<бэтоха́м> может быть понято и как «внутри них» – в этом случае каждый золотой колокольчик заключен внутри матерчатого яблока. Словом «яблоко» переведено древнееврейское רמון <риммо́н> – «гранат», что восходит к архаичному русскому словосочетанию «гранатовое яблоко». В отличие от яблока, у граната съедобна только внутренняя часть плода. Колокольчик, заключенный внутри такого «гранатового яблока», символизирует предостерегающий голос Божий, звучащий «изнутри вещества», скрытый за образами нашего видимого мира. Непосредственное же предназначение колокольчиков – предупреждать народ о вхождении первосвященника в Храм, особенно в День Очищения, когда помимо него там никого не должно было быть (Лев. 16, 17). Однако, кроме того, звон колокольчиков, раздававшийся при каждом шаге, должен был напоминать и ему самому о высшей ответственности, связанной с его служением:
…Она будет на Аароне в служении, дабы слышен был от него звук, когда он будет входить во Святилище пред лицо Господне и когда будет выходить, чтобы ему не умереть. (Исх. 28, 35)
Согласно историческим свидетельствам, первосвященник, недостойный своей миссии, умирал прямо во время служения, и поэтому последние слова прочитанного нами стиха – строгое предупреждение всем относительно святости Божественной Скинии и грозной кары, ожидающей ее осквернителей.
Еще одна часть священных одежд – מצנפת <мицнэ́фет>, головной убор, название которого в русском переводе звучит как «кидар» (Исх. 28, 4). Название головного убора происходит от глагола צנף <цана́ф> – «свертывать», «обвивать», из чего видно, что он представлял собой подобие чалмы. О форме этого головного убора существуют разные предания. Например, некоторые католические толкователи утверждают, что по его образцу создана позднейшая папская тиара. Другие считают, что этот убор скорее напоминал тюрбан. «Кидар» был льняной, ослепительно белый, и указывал на ту чистоту и светоносность помыслов, которой Господь ожидал от Своего служителя (Исх. 28, 39). К «кидару» была прикреплена особая золотая пластина:
И сделай полированную дощечку из чистого золота, и вырежи на ней, как вырезывают на печати: «Святыня Господня»… (Исх. 28, 36)
Эта «дощечка» называется ציץ <циц> – буквально «цветок», от глагола צוץ <цуц> – «выдаваться вперед», «произрастать», «расцветать», «высматривать», «развиваться». Все эти значения глагола характеризуют разум первосвященника, который и символизируется кидаром с золотой пластиной. Ум служителя Божьего должен быть выдающимся, зорким, всматривающимся пристально в волю Божью, в явления как мира высшего, так и земного; он должен постоянно «расцветать», развиваться и обновляться. Об этом апостол напоминает новозаветным служителям Божьим:
…И не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная. (Римл. 12, 2)
То же выражение – «обновиться духом ума вашего» – он повторяет и в Послании к Ефесянам (Еф. 4, 22–23), а об «обновлении духа» и «обновлении жизни» говорит многократно (Римл. 6, 4; 7, 6; II Кор. 4, 16; Кол. 3, 10; Тит. 3, 5). Эти выражения восходят к словам Давида из покаянного псалма:
Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня. (Пс. 50, 12)
О таком обновлении ума и духа и свидетельствует «циц» – золотой «цветок», «распускающийся» над челом первосвященника. На этой пластине, возможно имевшей форму цветка, было начертано: «Святыня Господня». По-другому эти слова можно перевести так: «Посвящено Господу», или «Свято для Господа». Все движения мысли первосвященника должны быть направлены к Господу и Его святой воле. С другой стороны, наивысшее творение Всевышнего в видимом мире – это именно мозг человека, позволяющий духу проявляться и действовать на уровне вещества. Поэтому мозг как «обитель» разума с полным правом может именоваться «святым», т. е. «отделенным» для Господа более всего, созданного Им на земле.
…И прикрепи ее шнуром голубого цвета к кидару, так чтобы она была на передней стороне кидара… (Исх. 28, 37)
Голубой шнур, как мы уже говорили, указывает на постоянную связь с «небом» – высшим миром.
…И будет она на челе Аароновом, и понесет на себе Аарон недостатки приношений, посвящаемых от сынов Израилевых, и всех даров, ими приносимых; и будет она непрестанно на челе его, для благоволения Господня к ним. (Исх. 28, 38)
Оказывается, «недостатки приношений», а точнее, «грех» (עון <аво́н>), совершенный во время жертвоприношений (т. е. нечистота, осквернение, в духовном же смысле невнимательность, недостаточное усердие во время молитвы), искупаются с помощью «золотой дощечки». Действием разума – осознанием греха, раскаянием в нем и последующим прославлением Творца – искупаются различные прегрешения человека.
В этой связи обратим внимание, что апостол отличает «умную» молитву от «духовной», хотя, конечно, и та, и другая направляются Святым Духом:
Ибо когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода.
Что же делать? Стану молиться духом, стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом. (I Кор. 14, 14–15)
Особое благодатное воздействие Святого Духа проясняет и приводит в состояние внутренней гармонии разум, почему здесь и употребляется выражение «петь умом»: пение подразумевает гармонию звуков. Именно с состоянием ума связано то «благоволение Господне», которое обещано Аарону и всему Израилю в конце стиха 38. Словом «благоволение» передается древнееврейское רצון <рацо́н> – «воля», «стремление», «расположение», «желание». Это состояние достигается при соединении воли Господней с волей человеческой, когда праведник полностью делает волю Божью своей волей, отказываясь от всего, противоречащего заповеди Создателя:
Ночью вспоминал я имя Твое, Господи, и хранил Закон Твой.
Он стал моим, ибо повеления Твои храню.
<…>
Я приклонил сердце мое к исполнению уставов Твоих навек, до конца. (Пс. 118, 55–112)
В отличие от Аарона, его сыновья должны были облачаться в виссонные (льняные) хитоны. Готовясь к более возвышенному служению, они на данной духовной ступени более всего должны были заботиться о чистоте своей жизни, что и символизируется ослепительно белыми одеяниями, поясами и головными повязками:
…Сделай и сынам Аароновым хитоны, сделай им поясы и головные повязки сделай им для славы и благолепия… (Исх. 28, 40)
Чистота мыслей, чувств, слов и дел как раз и составляет «славу и благолепие», о которых тут говорится.
Однако для полного, истинного, служения необходимы также помазание особым священным составом (Исх. 30, 22–25), означающее исполнение Духом Святым, и «наполнение рук», т. е. уполномочение свыше, о чем мы еще будем говорить:
…И облеки в них Аарона, брата твоего, и сынов его с ним, и помажь их, и наполни руки их, и посвяти их, и они будут священниками Мне. (Исх. 28, 41)
Все описанные в этой главе одежды символизируют истинную духовную жизнь. Отсутствие хотя бы одной части их может привести к духовной, а как следствие – и физической смерти недостойного служителя:
…И да будут они на Аароне и на сынах его, когда будут они входить в Скинию собрания или приступать к жертвеннику для служения во Святилище, чтобы им не навести на себя греха и не умереть. Это устав вечный для него и для потомков его по нем. (Исх. 28, 43)
Слова о вечности этого устава относятся не только к его буквальному, но и к символическому смыслу, нами рассмотренному.
В полном же и высшем смысле Аарон, облаченный в священные одежды, являет прообраз Христа – «Первосвященника будущих благ» (Евр. 9, 11):
Притом тех священников было много, потому что смерть не допускала пребывать одному;
А сей, как пребывающий вечно, имеет и священство непреходящее,
Посему и может всегда спасать приходящих чрез него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них.
Таков и должен быть у нас Первосвященник: святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес… (Евр. 7, 23–26)
Сравнивая себя, смертного и слабого служителя Божьего, с Иисусом Христом – небесным Первосвященником, чьим прообразом был Аарон, великий английский поэт XVII века Джордж Герберт утверждает, что только вдохновение, посылаемое свыше, может сделать его служение плодотворным:
Над челом – священный венец,
На груди – совершенство и свет,
Залились колокольцы – и ожил мертвец,
И для него уже смерти нет, —
Так Аарон одет!..
Мерзость нечестия – мой венец,
Мрак греховный – в груди, а не свет,
Низменным буйством страстей, как мертвец,
Я ввержен туда, где покоя нет, —
Так я, несчастный, одет!
Но есть ведь Владыка венца,
Грудь и сердце, в которых – свет,
Есть звон, воскрешающий мертвеца,
Есть тот, без кого мне спасенья нет, —
Я в нем сияньем одет!
Христос мне – глава и венец,
Он – сердце мое, и мой свет,
И музыка: я – как воскресший мертвец,
И ветхой плоти на мне уже нет, —
Я в новые ризы одет!..
Теперь над челом – святыня венца,
В моей груди – совершенство и свет,
Звоном веры Христос воскресил мертвеца:
Придите, о люди, сомнения нет, —
Я, как Аарон, одет!..