тех пор, пока будут иметь место и демократия, и рыночная экономика. Именно коммерческий политический интерес в своём антагонизме к промышленному интересу породил их мондиальную конфронтацию и мировые войны; сама эта конфронтация в современном виде возникла с зарождением промышленного производства, промышленного экономического и политического интереса как интереса расового европейского духа, духа и воли европейского Севера. Поэтому, на определённой ступени развития каждого европейского государства, на этапе перерастания буржуазной революции в Национальную, когда совершавшие её силы учреждали диктатуру промышленного интереса и национального спасения, они поднимали знамя чести, достоинства, славы, европеоидной расовой воли. То есть они обращались к исконно расовым понятиям и движущим побуждениям, живущим в нашей генетической памяти, социологизирующим в переломные эпохи общественное сознание. И делалось это вопреки отчаянному и ничем не гнушающемуся противоборству политических сил коммерческого интереса.
Именно поэтому осознанная национальная воля, которая переводила буржуазную революцию в европейских странах в революцию национальную, проводя политику подавления коммерческого космополитизма, изгоняла евреев и вообще представителей южных рас из экономики, из средств массовой информации, из финансов, из политики, с государственной службы. И чем в большей мере в том или ином европейском государстве экономическая жизнь, а с ней и социальная стабильность зависели от налаживания промышленного производства, тем радикальнее протекала Национальная революция, тем радикальнее был националистический режим в этом государстве, тем радикальнее был характер изгнания коммерческого умозрения Юга из мировоззрения нового национального общества.
Да, без сильного коммерческого интереса не может развиваться интерес промышленный. Но логика ожесточённой политической борьбы, часто неосознанная логика причинно-следственных закономерностей событий приводила провозвестников каждой Национальной революции в Европе к следующему политическому выводу. Северянин, ариец, поскольку он никогда не сможет стать по настоящему преданным коммерческому интересу, всегда в подсознании будет признавать приоритет промышленного производства над коммерческой спекуляцией, всегда будет агентом Севера в мировом коммерческом интересе. Точно так же еврей и вообще любой представитель южных рас являются агентами коммерческого интереса при промышленном производстве, стремятся ослабить его, подчинить коммерческому капитализму. Поэтому надо из членов своей, создаваемой национальной революцией нации готовить коммерсантов и финансистов, заменять ими инородцев.
Коммунистическая диктатура, коммунистическое мракобесие позволили русскому народу “на своей шкуре” убедиться в непримиримости, изначальной непримиримости южного торгашеского инстинкта и инстинкта северного, созидающего, - понять это яснее, чем сейчас понимает любой иной народ, любая нация в Европе. Непримиримость бессознательных склонностей и поведения представителей северной расы и южных рас проистекает из расовых, генетических различий, из биологических предпосылок, никакой идеологией не устранимых, обрекая их на враждебное противостояние или противоборство.
III. Промышленный интерес есть проявление северного европейского духа в городском обществе
Следует ещё раз подчеркнуть: промышленный интерес зародился в северной Европе, он есть порождение Северного духа, нордических инстинктов и природно-исторических условий, в каких развивались культуры, языки, умозрение, ценностные ориентиры этого духа. Поэтому быстрое промышленное развитие не может иметь места без утверждения в государственной политике внутренне присущих ему представлений о чести, порядке, общественной и личной дисциплине; без учёта его гордости, его жажды соперничества, борьбы и славы.
То, что кроме северных европейцев современную промышленность и, главное, политические и общественные отношения, в которых промышленный интерес развивается, смогла создать только Япония - более чем что-либо иное убеждает в верности вышесказанного. Ибо в Японии проявился тот же мистический дух Севера как сверхличностный аспект Расы. Быть может ни в одной современной, разлагаемой pax americana и коммунизмом стране Европы не проявляется сейчас так суть исконного европейского, северного духа в такой мере, как он проявляется в Японии. Оттого и остаётся она самой быстро совершенствующей промышленное производство державой мира, несмотря на все упорные попытки разлагающихся южным коммерческим интересом Соединённых Штатов заразить разложением её культуру, внутренний дух правящего класса, - попытки, не прекращающиеся ни на день, скрываемые за лицемерными улыбками удовлетворения от успехов стратегического партнёра в Азии. (Любопытно, что Япония - единственная по сей день в мире страна, где официально издаётся антисемитская литература - ред.) И Япония будет оставаться самой энергичной промышленной Сверхдержавой, будет добиваться успехов на мировых рынках товаров промышленного производства до тех пор, пока сможет сохранять этот северный дух, эту северную иерархию общественного сознания, иерархию духовных ценностей, пока сможет успешно противостоять разлагающему национальные традиции космополитизму коммерческого интереса всем своим национальным эгоизмом, национальной этикой, моралью, жёсткой политикой государственной власти.
Подчеркнём, что для северного духа бациллы разлагающего влияния коммерческого интереса представляют особую опасность тем, что на Севере не выработалось к нему, если так можно выразиться, культурного и психотипического иммунитета, который на Юге, в южных цивилизациях вырабатывался тысячелетиями. Где только утверждался коммерческий интерес и его союзник - южный религиозный дух, там сразу же начиналась эрозия всех нравственных и моральных ценностей, способствующих социологизиции общественного сознания. Честь и воля, слава и гордость, личностная храбрость и рыцарство, выдержка и моральная стойкость, хладнокровие и самопожертвование, доблесть и ответственность, побуждающие служить общественному благу, вымывались рабской покорностью и беспринципностью, лицемерием и сладострастием, слабоволием и слабохарактерностью, моральной и нравственной нечистоплотностью, которые прощались после покаяния.
IV. Свобода и Разум - высшие ценности европейского духа
Нетрудно понять, почему склонность к промышленному производству стала следствием развития северного мировосприятия. На Севере человеку древности невозможно было прижиться к окружающим условиям существования, ему требовалось постоянно бороться с окружающим его жестоким первобытным миром чрезвычайно суровой природы; ему приходилось и самому, и совместно с другими сородичами, соплеменниками менять форму этого мира, постоянно, безустанно приспосабливать его, упорядочивать его под задачи своего выживания. В соответствии с этими задачами выживания через изменение окружающего мира создавалась особая иерархия общественной организации, в которой культивировался личный дух созидательной борьбы, жизненной потребности изменить миропорядок через созидательные устремления. Именно эти особенности и сформировали древний дух белой расы Европы, понимание ею смысла бытия, её иерархическое сознание, её языческое мировоззрение.
Христианское же учение об иерархии общества, под влиянием которого складывалась сословная иерархия народных обществ европейского земледельческого феодализма, отражала в первую очередь видение иерархических и мировоззренческих ценностей на Юге, то есть рассматривало иерархическую организацию общества вообще, как некую общечеловеческую, философскую, умозрительную. Оно требовало ради утверждения своих ценностей, своего мировоззрения круто, во многом принципиально изменить европейский дух, его расовую нордическую память, ибо утверждало, требовало не обращать внимания на окружающий мир, а сосредоточиться на покорном поклонении малоподвижным догмам Высшего Авторитета, незыблемого и вечного.
Поэтому первый же всплеск просвещённого буржуазного сознания в Европе, в эпоху Возрождения, при изучении книг древнегреческих и древнеримских авторов изумлённого достижениями античности, пришёл в такое трагическое столкновение с церковью. Его идеологи посмотрели на христианство критически, с гуманистических позиций, утверждая, что человек посредством творческого созидания достоин и может построить рай на земле, о чём как раз и говорили примеры античных Греции и Рима. И чем просвещённее становилось это буржуазно-городское сознание, тем меньше оно шло на уступки, на компромиссы с церковными догмами; тем громче оно восхищалось изобретениями в производственной деятельности, естественнонаучным познанием мира. И это, в конечном итоге, привело к возникновению мануфактурного производства и тесно связанного с ним естественнонаучного, гностического сознания. Что и породило европейский Рационализм.
Когда же в результате изучения обнаруженных при раскопках предметов культуры Древнего Рима, Древней Греции оказалось, сколь велики были достижения европейского античного общества в созидательной деятельности за сравнительно небольшие сроки его развития, зарождавшийся Рационализм невольно сравнивал эти достижения с достижениями эпохи христианского диктата спиритуалистического Авторитета. И рациональное сознание ужаснулось, сколь малого достигла эта пришедшая с Юга феодальная идеология за тысячелетие своего абсолютного всевластия, сколь явно она извратила самую суть европейского духа, превратив его из энергичного, деятельного и героического в слабовольный, слабохарактерный, нищий и жалкий. Антагонистическое противоречие северного, европейского самосознания и южного духа Востока и Африки, как южного духа вообще, проявился тогда впервые с такой непримиримой остротой, что собственно вся история Европы с того времени превратилась в ожесточённое борение этих противоречий, в стремление европейского сознания сбросить с себя удушающие объятия Юга. История освоения Северной Америки, где европейских дух в наибольшей мере смог освободиться