«Декарт Рене (1596–1650) – выд. франц. философ и естествоиспытатель, кот. заложил фундамент детерминистских идей-концепций поведения и интроспективной концепции функций-актов сознания; детермин. Концепция была реализована им в понимании рефлекса, как закономерного двигательного акта человеческого организма на экстерофизичекие раздражители; исследуя проблемы “страсти души”, Д. считал, что наряду с рефлексами они представляют телесноматериальную (духовно-телесную) субстанцию, кот. gодчинена, практически, тем же законам, что и вся физическая природа; для этого он использовал модус универсального сомнения, кот. основополагал в себе отвержение всего того, в чем можно усомниться; разрабатывая эти принципы, Д. выдвинул проблему точки отсчета как движущего фактора для построения науки новой модификации (экстеро-мир, собственное тело индивида); знаменитое изречение “Я мыслю, следовательно, существую” Д. эксплицировал как достоверно-очевидный постулат, доказывающий, что для каждого индивида субстанциональным феноменом являются актомодели его мышления; а ментальные-мыслительные акты сам Д. понимал как целесознаваемую субъектом психическую активность-деятельность; согласно одной из аксиом Д., тело и душа индивида находятся в постоянном взаимодействии, а само взаимодействие обеспечивается третьей субстанцией – Богом; при самом воздействии внешних раздражителей-объектов и возникает по Д. впечатление о них, кот. коррелируется путем конституирования-образования ассоциаций, не дающих, в свою очередь, рационального знания; кроме этих принципов Д. эксплицировал нематериально-протяженную субстанцию-сознания индивида как непосредственное знание субъекта о том, что происходит в нем самом, в его Эго, когда он сам совершает гностические или ментальные акты; по своим воззрениям Д. стоял на позициях дуализма и считал, что душа мыслит, а тело, которое движется и должны быть управляемы-киберноизируемы самим Богом».
Оставляю оценки читателям, но хочу сказать, что, на мой взгляд, есть в психологии Декарта нечто, что естественнонаучная история психологии упустила. И это нечто очень близко культурно-исторической психологии.
Как помните, метод приходит однажды в озарении, а вот за верными основаниями приходится отправиться в двадцатилетнее путешествие. Декарт, как он пишет, отправляется «изучать нравы других людей», причем предпочтительно практиков, а не кабинетных ученых, потому что «в кабинетных соображениях образованного человека, не завершающихся действием», имеется «единственное последствие, а именно: он тем больше тщеславится ими, чем дальше они от здравого смысла» (Декарт, Сочинения, т.1, с.255…).
Этот поиск мог бы стать предметом культурно-исторического исследования, потому что понятия «здравого смысла», как и нравов, относятся исключительно ко второй парадигме психологии и полностью обусловлены обществом. Однако Декарт находит неожиданное и мощное решение, он подымается над эпохой до невозможной тогда высоты: «После того, как я употребил несколько лет на такое изучение книги мира и попытался приобрести некоторый запас опыта, я принял в один день решение изучить самого себя и употребить все силы ума, чтобы выбрать пути, которым я должен следовать» (Там же, с.256).
Из этого рождается знаменитое: я мыслю, значит, я существую!
Как он приходит к этому?
Изучив нравы разных народов, так сказать, совершив кросс-культурное исследование по интересующей его теме, он приходит к принципиальному выводу: логика всех имеющихся наук, то есть способов познания действительности, основывается на наивном представлении о мире, воспринятом нами еще в детстве совершенно бездумно. «…Так как все мы были детьми, прежде чем стать взрослыми, и долгое время руководились нашими склонностями и нашими наставниками, часто противоречившими один другому и, возможно, не всегда советовавшими нам лучшее, то почти невозможно, чтобы суждения наши были так чисты и прочны, какими бы они были, если бы мы владели всей полнотой нашего разума с самой минуты рождения и руководствовались бы всего только им» (Декарт, 1953, с.18).
Итогом становится решение: вычистить разум от всего чужеродного, что вошло в него помимо собственной воли: «…что касается мнений, приобретенных мною до того времени, я не мог предпринять ничего лучшего, как избавиться от них раз и навсегда, чтобы заменить их потом лучшими или теми же, но после согласования с требованиями разума. И я твердо уверовал, что этим способом мне удастся провести жизнь гораздо лучше, чем если бы я строил ее только на старых основаниях и опирался бы только на те начала, которые воспринял в своей юности, никогда не подвергнув сомнению, истинны они или нет» (Декарт, 1953, с. 19). Вычистить его от всего, что делает человека хоть как-то управляемым обществом.
Мамардашвили пишет об этом так: «Декарт на себе, овладевая собой в философской мысли, рвал (и порвал) одну из самых фактически страшных зависимостей, из которых мы почти никогда не вырываемся, так и волоча за собой куски разрушенного страданием сознания. Это – внутренняя зависимость от якобы несправедливости мира…» (Мамардашвили, с.35).
Вот это и есть суть метода Декарта с психологической точки зрения. Ее, на мой взгляд, просматривают, не узнают за словами все те исследователи и последователи, которые берут за основу его метода логико-математическую его часть.
Суть метода Декарта:
Однажды, задумавшись о смерти или Боге, порвать с зависимостями, очиститься от всего, внесенного извне и помимо твоей воли, и построить себя и свою жизнь как Новую землю.
Основной аналогией полной перестройки себя для Декарта является перестройка общества, очевидно, потому, что мы чаще всего наблюдаем попытки преобразований именно здесь. Такие преобразования пугают Декарта из-за чрезмерной сложности: «Мое намерение не простиралось далее преобразования моих собственных мыслей и построения на участке, полностью принадлежащем мне» (Декарт, 1953, с.20). Просто стать хозяином того, что и так уже тебе принадлежит.
Декарт обосновывает это вполне в духе общественной психологии. «Решение отделаться от всех принятых на веру мнений» связано с тем, что «мир составлен только из двух сортов умов, ни одному из которых мое намерение не подходит. Во-первых, из тех, которые, мня себя умнее, чем они есть на самом деле, не могут удержаться от поспешных суждений и не имеют достаточно терпения, чтобы вести свои мысли по порядку… <…> Во-вторых, из тех, которые достаточно разумны и скромны, чтобы считать себя менее способными отличать истину от лжи, чем другие, у которых они могут поучиться. Эти должны довольствоваться тем, чтобы следовать мнениям других, не занимаясь собственными поисками лучших мнений» (Там же). «Таким образом, привычка и пример убеждают нас больше, чем точное знание» (Там же, с.21).
Это последнее напоминает мне выводы кросс-культурных исследований М.Коула, в которых он экспериментально исследует те же самые механизмы психики: «Показательным примером является решение силлогизмов. В работе с кпелле мы повторили опыты А.Лурии по логическому рассуждению и обнаружили, что необучающиеся в школе испытуемые склонны опираться на собственное эмпирическое знание и игнорировать логические рассуждения. Например:
Если Хуан и Хосе пьют много пива, мэр города сердится.
Хуан и Хосе сейчас пьют много пива.
Как ты думаешь, сердится ли на них мэр?
Вместо того, чтобы дать очевидный, простой логический ответ, люди нередко пытаются обосновать свои высказывания знанием конкретных людей, говоря, например: “Да нет, столько людей пьет пиво, что мэру сердиться?”»
(Коул, с.104).
Вот теперь можно снова вернуться к «Рассуждению о методе». Словно почувствовав недостаточность собственного определения понятия «разум», Декарт пытается определить, исходя из чего можно оценивать разум: «Что касается меня, то я никогда не считал свой разум более совершенным, чем у других, и часто даже желал иметь столь быструю мысль или столь ясное и отчетливое воображение, или такую обширную и надежную память, как у некоторых других. Иных качеств, которые требовались бы для совершенства ума, кроме названных, указать не могу; что же касается разума или здравомыслия, то поскольку это есть единственная вещь, делающая нас людьми и отличающая нас от животных, то я хочу верить, что он полностью наличествует в каждом» (Декарт, 1953, с.10).
Выделим качества разума:
– скорость мысли (сообразительность?);
– ясное и отчетливое воображение;
– обширная и надежная память.
Добавим к этому ранее названные способности разума:
– способность правильно рассуждать;
– способность отличать истину от заблуждения.
И опять мы имеем бытовые психологические понятия, которые требуют своего исследования. Например, что такое «быстрая мысль»? Это скорость протекания нервных импульсов или особенность «архитектуры» разума конкретного человека, позволяющая хозяину иметь более быстрый доступ к информации и более короткие пути решения задач, чем другим? В первом случае, это вопрос психофизиологический. Во втором чисто психологический и более того, прикладной, потому что позволяет работать над самосовершенствованием. Далее, второй случай, безусловно, имеет отношение к культурно-исторической психологии, потому что подобная «архитектура», если она различается у разных людей, должна иметь и различающийся генезис, то есть развитие и историю. А что может определить эти различия, кроме культуры, в которой они заложены на уровне общества? Однако предмет исследования в первом приближении определен, и в этом великая заслуга Декарта.
Однако не будем забывать и о второй парадигме, то есть о том, что ведет Декарта. «С помощью этого метода я собрал уже многие плоды, – это он пишет лет через двадцать после того, как к нему пришло озарение и открылся метод, – хотя в суждении о самом себе стараюсь склоняться более к недоверию, чем к самомнению. И хотя, рассматривая взором философа различные действия и предприятия людей, я не могу найти почти ни одного, которое не казалось бы мне суетным и бесполезным, однако я не могу не чувствовать особого удовлетворения по поводу успехов, какие, по моему мнению, я уже сделал в отыскании истины, и на будущее питаю надежды и осмеливаюсь даже думать, что если между чисто человеческими занятиями есть действительно хорошее и важное занятие, то это именно то, которое я избрал» (Декарт, 1953, с.11).