ндиозного здания – символического Дома Божьего, Храма, составляемого из людей, служащих Господу и любящих друг друга (ср. Лев. 26, 11–13; I Петр. 2, 5). Однако впоследствии именно своекорыстие тех, кто упорно не желал исполнять закон об отпущении рабов, привело к окончательному крушению Иудейского царства и вавилонскому пленению (Иер. 8–22).
Лекция 8Разъяснение заповедей. Предписания Закона и стремление сердца
В 21-й главе Книги Исход содержатся не только предписания о рабах, но и подробные разъяснения некоторых из Десяти Заповедей, прежде всего Шестой («Не убивай»), соблюдение которой составляет важнейшую предпосылку совместной жизни людей. С Шестой Заповедью связано следующее постановление:
Кто ударит человека так, что он умрет, да будет предан смерти… (Исх. 21, 12)
Израильский народ за время пребывания в египетском рабстве отчасти утратил те чистые основы нравственности, которые были свойственны его праотцам-патриархам (ср. Исх. 2, 13–14). И заповедь о любви к ближнему, провозглашенная «голословно» без живых примеров ее осуществления, оставалась бы для израильтян в лучшем случае отвлеченным идеалом. Прежде чем понять, что ближнего можно и следует любить, надо научиться хотя бы ценить его жизнь, подобно собственной. Человек непросвещенный и необузданный может приобрести подобный навык только через страх. Он должен понять, что с ним в наказание произойдет то же самое, что он сделал своему ближнему. И дорожить чужой жизнью он научится лишь тогда, когда поймет, что, убивая другого, рискует сам быть убитым; нанося другому повреждение, может получить точно такое же. Поэтому постановление «око за око, зуб за зуб» (Исх. 21, 23–25) не является, как думают некоторые, «противоположностью» евангельской заповеди о любви к ближнему, но оказывается ее необходимым предварительным условием! Прежде чем человек научится видеть в своем соседе ближнего и любить его, он должен привыкнуть ценить саму жизнь соседа и дорожить его глазом, зубом, рукой и т. д., как своими собственными. Постепенно, по мере того, как мрак полного эгоизма будет рассеиваться, такой человек станет все лучше «различать» и весь облик своего ближнего… Если же преступника не остановить в самом начале, то он не научится даже элементарным основам обхождения с другим человеком:
Если нечестивый будет помилован, то не научится он правде, – будет злодействовать в земле правых и не будет взирать на величие Господа. (Ис. 26, 10)
Однако что же делать с человеком, который убил другого неумышленно? С подобным вопросом сталкивались законодатели всех времен и народов. Закон Божий отвечает следующим образом:
…Но если кто не злоумышлял, а Бог попустил ему попасть под руки его, то Я назначу у тебя место, куда убежать убийце… (Исх. 21, 13)
Такие места впоследствии были определены отдельно для каждой части Святой земли: это шесть специальных «городов для убежища» (Числ. 35, 11–15), и еще таковыми считались все города, принадлежавшие левитам, общим числом 42 (Числ. 35, 6–8). К этим особым городам были проложены прямые дороги из всех населенных мест, дабы невольный убийца мог быстро достигнуть города-убежища, пока мститель за кровь (обычно из числа родственников убитого) не успел его настичь (Втор. 19, 16).
…А если кто с намерением умертвит ближнего коварно, то и от жертвенника Моего бери его на смерть. (Исх. 21, 14)
Преднамеренное убийство, как мы видим, каралось смертной казнью. Согласно талмудическому преданию, во всех тех случаях, когда род казни специально в Пятикнижии не оговаривается, имеется в виду удушение – аналог казни через повешение (ср. Втор. 21, 22–23; Иис. Н. 8, 29; II Цар. 21, 9). Убийца, умертвивший ближнего «коварно» (др. – евр. בערמה <бэ-орма́> – буквально «по хитрости», «с умыслом»), должен быть казнен даже в том случае, если он, по древневосточному (впрочем, известному и древним грекам) обычаю, скроется в Храме и ухватится за «рога» (выступающие углы) жертвенника, ища защиты в святом месте. По другому толкованию, и священник, потомок Аарона, служащий в Храме, подлежит такой же каре за убийство, как и всякий другой.
Заповеди Декалога призваны быть жизненным руководством и для отдельного человека, и для всего общества. Так, например, заповедь «Не убивай» осталась бы только призывом и благопожеланием, не будь она всесторонне объяснена и «ограждена» должной карой за свое нарушение. Мало того, смертной казни подлежал и человек, злостно и дерзко нарушивший Заповедь Пятую – о почитании родителей:
Кто ударит отца своего или свою мать, того должно предать смерти.
<…>
Кто злословит отца своего или свою мать, того должно предать смерти. (Исх. 21, 15–17)
Поднявший руку на отца или мать либо проклинающий их (др. – евр. מקלל <мэкале́ль> образовано от глагола קלל <киле́ль>, означающего «проклинать», «клясть») словно бы сам свидетельствует, что он недостоин жизни, уничижая родителей – источник своего физического существования. Конечно, такое постановление стало важной воспитательной мерой по внедрению в сознание народа Пятой Заповеди. Особым почитанием родителей и вообще старших еврейские семьи отличались на протяжении тысячелетий.
И еще одно преступление Закон Божий оценивает как заслуживающее смерти преступника:
Кто украдет человека и продаст его или найдется он в руках у него, то должно предать его смерти. (Исх. 21, 16)
Украсть человека, т. е. лишить его свободы, дарованной Господом, считается смертным грехом наравне с физическим убийством. Мы уже рассматривали отношение Закона к свободе и рабству, и поэтому нам вполне понятны причины такого постановления. Подчеркнем, однако, что купить украденного человека мог только язычник-идолослужитель, потому что израильтянину или пришельцу, принявшему Закон Божий, строжайше запрещалось покупать человека подобно тому, как покупают скот. Надо было обязательно знать происхождение раба и причину, по которой он потерял независимость. Попав к идолопоклоннику, раб не мог исполнять многие заповеди (о Субботе и т. д.), особенно если его продавали в другую страну, откуда он терял возможность вернуться даже в юбилейный год. Его могли там принудить к идолослужению, что связано было с опасностью духовной гибели. Но и независимо от этого сам факт похищения и продажи человека непростителен.
Заметим также, что речь идет не только об израильтянине или пришельце, но о человеке вообще (др. – евр. איש <иш> означает «мужчина», «человек»; но, конечно, это установление распространялось и на женщину). Закон Божий заботится об улучшении жизни земной и о достижении жизни вечной каждым человеком, независимо от принадлежности его к завету Авраамову. Что касается многобожника, то и для него пребывание в земле Израиля представляло много преимуществ как физического характера (его не имели права притеснять или угнетать), так и духовного (он имел возможность обратиться к истинному Богу и наследовать вечную жизнь). Поэтому похищение и продажа такого человека полностью приравниваются к подобным действиям, совершенным по отношению к израильтянину.
Остановимся на выражении «…или найдется он в руках у него…». По-древнееврейски здесь сказано: ונמצא בידו <вэ-нимца́ бэ-йадо́> – «и [он] найдется в руке его». Как мы видим, вместо «или» стоит «и». Как же может «найтись в руке» продавшего человек, уже им проданный? По смыслу постановления речь идет о том, что найдены доказательства преступления, настолько же неопровержимые, как если бы укравший человека «держал» его в момент продажи. Этим Закон Божий побуждает судей быть предельно внимательными во время следствия.
Тщательность следствия предписывается и в том случае, когда дело касается нанесенных человеку повреждений:
Когда ссорятся, и один человек ударит другого камнем или кулаком, и тот не умрет, но сляжет в постель,
То, если он встанет и будет выходить из дома с помощью палки, ударивший не будет повинен смерти; только пусть заплатит за остановку в его работе и даст на лечение его. (Исх. 21, 18–19)
Нанесший повреждение не только должен материально поддержать потерпевшего, но и под надзором судей приложить все усилия для его излечения: древнееврейское выражение רפא ירפא <рапо́ йерапэ́> означает «излечивая, да вылечит», а не просто «даст на лечение его», как это читается в Синодальном переводе. Следовательно, вина с нанесшего повреждение снимается только при полном исцелении пострадавшего, а до того времени виновный должен содержать потерпевшего, прилагая все усилия к его излечению и платя врачам. Несомненно, зная о таком законе, ссорящийся с ближним постарается быть поосмотрительнее и не наносить ему увечий. Все это, как мы уже говорили, – первые ступени лестницы, ведущей к жизни по принципу «возлюби ближнего, как самого себя», или, как сформулировал тот же принцип Иисус Христос,
…Во всем как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом Закон и Пророки. (Матф. 7, 12)
Далее следует предписание о наказании человека, жестоко обращающегося с зависимыми от него людьми:
А если кто ударит раба своего или служанку свою палкою и они умрут под рукою его, то он должен быть наказан… (Исх. 21, 20)
Мы уже знаем, что убийство человека каралось смертью. Здесь же специально говорится о «рабе» и «служанке» (рабыне), ибо в древневосточных обществах жизнь рабов ценилась намного дешевле, чем жизнь свободных людей, а в определенных случаях хозяин имел право калечить своих рабов и даже их убивать. Например, один из ассирийских законов конца II тысячелетия до н. э., сохранившийся на глиняной табличке из города Ашшура, говорит о правах рабовладельца следующее: «Если ассириец или ассириянка… взяты за полную цену [т. е. куплены как рабы], то он может их бить, таскать за волосы, бить по ушам и просверливать их».