Глава 11. Индивиды, элиты и лидеры в политике
11.1. Личность как субъект политики
Личность и общество
Человека изучают многие науки, но в разных аспектах. Политология выясняет его место и роль в системе политических отношений. Однако деятельность человека в сфере политики есть лишь часть его многообразной социальной жизни. Поведение здесь подчиняется общим социологическим закономерностям. Поэтому рассмотрение личности как субъекта политики следует начать с уяснения проблемы взаимоотношения между личностью и обществом. Но прежде необходимо определить суть таких понятий, как «человек», «индивид», «индивидуальность», «личность».
В обыденной речи перечисленные термины употребляются, как правило, в одном и том же значении, но в науке их смысл различается. Наиболее абстрактным и, следовательно, объемлющим является понятие «человек». В различных контекстах оно может иметь смысл любого из названных терминов. В то же время в словаре русского языка термином «человек» обозначается «живое существо, обладающее мышлением, речью, способностью создавать орудия и пользоваться ими в процессе труда».
Термином «индивид» обозначается человек (лицо) просто как единичный представитель данного биологического рода или социальной общности.
Термином «индивидуальность» обозначается то особенное, специфическое, что отличает данного человека от всех других людей.
Понятие «личность» многозначно. С одной стороны, оно представляет конкретного индивида как субъекта деятельности. С другой стороны, личность понимается как социальное свойство индивида, как совокупность интегрированных в нем социально значимых качеств. Этот второй аспект понятия наиболее важен с точки зрения социологии и политологии, так как эти науки отдельный человек интересует не сам по себе, а как член определенного общества, социальной группы, характеризующийся некоторыми социально-типичными чертами.
Здесь мы подошли к проблеме взаимоотношений личности и общества. Как же соотносятся они друг с другом? Это один из самых сложных мировоззренческих вопросов, который волнует человечество на протяжении тысячелетий. До настоящего времени не предложено его общепринятой трактовки. В конечном счете каждый человек решает этот вопрос для себя сам и по-своему. Но, придя к тому или иному ее решению, он обнаруживает, что не одинок в своей позиции и что у него есть единомышленники. Так что и наша трактовка данной проблемы есть одна из возможных.
Рассмотрим три разные концепции, представленные классиками социологии – Эмилем Дюркгеймом, Максом Вебером и Карлом Марксом.
Э. Дюркгейм исходит из того, что социальная реальность – общество в целом и составляющие его явления – автономна по отношению к индивидуальной реальности. Ученый противопоставляет «социальные факторы» и «индивидуальные факторы», «коллективные представления» и «индивидуальные представления», «коллективное сознание» и «индивидуальное сознание». Все симпатии Дюркгейма на стороне первого ряда. Он признает, что общество возникает в результате взаимодействия индивидов, но, раз возникнув, оно начинает жить по своим собственным законам. И теперь вся жизнь индивидов определяется социальной реальностью, влиять на которую они не могут или влияют очень незначительно, не меняя сути социальных факторов. Сама же личность, по Дюркгейму есть двойственная реальность, в которой сосуществуют, взаимодействуют и борются две сущности: социальная и индивидуальная. В последней выражается постоянство человеческой природы против меняющихся вместе с обществом исторических черт личности.
Позиция Вебера прямо противоположна точке зрения Дюркгейма. Для Вебера нет иной социальной реальности, кроме осмысленно действующих индивидов. Он не отрицает существования и необходимости изучения таких социальных образований, как класс или нация, государство или семья, но считает, что сами по себе они не могут действовать целенаправленно и осмысленно. Этим коллективным социальным формам нельзя приписывать волю и мышление, и поэтому они не являются субъектами общественного развития. Вебер видит в роли субъекта отдельных индивидов, которые только и могут совершать осмысленные, целенаправленные действия. Все общественные образования, с его точки зрения, представляют собой, скорее, способы организации специфических действий отдельных индивидов. Поэтому социология, считает ученый, в качестве исходного пункта своих исследований должна брать поведение индивидов или группы индивидов, стремясь при этом раскрыть смысл их действий. В этой связи он называл свою социологию понимающей, которая должна делать доступными для понимания действия индивидов.
Еще один вариант решения данной проблемы содержит теория К. Маркса. В его понимании, субъектами общественного развития являются социальные образования нескольких уровней: человечество, класс, нация, государство, семья и личность. Движение общества осуществляется в результате действий всех этих субъектов. Однако они отнюдь не равнозначны, и сила их воздействия на общественное развитие изменяется в зависимости от исторических условий. В разные эпохи как решающая сила выдвигается один из них. В первобытном обществе основным субъектом социальной жизни была семья и возникающие на ее основе образования – род, племя. В классовом обществе таковыми становятся крупные социальные общности – классы, нации. Следующим доминирующим субъектом социального действия должно стать осознавшее себя и смысл своего существования «обобществившееся человечество».
Как же представлял себе Маркс соотношение между личностью и обществом?
Исходным пунктом, ведущим к раскрытию взаимосвязи между личностью и обществом, является выдвинутый К. Марксом тезис о том, что сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду, что в своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений [48. Т. 3. С. 3]. Это означает, что социальные качества человека не даны ему с рождением, не возникают из него самого, а их основой являются существующие общественные отношения. Каждый индивид застает последние как внешнюю по отношению к себе реальность, а затем в процессе своей жизнедеятельности осваивает их определенную совокупность, формируя тем самым свои личностные социальные качества. Таким образом, личность, согласно Марксу, есть продукт и в то же время субъект общественных отношений. В свою очередь, общество есть результат взаимодействия как живших в прошлом, так и живущих в данный момент поколений людей.
Для понимания глубинной сущности взаимосвязи личности и общества важно подчеркнуть, что человек, по Марксу не есть пассивный объект воздействия со стороны общества и составляющих его социальных групп. Это влияние человек испытывает в процессе собственной деятельности, в ходе активного своего взаимодействия с социальной реальностью. По мере того, как индивид осваивает накопленный и существующий в общественных отношениях социальный опыт, он превращается в сознательного субъекта общественного развития. Становясь таковым, он и сам оказывает воздействие на социальную реальность, внося свою лепту в жизнь общественного целого. Таким образом, общество и личность находятся в диалектической взаимосвязи, суть которой Маркс выразил следующей краткой формулой: «Как само общество производит человека как человека, так и он производит общество» [48. Т. 42. С. 118].
Поэтому в дальнейшем изложении темы будем исходить из того, что отправными моментами в понимании человека как субъекта политики являются та социальная реальность, в которую он включен, и те социальные функции, т. е. роли, которые он в ней выполняет.
Социальная роль и социализация личности
Под социальной ролью принято понимать такой образ поведения индивида, который ожидается от каждого, кто занимает данное положение в системе общественных отношений. Нормативы, образцы поведения индивида, принявшего на себя выполнение определенной социальной роли, даются ему как нечто внешнее, более или менее обязательное. И критерием оценки выполнения индивидом своей социальной роли служит степень соответствия его действий принятым для данной ситуации образцам поведения.
Однако, чтобы человек был в состоянии принять на себя и выполнять в обществе определенную роль, он должен предварительно освоить в той или иной мере имеющийся социальный опыт, приспособиться к существующим условиям своей жизнедеятельности. Процесс интеграции индивида в общество, в различные типы социальных общностей посредством усвоения им элементов культуры, социальных норм и ценностей, на основе которых формируются социально значимые черты, называется социализацией личности.
Подчеркнем, однако, что отношение личности и среды ее жизнедеятельности принимают форму прямых и обратных связей. Этот процесс осуществляется с помощью определенных механизмов влияния как на социальные качества индивида со стороны общества, так и наоборот. В первом случае речь идет о механизме социализации индивида, во втором – о механизме изменения им социальной среды. Заметим также, что социализация индивида происходит на протяжении всей его жизни.
Политическая социализация личности
Процесс освоения индивидом социально-политических знаний, норм, ценностей и навыков деятельности, в результате которого он принимает на себя определенную политическую роль, называется политической социализацией личности. Под политической ролью понимается политическая функция, нормативно одобренный образ политического поведения, ожидаемый от каждого, кто занимает данное положение.
Процесс политической социализации имеет сложный характер, в нем можно выделить две стороны: объективную и субъективную. Первая сторона связана с тем, что на личность всегда воздействует множество объективно существующих социальных факторов и само это влияние носит непреднамеренный характер. В качестве таковых факторов выступает вся совокупность существующих социально-экономических, политических и духовных отношений. Субъективная сторона политической социализации связана с сознательной, целенаправленной деятельностью общества по формированию у людей определенных политических качеств. Эту функцию выполняют различные социальные институты (семья, учреждения воспитания, обучения и профессиональной подготовки членов общества, группы интересов, общественно-политические организации, отдельные события и являния, которые принято называть агентами социализации).
В процессе политической социализации личности можно выделить несколько этапов.
Первый этап совпадает с детским, отроческим и ранним юношеским периодами в жизни индивида, когда он в семье, группе ровесников, школе, юношеских организациях формирует свои первоначальные политические установки и образцы политического поведения. Некоторые из политических установок, приобретенных в детстве, с течением времени будут меняться, но другие приобретают стойкий характер и оказывают влияние на поведение индивида на протяжении всей его жизни.
Второй этап политической социализации индивида связан с периодом его интенсивного обучения в различных учебных заведениях – от старших классов общеобразовательной школы до высшего учебного заведения. В это время формируется информационная сторона мировоззрения личности; существующая система социальных норм и ценностей трансформируется в ее внутренний мир; закладываются основы политической культуры.
Третий этап связан с активной социальной деятельностью индивида, когда он включается в работу государственных институтов и общественно-политических организаций, в подготовку и проведение всевозможных политических акций. В этот период происходит внутреннее определение индивидом своего социального положения и его отношения к этому положению, вытекающих из него обязанностей. Общим результатом данного этапа политической социализации индивида является превращение его в гражданина, т. е. в человека, сознающего себя членом данного государства (политического сообщества), пользующегося всеми правами, обеспеченными законами этого государства, и исполняющего установленные законами обязанности. Только осознав себя гражданином, индивид начинает действовать как полноценный субъект политических отношений.
Наконец, четвертый этап политической социализации – вся последующая жизнь человека, когда он постоянно совершенствует и развивает свою политическую культуру. Итогом политической социализации индивида к тому или иному моменту его сознательного жизненного пути является принятие и выполнение им одной или нескольких политических ролей.
В литературе встречаются и иные периодизации процесса политической социализации личности, различающиеся как по числу этапов, так и по содержательным особенностям последних. Как правило, такие периодизации связываются с возрастными стадиями развития личности. Некоторые авторы, например, выделяют первичный и вторичный этапы политической социализации. Первичный связывается с детским и юношеским возрастом индивида и характеризуется интенсивным усвоением политической информации, а также приобретением начального опыта политической жизни. Вторичный этап связывается с периодом социальной зрелости индивида, когда он приходит к осознанию в той или иной мере своего места в окружающей действительности, своих интересов и целей, приобретает навыки самостоятельно вырабатывать свои политические позиции и принципы, умения следовать им в процессе выполнения определенных политических ролей.
Типология политических ролей
Надо отметить, что степень вовлеченности различных людей в политический процесс весьма неодинакова.
Одни члены общества проявляют большую заинтересованность к политическим событиям, стремятся принимать в них активное личное участие, другие весьма индифферентно, равнодушно относятся к политике, третьи вовсе аполитичны, т. е. ни пассивного, ни активного участия в политических процессах не принимают. Строго говоря, сколько насчитывается индивидуальностей, столько имеется и проявлений своеобразия в личностных политических позициях. Это обусловлено рядом факторов: возрастными и индивидуальными особенностями индивидов, их социальным положением, семейными традициями, уровнем образования, культуры и т. д.
В литературе можно встретить различные классификации политических ролей. Ниже приводится одна из них, составленная в зависимости от степени вовлеченности личности в политику [57. С. 66].
• Член общества и гражданин, не оказывающий никакого влияния на политику, не активный и не заинтересованный в политике, имеющий статус почти исключительно объекта политики.
• Гражданин, в той или иной мере интересующийся общественно-политическими событиями, но свое участие в них ограничивает голосованием (или не голосованием) во время выборов.
• Гражданин, являющийся членом политического объединения или участвующий в общественном движении или в нескольких объединениях, косвенно включенный в сферу политической практики (решения, действия), если это вытекает из его роли рядового члена организации, из организационных и идейных связей со своим объединением, движением.
• Гражданин, состоящий в выборном органе или являющийся активным членом политической организации, целенаправленно и по собственной воле непосредственно включившийся в политическую жизнь в такой мере, в какой она отражается на внутренней жизни этой организации; степень его участия в политике определяется общественным значением организации и той конкретной ролью, какую он в ней играет.
• Общественный деятель и особенно политический деятель – лицо, занимающее высокое положение в рамках общественной организации, политической партии или института власти и пользующееся значительным влиянием среди различных субъектов политических отношений.
• Профессиональный политик – лицо, для которого политическая деятельность – есть не только особый профессиональный труд, источник существования и одно из главных занятий, но и, можно сказать, смысл жизни.
• Политический лидер (организационный, идейный, формальный или неформальный) – лицо, имеющее политические заслуги и воспринимаемое как авторитет, последняя инстанция.
При изменении активности личности от одной степени к другой, более высокой, ее роль кумулируется, т. е. каждая следующая политическая роль впитывает предыдущие. Профессиональный политический лидер не перестает быть гражданином, членом организации, деятелем; он по-прежнему выполняет каждую из этих ролей с той лишь разницей, что особое положение лидера налагает отпечаток на остальные его роли.
Индивидуальность личности и политика
Рассмотрение политической субъектности личности будет неполным без выяснения влияния личностно-психологических факторов на содержание деятельности индивида. Главный вопрос состоит в следующем: не снижает ли выполнение личностью определенной политической роли ее возможностей оказывать влияние на ход политических событий?
Заранее ответим, что нет оснований игнорировать влияние индивидуальности на политику. Наоборот, в реальной жизни политические события иногда оказываются столь тесно связаны с личностными особенностями их участников, что может складываться впечатление, будто совершаемые ими действия совсем не вписываются в их политические роли. И это вполне закономерно, так как одна и та же политическая роль по-своему воспринимается, переживается, оценивается и реализуется разными людьми. Да и само распределение людей по политическим ролям сильно зависит от их индивидуально-психологических особенностей. Изучение того, каким образом личностные характеристики могут быть приспособлены к требованиям специфических политических ролей, представляет немалый интерес для политической социологии и психологии.
Каков же механизм реализации личностью, исполняющей весьма жестко заданную социальной средой роль, своего индивидуального влияния на развитие политических явлений?
Для его уяснения нам представляется особенно важным следующее обстоятельство: сама диалектическая противоречивость политических отношений, а если говорить шире – общественных отношений, обусловливает известную автономию личности от ее социальных ролей. Это означает, что заданный конкретной ролью образ поведения личности не всегда соответствует постоянно изменяющимся социальным условиям, что и открывает возможность для проявления индивидуального влияния на политические события.
Можно указать и на некоторые конкретные каналы, позволяющие личности оказывать свое индивидуальное воздействие на политику.
Прежде всего такие возможности определяются характером связи, которая существует между социальной средой и индивидом. Эта связь может быть жесткой или менее жесткой, она может быть более подвижной или менее подвижной. Ясно, что во всех этих случаях возможности для индивидуального воздействия на политические процессы будут разными.
Политические институты с развитыми бюрократическими установками и устоявшимися нормами деятельности способны оказывать значительное влияние на характер политического поведения индивида. Окружение в этом случае может навязывать личности определенный тип поведения, в том числе индивидам с незаурядными личностными качествами. Такой тип связи между личностью и средой характерен для авторитарных и тоталитарных политических институтов. Однако некоторые социальные системы настолько пластичны, что индивиды обладают достаточным простором для самостоятельных действий. В подобных обстоятельствах именно личность делается главным фактором, принципиальной детерминантой политики. Значительную свободу для действующих личностей обеспечивают также новые ситуации и едва складывающиеся политические роли, еще слабо ограниченные формальными установками.
Немаловажным обстоятельством для проявления индивидуальности в политике является диалектический характер социально-психологической связи, существующей между личностью и ее окружением. С одной стороны, действия личности диктуются не только нормативными требованиями ее роли, но и собственными предрасположенностями. С другой стороны, само окружение, которое оценивает действия индивида, никогда не существует как нечто абстрактное и неизменное, оно также подвержено социально-психологическим влияниям. Поэтому не всякое действие политика следует рассматривать как ответ на внешнее требование: политик-новатор нередко сознательно стремится влиять на окружение своими собственными, не имеющими прецедента действиями.
Люди есть не только мыслящие, но и чувствующие субъекты, и потому совершаемые ими действия всегда несут в себе черты, обусловленные их индивидуальными эмоционально-психологическими особенностями. Именно с этим связано то, что при внешне сходных политических убеждениях и целях индивидов их действия могут оказаться неодинаковыми и приводить к различным последствиям. Например, если личность очень рациональна, то она склонна лучше воспринимать информацию и логические доводы. Разумеется, воздействие такой личности на политику будет в достаточной мере выверенным и в высокой степени результативным. И напротив, если личность подвержена влиянию собственных эмоций и страстей, то это может самым негативным образом сказываться на ее возможностях оказывать желаемое воздействие на ход политических событий. Иногда это способно явиться причиной провалов политических замыслов. В подтверждение этого можно привести немало примеров из политической истории.
Наконец, и сами индивиды, хотя и несвободны от исполнения предписываемых им ролям действий, отнюдь не всегда склонны рассматривать себя в качестве невольников своего окружения. Психологические опыты показывают, что только заурядные индивиды склонны к конформистскому поведению (от лат. conformis – подобный, сходный), т. е. к полному подчинению требованиям своей социальной среды, в том числе и в случае расхождения во мнениях с ней. В человеческой истории никогда не было недостатка в личностях, обладающих необходимой волей для утверждения собственной индивидуальности перед лицом достаточно жестких внешних условий и суровых испытаний. Реализуя поставленные перед собой цели, такие люди были способны изменить социальное окружение и тем самым проложить путь другим, менее самостоятельным последователям. Не следует, однако, отождествлять личностей-новаторов с нонконформистами (префикс «нон» придает слову отрицательный смысл), которые противопоставляют себя среде, игнорируют принятые нормы поведения в силу врожденного чувства противоречия. Нонконформистское поведение, если только оно не вытекает из сознательной реформистской или революционной позиции, не является последовательным и целеустремленным. Подобное поведение носит, как правило, деструктивный характер, хотя также может приводить к определенным политическим результатам.
Права человека и политика
Права человека – это признаваемые политическим сообществом и охраняемые посредством закона естественные возможности индивида, обеспечивающие его жизнь, человеческое достоинство и свободу деятельности во всех сферах общественной жизни. Представления о правах человека восходят к идее общественного договора, согласно которому государство есть результат добровольного самоотчуждения людьми части своих возможностей действовать независимо от кого бы то ни было. При этом люди оставляют за собой определенные возможности действовать самостоятельно, не покушаясь на ранее отчужденные от себя возможности. В результате возникают специфические отношения, с одной стороны, между индивидами, а с другой – между ними и государством. Права субъекта, будь то индивид или государство, есть признаваемые и охраняемые сообществом посредством закона возможности и условия, позволяющие субъектам взаимодействовать друг с другом на основе соблюдения общих для всех правил поведения. И каждый отдельный индивид как носитель собственной воли, и государство как носитель коллективной воли по условиям «общественного договора» обладает четко обозначенными возможностями действовать самостоятельно и независимо от кого бы то ни было. Применительно к индивиду такие возможности принято называть естественными и неотчуждаемыми правами и свободами человека, применительно к государству – монопольными правами государства.
Совершенно очевидно, что необходимой предпосылкой для какой бы то ни было социальной деятельности, в том числе политической, является наличие у людей возможностей для этого, т. е. гарантированных силой закона прав и свобод личности. Что касается политики, то, чем шире круг людей, обладающих правом участия в делах государства и чем шире круг этих прав и свобод, тем шире круг людей, реально участвующих в делах политического сообщества. Значение этого факта человечество постигало медленно. В период Античности правами обладали только свободные жители полиса, именно они являлись участниками политической жизни. Остальные обитатели полиса, т. е. рабы и метеки (переселенцы, не имевшие гражданских прав в новом полисе), были вне политики. В эпоху Средневековья рядом прав обладали определенные сословия людей, которые, как считалось, были наделены таковыми Богом или монаршей милостью. Проблема прав и свобод человека как необходимого условия его участия в жизни политического сообщества во всей своей полноте встала в эпоху буржуазных революций XVII–XVIII вв. Выступая против привилегий господствующих сословий феодального общества, буржуазия выдвинула идеи свободы, равенства и братства, реализация которых потребовала предоставления и гарантий определенных прав и свобод для всех категорий граждан. В большинстве стран Запада решение этой задачи продолжалось вплоть до Первой мировой войны, в других регионах мира она и сегодня во многом является насущной.
Одновременно с развитием теоретических представлений о правах и свободах человека происходило и их закрепление в национальном законодательстве различных государств. В числе эпохальных в этом отношении документов – английская Великая хартия вольностей 1215 г., английский Билль о правах 1689 г., американский Билль о правах 1789–1791 гг., французская Декларация прав человека и гражданина 1789 г. После Второй мировой войны развернулся процесс международно-правового закрепления прав и свобод человека. В настоящее время основополагающим в области прав человека является международно-правовой документ под названием «Международный билль о правах человека», который представляет собой совокупность пяти документов: Всеобщая декларация прав человека, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, Международный пакт о гражданских и политических правах и два Факультативных протокола к последнему [64. С. 1–32]. Эти документы служат в качестве источников разделов конституций или законодательных актов современных государств, в которых определяются права и свободы их граждан.
В международной практике общепринятой является классификация прав и свобод человека на личные (гражданские), политические, социальные, экономические и культурные.
К личным, или гражданским, правам обычно относят: право человека на жизнь, свободу, личную неприкосновенность; право на равную защиту законом, равную защиту от любого вида дискриминации; право на свободное перемещение и любое место жительства в пределах каждого государства; право на неприкосновенность жилища, тайну переписки и телефонных разговоров и др. К политическим правам и свободам принято относить: избирательное право; свободу союзов и ассоциаций, демонстраций и собраний, свободу слова, выражения мнений; свободу мысли, совести и религий; право на участие в управлении своей страной непосредственно или через свободно избранных представителей и др. Группу социальных и экономических прав составляют: владение имуществом как единоличное, так и совместно с другими; право на труд, свободный выбор работы, обоснованность мотива увольнения, защиту от безработицы; право на забастовку, объединение в профсоюзы, заключение коллективных договоров, участие в управлении предприятием; право на социальное обеспечение, жилище, медицинское обслуживание и др. В число культурных прав входят: право на образование; свободное участие в культурной жизни общества, наслаждение искусством; участие в деятельности, способствующей научному прогрессу, и пользование его благами и др.
Права человека неразрывно связаны с его обязанностями, о чем специально подчеркивается во Всеобщей декларации прав человека: «Каждый человек имеет обязанности перед обществом, в котором только и возможно свободное и полноценное развитие его личности». Но «при осуществлении своих прав и свобод, – говорится там же, – каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом и исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе» [64. С. 5]. К основным обязанностям граждан относятся: соблюдение законов, уважение прав и свобод других лиц, уплата налогов, подчинение предписаниям полиции (милиции), сохранение природы (окружающей среды), памятников культуры и др.
Для эффективного участия в политической деятельности максимального числа граждан важно обладание всем комплексом прав и свобод человека, а не только отдельными из них. Для того чтобы права человека стали реальностью, необходимы социальные предпосылки и гарантии (экономические, политические, юридические и духовно-нравственные) их реализации. Наиболее общими из предпосылок принято считать плюрализм форм собственности и демократическое общественное устройство. Наряду с этим в стране должны действовать институты и нормы международно-правовой системы защиты прав человека. Речь идет прежде всего о присоединении страны к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также об обеспечении ее соблюдения. Важное значение в этой системе имеют независимые от государства СМИ – печать, радио, телевидение.
Практическая реализация прав человека характеризует уровень демократизма, прогрессивности и гуманизма как отдельных стран, так и всего человечества. Соблюдение прав личности выступает важнейшим критерием внутренней и международной политики, ее человеческого измерения. В конечном счете уважение прав личности способствует повышению ее социальной, в том числе политической, активности, укреплению стабильности общественной жизни, создает благоприятную атмосферу для разносторонних человеческих контактов и сотрудничества.
Таковы исходные теоретические положения, относящиеся к проблеме личности как субъекта политических отношений. Их уяснение позволяет перейти к рассмотрению таких связанных с политической субъектностью личности феноменов, как политическая элита и политическое лидерство.
11.2. Политическая элита
Возникновение понятия «элита»
Данная тема рассматривается не во всех учебниках по политологии как зарубежных, так и отечественных. Причина тому – непрекращающиеся с момента появления классических теорий элиты дискуссии о сущности данного социального феномена, его месте и роли в политической жизни общества. Одни авторы видят в элите особый социальный субъект, реального или потенциального носителя политической власти, другие же, не отрицая самого понятия элиты, ставят под сомнение основополагающие утверждения теорий элиты. Данная глава учебника имеет своей целью познакомить читателей с существом соответствующей проблематики и имеющимися подходами к ее трактовке.
Еще в период Античности самой политической жизнью перед мыслителями был поставлен вопрос: кто реально управляет или, точнее, должен управлять жизнедеятельностью государственно организованного сообщества людей – немногие, т. е. узкая группа лиц, или многие, т. е. в пределе вся масса полноправных членов сообщества. Сразу же стали появляться трактаты, в которых одни мыслители обосновывали положительный ответ на первую часть данного вопроса и отрицательный на вторую его часть; а другие – противоположные ответы на обе части вопроса. Так было положено начало формированию в обществоведении, в политической науке в частности, двух групп фактически противостоящих друг другу теорий – теорий элиты и теорий демократии. Правда, в XX в. появились также теоретические концепции, в которых предпринимаются попытки совмещения этих двух в сущности своей противоположных подходов к организации политической жизни. С основными теориями демократии читатели учебника познакомились ранее. Теперь обратимся к существующим подходам к объяснению места и роли элиты в жизнедеятельности общества.
Начнем с выяснения генезиса самого слова «элита». Термин «элита» происходит от французского elite – лучший, отборный, избранный. Начиная с XVII в. он употреблялся в торговле применительно к товарам наивысшего качества; затем им стали обозначать лучшие, отборные семена, растения или животные, полученные в результате селекции и предназначенные для дальнейшего размножения или разведения; наконец, он был использован и для выделения в социальной иерархии «избранных людей», прежде всего высшей знати. Как свидетельствует Оксфордский словарь 1823 г., в это время термин «элита» уже применялся к высшим социальным группам в системе иерархизированного общества. Однако в обществоведении он практически не использовался до конца XIX – начала XX в., а в США – вплоть до 1930-х гг. В широкий научный оборот термин «элита» вошел после появления работ итальянского исследователя Вильфредо Парето. В настоящее время, несмотря на возражения ряда специалистов – как марксистов, так и немарксистов – он занял прочное положение в общественно-политической лексике.
Современное значение понятия «элита» сформировалось как результат выделения в структуре любого общества парных, взаимосвязанных и соподчиненных групп людей – меньшинства и большинства, или элиты и массы. При этом постулируется, что парное соотношение присуще как отдельным сферам общественной жизни – экономике, культуре, науке и др., так и обществу в целом. Критерием деления людей на элиту и массу выступает сила их влияния на ход общественных процессов. Элитой принято считать группу людей, степень влияния которых на общественную жизнь значительно превосходит влияние остальной массы. В современном его понимании термином «элита» принято обозначать высшую в социальной иерархии группу людей, которая осуществляет функции управления, другие виды интеллектуальной деятельности и при этом пользуется влиянием, богатством и привилегиями. Исследователи элит стремятся включить в эту категорию людей, имеющих в своем социальном положении много общего, хотя и обозначаемых обычно различными терминами: лидеры, аристократия, старейшины, магнаты, вожди, полководцы, предводители, влиятельные лица, олигархи, звезды и др.
В политической науке используются производные от термина «элита» понятия – политическая элита, властвующая элита, правящая элита, а также такие синонимичные или близкие им понятия, как правящая группа, правящие круги, истеблишмент, номенклатура и др. Каждый из них служит для обозначения небольшой по численности привилегированной группы людей, обладающих необходимыми для активной политической деятельности качествами и имеющих возможность в той или иной мере, прямо или косвенно влиять на принятие и реализацию решений, связанных с использованием государственной власти. Здесь под прямым влиянием понимается непосредственное участие того или иного лица в принятии окончательного решения; косвенное влияние оказывают на человека, принимающего или участвующего в принятии окончательного решения, те лица, которые не имеют прямого доступа к инструментам власти. Политическую науку интересуют вопросы о месте элиты в социальной структуре и о ее роли в жизнедеятельности общества. Ответ на эти вопросы и пытаются дать различные концепции элиты.
Следует отметить, что сама по себе постановка проблемы, касающейся особой роли отдельных людей или групп людей, в жизнедеятельности общества не является заслугой современной политической науки. Идеи, согласно которым общество должно делиться на высшие и низшие слои, на аристократию и простой люд, появились еще в глубокой древности. Свое последовательное выражение они получили в творчестве Конфуция (идея «благородного мужа», сочетающего черты правителя и учителя), Платона (идея правящего сословия, состоящего из философов-профессионалов), Макиавелли (идея правителя, сочетающего в себе качества «льва», т. е. силу, и качества «лисицы», т. е. хитрость), Т. Карлейля (противопоставление «героев» и «толпы»), Ф. Ницше (акцентация идеала «сверхчеловека»). Однако до уровня целостных концепций, претендующих на научность, эти представления были развиты только в конце XIX – начале XX в. Классические теории элиты связаны прежде всего с именами Г. Моски, В. Парето и Р. Михельса. В последующем разработкой теории элит занимались такие мыслители, как X. Ортега-и-Гассет, А. Тойнби, Г. Д. Лассуэлл, Ч. Р. Миллс, И. Шумпетер, А. Этциони и многие другие.
Классические теории элиты
Свою политическую концепцию итальянский правовед и политолог Гаэтано Моска изложил в 1885 г. в работе «Основы политической науки», которая впоследствии получила название «Правящий класс». Моска еще не использовал термин «элита», вместо этого он употреблял понятия «правящий класс» и «политический класс». Однако именно ему принадлежит приоритет в формулировании самого принципа политического элитизма, согласно которому у власти всегда находилось и будет находиться меньшинство членов сообщества, которое В. Парето было названо элитой. Вот как Моска сам об этом пишет: «Среди неизменных явлений и тенденций, проявляющихся во всех политических организмах, одно становится очевидно даже при самом поверхностном взгляде. Во всех обществах, начиная со слаборазвитых или с трудом достигших основ цивилизации вплоть до наиболее развитых и могущественных, существуют два класса людей – класс правящих и класс управляемых. Первый, всегда менее многочисленный, выполняет все политические функции, монополизирует власть и наслаждается теми преимуществами, которые дает власть, в то время как второй, более многочисленный класс, управляется и контролируется первым в форме, которая в настоящее время более или менее законна, более или менее произвольна и насильственна и обеспечивает первому классу, по крайней мере внешне, материальные средства существования и все необходимое для жизнедеятельности политического организма» [53. С. 559].
Принадлежность к правящему классу, согласно Моска, определяется тем, что отдельные индивиды обладают свойствами, реальными или кажущимися, которые почитаются в современном им обществе и которые обеспечивают им материальное, интеллектуальное и даже моральное превосходство. К таким свойствам он относит прежде всего военную доблесть, материальное богатство, происхождение, врожденное превосходство личностных качеств. На основе многочисленных примеров он показывает, что каждое из этих свойств людей открывает их обладателям доступ к институтам власти, а значит и к новым привилегиям.
Моска полагал также, что к власти периодически приходят правящие классы, основанные на разных принципах своей организации. Если в обществе созревают новые мощные политические силы, но при этом правящий класс практически не обновляется, то неизбежно начинается процесс вытеснения новым меньшинством выродившегося правящего класса. Таким образом, Моска предвосхитил концепцию циркуляции элит, сформулированную другим его соотечественником – В. Парето. Совпадение указанной идеи Моска с идеей Парето явилось поводом для дискуссий между двумя учеными о приоритете их концепций. Первый обвинял второго в плагиате. Однако, как считают современные исследователи, речь в данном случае должна идти не о плагиате, а о совпадении выводов, к которым пришли ученые независимо друг от друга, что в истории науки время от времени случается.
Примерно в то же время другой итальянский ученый – экономист, социолог и политолог – В. Парето в работе «Трактат по общей социологии» разрабатывает свою политическую концепцию, которую принято называть теорией циркуляции элит. Он был первым, кто активно стал использовать термин «элита», и именно ему принадлежит принятое в современной политологии определение этого понятия.
Как и Моска, Парето исходил из того, что во все времена обществом правило и должно править меньшинство – элита. Однако базовыми в его теории являются не только понятие элиты, но и понятия правящей элиты, контрэлиты, народа. Элита, считает Парето, – это «высший класс», класс тех, кто имеет наиболее высокие индексы в своей сфере деятельности и, следовательно, наделен наибольшим личным потенциалом для занятий в сфере управления обществом, если речь идет о политике. При этом подразумевается, что граница, отделяющая элиту от остального населения, не является и не может являться точной. Саму элиту Парето подразделяет на две части: 1) правящую элиту; 2) неуправляющую элиту, или контрэлиту. Правящую элиту составляют те, кто прямо или косвенно играет заметную роль в управлении обществом, контрэлиту – люди, обладающие характерными для элиты качествами, но не имеющие доступа к руководству из-за своего социального статуса и различного рода барьеров, существующих на пути к управленческой деятельности. Народ или, по выражению Парето, «низший класс» исполняет преимущественно пассивную, а не активную роль в общественных делах, но является источником пополнения как элиты, так и контрэлиты [53. С. 510, 511].
Важным аспектом теоретического построения Парето является положение о гетерогенности, неоднородности общества, что и является, по его мнению, объективной предпосылкой круговорота элит. Развитие общества, согласно Парето, происходит посредством периодической смены, или циркуляции, двух главных типов элит: ориентированных на хитрость и обман, которых он вслед за Макиавелли называл «лисами», и ориентированных на силу и порядок – «львы». Эти два типа элит являются вроде двух крыльев или двух полушарий единого целого. Они соответствуют двум принципиальным стратегиям осуществления власти – через взаимодействие и компромиссы или с опорой на насилие. Данные стратегии, или типы управления, сменяют друг друга по мере ослабления соответствующего потенциала их носителей. Если правящая элита не принимает мер против деградации (у «лис» в виде радикализации и коррупции, у «львов» – усиления консерватизма) путем привлечения новых членов из низших социальных страт, сохраняющих необходимые качества, то может произойти революция, обновляющая правящую элиту. В сфере политики, считает Парето, действуют сильные правители («львы») и хитрые администраторы («лисы»). В начале цикла правят «львы», отсюда – войны, а в правящей элите в целом доминируют настроения лояльности власти, патриотизма, приверженности к порядку и т. д. В условиях стабильности и спокойствия «лисы» постепенно входят в правящую элиту, подрывая господство «львов» и лишая их власти. Начинается вторая фаза цикла: «лисы» заняты внутренней политикой, перераспределением ресурсов в ущерб «силовикам», а в правящей элите доминируют материальные ценности. В результате постепенного истощения потенциала «лис» в конечном итоге происходит консервативный заговор «львов», удаляющих «лис» от власти силой. Цикл начинается заново.
Крупный вклад в развитие теорий элиты внес немецко-итальянский социолог Роберто Михельс. Он исследовал социальные механизмы, порождающие феномен элиты. В этом процессе, считает Михельс, особое значение принадлежит организаторским способностям определенных людей, а также организационным структурам общества, усиливающим элитарность и отделение управляющего слоя от основной части общества. Он приходит к выводу, что сама организация общественной жизни требует элитарности и закономерно воспроизводит ее: «Большинство человечества, – писал он, – никогда, видимо, не будет способно к самоуправлению. Даже в том случае, если когда-либо недовольным массам удастся лишить господствующий класс его власти, то… в среде самих масс с необходимостью появится новое организованное меньшинство, которое возьмет на себя функции господствующего класса» [53. С. 648, 649].
Главной заслугой этого ученого является сформулированный им «железный закон олигархизации» или, точнее, «железный закон олигархических тенденций». Согласно Михельсу в каждом обществе действует тенденция, в соответствии с которой неотделимое от прогресса цивилизации развитие крупных организаций неизбежно ведет к олигархизации управления обществом и формированию элиты, поскольку руководство такими организациями не может осуществляться всеми их членами. Эффективность их деятельности требует функциональной специализации и рационализации, что сопровождается выделением руководящего ядра и аппарата, которые постепенно, но неизбежно выходят из-под контроля рядовых членов, отрываются от них и подчиняют политику собственным интересам руководства. «Неизменный социальный закон, – утверждает Михельс, – состоит в том, что в любом органе сообщества, возникшем под влиянием разделения труда, возникает по мере его консолидации собственный интерес сам по себе и для себя. Но существование собственного интереса в общем союзе включает в себя существование трений и противоположность интересов по отношению к общему интересу» [53. С. 651]. В конечном счете господствующее меньшинство превращается в замкнутую олигархическую группу, стремящуюся сделать свое привилегированное положение наследственным, укрепляя и защищая его всеми возможными способами. Данную тенденцию Михельс называл «железным законом». Из его действия он делал пессимистические выводы относительно возможностей демократии, которую он отождествлял с непосредственным участием масс в управлении.
Современные элитистские теории
Свое дальнейшее развитие теории элиты получили во второй половине XX в. Прежде всего необходимо отметить возросшее разнообразие подходов современных ученых к пониманию феномена элиты. Одни из них продолжили трактовку элиты как правящего класса, другие акцентировали внимание на делении общества на две неравные части – элиту и массу, третьи предприняли попытку совместить принципы элитизма и демократизма в организации общественной жизни.
Начатую еще Г. Моска интерпретацию феномена элиты как сплоченной и закрытой группы, стремящейся осуществлять власть только в своих собственных интересах, продолжил американский исследователь Ч. Миллс. Новое в его теории состоит в отходе от защиты элитизма как принципа организации жизнедеятельности общества. Главный элитообразующий признак, считает Миллс, – это обладание командными позициями, руководящими должностями в общественных институтах. Он ввел понятие «властвующая элита», которая «состоит из людей, занимающих такие позиции, которые дают им возможности возвыситься над средой обыкновенных людей и принимать решения, имеющие крупные последствия… Это обусловлено тем, что они командуют важнейшими иерархическими институтами и организациями современного общества… Они занимают в социальной системе стратегические командные пункты, в которых сосредоточены действенные средства, обеспечивающие власть, богатство и известность, которыми они пользуются» [51. С. 24]. Миллс рассматривает элиту как систему, так сказать, специализированных элит: в США, например, он выделяет три такие элиты – промышленную, политическую и военно-бюрократическую. Властвующая элита решает все важнейшие вопросы американского общества, нейтрализуя массы путем обмана, лести и мощной индустрии развлечений. Властвующая элита подвержена коррупции, что Миллс объясняет отсутствием организованной общественности, перед которой элита отвечала бы за свои решения. Принципы демократии и элитизма, по Миллсу противоречат друг другу, и это противоречие может быть разрешено через расширение участия масс в политике. Данную трактовку элиты развивают и другие исследователи.
Другая исследовательская линия состоит, напротив, в защите элитизма как принципа организации общества, в обосновании необходимости деления общества на две неравные части – элиту и массу. Она связана с именами испанского философа X. Ортега-и-Гассет, английского историка А. Тойнби, американского социолога и политолога А. Этциони и др. Проиллюстрируем данный подход на примере творчества X. Ортега-и-Гассет.
Свои идеи Ортега-и-Гассет изложил в широко известной работе с характерным названием «Восстание масс». Под «восстанием масс» он понимает «неправомерное» вторжение широких слоев населения в сферу политики, что вызывает у философа сильную тревогу. Это беспокойство вытекает из его понимания сути общественного организма: «Общество, – утверждает Ортега-и-Гассет, – всегда было подвижным единством меньшинства и массы. Меньшинство – это совокупность лиц, выделенных особыми качествами; масса – не выделенных ничем» [56. С. 17]. Причем меньшинство, считает мыслитель, составляют те, кто требует от себя многого и сам на себя взваливает тяготы и обязательства; большинство – это те, кто не требует ничего и предпочитает плыть по течению, не силясь перерасти себя. Политика, которая по своей природе требует творческой активности, может быть под силу людям, обладающим особыми достоинствами, т. е. меньшинству, или элите. Масса, которая не обладает необходимыми способностями, призвана повиноваться элите. Поэтому считает Ортега-и-Гассет, «восстание масс» против своей собственной судьбы неминуемо ведет к политическим потрясениям, следствием которых является установление тоталитаризма. Согласно Ортеге, подлинное общество – это аристократическое общество с четким делением на элиту и массу.
Несомненной новизной отличается концепция конкурентного элитизма, называемая также концепцией демократического элитизма. Ее создатели, как уже отмечалось, предприняли небезуспешную попытку объединить, казалось бы, несовместимые в организации политической жизни принципы – принцип элитизма и принцип демократизма. Истоками концепции стали идеи американского политолога А. Бентли и австрийского социолога и экономиста И. Шумпетера. Первый, как мы помним, раскрыл роль заинтересованных групп (групп интересов) в функционировании политической системы, а второй интерпретировал демократию как институциональный механизм, посредством которого отдельные индивиды приобретают право принимать решения путем конкурентной борьбы за голоса избирателей. Исходным в рассматриваемой концепции является положение, согласно которому элиты – их в современном обществе множество – выступают уже как выразители интересов различных социальных групп и, конкурируя друг с другом, способствуют сохранению и развитию демократии. Согласно Шумпетеру, различные элиты выносят на рынок свои политические программы, а массы «покупателей» на выборах принимают или отвергают их. По Манхейму отличительная черта демократии – это не отсутствие элит, а конкурентная борьба между относительно открытыми элитами за власть в контексте «демократического оптимизма» отношений элит и масс. Демократия, считает К. Манхейм, влечет за собой антиэлитическую тенденцию, но не требует идти до конца к утопическому уравниванию элиты и масс.
В рамках концепции демократического элитизма сложилась школа американского политолога Г. Д. Лассуэлла, последователи которой разрабатывают теорию плюрализма элит. Представления, развиваемые в рамках данного направления, являются, по оценке аналитиков, наиболее распространенными в понимании сущности и роли элиты в жизнедеятельности современного общества. Теория множественности элит сводится к следующим основным положениям. Во-первых, отрицание элиты как единой привилегированной, относительно сплоченной группы и одновременно обоснование положения о существовании в современном демократическом обществе множества элит. Во-вторых, понимание элит как функциональных групп, обладающих особой квалификацией, необходимой для занятия определенных руководящих позиций в обществе. Их превосходство по отношению к другим членам общества проявляется в управлении важными политическими и социальными процессами или во влиянии на них. Однако это не дает оснований говорить о социальном господстве элит. В-третьих, деление общества на элиту и массу относительно, условно и часто размыто. Между функциональными элитами и социальными группами существуют, скорее, отношения представительства, чем господства или постоянного руководства. В современных демократиях элиты формируются из наиболее компетентных и заинтересованных индивидов, которые весьма свободно могут входить в состав элит и выходить из них. Элиты же находятся под контролем материнских, т. е. более широких, социальных групп. С помощью разнообразных демократических механизмов – выборов, референдумов, опросов, сообщений прессы, деятельности групп давления и т. д. – можно ограничить или вообще предотвратить действие сформированного Михельсом «закона олигархических тенденций» и удержать элиты под влиянием масс. Концепция плюрализма элит широко используется для теоретического обоснования современных западных демократий.
Понятия «политическая элита» и «правящая элита»
Исходным для всех рассмотренных выше концепций является положение о том, что в любом обществе можно выделить творческое, активное меньшинство – элиту и нетворческое, пассивное большинство – массу. Такое разделение общества закономерно обусловлено естественной природой человека: люди не равны по своим интеллектуальным, моральным, волевым, творческим, физическим и многим другим качествам. Принадлежность отдельных людей к элите обусловлена их особыми достоинствами. Степень влияния этой группы людей на общественную жизнь в целом и на процессы в различных областях – экономике, политике, науке, культуре, военном деле и т. д. – значительно превосходит влияние остальной массы. Потому данная группа людей и получила название элита. Состав элиты зеркально отражает структуру общества: каждой области общественной жизни присуща функциональная элита, которая называется также субэлитой. Элита, равно как и субэлита, есть саморегулирующиеся и самовоспроизводящиеся группы людей.
В общем составе элиты особая роль принадлежит политической элите. Это внутренне дифференцированная группа лиц, обладающих необходимыми для активной политической деятельности качествами, претендующих на представительство интересов социальных групп или классов, занимающих руководящие позиции в общественных институтах и имеющих возможность (добивающихся возможности) прямо или косвенно влиять на принятие и реализацию решений, связанных с использованием государственной власти. Политическая элита представляет собой некое множество конкурирующих друг с другом субэлит. Каждая из политических субэлит генетически связана с определенной социальной группой или социальным классом и претендует на выражение интересов последних в сфере политики. Множественность политических субэлит является следствием экономического и социального плюрализма самого общества.
Согласно концепции демократического элитизма, элита и масса находятся в постоянном взаимодействии и грань между ними носит условный, размытый характер. В условиях демократии политическая элита в той или иной степени подконтрольна массам и относительно открыта для вхождения в нее тех, у кого есть соответствующая квалификация и достаточная степень политической активности. В период выборов в ходе конкурентной борьбы за голоса избирателей различные политические субэлиты стремятся добиться права управления государством и обществом. Победившая на выборах коалиция субэлит приобретает статус правящей элиты, а потерпевшая поражение группировка субэлит становится оппозицией. Правящую элиту иначе называют действительной элитой, а оппозицию – потенциальной элитой.
Таким образом, правящая элита – это та часть политической элиты, которая имеет доступ к инструментам государственной власти и реально обеспечивает руководство и управление государством и обществом. Очевидно, что такая группа образуется вследствие того, что ни отдельный класс, ни тем более все участники политически организованного сообщества, вместе взятые, не могут ежедневно и ежечасно заниматься управлением общими делами. С момента возникновения государства эта работа становится уделом небольшого числа членов сообщества, деятельность которых образует новый вид общественного разделения труда. Эту группу составляют наиболее авторитетные, влиятельные и политически активные индивиды, которые имеют прямой или непосредственный доступ к инструментам государственной власти. В политической науке для ее обозначения используются такие термины-синонимы, как «правящая группа», «правящая элита», «властвующая элита». Именно этой группе лиц принадлежит приоритет в определении основных целей и задач сообщества, законов государства, выработки и осуществления важнейших управленческих решений.
Потенциальная элита представляет собой группу или, точнее, группы людей, которые не имеют доступа к инструментам власти, но готовы занять в обществе руководящие позиции и заменить собой действительную элиту. Данную часть политической элиты принято называть также контрэлитой. Между правящей элитой и контрэлитой существует непрерывная конкурентная борьба.
Для сведения заметим, что в США система государственных институтов и организаций, обладающих властью и влиянием в обществе, а также группы и лица, занимающие основные позиции в этих институтах называются истеблишментом (от англ. Establishment – установление, основание; учреждение). В бывшем СССР круг лиц, которые занимали ключевые должности в различных органах власти и управления (включая единственную в то время партию), назывался номенклатурой (от лат. nomenklatyra – роспись имен). Как в прошлом, так и в настоящем для обозначения круга лиц, причастных к осуществлению политической власти, использовались и другие понятия. В частности, в прошлом широко использовался термин «аристократия» (от греч. aristos – лучший, знатнейший и kratos – власть, т. е. власть знатных), обозначающий высший, привилегированный социальный слой, богатая или родовая знать, а также форма государственного правления, при которой власть сосредоточена в руках этого слоя. В настоящее время широкое распространение получило понятие «меритократия», образованное от латинского слова meritos – лучший и греческого kratos – власть и означающее «власть лучших».
Свойства и функции правящей элиты
Для понимания места и роли правящей элиты в системе политических отношений важно отметить ее существенные черты или свойства. К таковым относятся:
• наличие специфического самосознания, а именно осознание себя в силу личностных достоинств составляющих элиту лиц как особой социальной группы, призванной руководить государством и обществом;
• осознание своей генетической связи с более широкими социальными слоями или классами, а также своей ответственности перед ними;
• внутренняя организованность, сходство стереотипов и норм поведения, позволяющие обеспечивать проявление общей воли к действию, к достижению групповых и общих целей;
• наличие у составляющих ее лиц организаторских способностей, управленческого опыта, профессионализма;
• высокий социальный статус, обладание социальными привилегиями;
• относительно высокая степень интегрированности, которая обусловлена общей заинтересованностью входящих в ее состав лиц в сохранении своего привилегированного положения и обеспечивающего его общественного строя.
Раскрывая содержание политических функций правящей элиты, акцент может делаться исходя либо из того, что эта группа функционально связана с доминирующими социальными слоями и группами и, следовательно, ее основным предназначением является обслуживание интересов этих социальных субъектов, либо из того, что она есть порождение всего государственно организованного сообщества, а значит, ее роль состоит в обеспечении жизнедеятельности общества как единого целого. Мы уже не раз приходили к выводу, что в деятельности и самого государства, и всех его институтов присутствуют элементы и того и другого. Это полностью относится и к содержанию деятельности правящей группы. Ее функции соподчинены с функциями государства, хотя и не тождественны им: содержание деятельности правящей элиты характеризуется определенной спецификой. К числу важнейших ее функций принято относить следующие:
• выявление (формирование) и представление интересов прежде всего господствующего класса, доминирующих социально-политических сил и других слоев населения. В обществах, находящихся на стадии классического капитализма, господствующим считается класс буржуазии; в индустриально развитых странах доминирующими являются слои населения, которые образуют средний класс;
• формирование воли доминирующих социально-политических сил. Внешне эта воля предстает как цели и задачи развития сообщества. Соответственно, данное направление деятельности правящей элиты можно также определить как целеполагающую функцию, или функцию разработки политического курса страны;
• продуцирование разнообразных политических ценностей и представлений, отвечающих интересам доминирующих социально-политических сил и общества в целом. Формулируя систему идей, ценностей и представлений, которая приобретает статус государственной идеологии, правящая элита стремится тем самым влиять на сознание граждан, мобилизовать их на решение целей и задач развития общества. Без постоянного обновления этих средств влияния власть правящей элиты может терять свою легитимность;
• создание и постоянное совершенствование механизма политической власти. Данная функция отчетливо проявляется при смене правящей элиты. Новая элита, как правило, начинает свою деятельность с реформирования институтов государства, обновления законодательства вплоть до пересмотра конституции страны и формирования других необходимых ей политических институтов. Данное направление деятельности правящей элиты является главным условием эффективного управления обществом;
• принятие принципиально важных для жизнедеятельности государства и общества решений и руководство процессом практического осуществления выработанного политического курса, сформулированных целей и задач развития общества. Эта функция элиты находит свое выражение в сущностном воздействии на общество, его экономику и культуру. К ним относятся всевозможные виды регулирования поведения (законодательное, административное, моральное), извлечение ресурсов в форме налогов и распределение благ и услуг между различными группами населения.
Если попытаться привести перечисленные функции правящей элиты к некому общему знаменателю, то в качестве такового можно признать ее посредническую роль с использованием ею инструментов государственной власти в обеспечении процесса взаимодействия между различными группами и классами, образующими в своей совокупности социально-классовую структуру данного общества. Выполняя необходимые для обеспечения жизнедеятельности общества функции, правящая элита преследует при этом и свой собственный интерес, а именно поддержание высокого социального статуса и связанных с ним привилегий.
Учитывая объективное положение и роль рассматриваемой группы лиц в системе политических отношений, авторы и сторонники элитистских теорий считают ее основным, если не единственным, субъектом власти в политически организованном сообществе людей и потому определяют ее термином «властвующая элита». Это означает, что именно данная привилегированная группа лиц, говоря словами Р. Даля, контролирует как саму повестку дня деятельности правительства (т. е. институтов государственной власти), так и содержание принимаемых ими решений. Вот это положение элитистских теорий и является предметом непрекращающихся дискуссий, о которых упоминалось в начале изложения данной темы.
Критики теорий правления меньшинства считают, что выдвигаемые их авторами положения, как выразился только что упомянутый Р. Даль, являются искаженным отражением важнейших истин, касающихся человеческой жизни. Нельзя не признавать, что неравенство в распределении власти является универсальной чертой человеческих взаимоотношений на протяжении письменной истории общества и что даже в современной демократической стране граждане далеки от равенства в обладании политическими ресурсами и во влиянии на политику и поведение правительства государства. Но авторы элитистских теорий, считают их критики, нацелены на то, чтобы доказать нечто большее: а именно то, что приближение к демократии либо в принципе невозможно, либо требует уникальных условий, которые еще никогда не складывались. Этот момент в теориях правления меньшинства, считает Р. Даль, подтвердить или опровергнуть невозможно и невозможно главным образом из-за их предельно высокого уровня обобщения. По его мнению, данные теории свидетельствуют не больше, чем о масштабах и несомненности неравенства, но они не способны подтвердить представление, будто во всех демократиях правящее меньшинство прямо или косвенно господствует в деле управления государством. Более того, они уводят нас от реалистической оценки возможностей демократии в современном мире. В результате все наши суждения относительно ценности элитистских теорий, видимо, зависят по большей части от того, насколько они соответствуют нашим исходным взглядам на устройство мира. Сам Р. Даль убежден в осуществимости такой политической системы, «члены которой считают друг друга политически равными, где они обладают коллективным суверенитетом, а также всеми возможностями, ресурсами и институтами необходимыми для самоуправления» [23. С. 473].
Типы и структура правящей элиты
Тип элиты определяется характером общества, его социально-классовым составом. Согласно современным представлениям, политически организованные сообщества в процессе своего развития проходят сначала традиционную, или доиндустриальную, стадию, затем индустриальную, или модернистскую, стадию, за которой следует постиндустриальная, или информационная, стадия. В соответствии с этим правящую элиту принято подразделять на традиционную и современную, или модернистскую.
Традиционная элита есть феномен, характерный для обществ доиндустриального типа. Наиболее распространенным ее названием является термин «аристократия». Ее составляют родовая знать (дворянство), представители местных вождей, королевских (царствующих) семей, военных каст, духовенство. Власть традиционной элиты основывается на обычаях, религии, формах землевладения. Аристократия как привилегированная общественная группа характеризуется эталонными моральным обликом, образом жизни, ценностями; она выступает референтной группой, на которую равняются все члены общества. В среде аристократии культивировались такие качества, как честь, достоинство, образованность, широкая культура. По мере превращения традиционного общества в индустриальное аристократия начинает утрачивать свои господствующие позиции в обществе, уступая их верхушке новых социальных групп и классов. Однако традиционная элита по-прежнему доминирует в исламских странах и в государствах с населением преимущественно буддийского вероисповедания (Бирма, Цейлон). Показательны в этом отношении Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Иран.
Современная, или модернистская, элита характерна для обществ индустриального и постиндустриального типов. Здесь в правящую группу входят политики, высокопоставленные государственные служащие, предприниматели, банкиры, военачальники, авторитетные представители науки, технической интеллигенции, культуры. Причем по мере продвижения общества к постиндустриальной стадии удельный вес специалистов среди тех, кто причастен к осуществлению власти, становится все больше. Это явилось основанием для практически полного отождествления понятий «элита» и «меритократия». Хотя, следует заметить, поначалу понятие «меритократия» использовалось как негативная противоположность понятиям «аристократия» и «демократия», и только позднее оно стало употребляться в позитивном смысле для обозначения роли новой интеллектуальной элиты. Чтобы войти в состав правящей элиты развитого индустриального общества, требуется наличие естественно-научных, технических и гуманитарных знаний, рационально-критического мышления, умения принимать решения и действовать в постоянно меняющихся условиях общественной жизни.
Очевидно, что правящая элита хотя и представляет собой относительно интегрированную группу, все же характеризуется достаточно сложной внутренней структурой. Многие исследователи, вслед за американским ученым Ч. Миллсом, сходятся в том, что она фактически представляет собой систему функциональных элит (субэлит), т. е. групп людей, обладающих особой квалификацией и занимающих определенные руководящие позиции в различных сферах общества. Основными составляющими правящей элиты признаются политическая, экономическая, административная (бюрократическая) и интеллектуальная (идеологическая) субэлиты.
Политическую составляющую правящей элиты, или политическую элиту в узком смысле слова, образуют лица, занимающие ключевые посты на различных уровнях механизма политической власти. В нее входят руководители основных институтов государства и их ближайшее окружение, члены правительства, руководители правящих политических партий и движений, партийных фракций в парламенте, практически все выборные лица высших органов государственной власти и управления. Данные лица в своей совокупности составляют верхушку правящей элиты, главенствующая роль которой проявляется в том, что принятые ею решения распространяются на все сферы общественной жизни, носят стратегический характер и получают законодательное закрепление.
Экономическую составляющую правящей элиты образуют лица, владеющие промышленными корпорациями, торговыми предприятиями, банками, страховыми компаниями, руководители государственных предприятий и т. п. Позицией экономической элиты во многом предопределяются решения, принимаемые на высших уровнях политической власти. Именно экономические круги определяют подходы к решению таких важных социально-экономических проблем, как занятость, налоги, инвестиции, зарплата, уровень жизни. Экономическая элита разделяет заинтересованность политического руководства в необходимости стабильного экономического роста, в стимулировании научно-технического прогресса, в повышении платежеспособности населения, в предотвращении социальных кризисов. Между политической и экономической составляющими правящей элиты происходит как по формальным, так и по неформальным каналам согласование позиций, обмен полезной информацией. Экономическая элита может оказывать давление на политическое руководство, субсидируя те или иные политические партии, финансируя политические компании или, напротив, саботируя неугодные ей политические решения.
Административную, или бюрократическую, составляющую правящей элиты образуют высокопоставленные чиновники государственного аппарата. Их роль в осуществлении власти сводится к подготовке общеполитических решений, оказанию помощи политическому руководству в решении важнейших вопросов государственной и общественной жизни и организации осуществления принятых решений в тех структурах государственного аппарата, которыми они непосредственно руководят. Политическим орудием этой группы, как и в предыдущем случае, может выступать явный или скрытый саботаж со стороны аппарата управления тех или иных решений политического руководства.
Военную элиту составляют высшие армейские чины, командующие крупными воинскими формированиями. Обычно эту категорию лиц относят к политической элите, но она может рассматриваться и как достаточно автономная группа в структуре правящей элиты. Ее роль в политике зависит от уровня милитаризации общества и от ее связей с экономическими кругами: в современных обществах военная и экономическая элиты вместе способны представлять интересы военно-промышленного комплекса. Рост их влияния может приводить к превращению военной элиты в самостоятельную политическую силу, подчиняющую себе все другие, что иногда и происходит в жизни различных государств.
Интеллектуальная, или идеологическая, элита является важнейшей частью правящей группы; в нее входят близкие к политическому руководству деятели науки, культуры, руководители средств массовой информации, представители высшего духовенства. Ее роль в политической жизни сводится к формированию общественного мнения, к созданию идей, ценностей и убеждений, оправдывающих гегемонию класса, к поддержке или противодействию той или иной политической линии. Господствующий класс и правящая группа всегда заинтересованы в идеологическом оправдании своего политического курса. Это требует высокой степени интеграции политического руководства и идеологической элиты. Однако особенность последней состоит в том, что ее представители склонны к относительной независимости, к критическому восприятию событий политической жизни. Поэтому ее взаимодействие с правящей группой, хотя и происходит объективно, все же требует определенных усилий и с той и с другой стороны.
Понятие «правящая элита» может рассматриваться и в самом широком смысле, включая в него круг лиц, занимающих ведущие посты или оказывающих реальное влияние на принятие решений на всех уровнях организации политической власти. При таком подходе структура правящей элиты, как и политической элиты в целом, будет соответствовать территориальным уровням организации власти, и включать в себя представителей центральной и местной элиты.
Как видно, правящая элита – это достаточно дифференцированный феномен, в связи с чем в ее функционировании наблюдаются две диалектически противоположные тенденции. С одной стороны, это стремление к целостности и созданию социального центра власти, с другой – размежевание интересов отдельных составляющих этой группы, представляющих различные социальные слои. Вот почему внутри правящей группы могут возникать противоречия, которые особенно обостряются в процессе реформирования общества, смены политического курса.
Системы рекрутирования правящей элиты
Понятие «система рекрутирования элиты» (от нем. Rekryt – лицо, призванное на военную службу по найму или повинности) означает порядок отбора людей на руководящие должности в государственном аппарате, политической партии или общественном объединении. Такие системы определяют, кто, как и из кого осуществляет отбор лиц для занятия руководящих должностей. Политической практике известны четыре основные системы рекрутирования правящей элиты: выборы, назначение, наследование и аукцион.
Выборы являются обычным способом продвижения людей на руководящие должности в государственных и общественных институтах демократических обществ; причем выборы здесь рассматриваются как основной институт демократии. Во всех демократических политических системах граждане избирают депутатов представительных органов власти, в большинстве республик с президентской и смешанной формами правления избирается глава государства. Наряду с этим в различных странах существуют и другие выборные должности – губернаторы, мэры, судьи и т. д. Выборы являются фактически единственной формой продвижения людей на руководящие посты в политических партиях и других общественных объединениях. Для данной системы формирования элиты характерны следующие достоинства: открытость; наличие широкого круга претендентов на замещение вакантных постов из числа различных категорий населения; приоритет личных качеств претендентов, а не формальных требований; высокая конкуренция между претендентами и широкий круг тех, кто осуществляет отбор; подвижность состава элиты вплоть до замены ее контрэлитой. Основным недостатком выборов как способа рекрутирования элиты является относительно большая вероятность избрания непрофессионалов, а также опасность увлечения внешним эффектом.
Назначение как способ формирования правящей элиты имеет столь же широкое распространение, как и выборы. Во всем мире посредством назначения заполняется множество должностей исполнительных органов отраслевого уровня, равно как и большинство судебных должностей. Кандидатуры на назначение отбираются из числа служащих государственного аппарата, промышленных корпораций, банковских структур, органов местного самоуправления, партийных функционеров, военнослужащих, работников системы образования, адвокатских контор, деятелей науки и культуры, религиозных и других общественных объединений. Характерными особенностями данной системы являются: закрытость, отбор претендентов на более высокие посты из числа нижестоящих слоев самой элиты; наличие большого количества формальных требований к претендентам на назначение (например, возраст, пол, образование, стаж соответствующей работы, партийность, положительная характеристика и др.); небольшой круг лиц, принимающих участие в отборе; кооптация, или назначение сверху, как главный способ занятия руководящих должностей. Разновидностью данной формы формирования элиты является номенклатурная система, практиковавшаяся в СССР и других странах советского блока. Суть ее состоит в назначении лиц на руководящие должности лишь с согласия и по рекомендации высших партийных органов, в подборе кандидатов на назначение из числа круга лиц, уже занимающих определенные должности и состоящих в резерве на новое выдвижение. Система назначения имеет свои положительные и отрицательные стороны. К числу ее сильных сторон относятся меньшая степень риска при отборе кандидатов, большая предсказуемость и преемственность политики. В то же время эта система порождает бюрократизм, консерватизм в политике, сковывает инициативу снизу.
Наследование как механизм отбора претендентов на должности в институты власти играло огромную роль в прошлом многих, если не большинства, государств и продолжает использоваться в настоящее время. Защищая наследственный принцип отбора, его сторонники традиционно ссылаются на то, что он обеспечивает правителям долгосрочную перспективу. Монарх, который знает, что его место унаследует старший сын или какой-то другой родственник, в большей мере будет заботиться о долгосрочных интересах страны, нежели избранный на короткий срок политик. Большинство современных монархий являются наследственными, хотя это и не абсолютное правило.
Аукцион – продажа государственного поста тому, кто предложил за него наивысшую цену. Этот способ замещения престижных должностей широко практиковался на протяжении средних веков и вплоть до реформы государственной службы на демократических началах. Однако и сегодня во всем мире нередко используются механизмы заполнения должностей в государственных и других политических органах, весьма напоминающие аукцион. Например, лучшим способом добиться получения поста посла США в каком-либо небольшом государстве может оказаться высокий взнос в избирательный фонд победившего президента.
Системы рекрутирования правящей элиты, как видно, зависят от исторической эпохи, национальных традиций, типа политической системы, особенностей политического режима и других факторов. Со сменой общественно-политического строя происходят и существенные изменения в способах формирования правящей элиты. Исторический опыт показывает, что успешно развивается то общество, которое создало надежный механизм воспроизводства правящей элиты и умеет его постоянно совершенствовать.
«Волны» демократизации и элитократизации
Итогом ранее рассмотренной темы «Демократия как форма политической жизни» явился вывод о том, что, ни одна из политических систем демократического типа, не обеспечивает реализацию самим народом без какого-либо посредничества всех функций по управлению обществом. Ни одна из существующих демократий не упраздняет также неравенства в распределении власти между членами сообщества. Самый совершенный механизм демократии позволяет лишь с участием граждан определять, какая группа лиц будет непосредственно управлять обществом в предстоящие несколько лет, в то время как основной массе населения все это время предстоит выполнять роль исполнителей воли этого избранного меньшинства.
Результатом рассмотрения темы «Политическая элита» является вывод о том, что элитистские теории во всех их модификациях все же не содержат доказательств того, что власть в современных демократиях принадлежит исключительно меньшинству. Хотя неравенство в распределении власти между людьми нигде еще не устранено, тем не менее политическая жизнь в демократических обществах строится на основе сочетания в разных пропорциях принципов и элитизма, и демократизма. Учитывая это, М. Дюверже полагает, что более адекватной современным реалиям является не формула «управление народом с помощью народа», а формула «управление народом с помощью элиты, кооптированной из народа».
Если верно утверждение С. Хантингтона, что движение мира в сторону демократии происходит в виде своеобразных волн, «волн демократизации» [87], то столь же верным будет и утверждение, что в этом движении промежутки между «волнами демократизации» заполняются также своеобразными волнами – «волнами элитократизации». Последние, как свидетельствует опыт XX в., могут приносить с собой проявления и авторитаризма, и тоталитаризма. Следовательно, если путь к полной демократии очень и очень длинен, если не бесконечен, то столь же длинен, если не бесконечен, и путь к полному преодолению элитизма в организации жизнедеятельности общества.
11.3. Политическое лидерство
Лидерство как социальное явление
Данная тема является одной из главных в курсе политологии. Понять причины повышенного интереса к проблеме политического лидерства несложно. В настоящее время общество, различные политические партии и движения буквально заняты поиском ярких политических лидеров. Отсюда и рост научно-познавательного интереса к данной проблеме.
Прежде всего отметим, что проблема лидерства может рассматриваться с позиций различных социально-гуманитарных наук. Социология, например, изучает лидерство в контексте взаимодействия личности и других элементов социальной системы. Психология и психиатрия исследуют психологические и психопатологические особенности личности лидера. Социальная психология изучает лидерство как процесс взаимодействия социальных и психологических факторов, исследует его механизмы, разрабатывает методы обучения и психологической подготовки руководителей.
Особое значение проблеме лидерства придается в политологии. Конечно, политическая наука широко пользуется результатами изучения данной проблемы, полученными другими науками – историей, философией, социологией, социальной психологией. Однако политология имеет и специфический предмет изучения лидерства. Она рассматривает лидерство как один из важнейших элементов механизма регулирования отношений индивидов, социальных групп и институтов в сфере политики. В этой связи важнейшими исследовательскими вопросами нам представляются: 1) сущность лидерства как социального явления; 2) роль политического лидерства в функционировании общества; 3) типология политического лидерства.
В словарях общего характера термин «лидер» (от англ. leader – ведущий, руководитель) определяется как глава, руководитель политической партии, общественной организации и как лицо, пользующееся большим авторитетом, влиянием в каком-либо коллективе. Данное определение указывает на внешние признаки явления, но никак не затрагивает его сущностных аспектов.
Обратимся теперь к научной дефиниции лидерства. В философском энциклопедическом словаре лидерство определяется как один из механизмов интеграции групповой деятельности, когда индивид или часть социальной группы берет на себя функции осуществления координации и направления действий всей группы, которая, в свою очередь, принимает на себя обязанность подчиняться указаниям и требованиям данного индивида или части членов группы. Таким образом, лидер – это член группы, принимающий на себя значительно большую меру ответственности в достижении групповых целей, чем остальная часть группы. В системе совместной деятельности лидерство возникает как объективная потребность определенной группы, преломившаяся в сознании участников и принявшая форму ожиданий и требований, обращенных к лидеру.
Общественное лидерство имманентно человеку и обществу, т. е. проистекает из их природы, оно является древнейшей формой организации жизни людей. Уже на самых ранних этапах общественного бытия без формирования тех или иных способов организации групповой деятельности существование и развитие человеческих сообществ были бы просто немыслимыми. А это, в свою очередь, обусловливало выбор такого порядка общественной жизни, где ведущую роль играли более сообразительные, опытные, сильные, более мужественные индивиды. Они получали признание, доверие, авторитет среди своих современников т. е. становились лидерами.
Лидерство как социальное явление носит всеобщий характер. Можно смело утверждать: там, где возникает то или иное человеческое сообщество, там появляются и лидеры. С этим явлением каждый человек сталкивается уже с детства. Юношеские стихийные группы всегда возглавляются лидерами, это присуще школьным и студенческим группам. Досуговые объединения взрослых также выделяют своих лидеров, в семье обязательно имеется лидер. Без лидерства немыслимы трудовые коллективы. С развитием частной собственности на средства производства, появлением социальных классов и государства лидерство становится активным компонентом политических процессов.
По мере развития социальной жизни эволюционировал феномен лидерства, усложнялись его формы и иерархия. На ранних этапах общественного развития преобладающей являлась личностная форма лидерства, когда функции руководителя группы выполняет одно лицо. В дальнейшем стали возникать различные формы коллективного лидерства, когда руководящую функцию в группе выполняет какой-либо коллективный орган или ведущее положение в системе общественных отношений занимает социальная группа, класс, партия, государство (среди системы государств).
С развитием институциональных форм общественной жизни стали различать лидерство формальное и неформальное. Формальный лидер назначается или избирается в соответствии с установленной процедурой, приобретая таким путем официальный статус руководителя. Неформальный лидер – член группы, наиболее полно в своем поведении отвечающий групповым ценностям и нормам и потому пользующийся наибольшим авторитетом среди своего окружения. Он ведет группу, стимулируя достижение групповых целей и проявляя при этом по сравнению с остальными членами более высокий уровень активности.
В связи с наличием формального и неформального лидерства представляется необходимым выяснить различия в содержании понятий «лидер» и «руководитель». На уровне обыденного сознания эти понятия употребляются как синонимы. Однако на уровне научного анализа принято различать роли руководителя и лидера.
Руководитель обладает регламентированными правами и обязанностями по отношению к остальным членам группы, включая и возможность наложения на них официальных санкций. Руководитель не всегда является тем лицом, которое обладает наибольшим реальным авторитетом среди членов группы. Однако несмотря на это полномочия его в группе остаются теми же. Лидер, который играет центральную роль в выработке и принятии решений, организации деятельности и регулировании отношений в группе, может и не обладать статусом руководителя. Однако такой лидер – непременно личность, индивидуальность. Он занимает ведущее положение благодаря своим неординарным личностным качествам. В то же время неформальное лидерство нестабильно, его надо постоянно подтверждать. Неформальный лидер имеет больше шансов, чем другие члены группы, быть избранным или назначенным на должность руководителя. Нередко в реальной жизни сочетаются в одном лице формальный и неформальный лидеры, хотя встречается немало и исключений из этого правила.
В западной науке среди имеющихся способов обоснования возникновения лидерства центральное место принадлежит различным его психологическим интерпретациям. Основополагающим при этом у всех авторов является тезис о том, что в основе общественной жизни лежит человеческая психика. Считается, что она первичная, определяющая по отношению к явлениям социальной жизни, а человек, по природе своей индивидуалист и собственник, одержим волей к власти.
Так, уже упоминавшийся французский социальный психолог Г. Лебон рассматривал лидерство как чисто психологический феномен. Власть лидера, по его мнению, основывается на сознательном или чаще всего бессознательном использовании законов психологии. Все властители мира, считает Лебон, всегда были бессознательными психологами, инстинктивно понимавшими душу толпы. Толпа – этим термином Лебон обозначал как случайную массу людей, так и социальные секты, касты, классы – по своей природе не обладает интеллектом и чувством личной ответственности. Поэтому он разрабатывал рецепты, призванные помочь лидерам овладеть толпой. В частности, он советовал при взаимодействии с массами прибегать к сильным выражениям, преувеличивать, утверждать, повторять и никогда не пытаться доказывать им что-либо рассуждениями. «Простое утверждение, – писал Лебон, – не подкрепленное никакими рассуждениями и никакими доказательствами, служит одним из самых верных средств для того, чтобы заставить какую-нибудь идею проникнуть в душу толпы. Чем более кратко утверждение, чем более оно лишено какой бы то ни было доказательности, тем более оно оказывает влияние на толпу» [40. С. 240]. Видимо, неправильным было бы абсолютизировать данные рецепты, но нельзя и не видеть, что многие лидеры не без успеха ими пользуются и по сей день.
Пожалуй, наибольшее влияние на современные западные психологические концепции лидерства оказали идеи основоположника психоанализа, австрийского психиатра и психолога Зигмунда Фрейда. Как известно, Фрейд сформулировал тезис о вечном и неразрешимом противоречии между половым влечением, с одной стороны, и цивилизацией – с другой. Центральным понятием при анализе данного противоречия выступает у него термин сублимация (от лат. sublimare – возносить), которым он обозначил психический процесс преобразования, переключения энергии аффективных влечений, прежде всего сексуальных, на цели социальной деятельности и культурного творчества [82. С. 220]. Разновидностями сублимации, например, могут быть художественное и философское творчество, научная, политическая и спортивная деятельность. Но и при этом оказывается, что заряд психологической энергии не снимается полностью и находит обходные пути для своей реализации, оборачиваясь, чаще всего, неврозами. Поэтому, считал Фрейд, зачастую невротиками являются великие люди. Среди влечений таких людей преобладает, по его мнению, стремление в той или иной форме господствовать над людьми.
Последователи Фрейда делят общество на психически нормальных людей, не способных к творчеству, и на лидеров, являющихся, по их мнению, невротиками. Они объясняют, что ориентированными на лидерство людьми движет чувство вины и они ищут облегчения посредством таких механизмов, как обличение других. В детстве многие лидеры пережили крушение определенных надежд и компенсируют комплекс неполноценности тем, что ведут ожесточенную борьбу за власть, за самоутверждение путем использования властного влияния. Сторонники данных концепций лидерства свои положения подкрепляют тем, что ряд политических деятелей, по свидетельствам историков и биографов, были невротиками (Наполеон, Линкольн, Робеспьер, Рузвельт, Пуанкаре, Гитлер, Сталин).
Концепции политического лидерства
В современной политологии выдвинуто несколько концепций политического лидерства. Наибольшую известность получили так называемые теория черт лидера, теория определяющей роли последователей, ситуационная теория лидерства, а также синтетические подходы к рассмотрению лидерства.
В основу теории черт лидера положено учение английского психолога и антрополога Ф. Гальтона об индивидуально-психологических различиях между людьми, которые он объяснял преимущественно наследственными факторами. Авторы данной теории исходят из того, что выдвижение индивидов в политические лидеры обусловливается их особыми личностными качествами. Поэтому, полагают они, необходимо сосредоточиваться на исследовании личностных качеств лидеров. При этом они считают необходимым изучать деятельность лидеров в различных, в том числе случайных, ситуациях, выявлять присущие им психологические характеристики и составлять соответствующие таблицы. В итоге лидерство объясняется ими как специфический социально-психологический феномен.
Видимо, нельзя отрицать того, что каждый индивид, стремящийся занять лидирующее положение, должен обладать определенными качествами. Не претендуя на полноту, назовем лишь некоторые необходимые политическому лидеру качества: 1) умение учитывать, выражать и отстаивать взгляды своей социальной группы; 2) способность ставить интересы общества выше личных интересов, без чего авторитет лидера невозможен; 3) умение организовать действия больших общественных групп; 4) ораторские способности и личная коммуникабельность; 5) наличие развитой политической культуры, адекватной национальной ментальности. Кроме всех прочих качеств, политический лидер – это индивидуальность, эрудированный, корректный, безупречный в моральном отношении человек.
Вместе с тем нельзя не видеть и некоторую внеисторичность теории черт лидера. Ее авторы рассматривают лидерство как изолированный от конкретных социальных условий феномен. Однако разные исторические эпохи, социальные классы и группы требуют лидеров, обладающих различными, несовпадающими качествами. Отмеченная особенность рассматриваемой концепции проявляется в том, что в различных ее модификациях в качестве необходимых для лидеров перечисляются прямо противоположные черты.
Так, например, одни авторы утверждают, что лидер должен обладать бо́льшим интеллектом, чем члены руководимой им группы. Другие же считают, что, как правило, лидерами становятся не мыслители, а люди действия. Они не должны обладать значительной проницательностью, так как это ведет к сомнениям и бездействию. Лидеры, по их мнению, рекрутируются из нервных, эмоционально возбудимых людей. Превосходный ум совсем не обязателен для лидерства, особенно в бюрократических организациях, где карьеру делают не самые умные, а самые изворотливые и беспринципные индивиды.
В основе теории определяющей роли последователей находится один из фундаментальных принципов структурно-функционального подхода к анализу социальных явлений, согласно которому каждый элемент определенной социальной целостности имеет свое функциональное назначение. С этой точки зрения, лидерство является функцией социальной общности, направленной на ее самовоспроизводство и обеспечение ее целей. Данное положение впервые сформулировал американский социолог Т. Парсонс. Оно, в сущности, означает, что лидер – это человек, который имеет своих последователей. Поэтому авторы данной теории считают, что на первом плане должен быть анализ не самих лидеров, а их последователей. Думается, что именно последователи выбирают себе лидера, который призван обеспечивать удовлетворение их интересов, воспринимают лидера и в конечном счете принимают или отвергают лидера. Таким образом, согласно данной концепции, лидер является, в сущности, инструментом социальной группы, т. е. группы последователей. Если встать на данную точку зрения, то «тайна лидера» видится не в его личностных качествах, не в особенностях социальных условий, а в психологии и запросах его последователей.
К данной концепции лидерства весьма близка и ситуационная теория. Ее авторы рассматривают лидерство как функцию социально-политической ситуации. Согласно их подходу, настроения, интересы, потребности и устремления социальной группы выступают в качестве важнейших элементов ситуации, ориентируясь на которую, лидер строит свое поведение. С этой точки зрения, политическое лидерство характеризуется не столько специфическими чертами индивида, сколько содержанием той роли, которую призван выполнять лидер в данных условиях. Авторы рассматриваемой концепции считают, что каждая конкретная ситуация выдвигает своего лидера, личностные качества которого в наибольшей мере отвечают потребностям группы. В этой связи представляются примечательными слова американского социолога Ю. Дженнингса: «Нет сомнения, что если ситуация созрела для Наполеона, то Наполеон созрел для ситуации. Великие события всегда свадьба между человеком и временем. Великий лидер «чувствует» ситуацию и знает, когда он ее может использовать, обратить в свой актив».
Очевидно, что «ситуационная теория» также не раскрывает во всей полноте феномен политического лидерства. Большинство политологов, принимающих данную концепцию, считают влияние на лидера его последователей негативным. Чтобы удержать свое положение, лидер стремится удовлетворять запросы массы, в результате чего он превращается в марионетку. Думается, что именно такая эволюция и происходит с лидером, если он видит свою задачу только в том, чтобы угодить своим последователям. Однако при ситуационном подходе к объяснению феномена политического лидерства игнорируется относительная самостоятельность личности. Авторами ситуационной теории упускается из виду тот факт, что лидер может овладеть ситуацией и сам оказывать влияние на развитие обстановки. Как мы видели, социализация личности – это не пассивное отражение индивидом существующих общественных отношений, а формирование себя как личности в процессе активного взаимодействия с социальной средой.
Так называемые синтетические концепции лидерства содержат попытки объединить основные положения рассмотренных выше теорий. В таких концепциях проблема лидерства представлена, конечно, более полно, но они не свободны от эклектизма.
С нашей точки зрения, политическое лидерство детерминируется, обусловливается общими социальными условиями, своеобразно преломляющимися в конкретной исторической ситуации и в специфике личностных качеств. Согласно такому подходу, лидер предстает как человек, в наибольшей степени отвечающий требованиям исторического момента и потребностям определенных социальных сил. Чем выше степень соответствия качеств политического лидера потребностям общественного развития, тем более значимо его влияние на ход политической жизни.
Политический лидер является одновременно и субъектом, и объектом политических отношений. Как субъект политики он стоит во главе тех или иных социально-политических движений с целью реализации интересов общностей, его выдвинувших. Ради этого политический лидер наделяется властными полномочиями, т. е. правом концентрировать и направлять усилия и волю людей. Критерием эффективности его деятельности в таком качестве является степень удовлетворения запросов и интересов той общности, которая прибегла к его услугам. Как объект политики он всегда испытывает влияние и давление различных заинтересованных сторон и должен быть готов к восприятию предложений и требований, к определенным компромиссам с различными политическими силами.
Типологии политического лидерства
С уверенностью можно утверждать, что в действительности не встречается двух совершенно одинаковых политических лидеров. Однако это не означает, что у различных лидеров отсутствуют какие бы то ни было схожие, типологические черты. В политологии предпринимаются попытки составить классификации лидерства по тем или иным основаниям. Полученные при этом типы лидерства отражают характерные признаки, присущие различным группам данного класса общественных явлений. Как известно, типология есть метод научного познания, она служит одним из главных средств объяснения объекта и создания его теории.
Многие исследователи при составлении классификации лидерства опираются на типологию господства (авторитета), разработанную М. Вебером. С этой типологией мы уже знакомились при рассмотрении проблемы легитимности власти. Напомним, что Вебер выделил три типа господства: традиционное, харизматическое и легальное. Соответственно политологами выделяется и три типа политического лидерства – традиционное, харизматическое и легальное.
Традиционное лидерство основывается на силе традиции. Это означает, что лидеры выявляются, определяются в соответствии с правилами, содержащимися в многолетних, если не многовековых, обычаях: например, после смерти вождя (монарха) новым лидером по традиции становится его сын. Говоря современным языком, в данном случае индивид обладает «правом» на лидерство в силу своей принадлежности к определенному роду, сословию или элите. Авторитет такого лидера, лидера-вождя, также опирается на силу традиции. Данный тип лидерства характерен для традиционного (доиндустриального) общества.
В политических системах традиционного общества проблема преемственности лидерства решается просто. Хотя, если быть точным, и в этом вопросе история знает немало примеров споров и конфликтов по поводу наследования династических прав, попыток насильственного изменения существующего порядка передачи власти. Относительно просто здесь решается и задача приобретения навыков управления социально-политическими делами. Такие навыки прививаются наследникам престола с самого раннего возраста. Основная же трудность для лидера традиционного типа состоит в необходимости следовать рутине как обязательной норме поведения, почитать все то, что имело место в вековом прошлом. Его возможности влиять на процесс общественного развития крайне ограничены. Сила традиции такова, что лидеры, которые ее нарушают, рискуют лишиться своей легитимности и, вслед за этим, повиновения подвластных. Всякие же их более или менее значимые социально-политические нововведения непременно оспариваются общественными авторитетами и сопровождаются попытками реставрации прежних порядков.
Харизматическое лидерство основывается на вере в наличие у какого-то человека исключительных качеств: откровений, одаренности, непогрешимости, героизма. Все эти способности индивида, который выделяется из среды обыкновенных людей, рассматриваются его последователями как сверхъестественный дар. На этой основе такой человек и признается лидером. Данный тип лидерства, по Веберу, формируется, как правило, в переломные моменты развития общества. Классический пример харизматического лидерства – утверждение Мухаммеда, некогда бедного пастуха, женившегося на богатой вдове, сначала в качестве пророка, а затем и руководителя мусульманской общины. Харизматическое лидерство может иметь место в обществах самого различного характера. В современных условиях такой тип лидерства чаще всего встречается в развивающихся странах. Видимо, есть объективная закономерность в том, что в ходе национально-освободительных революций традиционное лидерство вытесняется харизматическим.
В политических системах, характеризующихся харизматическим типом лидерства, всегда остро стоит проблема выявления нового лидера, проблема смены властвующей группы. Заполнение оставленной после смерти лидера политической пустоты сопровождается, как правило, драматическими событиями. Действительно, в обществе, которое во всем следовало за боготворимой им личностью, отсутствуют общепринятые процедуры выявления нового лидера. Политическая культура данного общества ориентирована на принятие в качестве лидера «самого выдающегося соратника» прежнего вождя. Но сложность заключается в неясности того, кто же из окружения умершего вождя является самым верным его последователем. Если таковой не был назначен самим вождем еще при жизни, то среди элиты непременно разворачивается борьба за лидерство. Нередко она приобретает самые ожесточенные формы и завершается утверждением нового лидера харизматического типа или переориентацией политической системы на иной тип лидерства.
Легальное лидерство основывается на убеждении в правомерности рационально установленных норм общежития, в законности существующего общественного порядка, в том числе установленных законом механизмов определения политических лидеров. Иногда данный тип лидерства называют бюрократическим, и для этого есть весомые основания.
Действительно, во-первых, лидером легального типа можно стать не обязательно в силу выдающихся личностных качеств (хотя при этом всегда необходим определенный уровень компетентности), но посредством выполнения установленных законом бюрократических процедур. Замена такого лидера также осуществляется путем приведения в действие соответствующих юридических норм. Во-вторых, легальный лидер есть в сущности чиновник, бюрократ в обычном смысле этих слов. Он выступает не как индивид, от которого непосредственно исходит власть, а как исполнитель определенной государственной функции. Его задачей является наилучшее осуществление не им установленных правил политического поведения и действия. Разумеется, у него остается немало резервов для проявления в политике своей индивидуальности.
Очевидно, что легальный тип лидерства характерен для демократических политических систем. Но утверждение лидера данного типа – это все-таки не одномоментный бюрократический акт, а развивающийся во времени и в контексте реального политического действия процесс. Эволюция политического лидерства, как и всякого социального явления, – это движение от простого к сложному, от единичного к соподчиненной множественности. Соответственно, в политологии различают три уровня политического лидерства: 1) лидер малой группы, объединенной политическими интересами; 2) лидер общественного движения, организации или партии, выражающей интересы определенного социального класса (слоя) и преследующей цели овладения средствами политической власти; 3) лидер-политик, действующий в системе властных отношений, в которой лидерство представлено в виде политического института (например, глава государства, глава исполнительной власти).
На практике процесс формирования политического лидерства носит стадиальный характер: всякий вновь рождающийся лидер изначально стремится публично заявить о себе, заиметь как можно большее число сторонников, формализоваться, вписаться в существующую политическую систему; затем происходит возникновение общественных движений и выделение их лидеров; далее – образование политических партий, выработка их программных установок и организационных принципов, формирование иерархии партийно-политического руководства; наконец – приход партий к власти, участие в управлении страной, делегирование партийных лидеров на руководящие государственные посты, появление лидеров-руководителей, государственных деятелей. Но, разумеется, не всякому общественно-политическому движению и не каждому лидеру суждено получить возможность формировать и возглавлять правящую политическую группу.
В рассмотренной типологии политического лидерства, конечно же, описаны «идеальные» черты, которые в действительности редко встречаются в чистом виде. В реально существующих политических системах чаще всего имеет место переплетение признаков всех трех типов лидерства при преобладании одного из них. Например, глава современной президентской республики избирается на свой пост в соответствии с процедурой, предусмотренной законом. Но чтобы стать кандидатом в президенты, он должен принадлежать к элитному кругу лиц. А чтобы быть избранным, он должен завоевать симпатии у избирателей, убедив их в наличии у себя определенных выдающихся качеств.
В литературе встречаются типологии политического лидерства, составленные по иным основаниям, в частности: по характеру институциональности – формальное и неформальное; по субъектам лидерства – индивидуальное и групповое; по объекту лидерства – общенациональное, лидеры определенных социальных групп, лидеры политических партий и движений, лидеры территориальных общностей; по стилю взаимодействия со средой – авторитарные, демократические и либеральные, или невмешивающиеся, лидеры; по типу политического сознания (политической культуры) лидера – реформаторское, революционное и консервативное. Полагаем, что нет необходимости приводить развернутые характеристики всех данных типов лидерства, поскольку содержание их вытекает из изложенных выше тем курса. Обозначим лишь самые существенные черты лидеров двух последних классификаций.
Для авторитарного лидерства характерно стремление к монопольной власти. Лидер такого типа единолично определяет цели группы или общества и способы их достижения. Он пытается повышать активность своих последователей административными методами. Демократический лидер стимулирует активность своих последователей путем пробуждения у них чувства собственного достоинства, создания атмосферы сотрудничества. Его предложения и распоряжения, как правило, предварительно обсуждаются, окончательные решения всегда учитывают мнения членов группы. Подобные лидеры обычно тактичны, уважительны и максимально объективны. Считается, что демократический стиль лидерства является предпочтительным. Либеральный лидер стремится уйти от решения имеющихся проблем, обезопасить себя от ответственности, переложить свои функции на ближайших помощников. Словом, он старается не вмешиваться в разрешение сложных общественно-политических коллизий, предпочитая предоставить событиям идти своим чередом. Очевидно, бывают периоды в общественном развитии, когда возникают потребности в подобных лидерах. Большинство же аналитиков низко оценивают этот стиль поведения лидера.
Американский политолог Роберт Такер классифицировал лидеров по типу их политического сознания. Он выделил реформаторский, революционный и консервативный типы лидерства. По его мнению, лидер-реформатор верит в принятую большинством идеальную модель общества, определяет отклонение от этой модели привычек и обычаев в поведении людей. Свою главную задачу он видит в преодолении имеющихся отклонений путем изменения этих привычек. Лидер-революционер видит и определяет существующие социальные порядки как настолько непоправимо неправильные, что признает лишь одно возможное решение – фундаментальное переустройство общества в соответствии с иными социальными идеалами. Лидер-консерватор не желает социальных изменений, противодействует им и имеет в качестве своих союзников существующие общественные установления, нормы и принципы.
Функции политических лидеров
Из изложенного видно, что лидеры призваны решать широкий круг общественно-политических задач. Иными словами, в осуществлении политического процесса они выполняют определенные функции. Поскольку политический процесс в своем развитии проходит ряд последовательных этапов, то и функции лидера можно представить в виде последовательного ряда задач, которые он призван решать на том или ином этапе своей деятельности. Например, Р. Такер выделяет в деятельности политического лидера три взаимосвязанные фазы-функции. Первая – это диагностическая функция: люди ожидают от лидеров авторитетной, точной и своевременной оценки ситуации в группе, обществе. Вторая – предписывающая, или функция выработки линии поведения: на этой стадии лидеры определяют политическую стратегию, т. е. направление действия в интересах группы или сообщества, которое будет разрешать проблемную ситуацию. Третья – мобилизующая функция: лидеры добиваются поддержки группой данной ими оценки общественного положения группы и предписанного плана действий. Соответственно эти функции можно назвать также диагностической, политико-формирующей и политико-осуществляющей. Все они присущи как лидерам, занимающим ключевые посты в структуре государственной власти, так и лидерам общественно-политических организаций и движений.
В литературе по политологии можно встретить и более подробное перечисление функций лидеров. Приведем один из таких перечней. Так, авторы учебного пособия «Введение в политологию,» В. П. Пугачев и А. И. Соловьев насчитывают шесть функций лидера: 1) интеграция социальной группы, сообщества; 2) нахождение и принятие оптимальных политических решений; 3) социальный арбитраж, защита масс от беззакония, самоуправства бюрократии; 4) коммуникация власти и подвластных, поддержание и развитие эмоциональной связи между политическим руководством и массами; 5) инициирование общественного обновления, генерирование социального оптимизма, мобилизация масс на реализацию политических решений; 6) легитимация политического режима, т. е. обеспечение его поддержки со стороны масс [65. С. 166, 167].
Таким образом, политическое лидерство – важный компонент политического процесса. Существование феномена политического лидерства определяется объективными потребностями организации и регулирования общественно-политической жизни. В этих потребностях, в особенностях социальной и политической организации общества следует искать объяснения характера лидерства.